– Атаман должен сдохнуть! – Ты, – обернувшись, ожег взглядом Шакала, – будешь заходить в каждый дом, обнюхивать каждый туалет. Даю три дня. Потом будем говорить по-другому.
Шакал опустил голову.
– Десять тысяч баксов каждому, – посмотрел Эдуард на мотоциклистов. – И пятнадцать тому, кто убьет Атамана.
– А если мы его все расстреляем, – усмехнулся Шустрый, – как по приговору ревтрибунала?
– Значит, все получите по пятнадцать и по десять за то, что найдете.
Мотоциклисты одобрительно загудели.
– А как мои люди? – осторожно спросил Валерий. Его вызвал Кардинал и нехотя попросил извинения за поспешное и несправедливое увольнение.
– Вас это тоже касается, – успокоил его Кардинал. Москвичи, покосившись на Валерия, с ухмылками переглянулись.
– Ну а ты, – Кардинал взглянул на Шакала, – исправляй свою ошибку. Даю три дня, и ни минутой больше.
– Шеф, – заглянул в дверь заменивший Шакала рослый мужчина с перебитой переносицей, – к вам Семенова.
– Не совсем вовремя, но не принять даму – значит обидеть ее. Проводи наверх, – велел Кардинал. Мотоциклисты обменялись понимающими взглядами. Ниндзя заметил это.
– Да! – схватив трубку телефона, кричал Семенов. Я это! Я! Как ты там, сынок?
– Нормален, пап, – услышал он в потрескивающей трубке голос сына. – Решил позвонить. Соскучился. Домой хочу, а бабка не пускает.
– Не пускает? – переспросил Семенов. Он тут же вспомнил разговор с женой.
– Алеша! Я приеду. Завтра или послезавтра.
– Ты поедешь домой?
– Конечно, – ответил сын. – Мне здесь надоело. Да и на Адриатике не очень весело было. Мама все в основном по показам мод ходила. У нее там какие-то подруги объявились. Приезжай.
– А если появится Игорь? – с улыбкой спросил Кардинал.
– Во-первых, плевала я на него, – пренебрежительно ответила Мила. – Во-вторых, он занят. Ему сегодня сын будет звонить. Вот из-за Алешки я и живу с ним. Вернее, он со мной проживает. – Она засмеялась. – Я вышла за него потому, что с таким, как Игорь, можно не бояться трудностей. Он всегда будет содержать семью в достатке. А я никогда не отличалась преданностью. Хотя люблю, чтобы мне были верны, – лукаво улыбаясь, добавила она. – Я родила ребенка и очень скоро поняла, что Игорь не тот человек, с которым бы я хотела прожить всю жизнь. Но сейчас он меня устраивает. Я живу так, как мне хочется. Если понравился мужчина, я сделаю так, что он будет моим. Поэтому меня ненавидят женщины и у меня нет подруг. Еще немного, лет восемь, – и я успокоюсь. Стану верной женой и любящей матерью. Но не сейчас. Я молода, красива и хочу кипучей жизни. Ты понимаешь меня?
– Что ты шлюха, – без улыбки ответил он, – да. И еще: ты хищница. Ты пользуешься своей внешностью, деньгами мужа и его любовью к сыну. Ты всегда достигаешь того, чего хочешь?
– Когда я увидела тебя впервые в Москве, – улыбнулась Мила, – я была с Семеновым. Увидела тебя. И…
– Сразу влюбилась, – с усмешкой перебил ее Кардинал.
– Нет. Просто подумала, если ты будешь рядом, я постараюсь, чтобы ты пусть на ночь, на час, но стал моим. Я добилась этого.
– Ну ты и стерва. – Кардинал заключил ее в объятия.
– Я так и думала, – усмехнулась державшая телефон Алиса. – А почему ты звонишь мне? Неужели думаешь, что я расскажу Семенову? Он об этом знает. Или ты сам приревновал? Мне кажется, ты тоже не против…
– Об этом чуть позже, – перебил ее Валерий. – Пока.
– Пока, – кивнула Рутина и, отключив телефон, некоторое время задумчиво смотрела перед собой. – Зачем он мне позвонил?
– Салют. – Выйдя из подъезда, Бугор приветствовал стоявших около двух машин пятерых парней. Он был в темных очках.
– Вроде и солнца уже нет, – усмехнулся один. – Ты чего нацепил?
– Да нарвался в подвале, – нехотя ответил Михаил. – Дед за картошкой послал. А хрен знает, где там и что. В общем, вошел, и на лыжи шнифтами напоролся. – Приподняв очки, вздохнул.
– Нормалек, – покачал головой другой, увидев припухшие, слегка посиневшие веки. – Так, на хрен, и без глаз остался бы.
– Я ж говорю – на лыжи. И как раз прям шнифтами.
Светлана вошла в раздевалку и, покосившись на только что открывшую дверцу своего шкафчика Екатерину, хотела что-то сказать, но сдержалась. Обе молча, стараясь не замечать друг друга, раздевались. Достав камуфляжные костюмы, сделали шаг назад и столкнулись спинами. Выронив одежду, повернулись.
В руках обеих были вскинутые резиновые дубинки.
– Бабы, – услышали они. Опустив дубинки, начали одеваться. – Вы того, – предупредил заглянувший в раздевалку парень в черном костюме и маске. – Особо работниц не терроризируйте. Заказ приличный пришел. Они должны работать. Ясно?
Обе молча кивнули. Первой выходила Екатерина. Она задела плечом спину Светланы. Та ударила ее кулаком. Екатерина отбила удар и выбросила ногу.
Светлана ушла от носка солдатского ботинка. Обе приготовились к драке.
– Задерживаемся, – услышали они голос Алисы. – Быстрей! Обменявшись злыми взглядами, вышли. И обе увидели Пряхина, о чем-то разговаривающего с Рутиной.
– Я подойду. – Он улыбнулся Светлане.
– Сейчас я испорчу тебе настроение, – прошептала Светлана. – Я все слышала, о чем вы с Генкой говорили, тварина.
Екатерина быстро пошла к спуску. Пряхин, кивнув Алисе, направился к Светлане. Но, остановившись, достал сотовый телефон. Несколько секунд слушал, затем, посмотрев на часы, что-то сказал.
– Извини, – обратился он к Светлане, – мне необходимо срочно ехать к Семенову.
– Что? – спросила Лола. Выслушав ответ, беспомощно оглянулась на стоявшего у окна Родиона.
– Ты чего? – спросил тот.
Лола отключила сотовый и растерянно посмотрела на него.
– Да что с тобой? – недовольно буркнул он. – Чего вылупилась, как будто впервые…
– Она сказала, что, если мы хоть пальцем тронем мальчишку, Атаман перешлет бумаги в прокуратуру. – Что делать?
– Нужно Валерку найти. – Выхватив у нее телефон, он прожал номер. – Вот это да, – пробормотал Родион. – Значит, он где-то в городе.
– Да, – услышал он в трубке голос брата.
– Валер, Лолка только что звонила Ритке Ореховой. Короче, приезжай. Срочно.
– А что такое? Что она…
– Приезжай. И свяжись с Кардиналом. Он тоже нужен.
– Ты думаешь, о чем базаришь? – усмехнулся Ниндзя. – «Он тоже нужен». Да он нас пошлет…
– Атаман сказал, что отошлет бумаги в прокуратуру, – сказал Родион.
Держа в руке телефонную трубку, Рита удивленно смотрела на нее. Затем поднесла ее к уху. В ней по-прежнему пульсировали гудки отбоя.
– Подействовало, – улыбнулась она. – Ура! Наша взяла!
– Ты чего, мама? – Степа выскочил из своей комнаты. – Звонила мне одна крутая, – положив трубку, насмешливо улыбнулась Рита. – Говорила, мы твоего сыночка и тебя, если брат мужа не объявится… А я и говорю, как дед тот велел: если с моей головы или с головы нашего сына упадет хоть один волосок. Атаман сразу высылает бумаги в прокуратуру. И знаешь, что она сказала? – рассмеялась Рита. – Только так удивленно, кажется, даже испуганно: «Чего?» – передразнила она Лолу. – И все, положила трубку. Так что теперь больше не будут пугать нас. – Смеясь, обхватила сына и, напевая, закружилась с ним по комнате.
– Мам, – мальчик освободился из Ритиных рук, – а если они приедут? Спросят, откуда ты это знаешь? Что говорить будешь?
– Думаешь, могут приехать? – Улыбка мгновенно исчезла ее губ.
Он молча кивнул.
– Не знаю. – Рита заволновалась. – Но скажу то же, что и Лолке этой говорила.
– А они спросят, откуда ты это знаешь.
– Я скажу – был он у нас.
Мальчик вздохнул.
– Зря я так сказала, – пробормотала Рита. Подойдя к сыну, положила руки ему на плечи. – Ты боишься? – негромко спросила она.
Прижавшись к матери мальчик заплакал.
– Пусть только сунутся, – разозлилась Рита, – мы им и сами покажем. Я сейчас. – Осторожно освободившись из рук сына, быстро ушла в комнату.
Вернулась с одностволкой. Потом достала из шкафа двустволку. Сын удивленно смотрел на решительные действия матери. Она достала патронташ.
Переломив ствол одностволки, вставила патрон. Щелкнув, сложила ружье и поставила его к стене. То же проделала с двустволкой.
– Пусть только явятся, – сказала она. – Стрелять я умею, отец твой научил.
– Мама, ты действительно будешь стрелять?
– Не раздумывая.
– Мне дядя Степа пистолет дал, – признался мальчик. – Я, когда меня к дяде Ване ты повезла, его у себя в комнате спрятал.
– Пистолет? – Рита испуганно взглянула на сына.
– Да. – Мальчик пошел в свою комнату. Вернулся почти сразу с «Макаровым» в руке.
– Господи! – Ахнув, она прижала руки к лицу. – Положи его. Или лучше выброси.
– Нет. Мне дядя Степа показал, как из него стреляют. Если они придут, я буду стрелять, – решительно заявил мальчик. – Ты, мама, женщина, и то хочешь сопротивляться. А я все-таки пусть не взрослый, но мужик. И я буду драться.
– Выщелкнув обойму, он положил ее на стол.
Вздохнув, видимо, вспоминая, неумело передернул затвор. На пол со стуком упал патрон. Рита изумленно смотрела на него.
– Не трогай! – Мать ухватила сына за руку.
– Хочешь, позвони им, – протягивая перепуганной пожилой женщине мобильный телефон, усмехнулся рослый парень. – Они нам сказали, чтобы мы здесь были как дома. И тебя, старая, и внучку твою берегли, – насмешливо добавил он.
– А внучка у нее ништяк, – усмехнулся куривший на стуле парень.
Еще один рассматривал в комнате фотографии.
– А в натуре, – первый шагнул вперед и протянул руку к Оле. Взвизгнув, та отскочила и схватила со стола утюг.
– Не подходи! – выкрикнула она.
– Не тронь ее. – Оттолкнув парня, старуха закрыла собой внучку.
– Хорош, Клюв, – недовольно бросил третий. – Ниндзя велел быть предельно вежливыми. Не боись, бабуля, они больше не будут. Если кто придет, мы родственники, поняла?
Старуха, не сводя с двух других напряженного взгляда, кивнула.
– Делайте что хотите, только запомните: чуть что – и вашу маманю, Зою Андреевну, с ходу завалят. А потом и вас. Но пока все нормально. Мы здесь, чтобы вас от бандита оберегать. Слышали, ищут одного? Вот нас и прислали. А вы, – он повернулся к приятелям, – Клюв, ты особенно, не замай чувиху. И ты, Рябой, на бабусю не наезжай. Въехали? Не послушаетесь – я Ниндзе звякну, и тогда пишите завещания.
– Ты, Болт, сам не особо блатуй, – лишь бы что-нибудь сказать, буркнул Клюв, – а то уж из себя больно крутого ставишь.
– Ты звякни Ниндзе, – протянул ему тот сотовый телефон, – и он тебе все объяснит.
– Так я и думал, – зло пробурчал Кардинал, – в городе он.
– Так прижать Орехову, – гордый тем, что его позвали к таким людям, предложил Родион, – она все и вы…
– А он бумаги ментам сунет, – перебил его брат.
– Ее трогать нельзя. – Кардинал покачал головой.
– Может, она на арапа берет? – предположил явно взволнованный Семенов.
– Потому что…
– Откуда она могла знать, – оборвал его Кардинал, – что Атаману кое-что известно? Он никогда бы ей этого не сказал. Значит, действительно Орехов с ним. Все-таки братья. – Он сплюнул. – Так. Установить за домом Ореховых наблюдение. Круглосуточное. И если появится Атаман, расстрелять его сразу же. Но труп обыскать. Будет с братом – и его тоже. И жену Орехова с сыном. Но пока никого не трогать. Вот тебе и блатной, – усмехнулся Кардинал. – Чувствовали мы, что Атаман воспользуется тем, что знает. Значит, правильно все каналы поставки закрыли. – Он достал сигарету.
Родион, щелкнув зажигалкой, шагнул к нему. Но Кардинал, не обратив на него внимания, прикурил от своей. – А ты, – он бросил взгляд на Шакала, – помни: у тебя осталось семьдесят часов. Я дал тебе трое суток. Два часа уже прошли.
Шакал сразу же вышел.
– И еще… – Затянувшись, Кардинал обратился к Семенову. – Никакой паники. Работа должна идти как ни в чем не бывало. Тебя я вызвал как человека, которому центр доверяет. Я связался с Бакиным и сообщил, почему за держиваюсь. Он все объяснит совету. С Наврузом потом разберемся. Ты все понял? Семенов кивнул.
– Ты, – Кардинал, бросил взгляд на Ниндзю, – раздай всем своим людям фотографию Атамана. И как только убедятся, что это он, пусть сразу же убивают. Все равно, где это будет. Хоть в кабинете начальника милиции. Необходимо подключить всех ваших людей. Все дела на потом. Кроме работы, разумеется. Атамана нужно убрать. Пусть Наседин то же скажет своим, потому что его могут где-то взять менты. Тогда он должен быть убит в милиции. Того, кто это сделает, через психушку через год вытащим и заплатим очень большие деньги. – Тряхнув головой, несколько раз глубоко затянулся. – Что с Яковлевой? – спросил он Семенова.
– Пряхин говорит, что все в порядке. Она завтра выходит на работу.
– Поступил заказ из Германии, – пояснил свой интерес в такой момент Кардинал. – На вазы с византийским рисунком. Так что Яковлева должна работать. Мне все равно, как вы это сделаете – заставите или уговорите. Я не хочу подводить клиентов. Они очень серьезные и нужные люди.
– Черт бы побрал этого Атамана! – стукнул по столу Аркадий. – Все-таки взял нас за горло. Сволочь. – Он налил себе в рюмку коньяку и залпом выпил.
– Может, ты зря так волнуешься, – негромко проговорил Павел. – Что Атаман может отдать милиции? Каналы поставки наркотиков. Так с этим связан Падишах. Его мы убрать успеем. Что еще? Золото? Атаман давал своих людей. Мы пока заморозили доставку металла. Адрес отправителя он не знает. Тульский оружейный, – начал перечислять он. – Ну и черт с ним. Мы из Чечни доставим столько оружия, что хватит на две революции. Разумеется, он назовет нас, весь совет центра. Но это только слова. О счетах в банках он не знает. Нас даже брать не будут. Просто возьмут подписку о невыезде и…
– Тебе этого мало? – зло посмотрел на него Аркадий. – Мы уже теряем клиентов, время и как следствие – большие деньги. Доверие покупателей из Германии мы уже потеряли. А это знаешь какая сумма? Потом, ты так легко говоришь о том, что с нас просто возьмут подписку о невыезде. Ты хоть понимаешь, что это Для нас всех значит? Все. Это конец нашей империи. Мы станем подследственными. Кто из серьезных людей будет после этого иметь с нами дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75