Они, разумеется, не откажутся выпить. – Он взглянул на стоявшего у двери Пятака. – Ты возьмешь рюмку, которую я налью последней, – предупредил он. – Тогда их спас Семенов своим сообщением о приезде сына.
– Понял, – кивнул тот.
– Почему ты решил все так, – спросил Кардинал, – как будто знал, что в Москве все утрясется? Почему?..
– Кто они? – хмыкнул Пятак. – А у вас голова. Даже возьми мы эти бумаги, ничего бы не вышло. Рано или поздно остальные нас нашли бы и убили.
– Почему тебя зовут Пятак? – полюбопытствовал Кардинал.
– Я в детстве все время собирал пятикопеечные монеты. Не знаю зачем. Но у меня они были постоянно. Вот и прозвали.
– Где пацан? – вспомнил Кардинал.
– В надежном месте.
– Он не утопился с горя? – тихо спросил стоявший у двери ванной Матвей.
– А то…
Дверь открылась. Из ванной вышел Семенов с окаменевшим лицом. Не обращая ни на кого внимания, подошел к столу и набрал номер телефона.
– Алиса, завтра утром, к семи, мне нужны все. В офисе при заводе. Обзвони их. Очень важный вопрос. – Он положил трубку. Обвел взглядом Артура, Иванова, Волчару и Матвея:
– Я готов. Поехали. Сейчас покажу все. Вот ключи от сейфа. Бумаги, которыми можно воспользоваться против всех, в бархатной папке. Но обещайте – его я убью сам.
– Об этом мы уже говорили, – кивнул Иванов.
– А не зря ты позвонил секретарше? – спросил Артур. – Ведь она может…
– Она позвонит только членам нашего совета директоров и всем остальным. Я говорю про охрану.
– Поехали. – Иванов встал.
– А с этим что? – Денис кивнул на лежавшего Клеща.
– Пленных не берем, – сказал Владимир Иванович.
– Можно я? – бросив на замычавшего Клеща яростный взгляд, быстро спросил Семенов.
– Начинать когда-то надо, – кивнул Владимир Иванович.
Семенов, взяв со стола большую хрустальную вазу, подошел к дергающемуся Клещу. Поднял ее над головой обеими руками и с силой бросил вазу на голову боевика.
– Если думаешь, что этого хватит, – покачал головой Матвеев, – то зря.
– Вполне. – Подойдя, Артур взглянул в разбитое лицо валявшегося Клеща.
– Сломан нос, порезов глубоких полно. Умирать долго будет.
– Зря ты Кардиналу позвонил, – недовольно буркнул Аркадий. – Ведь он…
– Я хочу, чтобы он приехал в Москву, – перебил его Абрам. – Он знает, где похищенные бумаги. В этом я абсолютно уверен.
– Вот почему ты сказал, что все прекрасно, – усмехнулся Аркадий. – И когда он появится?
– Очень скоро. Я сообщил ему о том, что мы готовим дворцовый переворот.
А Кардинал всегда рвался наверх. И я позабочусь о том, чтобы он был как можно выше. Его вздернут на самой высокой березе в его же владениях.
– А вдруг он не возьмет с собой бумаги?
– Возьмет. Он все свое возит с собой. А такие документы – тем более. На что он рассчитывал, когда задумал все это? Ведь ясно, что это дело его рук. Но кто та женщина? При ней ничего не обнаружено. В милицию мы, разумеется, не обратились. Я имею в виду настоящую, – насмешливо уточнил он.
– Понимаю, – кивнул Аркадий. – А что намерены делать с Жуковым? Его сегодня выпускают.
– Решение принимает председатель. Я думаю, Жуков будет убит. На него очень злы наши боевики. Альберт просто обязан дать «добро», ведь почти все приятели Жукова убиты.
– А тот, кто все это начал – Артур, – жив, и неизвестно, где он. Я уверен, он был в коттедже Жукова!
– В этом убеждены все.
– А где может быть Жанна? В коттедже ее не было. Значит, она не с Артуром! Где же?
– Черт ее знает. Что ее в коттедже не было, точно. Ты уверял, что она с ним. У тебя сейчас есть гарантия, что Малкина не в Риме?
Аркадий растерянно посмотрел на него.
– Карл вообще уже трое суток не связывается с нами. Почему? – снова спросил Абрам.
– Ты думаешь, – начал Аркадий, – что Жанна…
– И не я один, – отрезал Абрам.
– Нет, – возразил Аркадий, – она в Москве. А что уголовники? Ведь ты говорил…
– Ищут, но безрезультатно. Я думаю, она в Риме.
– Да перестань ты, – отмахнулся Аркадий. – Софи постоянно сидит дома, ждет звонка. Жанна скоро, я в этом совершенно уверен, объявится.
– Но только что ты не был так уверен.
– Я всего лишь слушал тебя. Жанну нужно искать в Москве. И я убежден, она вот-вот позвонит Софи.
– А не могла она сама поехать за деньгами в Ярославль? – неожиданно спросил Абрам. Аркадий уставился на него.
– Господи. Вполне возможно. Жанна всегда сама объезжала своих продавцов. Она, видимо, позвонила Софи от отчаяния. Ну конечно. Она сама поехала в Ярославль. А мы…
– Она просто обвела нас вокруг пальца. – Абрам схватил сотовый телефон.
– Надо посылать парней в Ярославль.
– Почему мы не сделали это сразу? – простонал Аркадий. – Ведь знали, что Жанна в ссоре с Софи. Кретины.
– Да ну их на хрен, – махнул татуированной рукой бритый наголо здоровяк.
– Что мы, мусора, что ли, бабу какую-то искать? Если завалить кого или наехать – другой базар. – Он выматерился.
– Хорош тебе, Днепр, – бросил Косой, – А то довякаешься – как Моряка, шлепнут, и все дела. Атаман молодчина. Хрен на всех забил. До сих пор никак не выловят.
– Так о чем базар? – хмыкнул Днепр. – Объяви этим крутым, мать их, войну. И хрен с ним со всем. Они нам быстренько место на кладбище выделят, ллп – Я, например, – сказал Косой, – буду от них ноги делать. Цепану бабок поприличней – и рвану когти. А то, по натуре, как в шестерки записался. Они, сучары гребаные, нар не нюхали, а пальцы веером. Блату полные штаны.
– Так потому, что у них бабок полные карманы и запазухи. И знают, куда и кому сунуть. И знаешь почему? Как раз потому, что они нар не нюхали. Сейчас и наших полно, я про тех, кто срок тянул. Просто они не подстраивались ни под кого, а свою копну молотили, и весь базар. А мы так, в шестерках у жирнень-кой кормушки пасемся. А линять от них поздно. Пенсию государство нам не выпишет. Тюремный стаж не в счет. А мы все-таки не привыкли на спичках экономить. Да и помнишь, когда последний раз на свое дело ходил?
– Не-а, – честно ответил Косой.
– Так что и базарить не надо. Увязли мы в болоте этом по самое некуда. А если к кому-то из настоящих воров канать, они нас пошлют куда подальше. Так что сопи в две дырки и не пускай пузыри. Мне пожить хочется. Тем более бабки все-таки они нам клевые гонят.
– Но уж больно строят из себя, – буркнул Косой.
– Что? – нахмурился Альберт. – Точно случайно?
– Сто процентов. Просто они проверять тщательно стали. Водила задергался. В общем, все, хана. Боец, что с водилой ехал, пытался сдернуть. Ствол выхватил. Пулю в ляжку слопал, и все. Взяли обоих.
– Ясно, – кивнул Альберт. Отключив сотовый, громко позвал:
– Лось!
В открытую дверь заглянул парень.
– Свяжись с Устранителем.
– Отлично. – Довольно улыбаясь, Падишах отпил глоток пива из банки и поставил ее на подоконник. – Лично мне в кайф, что у них проблемы начались. Я товар выцеплю и на хренушку их видал. – Сев в кресло, положил ноги на столик.
Молодая полная женщина, потушив окурок в пепельнице, посмотрела на часы.
– Мне скоро уезжать. Меня просили узнать с кем дело иметь. С тобой или…
– С кем же еще? – хмыкнул он. – Они в это не лезут. Только по телефону с поставщиками говорят. Это я как загнанный мотаюсь туда-обратно. А они…
В дверь позвонили.
– Вот так всегда, – подмигнул он женщине, – без меня ничего не решается. Нет покоя ни днем, ни ночью.
Встав, пошел в прихожую. Она услышала, как он, не спрашивая открыл дверь. Затем что-то тяжело упало. Женщина испуганно замерла. Услышав стук закрывшейся двери, осторожно выглянула в прихожую и увидела лежавшего на спине Падишаха. Закричав, бросилась к двери. Вспомнив о сумочке, вернулась назад.
– Жуков, – открыв железную дверь камеры, лениво проговорил милиционер, – на выход.
– Наконец-то. – Поднявшись с пола и отряхивая джинсы, Евгений вышел из камеры.
Милиционер захлопнул дверь.
– Сейчас выйдет, – кивнул молодой капитан милиции. – Получите своего муженька в целости и сохранности.
– Здравствуй, Маша. – Улыбаясь, к жене подошел Жуков. – У тебя все в порядке? А где Мишка? – не увидев сына, заволновался он.
– Он у мамы. – Маша обняла его и всхлипнула.
– Перестань. – Улыбаясь, он поцеловал ее в щеку. – Все хорошо. Сейчас поедем домой. Ты борщ сварила? – Он засмеялся. – Всю кастрюлю слопаю.
– Конечно, – кивнула Маша. – Все готово. Мама твоего любимого бутылочку передала.
– Теща у меня золото, – подмигнул милиционеру Жуков.
– Вас проводят, – без улыбки сообщил тот.
– Это еще зачем? – недовольно спросил Евгений. – Дорогу я знаю. Вы мне здесь во, – он провел ребром ладони по горлу, – как надоели.
– Приказ, – буркнул подошедший милиционер в штатском.
– У нас на квартире двое, – поспешно сказала мужу Мария. – Они не мешают. Нам звонили, – добавила она. – Сказали, что… – Не договорив, вздохнула.
– Вот паскуды.
– Может, все-таки скажешь, – счел нужным вмешаться милиционер, – с кем у тебя…
– Я уже сто раз говорил, – раздраженно перебил его Жуков, – ничего не знаю: кто там, чего хотел, кто вообще с кем воевал, как они ко мне попали.
Точнее, как попали, знаю. Видать, со страху, убежища искали. Впрочем, уже не раз это говорил. Давай охрану – и поехали. Домой к сыну и к борщу хочу.
– Пустой номер, – недовольно проговорил сидевший на заднем сиденье мощного мотоцикла парень в шлеме с закрывающим лицо щитком. – Он с бабой, и мусоров трое.
– Уезжайте, – услышал он в наушниках. – За ними не идите. Парень щелкнул висевшим на груди маленьким передатчиком и хлопнул сидевшего за рулем по плечу.
– Гони. В другую сторону.

* * *

– Двоих на мотоцикле, – сказал в переговорное устройство подполковник милиции, – проводите до места. Как войдут, берем. С вами будет на связи опергруппа. Вообще обнаглели, сволочи, – отключив передатчик, недовольно буркнул он. – Все свою силу показывают. Мы им тоже покажем, – пообещал он.
– У него покупательница была из Воронежа, – сказал Араб. – Ее мы не тронули. – Правильно, – кивнул Павел. – Зачем покупателей отпугивать?
– В Ярославль поехал Молчун со своими.
– Как же мы сразу об этом не подумали? – недовольно проворчал Павел. – На Софи понадеялись.
– Может, Абрам прав и Жанка уже в Риме?
– Типун тебе на язык. Хотя для нас это было бы лучше. Уж лучше под Кардиналом ходить всю жизнь, чем под конвоем.
Отключив телефон, Альберт опустился на стул. Взял сигарету, сломал ее в пальцах и выматерился. Сидевшие перед ним Навруз и Чарли переглянулись.
– Двоих, – негромко проговорил Альберт, – которых послали к милиции, взяли на квартире. Они и выстрелить не успели. Там были еще трое. И покупатель из Курска. За оружием приехал. – Подрагивающими пальцами взял новую сигарету.
– А кто их туда послал?! – заорал Навруз. – Ты! Силу решил показать. Вот и показал. Неужели менты – дураки неотесанные? Они сразу этих двоих срисовали и на хвост им сели. А теперь нам претензии от курских будут! Ты виноват! Собирай совет, – потребовал он. – Немедленно!
– Ты на меня не ори, – приподнимаясь, бросил Кононов. – Я тебе…
– Заткнись! – крикнул Навруз. – Ты виноват! Возомнил себя крестным отцом!
– Ты заткнись! – проорал Альберт. – Не смей на меня пасть раскрывать! Ты чего, сука…
Навруз, ухватив край столика, перевернул его на Альберта, схватил стул, размахнулся. Чарли успел поймать стул за спинку и, вырвав, отбросил его в сторону. Встал между разъяренным Наврузом и Альбертом.
– С ума посходили! – заорал Шарлин. – Вы чего?! Пацаны, что ли, в камере?! Хватит!
– Ты мне за это ответишь, – тихо, со сдержанной злостью проговорил Навруз. – Меня никогда никто не смел оскорблять. Я тебе припомню. – Он быстро вышел.
– Ты чего? – посмотрел на разозлившегося Альберта Чарли. – Чего взбеленился? Это уже совсем плохо, если мы меж собой грызться начнем. Карл никогда этого не допускал. Вы взбесились, что ли, все? А насчет твоей вины любой скажет, что зря ты это сделал. На кой черт посылать парней к милиции? Тем более это уже раз было. Вот теперь и расхлебывай кашу. С кем встречались покупатели?
– С Наврузом.
– Вот отчего он взбесился. Они его запросто заложить могут.
– Но я не думал, что парни поедут на квартиру, где оружие!
– Теперь это уже прошлое. Надо о будущем думать. Какое отделение их взяло? – достав сотовый, спросил он и прожал номер.
– Наверное, Петровка, – буркнул Альберт. – Эти по «хвостам» великие мастера. И берут сразу.
– Тогда ничего не поделаешь. – Чарли отключил телефон. – Остается призрачная надежда, что продавцы и покупатели будут говорить только о себе.
– А эти двое, мотоциклисты? – нервно напомнил Альберт. – Вдруг они…
– Мой тебе совет, – выходя, проговорил Шарлин, – молись, чтобы они не заговорили, а прошли просто как продавцы оружия. А еще лучше, если бы им предъявили незаконное хранение оружия.
– Час от часу не легче, – сокрушенно сказал Абрам. – Что за чертовщина какая-то началась? Во всем у нас провалы. Впрочем, со стрельбы в баре началась невезуха. Кажется, надо упаковывать чемоданы и покидать Русь великую, – пробормотал он по-еврейски.
– Что? – спросил Аркадий.
– Да когда невесело на душе, – вздохнул Абрам, – по-еврейски говорю. Помогает. Вроде на душе легче делается.
– А почему ты в Израиль не уехал? Многие из ваших умотали.
– Моя родина – Россия. Я родился в Москве. Здесь мои родители похоронены. Да и не столько в этом дело, сколько в том, что там не Россия, а следовательно, жить так, как я живу здесь, там невозможно. Я привык к русской доброте, к простодушию. Да и какой, в сущности, я еврей – воспитание советское, родной язык – русский. Все здесь для меня родное. Я понятно ответил?
– Еще как понятно.
– Дурят нас, простофиль, все, кому не лень. И никак мы не научимся жить хорошо. Вот я не пойму стариков, которые ратуют за возврат к прошлому, поддерживают коммунистов. Ну что видели мы, когда жили в СССР? За колбасой в Москву ездили. И за апельсинами. Весь мир объедался нашей икрой, а мы ее даже в глаза не видели. Я уж не говорю о другом. Да, – вздохнул Абрам, – сейчас многие живут за чертой бедности. Это так. Но…
– Ты, похоже, готовишься к выборам в Госдуму, – рассмеялся Аркадий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75