Пэтти не могла заставить себя поверить, что эта плоская узкая голова, состоящая в основном из зияющей пасти, челюстей и глазных впадин, обладала черепной коробкой достаточных размеров для того, чтобы там поместился разумный мозг. И все же мудрость и память суриан были легендарными. Больше всего на нервы Фиркин действовали так называемые автоколебания — гипнотическое, с боку на бок, покачивание головой, когда суриане смотрели сначала одним, затем другим глазом на объект их интереса.
У Фиркин это вызывало приступы морской болезни.
— Мы можем добавить Купол в имитатор, — согласился Фоллард. — Но какие ему задать размеры? И куда поместить? За пределы старых механических оборонительных устройств? Или накрыть Куполом только главные административные здания и посадочные площадки?
Сакс, похоже, консультировалась со своими богами. Перепонка медленно опустилась на один глаз, затем поднялась опять.
— Тогда помести Купол за наружные стены, — сказала она.
— Ого-го, вот спасибо, — пробормотала себе под нос Фиркин.
— Не за что, — холодно ответила змея.
Добавление к муляжу энергетической защиты сделало атаку любых наземных сил Пэтти почти невозможной. Необученные бойцы с пульсаторами и портативными плазменными установками, ведущие бой в незнакомой местности, с ограниченной поддержкой с воздуха, едва ли могли одолеть стационарные укрепления, контролируемые мощными ПИРами класса «Бинет». Предположение, что управляемый ПИРом того же класса энергетический экран — а предполагать иначе было бы непрофессионально — также может блокировать любое вторжение извне, лишало войска Фиркин всяких шансов на успех.
— Увеличь спектральную полосу, — сказала Сакс Пиру. — Верхнюю границу подними в ультрафиолет, нижнюю опусти в инфракрасную часть. Нет смысла ограничивать себя скудными границами человеческих органов чувств.
— Конечно, совсем нет смысла, — саркастически произнесла Фиркин.
Когда она снова залезла в перчатки и склонилась над голографическим изображением, Халан спросил сурианку:
— Ты сопоставила все сведения о том, что Хайкен Мару производит на острове оружие?
— У нас есть только слухи, — поправила его Сакс.
— Хорошо, пусть слухи. Сопоставила?
— Они восстановили потери, понесенные после битвы за Джемини.
— Плохо.
— Да, ничего хорошего.
Бригады-марионетки падали налево и направо под ударами звукового резонатора. Фиркин убрала руки с пульта.
Прежде чем она вымолвила хоть слово, в комнату без предупреждения вошли два цернианина.
— Мы добыли то, что вы просили.
— С самого острова? — спросила Сакс.
— Да, один из ремонтных автоматов имел при себе вот это. — Цернианин помахал перчаткой, похожей на ту, которая была на руке у Фиркин.
— Подключите ее к ПИРу.
Инопланетянин так и сделал. Изображение внутри куба изменилось. Фиркин отмечала несовпадения: новые очертания некоторых укреплений, перестановку орудийных систем и новые границы защитного Купола. Они проходили через некоторые редуты, но все же Купол закрывал большую часть острова. Итак, энергетическая защита являлась не гипотетической, а реальной частью обороны крепости.
Фиркин вздохнула.
— Каковы параметры поля Купола? — спросила Сакс.
Цернианин посовещался с ПИРом.
— Он простирается гораздо ниже в инфракрасную область и выше в ультрафиолетовую, чем любой другой подобный Купол.
— Можем ли мы нанести по нему удар микроволнами большой мощности? — спросил Фоллард.
После паузы:
— Нет, один из слоев Купола рассчитан на противодействие таким волнам.
— Я полагаю, нам следует попробовать ударить по ним на частотах УКВ, — предложила Фиркин. — В течение шести-семи часов транслировать старые речи из архивов Секретариата. Чтобы они умерли там с тоски.
— Очень смешно, — сказал Фоллард. — Ну ладно, давай попробуем еще раз.
Регис Салли неловко переступил с ноги на ногу. Дейдра теперь редко приглашала его провести с ней время — даже на официальных мероприятиях, не говоря уже о собственной спальне. Дурное предзнаменование.
— Это было бы самое удивительное послание, полученное мной после того, как мы сюда прилетели, — сказала она. — И вдвойне удивительно, что оно пришло от этого надутого старого мошенника.
— Что это за мошенник, дорогая?
— Полониус Диндыма.
— Дынди…
— Да ты его помнишь. Он командует местными военными. Я полагаю, он наш генерал, а все остальные — свои собственные.
— Ясно, — неопределенно кивнул Регис — чтобы скрыть то, что ему уже было известно содержание письма генерала. Черт бы его побрал! Диндыма — полный идиот с этими своими иносказаниями и рассуждениями. — Что он написал тебе, дорогая?
— Что «согласно вашим инструкциям»— имеются в виду, конечно, мои инструкции — он готовится к обороне против какого-то мятежа. Он ссылается на инцидент с базой Космического флота. Этот случай, кажется, поразил старика — хотя, как мне известно, между ним и адмиралом Костюшко особой любви не было.
— Да, я бы сказал — не было.
— Любопытно, что он употребил слово «мятеж». — Она взяла со столика щетку и занялась своими волосами. — Я думала, мы определенно установили, что на Джемини напал этот психопат, Спайл. Это конфликт между ним и Космическим флотом. Нас он не касается.
— Должно быть, Диндыма чувствует себя не у дел. Ну, ты знаешь — старый боевой конь бьет копытом и грызет удила, когда слышит звуки боевых труб вдали.
— Хм. Ты так считаешь?
— Голову даю на отсечение. Он впадает в маразм. Может быть, тебе следует подумать, кем его заменить.
— Самое странное, Регис, что он не просто всего лишь «грызет удила». У него на уме совершенно конкретный враг. Не Спайл и не какие-то там саботажники, не повстанцы и не террористы. Он верит в то, что нашим врагом является Хайкен Мару! И тут с синтаксисом его письма происходят странные вещи, потому что он не просто настаивает, что корпорация является нашим врагом, но что это я считаю ее нашим врагом и хочу, чтобы он приготовился обороняться от них.
— Ну что я тебе говорил, дорогая? Маразм. Короткое замыкание.
— Возможно. Эта мысль сначала пришла и мне в голову. Но по зрелом размышлении я поняла, что Диндыма высвечивает именно ту грань местной политической мешанины, которая фокусирует неверность Пакту. Под видом спокойной, аполитичной, чисто деловой и торговой деятельности Хайкен Мару скрывает амбициозность и агрессивность. Элидор вовсе не горячий патриот Авроры и уж тем более — Центра. Чему и кому он предан, я постигнуть не могу. Если Диндыма сумел разгадать этого человека, то для военного он необыкновенно проницателен.
Черт, черт, черт бы побрал этого гада!
— Ты так думаешь, Дейдра? Мне это кажется невероятным. Я знаю, ты споришь с Элидором на совете…
— Я никогда не спорю. — Щетка остановилась.
— Н-ну, тогда не находишь взаимопонимания.
— Постоянно. — Она опять принялась расчесывать волосы.
— Но это не значит, что он изменник.
— Валенс Элидор — воплощенная измена.
— Ну, пусть будет так. Но наверняка это не означает, что он готов впутаться в военную авантюру. Это плохо для торговли, плохо для бизнеса.
— Если только не надеешься выиграть.
— Выиграть что, дорогая? И как? Он может купить оружие, вооружить крестьян, даже поводить их строем месяца два. Но когда все закончится, даже если он и сумеет нас укусить до крови, он все равно останется торговцем. Губернатор Скопления будет по-прежнему назначаться Главным центром. А флот сотрет Элидора в порошок. Вот и все.
— Неужели так просто, Регис?
— Разумеется, дорогая. Он достаточно сметлив, чтобы предоставить занятия политикой людям, которые в ней разбираются. А торговлей пусть занимаются люди, которые больше ничего не умеют делать.
Дейдра сурово посмотрела на его отражение в зеркале, затем опять занялась своими волосами.
— Я постараюсь учесть твое мнение, дорогой.
«Вер-нуть… вер… надеж-ность… Вер-ность…»
Клик-клик .
«Пакет… пак… пос-ту-пил… пак… пос… ту… Пак-ту…»
Клик-клик .
«Вер-ность… Пак-ту…»
Джина Ринальди не отрывалась от куба редакторского головизора. Она смотрела на лицо и губы Дейдры Салли — или, вернее, на их голографическое изображение, — когда губернатор произносила обрывки слов.
«Хайкен Мару»— это можно оставить не редактируя.
Джина добавила немного тени вокруг глаз Салли и одновременно подняла частоту последнего слога на полтона. ПИР, контролирующий процесс редактирования, принял ее команду и записал информацию в исходный файл. В результате изображение Салли чуть изменилось, и в голосе появилась душевная боль, когда губернатор произносила название торгового конгломерата.
Специалисты смогут выявить подделку Джины — если кто-нибудь когда-нибудь отправит файл на экспертизу. К тому времени, вероятно, будет уже поздно. Массовая аудитория уже все увидит и услышит.
Она подняла руку от пульта управления и потерла лоб. Работа втайне, глубокой ночью, быстро утомила ее. Джина почти чувствовала, как сгорают клетки ее тела. Приходилось сосредоточивать внимание на головизоре и на тексте речи, одновременно прислушиваясь к звукам за стенами кабинета: там возились допоздна уборщики, шпионы нового директора. Если ее присутствие обнаружат и догадаются, чем она занята, это будет означать больше чем неудачу.
Они сделают так, что она исчезнет.
Джина повела плечами, словно сбросила с себя беспокойство, и склонилась над исписанными рукой Тэда листками, чтобы собрать по слогам следующую фразу речи.
— Гнусная измена, переходящая…
Так, слово «гнусная» она сделает из слова «грустная», добавит звук «н»и уберет «т». Движения губ потребуют некоторых изменений, со звуками это легче. Но где ей взять «измену»? В каталоге публичных речей губернатора этого слова не было. Начнем с «изменения», отсечем лишнее, добавим недостающее. И так далее.
Джина скомандовала ПИРу начать охоту за словами, а сама принялась за электронную пластическую операцию. Эта работа займет уйму времени.
— Я не хочу покидать тебя.
— Знаю, знаю.
Тэд крепко прижимал ее к себе в темноте.
— Но я могу помочь тебе, — сказала она.
— Тебя могут убить…
— Вместе с тобой!
— Да, вместе со мной. Навсегда.
— Ты точно так же будешь в опасности.
— Это нечто другое. Это опасность, которую я создал сам.
— Я помогала. Это и моя вина тоже. С самого начала. И вы, советник, не можете знать, в кого были направлены первые выстрелы — там, в вашей квартире, — в вас или в меня.
— Твой отец хочет, чтобы ты вернулась на Джемини. Ты нужна ему.
— Ему нужно знать, что его маленькая девочка в безопасности. Я больше не его маленькая девочка.
— Это я знаю. — Мягкий смех в темноте.
— …и нигде нет безопасности.
— Ну, хорошо. Ты скажешь ему, что это твое решение.
— Я знаю, как обращаться с адмиралами.
— И с чиновниками тоже.
Его руки опять сомкнулись вокруг нее.
Аэрокар поднялся в ночное небо с одного из многочисленных скверов Мейербера. Для такой большой машины пропеллеры издавали удивительно мало шума. Селвин Прейз устроился поудобнее на шикарном кожаном сиденье, лениво поглаживая его рукой. Никаких следов от воды. Обивку, должно быть, заменили, как и всю внутреннюю отделку, после того, как Бертингас переломал на этой машине верхушки деревьев и упал в озеро.
— Вы не собираетесь предложить мне выпить? — Он махнул рукой в сторону открытого бара и кивнул на полупустой стакан в руке Элидора.
— Берите, что хотите.
— И черт со мной?
— Я могу не преодолеть искушения добавить в ваш стакан кое-что помимо алкоголя. Избавить всех нас…
— О, в самом деле? Вам потребовалась встреча, чтобы отравить меня? Мне следовало догадаться, когда вы предложили мне совместную вечернюю прогулку. Эта машина оказывает в последнее время множество услуг.
— Не стоит острить в моем присутствии.
— Не стоит угрожать мне , Элидор.
— И что за черт дернул вас приказать Бертингасу собрать армию инопланетян ?
— Вы знаете об этом, не так ли?
— Разумеется, мы следили за ним.
— Он щенок, — сказал Прейз. — Наивный щенок.
— Он опасный человек. Находчивый. Умный. Храбрый. А теперь подозревает нас.
— Если он подозревает, так вы несете за это определенную ответственность. Ваши люди не просто следили за ним — они пытались его убрать. Неуклюже. Несколько раз. Не то что я бы не одобрил вашего успеха, если бы вы его добились. Однако я сожалею о том, что при этом вы дали ему основание связать мое имя с вашим. А теперь вы можете сэкономить всем нам много времени и усилий, если скажете мне, где он.
— Вы не знаете?
Прейз закрыл глаза и начал считать до десяти. Добрался он только до трех.
— Нет, Валенс, вы наконец загнали его.
— Мы упустили его.
— Что может быть хуже этого?
— Вы не правы. Вы ведь контролируете эту армию, которую он создал, — так? Распустите ее. Прекратите финансирование. Закройте базы.
— Это займет некоторое время. Мой контроль действует на уровне бумаги — что-нибудь одобрить там или не одобрить, — но не на ежедневном, оперативном уровне.
— Проклятье!
— Я все еще не понимаю, почему вы считаете это такой серьезной проблемой, — сказал Прейз. — Мы говорим о кучке покрытых чешуей недоносков и слабоумных зеленокожих. Они даже не граждане. И ими командует чиновник, умеющий держать в руках только авторучку, чьи познания в военном деле ограничиваются тем, что он прочитал в каком-нибудь романе о войне. Да они начнут палить друг в друга и вызовут разброд в вооруженных силах Скопления.
Элидор молча смотрел на него исподлобья.
— Ну, я считаю это гениальным ходом, — продолжал Прейз, — создать подрывную военную силу внутри структуры правительства и финансировать ее за счет правительства… Потому что это правительство вскоре не сможет вообще ничего финансировать, даже расходы на собственное содержание.
Генеральный торговый представитель взгляда не отводил.
— У них совершенно нет техники, — настаивал Прейз. — Они никогда не выстоят против обученных солдат-людей.
Еще более каменное молчание.
— Они полицейская сила, клянусь святой Сибиллой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38