Атмосфера Чайна-тауна была слишком накаленной, а на закон внимания почти не обращали.
Мора и Бертингас сели в вагон, который направлялся в юго-западную часть города, расположенную за рекой, где поезд спускался под землю и на поверхность уже не поднимался. Станция метро сохранила название «Мальборо» еще с тех стародавних времен, когда эта часть города выглядела совсем иначе.
Они окунулись в толпу, состоящую из гуманоидов и негуманоидов, которые шли, бежали, ковыляли на двух, трех, четырех ногах, члениках или ложноножках. Все вокруг двигались чуть быстрее, чем обычная человеческая толпа, синапсы и дыхала открывались и закрывались чаще. Тэд и Мора шли и слышали вокруг нетерпеливое ворчание и щелчки.
Из каждой лавки и закусочной до них доносился свой запах: апельсинов, спирта, растертых полимеров, топлива Т4, взрывчатого желе, копченой рыбы, солей лития, свежей резины, смазочного масла, сырой земли, грибов бокан, жженой стали.
Яркие цвета вокруг действовали на нервы. Кожа-то у инопланетян была блестящая, словно хромированная, то зеленая, как листва джунглей, то узорчатая, как ковер. Они носили одежду, флюоресцирующую в ярком солнечном свете. В одной из лавок лежали на прилавке под ультрафиолетовыми лампами куски мяса, и на них ярко светились какие-то зеленые пятна. Четырехрукий жонглер давал по головизору световой концерт и то желтел, то зеленел.
Здания в этом квартале были старые и стояли близко друг к другу — трех — и четырехэтажные кубы с плоскими крышами. Их построили из панелей серого пенобетона, не такого белого и крепкого, как синтебетон, которые заливались на месте, а затем устанавливались вертикально. Отверстия для кабелей, труб, окон и дверей пробивались направленными взрывами, потом заделывались, а потом пробивались опять, уже в других местах.
В Мальборо еще сохранились остатки старого пограничного городка, бедного и трудноживущего, практичного и разнообразного — такого же, каким был и Мейербер, пока не сделался столицей Скопления. Здесь не было никаких садов.
Или, может быть, на взгляд инопланетян, сваленный на обочине мусор и был садом. Красноватый свет, пульсирующий из прожектора, укрепленного на стене, вполне мог иметь инопланетный спектр, необходимый для развития этого «сада». Бертингас остановился и с минуту рассматривал тусклые комья волокна и клочья цветастой коры, покрытой желеобразной массой. Он пытался найти смысл, порядок, наведенный заботливой рукой, но видел только путаницу и хлам.
Ступня с тремя крупными пальцами, обернутыми в голубые пластиковые чехлы, с размаху опустилась в центр этого «сада». Инопланетянин отпрянул, отряхнулся и поспешил прочь. Значит, это все-таки был мусор.
— Что вы рассматриваете? — спросила Мора.
— Так, ничего. — Он выпрямился. — Наш первый визит — некоему Гланвиллю. Адрес — Секстет 22 — 24. Это где-то неподалеку.
Адрес, казалось, был неточным. Секстет 22 — 24 было офисным зданием, которое стояло на пустой аллее. Вход и окна первого этажа были покрыты листами непрозрачного желтого пластика, вделанными заподлицо и основательно прибитыми к бетону. Ведущие к дому кабели и линии водопровода и канализации были отрыты, а канавы увешаны табличками: «Отключено». Если в этом доме и жили люди, то они пили воду из бутылок и читали при свете уличных фонарей.
— Как мы попадем внутрь? — спросила Мора. — Вы уверены, что нам надо именно сюда?
— Похоже, что да. Внутрь мы попадем, как только придумаем способ, как это сделать.
Бертингас подошел к панели, закрывающей вход, развел руки, положил ладони на панель и надавил. Панель согнулась примерно сантиметра на два, затем гулко отыграла назад. Бертингасу показалось, что ее толщина миллиметров пять. Ему понадобятся дрель, ножовка и минут пятнадцать времени, чтобы прорубить дверь.
Где-то наверху послышался протяжный скрежет. Они отступили в аллею и посмотрели вверх.
— Чего надо? — раздался голос.
Бертингас некоторое время разглядывал темные окна, пока наконец на третьем этаже не нашел одно приоткрытое. В щель выглядывало бледное лицо — может быть, человеческое, скорее всего — нет.
— Мы ищем господина по имени Гланвилль, — сообщил Бертингас.
— Здесь нет Гланвиллей.
— У меня для него деньги, — легко соврал Тэд.
Пауза. Секунда. Другая. Третья.
— Сколько?
— Больше, чем хотелось бы говорить об этом на улице.
— Подожди.
Бледная тень исчезла. Опять раздался скрежет, окно широко распахнулось. Из него выползла балка с блоком на конце. Вниз опустилась капроновая веревка.
— Цепляйтесь, — пригласил тот же голос. — Мы затащим вас наверх.
Бертингас поднял веревку и сделал на конце петлю. Он посмотрел на Мору.
— Сейчас не время пропускать леди вперед.
— Нисколько не возражаю.
— Если вы услышите… — прошептал Бертингас Море. Та быстро ответила:
— Я убегу.
— Правильно.
Тэд поставил ногу в петлю и дернул веревку:
— Вира!
Веревка быстро пошла вверх, пока его голова не достигла балки. Затем все приспособление втянулось внутрь дома. Бертингас поставил одну ногу на подоконник, сбросил петлю со второй ноги и спрыгнул на пол.
Внутри комнаты было темно, и, судя по звуку, она была пустой. Потом зажегся свет — переносной прожектор киловаттной мощности — и ослепил Бертингаса. Но прежде чем его включили, Тэд успел разглядеть по меньшей мере пятерых двуногих, которые стояли полукругом и были готовы к драке. В слепящем свете прожектора он мог видеть только потрескавшиеся белые стены, обрезки досок в ближайшем углу и складной стул у окна — видимо, для вахтенного.
— Зови сюда компаньонку. Говори радостным голосом, чтобы она поднялась.
— Нет.
— Больно не сделаем. Мы возьмем деньги, для Гланвилля.
— Нет. Ведите меня к Гланвиллю.
— Гланвилля здесь нет. Давай деньги.
Напротив левого глаза Тэда появился объектив камнерезного лазера, который ювелиры использовали для распиливания драгоценных и полудрагоценных камней.
— То, что у меня для него — это не совсем наличные. Это нечто вроде делового соглашения… которое принесет деньги.
— Подожди. Ты Бертингас? Из Правительственного блока? — Голос изменился и стал не таким кислым.
— Да.
— Гланвилль говорил нам о тебе. Мы отведем тебя к нему. Зови свою компаньонку.
Прожектор погас, и Бертингас вообще перестал что-либо видеть. Он повернулся к окну и крикнул:
— Мора! Я думаю, все в порядке. Поднимайтесь.
Все еще полуослепший, он почувствовал, как его взяли за плечи и потянули в сторону, чтобы освободить место для подъемного устройства. Пока Бертингас протирал глаза и моргал что было силы, Мора поднялась наверх. Тэд увидел ее силуэт на фоне окна — изгибы бедер, руки, плечи, волосы. Она отпустила веревку и потерла ладони.
— Есть проблемы? — спросила Мора.
— Ошибка идентификации. Уже исправлена. — Он повернулся к остальным. — Ну, мы идем к Гланвиллю?
Очевидный лидер группы, бледнокожий человек со сломанным носом и шрамом от ножа на верхней губе, заколебался.
— Он сейчас спит. Мы подождем шесть часов, а затем отведем вас к нему.
— Слишком долго ждать. Мы сделаем свои дела, затем вернемся.
Бертингас сделал шаг к окну и взялся было за веревку, но его руку схватили:
— Придется остаться. Слишком много видел.
— Что я видел, кроме пустой комнаты?
— Лица. Наши лица.
— У меня плохая память на лица.
— Карманные мозги делают фото. — Вожак указал на их ПИРы. — Ведут свои игры. Мы задержим вас до окончания дела.
— Ладно, как выглядят ваши апартаменты?
Еще одна пустая комната. Стол, таз с холодной водой и надувная кровать, которая засипела, когда Бертингас уселся на нее. Комнату украшала толстая дверь с замком. Ничего сложного для ПИРа, но достаточно, чтобы отбить охоту праздно шататься по зданию — или неучтиво уйти из него.
— Что ж, день был долгий, — произнес Бертингас, сидя на кровати и покачиваясь. — Сначала я получил известие об убийстве Высокого секретаря, потом посетил чрезвычайное совещание высших чинов, посвященное оному событию, встретился с новым директором, похожим на собачье дерьмо, посадил испорченный аэрокар с высоты семь тысяч метров и — для расслабления — поучаствовал в состязаниях на меткость стрельбы в собственной гостиной. И этот день еще не закончился. Я бы назвал его одним из самых занятных дней моей жизни. А как у вас?
Мора присела на край стола.
— Давайте посчитаем. Сражение с похитителями в порту этим утром. Бег с препятствиями по всему Мейерберу. Дружеская помощь вам и вашему другу в стрелковых соревнованиях. Неожиданный визит в Чайна-таун. Подъем на третий этаж заброшенного здания с помощью веревки. Да, денек… И я голодна!
— Мы не можем здесь есть. Это же Чайна-таун.
— Наши хозяева довольно похожи на людей.
— Кажется, я заметил среди них парочку копытных. Во всяком случае, невозможно сказать, какой у них метаболизм и какая крепость желудков. Мы поедим в другом месте, после посещения Гланвилля. А тем временем предлагаю немного отдохнуть.
— Вы предлагаете мне лечь на полу?
— Не лучше ли воспользоваться кроватью? Она достаточно широкая для двоих.
Мора медленно подняла свои прекрасные брови, широко распахнула глаза, потом улыбнулась.
— Мы оба ляжем полностью одетыми, — сказал Тэд, — и я оставлю много места между нами.
— Очень хорошо. — Кажется, ее улыбка слегка поблекла. — Я в самом деле устала.
Бертингас старательно перекатился на дальний конец кровати. Мора подошла к ней и чопорно легла на бок, спиной к Бертингасу. Он смотрел на изгиб ее бедра и на то, как медленно в такт дыханию поднимается и опускается лежащая на ее боку рука, пока его не сморил сон.
— Вставай!
Голос проник в его сознание, как часть сновидения. Тэд заснул на совещании, и его мать, с трехдневной щетиной на лице и ножевым шрамом на губе, трясла его и орала ему в ухо.
— Который час? — спросила Мора, едва прикрыв зевок изящной рукой. Ее волосы спутались, но все же они были прекрасны.
— Три часа пополуночи, — ответил вахтенный. — Гланвилль просыпается.
— Хорошо. — Бертингас сел и почувствовал, как заболели затекшие мышцы спины. — А-ах, — зевнул он. — Ладно. Пойдем.
Мора подошла к столу и окунула руки в таз с водой. Она осторожно коснулась мокрыми пальцами уголков глаз.
— Не беспокойтесь, — произнес вахтенный. — Мы вас помоем.
Она испуганно посмотрела на него и отошла от стола.
Вахтенный привел их в комнату, оборудованную под примитивную медицинскую лабораторию — холодный белый кафель и хромированная аппаратура.
— Раздевайтесь.
— Да что вы, перестаньте, — попыталась растянуть время Мора. — Мы не собираемся…
Теперь уже она смотрела в лицо ювелирному лазеру.
— У Гланвилля аллергия на людей. Делайте, как сказано.
Ее пальцы нащупали застежки. Одежда упала на пол, обнажив такую красоту, какой Тэд не видал уже довольно долго.
— На что это вы уставились? — сердито спросила Мора.
— На все. — Он пожал плечами и занялся застежками собственных брюк.
Вскоре они, полностью обнаженные и дрожащие, стояли на цементном полу. Тэд пытался прикрыться руками, но Мора просто стояла с гордо поднятой головой, не делая никаких подобных попыток. Охранник, который смотрел на них, как на два неодушевленных предмета, подтолкнул Бертингаса к ящику высотой в рост человека. Это была ультрафиолетовая камера. Темных очков ему не дали. Тэд ступил внутрь, прижав ладони к глазам, и получил дозу, рассчитанную на уничтожение микроорганизмов. Потом был лазерный душ, который сжег верхний слой омертвевшего эпидермиса и волоски на коже, затем — поток дезинфицирующей жидкости. Когда он вышел, охранник подал ему широкий халат из жесткой белой ткани, с завязками на шее, но открытый на спине, и пару плетеных сандалий.
Тэд почувствовал себя паломником, совершающим хадж в Священные горы. Он потянулся к своей одежде и получил по рукам.
— Вернем позже. После Гланвилля.
— Дайте мне хотя бы мой ПИР.
— Ты доверяй собственному голосу. Гланвилль говорит на лингве.
— Там важные данные.
— Потом.
Охранник укутал их ПИРы в узлы с одеждой и сапогами и засунул все в мешок. «Шлихтер» Моры, с запасной батареей и барабанами, лег сверху. Оружие не произвело впечатления на охранника и совсем, казалось, не обеспокоило его.
— Теперь что? — спросил Тэд.
— Теперь к Гланвиллю.
Охранник повел их обратно в коридор, к еще одной двери, и открыл ее. Внутри было совершенно темно. Охранник посторонился, пропуская Бертингаса вперед. Тэд поколебался секунду, затем подавил в себе дурные предчувствия и шагнул внутрь.
И очутился в трубе лифта, которая заканчивалась слишком далеко внизу.
Он падал со скоростью примерно пятнадцать метров в секунду. Начав с высоты третьего этажа здания, он рассчитал, что достигнет подвала примерно за полторы секунды. С ломающей кости торопливостью.
Спустя две секунды он услышал голос Моры:
— Тэд! Тэ-ээ-оииий!..
Он попытался вспомнить порядок действий при отказе лифта. Вспоминалось что-то вроде: держать голову повыше, согнуть локти и колени и постараться достичь состояния сверхчеловеческого спокойствия, пока ожидаешь удара.
Через четыре секунды падения, как ему показалось, скорость достигла двадцати метров в секунду и больше не росла. На пятой секунде силовое поле толкнуло его куда-то вбок. Он неуклюже перекувырнулся, приземлился на собственное лицо и встал на ноги. Он оказался еще в одном коридоре, который был слабо освещен синими аварийными светильниками. Здесь было холодно.
Мора пулей вылетела из входного отверстия ногами вперед, белый халат накрыл ее с головой. Ее тело ударило Тэда по коленям, они оба покатились по полу.
— Хорошо, что живы. — Мора поднялась без его помощи. — Где мы?
— Примерно на десять этажей под землей, по моим прикидкам.
— В какой стороне находится этот Гланвилль?
— Думаю, впереди.
— Тогда идем!
Он пошел вперед, вытянув одну руку к стенке коридора, но не касался ее. Это не настоящая стена, решил Бертингас, а скорее отполированный туннель, пробитый в скале под Мейербером. Сначала поработали врубовыми машинами, затем разгладили поверхность лазерными резаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38