Когда же позовут послушника-буддиста, открывай крышку и с барабанным боем и пением псалма вылезай из ящика. Сделаешь все, как я тебе сказал, и победа обеспечена.
- Но я не знаю буддийских псалмов, - сказал послушник. - Я знаю только псалмы даосские: псалом Полярной звезды, псалом, избавляющий от бедствий, а также псалом трем духам.
- Но, может быть, ты знаешь какое-нибудь молитвенное обращение к Будде? - спросил Сунь У-кун.
- Я знаю то, что все знают: Амитофо! - отвечал послушник.
- Ну, тогда все в порядке, - обрадовался Сунь У-кун, - с этими словами и выходи из ящика. Только смотри, не забудь ничего, что я тебе говорил.
Сказав это. Сунь У-кун снова превратился в цикаду, выбрался из ящика и, подлетев к уху Танского монаха, прошептал:
- Учитель, скажите, что в ящике буддийский монах.
- Ну, на этот раз они непременно выиграют, - сказал Трипитака.
- Почему же? - удивился Сунь У-кун.
- Потому что в священном писании говорится: «Будда, учение и монахи - являются истинными драгоценностями буддизма». Значит, монах является одной из драгоценностей.
В это время вперед выступил даос Сила тигра.
- Ваше величество, - сказал он, - на этот раз в ящике находится даос-послушник.
И он громко позвал послушника. Однако послушник и не подумал отозваться.
- Там находится буддийский монах, - проговорил тогда Трипитака.
Чжу Ба-цзе громким голосом повторил то же самое.
Вслед за этим крышка ящика открылась и оттуда с барабанным боем, воспевая Будду, появился послушник. Это вызвало всеобщий восторг, и все как один громко захлопали в ладоши. Что же касается государственных наставников-даосов, то они стояли молча, плотно сжав губы.
- Нет сомнения в том, что этим монахам помогают духи, - сказал тогда правитель. - Иначе как бы мог очутиться в ящике буддийский монах? Ведь посадили туда даоса. Ну, допустим, что в ящик каким-то образом проник цирюльник, который обрил послушника, но откуда взялась монашеская ряса? Ведь она словно сшита на него. И потом, почему он обращается к Будде? Нет, дорогие наставники, вы должны уступить этим монахам. Пусть идут своей дорогой.
- Ваше величество, - возразил тут даос Сила тигра, - как говорится: «За шашками встретились достойные соперники, полководец столкнулся с равным по силе противником». В молодости, живя на горе Чжуннаньшань, мы овладели военным искусством, в котором и хотим посостязаться с ними.
- В чем же состоит ваше искусство? - спросил правитель.
- Таинственная сила, которой мы обладаем, заключается в том, что мы можем водворить на место отрубленную голову; нам можно разрезать живот, вынуть все внутренности, и мы, как ни в чем не бывало, вернем их на прежнее место; мы можем даже опуститься в котел с кипящим маслом.
- Да ведь это верная смерть, - с ужасом сказал император.
- Если бы мы не обладали подобной силой, я не осмелился бы заговорить об этом, - возразил даос. - Нет, мы требуем, чтобы они посостязались с нами, иначе мы не успокоимся.
- Ну что же, - обратился к паломникам правитель, - придется вам согласиться. Иначе мои наставники не отпустят вас.
Сунь У-кун, который все еще оставался цикадой и говорил Трипитаке, что ему следует делать, услышав подобное предложение, принял свой обычный вид и, громко рассмеявшись, воскликнул:
- Ну и повезло же мне! Покупатель сам идет к дверям нашей лавки.
- Чему тут радоваться, не понимаю, - удивился Чжу Ба-цзе. - Все три способа, о которых он говорил, - это кратчайший путь к смерти.
- Ты еще не знаешь, на что я способен, - сказал Сунь У-кун.
- Дорогой брат, - отвечал Чжу Ба-цзе, - хватит с тебя тех превращений, которые ты уже проделал. Неужели у тебя в запасе имеются еще какие-то чудеса?
Тогда Сунь У-кун отвечал ему:
Если мне отрубят голову -
Все равно не замолчу,
Если мне отрубят руки -
Все равно поколочу!
Если мне отрубят ноги -
Я смогу ходить без них,
Если вскроют мне утробу -
Буду я живей других.
И себя легко и просто
Вновь слеплю я, как пельмень,
Защиплю - и все на место
Снова станет в тот же день…
А в кипящем этом масле
Искупаться - не беда!
Для меня оно, как в бане
Подогретая вода.
Выслушав его, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не могли удержаться и расхохотались. Между тем Сунь У-кун выступил вперед и сказал:
- Ваше величество, я согласен, пусть мне отрубят голову.
- Как, тебе известен этот способ? - удивился император.
- В прежние годы, когда я в монастыре занимался самоусовершенствованием, - сказал Сунь У-кун, - мне посчастливилось встретиться с одним буддийским монахом, который и обучил меня способу усечения головы. Насколько хорош этот способ, я не знаю. Но сейчас можно его испробовать.
- Этот монах по молодости лет совершенно не понимает, что говорит, - сказал с усмешкой правитель. - Как можно рисковать собственной головой? Разве это шутки? Ведь голова - самая главная из шести частей тела. С ее отсечением наступает смерть.
- Ваше величество, - сказал тут даос Сила тигра, - этого-то мы и хотим. Только их смерть может успокоить наш гнев.
Правитель послушал даоса и приказал готовить помост для отсечения головы, а перед ним выстроить три тысячи солдат дворцовой гвардии.
- Пусть первым на отсечение головы пойдет буддийский монах, - приказал правитель.
- С большим удовольствием, - радостно воскликнул Сунь У-кун. - Вы уж извините меня, наставник, - сказал он, громко обращаясь к даосу. - За мою неучтивость придется мне первому идти.
- Ученик мой, - остановил его Трипитака. - Будь осторожнее. Это не шутка!
- А что мне их бояться? - возразил Сунь У-кун. - Уберите свои руки, учитель, и дайте мне пройти.
И вот, когда Великий Мудрец поднялся на помост, палачи схватили его, связали и положили его голову на плаху.
- Рубить! - раздался приказ.
Зазвенел меч, и голова Сунь У-куна отлетела прочь. Палач отшвырнул ее ногой, и она покатилась, словно арбуз, остановившись в сорока шагах от места казни. Крови не было. Вдруг послышался голос:
- Голова, назад!
Даос Сила оленя даже растерялся, услышав это, и, произнеся заклинание, вызвал местных духов земли.
- Удержите голову на месте, - приказал он им, - и, когда мы возьмем верх над этими монахами, я попрошу правителя вместо кумирни выстроить храм, а ваши статуи, сделанные из глины, заменить статуями из чистого золота.
Местные духи, находившиеся во власти даосов, не посмели ослушаться приказа и сделали так, что голова Сунь У-куна как бы приросла к месту. Никакие заклинания не помогали.
Сунь У-кун уже не на шутку перепугался. Сжав кулаки, он поднатужился и, разорвав веревки, крикнул:
- Расти!
В тот же миг у него появилась новая голова. Палачи и дворцовая гвардия были повержены в ужас. Главный палач поспешил к правителю.
- Ваше величество, - молвил он, - у монаха выросла новая голова.
- Кто мог подумать, что он обладает такими способностями, - не без ехидства шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну.
- Он обладает способностью семидесяти двух перевоплощений, - сказал Ша-сэн. - Значит, семьдесят два раза у него может вырастать новая голова.
В этот момент к ним подошел Сунь У-кун.
- Учитель!
- Дорогой ученик мой! - обрадовался Трипитака. - Тебе пришлось тяжело, - участливо сказал он.
- Нисколько, - отвечал Сунь У-кун. - Все это для меня просто шутка.
- Дорогой брат, - сказал тут Чжу Ба-цзе. - Может быть, приложить к ране какое-нибудь лекарство?
- А ты посмотри, есть ли у меня рана.
Дурень пощупал шею Сунь У-куна и замер от удивления.
- Да ведь это чудесно, это замечательно! - восклицал он. - Никаких следов!
В этот момент прозвучал приказ правителя выдать им проездные бумаги.
- Я не считаю вас виновными, - сказал он, - и советую вам как можно скорее уходить отсюда.
- Весьма признательны вам, - сказал на это Сунь У-кун, - но, прежде чем покинуть вашу страну, я хочу, чтобы ваш наставник прошел такое же испытание, как и я.
- Дорогой наставник, - сказал тогда правитель, - этот монах не хочет освобождать вас от состязания. И раз уж вы начали его, так доведите до конца, чтобы мне не было стыдно за вас.
После этого даосу не оставалось ничего иного, как взойти на помост. Палачи связали его и положили голову на плаху. Сверкнул меч, и голова даоса откатилась прочь шагов на тридцать. Однако, как и у Сунь У-куна, крови не было.
- Голова, назад! - послышался голос.
В этот момент Сунь У-кун поспешно выдернул у себя волосок, и, дунув на него, крикнул: «Изменись!» В тот же миг волосок превратился в рыжую собаку, которая быстро подбежала к месту казни, схватила голову даоса и бросилась к окружавшему дворец рву с водой. Туда она и бросила голову даоса.
Три раза даос приказывал голове вернуться на место, однако ничего из этого не вышло. Новая голова у даоса не выросла. Он не обладал такими способностями, как Сунь У-кун. Вскоре из раны хлынула кровь. Искусство вызывать ветер и дождь тоже не могло помочь. Разве мог он сравниться с бессмертным, постигшим вечную Истину! Даос был мертв. Но, о чудо! На земле лежал уже не даос, а обезглавленный желтый тигр.
- Ваше величество, - поспешил доложить правителю главный палач, - у наставника не выросла новая голова, и он остался лежать мертвым. А теперь на его месте лежит обезглавленный желтый тигр.
Услышав это, правитель даже в лице изменился от страха и во все глаза уставился на находившихся около него двух других даосов.
- Судьба и счастье моего брата исчерпались, - сказал тут, поднявшись с места, Сила оленя, - но я не верю, что он превратился в этого желтого тигра. Все это проделки буддийских монахов. Я должен отомстить им. Пусть посостязаются со мной в разрезании живота.
Выслушав его, государь немного успокоился.
- Наш второй наставник, - обратился он к Сунь У-куну, - еще раз вызывает тебя на состязание.
- Что ж, - отвечал Сунь У-кун. - Надо сказать, что я давно не ел горячей пищи, и вот несколько дней тому назад нам повстречался один благодетель, который угостил нас пампушками и заставил съесть больше, чем следует. Поэтому последние дни я ощущаю боль в желудке и думаю, что там завелись червяки. Я как раз хотел попросить у вас, ваше величество, меч, чтобы распороть себе живот и прочистить внутренности. Тогда весь остальной путь я не буду испытывать никаких неприятностей.
- Взять его! - приказал правитель.
Тут на Сунь У-куна налетела целая толпа людей, которые схватили его и потащили прочь. Однако Сунь У-кун освободился от них.
- Нечего меня тащить, сам пойду, - сказал он. - Руки прошу мне оставить свободными, чтобы я мог промыть свои внутренности.
- Не связывать ему руки! - приказал правитель.
После этого Сунь У-кун вразвалку подошел к помосту, прислонившись к столбу, развязал пояс и обнажил живот. Палачи привязали его одним концом веревки за шею, а другим - за ноги. Палач взял небольшой нож, каким отрезают уши у быков, и одним взмахом распорол Сунь У-куну живот. Образовалась широкая, зияющая рана. Сунь У-кун сделал ее еще шире, вытащил свои внутренности и стал их тщательно перебирать. После этого он уложил их на прежнее место в полном порядке, как они лежали раньше, и, стянув кожу, дунул на нее, сказав при этом:
- Зарастай! - в тот же момент кожа срослась.
- Вот ваши дорожные бумаги, - испуганно сказал правитель. - Берите их и не задерживайтесь больше.
- Да бумаги сейчас не так важны, - сказал на это Сунь У-кун. - Мы хотели бы, чтобы ваш второй наставник распорол себе живот. Каково ваше мнение?
- Я тут ни при чем, - отвечал правитель, обращаясь к даосу Сила оленя. - Вы сами хотели состязаться с ним, вот и состязайтесь.
- Охотно, - согласился даос. - Я уверен в том, что не проиграю.
С этими словами даос так же важно, как и Сунь У-кун, прошел к месту состязаний. Палачи связали его и одним взмахом меча распороли ему живот. Даос, подражая Сунь У-куну, вытащил свои внутренности и стал приводить их в порядок. В этот момент Сунь У-кун выдернул у себя волосок и, дунув на него, сказал:
- Изменись!
И волосок тотчас же превратился в коршуна, который, распустив крылья, ринулся к даосу и, схватив его внутренности, скрылся. От даоса остался жалкий окровавленный труп с распоротым животом. Палачи свалили столб и, оттащив труп, к своему изумлению увидели тушу белого рогатого оленя. Главный палач был поражен и бросился к правителю.
- Второго наставника тоже постигла неудача, - доложил он. - Коршун утащил его внутренности. Наставник мертв, но теперь на его месте белый олень.
- Как так олень? - с ужасом спросил правитель.
- Мой почтенный брат может быть и погиб, - сказал туг даос Сила барана, - но я не верю, что он превратился в оленя. Все это проделки монахов, которые хотят погубить нас. Я должен отомстить за своих братьев.
- Чем же вы можете победить этих монахов? - спросил правитель.
- Каждый из нас опустится в котел с кипящим маслом, - отвечал даос.
Правитель велел принести огромный котел, наполнить его маслом, а затем приказал соперникам начать состязание.
- Премного благодарен вам за ваши заботы, - сказал тут Сунь У-кун. - Я давно уже не имел возможности помыться и последнее время даже ощущаю зуд. Вот сейчас как раз и выкупаюсь.
Когда котел был установлен, его наполнили маслом, принесли хворост и развели огонь. Как только масло закипело, Сунь У-куну предложили залезть в котел.
- Не знаю только, какое купанье вы предпочитаете - гражданское или военное? - почтительно сложив руки обратился Сунь У-кун к правителю.
- А какая между ними разница? - спросил император.
- При гражданском купанье одежды не снимают, - пояснил Сунь У-кун, - и, скрестив руки, бросаются в воду вниз головой. При этом одежда ни в коем случае не должна быть запачкана. Маленькое пятнышко уже означает проигрыш. При военном купанье необходимо раздеться догола и прыгнуть в котел, а там по собственному усмотрению проделывать разные прыжки, фокусы и вообще забавляться вовсю. Надо также принести вешалку для одежды и полотенце.
- Какой же из этих двух видов купанья вы предпочитаете? - обратился государь к даосу Сила барана.
- Если выбрать гражданское купанье, - смекнул даос, - то этот мошенник, пожалуй, пропитает свое платье какой-нибудь жидкостью, которая предохранит его от масла. Лучше военное купанье.
- Простите мне мою неучтивость, - сказал, выступив вперед, Сунь У-кун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65