У духов рассказ Сунь У-куна не вызвал ни малейшего сомнения; они признали его своим и, выслушав, бросились вперед, в один миг пробежав девять ли.
- Быстрее, быстрее, - поторапливал их Сунь У-кун. - Сколько еще осталось?
- Да еще ли шестнадцать, - отвечали те.
- А сейчас сколько? - немного погодя, снова спросил Сунь У-кун.
- Вот там, в лесу Улиньцы, она как раз и живет, - сказал Ихайлун, указывая рукой вперед.
Посмотрев в том направлении, куда он указывал, Сунь У-кун увидел мрачный, густой лес и понял, что это и есть обитель старой ведьмы. Тогда он остановился, пропустил вперед духов, а сам вынул свой посох и, догнав их, нанес страшный удар в спину. Ничего не подозревая, несчастные духи не успели увернуться от удара и превратились в кровавое месиво. Сделав свое дело, Сунь У-кун оттащил трупы в сторону и спрятал их в траве. Затем он выдернул у себя волосок и, дунув на него, сказал:
- Изменись!
И волосок тотчас же принял образ духа Башаньху, а сам Сунь У-кун превратился в духа Ихайлуна. После этого он, в образе двух духов, отправился прямо в пещеру Поверженного дракона, чтобы пригласить старую ведьму в гости к сыну. Это говорило о его огромной волшебной силе, позволявшей ему производить семьдесят два превращения по своему желанию.
Пройдя еще немного, он вскоре достиг леса и стал искать жилище старой ведьмы. Вдруг он увидел каменные двери, они были полуоткрыты. Не осмеливаясь сразу войти внутрь, он громко крикнул:
- Откройте! Откройте!
Этот крик переполошил привратницу и, выглянув из дверей, она спросила:
- Вы откуда пришли?
- Мы посланцы из пещеры Цветов лотоса на горе Пин - диншань, - отвечал Сунь У-кун, - и пришли за почтенной мамашей.
- Входите, - пригласила их привратница.
Когда они были уже перед вторыми воротами, Сунь У-кун быстро заглянул внутрь и увидел старуху, которая сидела посреди комнаты.
Растрепаны волос седые пряди,
Но звездный свет в ее сверкает взгляде.
Лицо давно изрезали морщины,
Зубов осталось меньше половины,
А кожа стала дряблой и багровой,
Но все ж казалась женщина здоровой,
И хризантему, что уже увяла,
Лицо ее сейчас напоминало.
И было что-то в старческой фигуре
Сосне подобно, выдержавшей бури;
Она блистала головным убором:
Платок был белым, с золотым узором,
А в уши серьги золотые вдеты,
И в них сияли ярко самоцветы.
Увидев ее, Великий Мудрец не решился войти внутрь и, оставаясь за вторыми дверями, тихонько заплакал. И что бы вы думали его опечалило? Неужели он испугался старухи? Конечно, нет. Если бы даже он испугался, то все равно из него трудно было бы выжать слезы. Ведь ему уже удалось обманом заполучить волшебные талисманы, он сумел перехитрить духов и убил их. Что же заставило его плакать?
Даже когда его опустили в котел с кипящим маслом и несколько дней подряд варили, он и то ни разу не заплакал. Но сейчас, вспомнив о тех трудностях, которые приходилось переносить в пути, он не мог сдержать слез.
«Я пустил в ход все свое уменье, чтобы превратиться в духа-служителя и пригласить эту старую ведьму, - раздумывал он. - И вот после всего я должен земно поклониться ей. За всю свою жизнь я кланялся только троим: Будде в Индии, бодисатве с Южного моря и еще на горе Усиншань я совершил четыре поклона перед учителем, когда он спас меня. Для него я самозабвенно трудился, разрывая от натуги свою печень и легкие, для него призывал на помощь всю свою сообразительность. Хотелось бы знать, сколько может стоить одна сутра. Вот сегодня мне приходится совершать поклоны перед этой ведьмой, но я не выдам себя. Как все это тяжело! Сколько унижений приходится терпеть, чтобы выручить учителя из беды!»
Подумав так, он пришел к заключению, что у него нет иного выхода и, быстро войдя в помещение, склонился до земли перед старой колдуньей.
- Почтенная мамаша, разрешите засвидетельствовать вам свое уважение, - произнес Сунь У-кун.
- Встань, сын мой! - сказала колдунья.
«Прекрасно, чудесно, замечательно! - подумал Сунь У-кун. - По тому, как она обратилась ко мне, видно, что все идет хорошо».
- Откуда ты? - спросила его колдунья.
- Из пещеры Цветов лотоса с горы Пиндиншань, - отвечал Сунь У-кун. - Наши повелители приказали пригласить вас, почтенная мамаша, отведать мяса Танского монаха, а также передать вам, чтобы вы захватили с собой золотой шнур, при помощи которого можно изловить Сунь У-куна.
- Вот уж поистине, сына моего можно назвать почтительным, - довольная, сказала колдунья и тут же распорядилась, чтобы ей подали носилки.
«Ну и дела, - подумал Сунь У-кун, - горные духи, оказывается, тоже передвигаются на носилках».
Из заднего помещения две служанки вынесли носилки, сделанные из душистых лиан, и поставили их около дверей. Носилки были завешаны зеленым шелком. Старая колдунья вышла из пещеры и села на носилки. За носилками шло несколько служанок, которые несли ящик с туалетными принадлежностями, зеркало, полотенца и коробки с ароматными веществами.
- А вы зачем идете? - обратилась к ним колдунья. - Неужели у моего сына не найдется, кому ухаживать за мной? Думаете, кому-нибудь нужны ваши лесть и болтовня? Марш домой и заприте покрепче дверь.
После этого все служанки вернулись в дом, остались только те, которые несли носилки.
- Эй, посланцы! - крикнула колдунья, - как вас зовут?
- Его зовут Башаньху, - поспешил ответить Сунь У-кун, - а меня - Ихайлун.
- Ну так вот, идите вперед и показывайте дорогу.
«Эх, нескладно получается, - подумал Сунь У-кун. - До священных книг далеко, а пока приходится прислуживать этой ведьме!»
Не смея что-либо возразить ей, он пошел вперед, громко возвещая о появлении колдуньи. Когда они прошли примерно около шести ли, Сунь У-кун присел на скалу и стал поджидать остальных. Наконец служанки с носилками подошли. Тогда Сунь У-кун сказал:
- Не мешало бы немного отдохнуть, каково ваше мнение? Плечи у вас небось давно болят. - Служанки, конечно, не подозревали, какая западня им готовится, и охотно согласились опустить носилки на землю. А Сунь У-кун в это время стал позади носилок, выдернул у себя волосок, превратил его в большую жареную лепешку и стал ее грызть.
- Что это вы кушаете, уважаемый господин? - поинтересовались служанки.
- Даже сказать стыдно, - отвечал Сунь У-кун. - Мы проделали такой длинный путь, думали - нам хоть что-нибудь преподнесут. Я сильно проголодался. Но, увы! Хорошо еще, что захватил с собой лепешку. Вот поем немного и пойдем дальше.
- Дали бы и нам немного поесть, - попросили служанки.
- Ну что ж. Мы - люди свои, что тут считаться, - согласился Сунь У-кун.
Служанки, ничего не подозревая, стали делить лепешку.
А Сунь У-кун взмахнул своим посохом и изо всех сил ударил их по головам. Одну из них, которая пыталась оказать сопротивление, он убил наповал, другой же удалось отвести от себя посох, и он только ранил ее. Служанка застонала. Колдунья, услыхав стон, выглянула из носилок посмотреть, что случилось. Тогда Сунь У-кун подскочил к ней и одним ударом проломил ей голову. Мозги разлетелись в разные стороны, хлынула кровь. Сунь У-кун вытащил колдунью из паланкина и стал рассматривать. Оказалось, что это была всего-навсего девятихвостая лисица.
- И это отвратительное создание называли почтенной мамашей. Да если ты называлась мамашей, так меня надо величать прародителем всех предков!
После этого прекрасный Царь обезьян отыскал золотой шнур, спрятал его в рукав и радостно подумал: «Пусть эти мерзкие духи выдумывают теперь что хотят, а три волшебных талисмана у меня в руках».
Затем он вырвал у себя еще два волоска, превратил их в Башаньху и Ихайлуна, а два других волоска превратил в служанок. Сам же он принял образ старой колдуньи и уселся на носилки.
Вскоре он прибыл к пещере Цветов лотоса. Превращенные из его волосков служанки побежали вперед и крикнули:
- Открывайте ворота! Открывайте ворота!
- Башаньху и Ихайлун вернулись? - спросил дух-привратник, выглядывая из ворот.
- Вернулись, - отвечали те.
А где же почтенная мамаша? - спросил привратник.
- А вон паланкин, разве не видишь?
- Вы обождите, - сказал привратник. - Я пойду доложу.
Почтенная мамаша пожаловала, господин, - сказал он, представ перед повелителями духов.
Услышав это, повелители приказали приготовить для воскурения фимиам и вышли навстречу гостье.
«Ну, все идет как нельзя лучше! - подумал довольный Сунь У-кун. - Теперь настал мой черед восстановить свою честь. Когда я в образе горного духа предстал перед колдуньей, мне пришлось совершить перед ней земной поклон. Теперь же я сам прибыл сюда под видом старой колдуньи, и они должны совершить передо мной, как перед матерью, четыре земных поклона. Как бы там ни было, а теперь мне должны поклониться оба начальника».
Итак, прекрасный Царь обезьян сошел с носилок, оправил на себе одежду и вернул на прежнее место все четыре волоска. Привратники внесли пустые носилки. Сунь У-кун с достоинством следовал за ними. Шел он грациозно и жеманно, стараясь подражать походке и манерам старой колдуньи. Так он вошел в пещеру и тут увидел толпу духов, которые вышли ему навстречу и опустились на колени. В это время заиграли флейты, загрохотали барабаны - пещера огласилась звуками музыки. Из огромной курильницы, изображающей гору Бо-шань, вздымались клубы фимиама. Сунь У-кун проследовал в центральный зал и уселся на главном месте, повернувшись лицом к югу. А повелители духов опустились перед мнимой мамашей на колени.
- Почтенная мамаша, разрешите приветствовать вас, - молвили они, земно кланяясь.
- Встаньте, дети, - с важностью отвечал им Сунь У-кун.
В этот момент висевший на балке под потолком Чжу Ба-цзе не выдержал и расхохотался.
- Тебе, вероятно, очень нравится висеть здесь, - сказал Ша-сэн.
- Да нет, не в этом дело, - отвечал Чжу Ба-цзе.
- А в чем же? - поинтересовался Ша-сэн.
- Мы боялись, что как только приедет колдунья, нас сразу поджарят и съедят, - сказал Чжу Ба-цзе. - А оказывается это вовсе не колдунья, а опять старая история.
- Что за старая история? - не понял Ша-сэн.
- Да бимавэнь пришел, - отвечал, смеясь, Чжу Ба-цзе.
- Откуда это тебе известно? - спросил Ша-сэн.
- Когда он сказал: «Встаньте, дети», то при этом нагнулся и сзади у него показался хвост. Меня подвесили выше тебя, поэтому мне все хорошо видно.
- Ну ладно, перестань болтать, - сказал Ша-сэн, - послушаем лучше, что они будут говорить.
- Послушаем! - согласился Чжу Ба-цзе.
Между тем Сунь У-кун обратился к хозяевам.
- По какому поводу вы пригласили меня сюда, детки? - спросил он.
- Дорогая мамаша, - отвечали духи. - Мы давно не имели случая засвидетельствовать вам своего уважения и выразить сыновнюю почтительность. А сейчас мой брат поймал прибывшего из Китая Танского монаха. Однако мы не осмелились есть его сами и пригласили вас. Мы хорошенько его поджарим и дадим вам отведать, чтобы вы могли продлить свою жизнь.
- А мне, детки мои, совсем не хочется пробовать мясо Танского монаха, - сказал Сунь У-кун. - Я слышала, что есть такой Чжу Ба-цзе, у которого замечательные уши. Вот бы вы отрезали их и приготовили для меня. Это была бы отличная закуска к вину.
«Черт бы тебя побрал! - услышав это, всполошился Чжу Ба-цзе. - Так ты, оказывается, явился сюда за тем, чтобы обрезать мне уши! А я даже закричать не могу!»
Увы! Всего одна фраза, сказанная Дурнем, раскрыла тайну превращения Царя обезьян. В этот момент в пещеру вбежало несколько духов, они вместе с привратником обходили дозором горы.
- Господин наш! Беда случилась! - кричали они. - Сунь У-кун убил вашу матушку, а сам обманным путем проник сюда!
Услышав это, один из повелителей духов тотчас же взмахнул своим семизвездным мечом и ударил Сунь У-куна по лицу. Но тут произошло настоящее чудо! Великий Мудрец встряхнулся, в тот же миг пещеру озарило золотое сияние, а сам Сунь У-кун исчез. Этот способ представлял собой изумительный трюк! И заключался он в том, что, уплотняясь, Сунь У-кун принимал форму, а рассеиваясь - превращался в пар. У самого главного колдуна душа ушла в пятки. Все остальные духи в растерянности грызли ногти и покачивали головой.
- Дорогой брат, - сказал тут первый начальник. - Надо вернуть Сунь У-куну Танского монаха вместе с Чжу Ба-цзе, Ша-сэном, конем и вещами. Иначе неприятностей не оберешься.
- Что это ты говоришь, брат? - возмутился второй начальник духов. - Сколько сил я потратил, чтобы захватить Танского монаха. А ты так испугался этого Сунь У-куна, что готов все вернуть ему обратно. Ну и трус же ты! Разве такой поступок достоин настоящего воина? Ты пока оставайся здесь и ничего не бойся. Ты говорил, что Сунь У-кун обладает огромной волшебной силой, но я встречался с ним всего один раз, и нам не пришлось посостязаться. Сейчас я надену боевые доспехи, и мы будем драться. Если он после трех схваток не одолеет меня, значит, суждено нам отведать мяса Танского монаха. Если же я после трех схваток не одолею его, тогда мы вернем Танского монаха Сунь У-куну.
- Пожалуй, ты прав, мой мудрый брат, - сказал первый начальник.
После этого они приказали принести боевое снаряжение, и слуги тотчас же выполнили приказ. Второй начальник надел боевые доспехи, подпоясался, взял меч и, выйдя из дверей, крикнул:
- Сунь У-кун, где ты?
А Сунь У-кун в это время сидел на облаке. Услыхав, что его зовут, он обернулся и увидел второго начальника духов. И вы только послушайте, какой на нем был наряд:
Всю грудь кольчуга чудная покрыла,
Блистал на шлеме феникс белокрылый,
И голенища белой кожи гладкой
Ложились ровной и красивой складкой;
Он жилы исполинского дракона
У пояса носил непринужденно;
Лицом, как дух Вершины Возлияний,
Он семизвездный меч имел для брани.
Ничем не отличался от Цзюй Лина,
И было в нем величье властелина,
А гнев его, и грозный и могучий,
Облек все небо в грозовые тучи.
- Сунь У-кун! - грозно крикнул он. - Немедленно верни нам наши талисманы и мать. Тогда я отдам тебе Танского монаха, и вы можете идти на все четыре стороны!
- Ах ты мерзкая тварь! - не выдержал Сунь У-кун. - Ты что же это, не признаешь своего деда? Сейчас же освободи моего учителя, братьев, верни коня и вещи и, кроме того, дай нам денег на дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65