Она как-то сразу смягчилась.
– Позволь мне, Шотландец, – сказала она, убирая его руки и сопровождая это поцелуем в каждую ладонь.
Несколько раз за вечер она замечала, как он колебался и отстранялся на секунду-другую, как будто брал тайм-аут для обдумывания. Так же поступил и сейчас. Ее начали одолевать сомнения: может быть, она неправильно себя ведет – ведь это была ее первая любовная встреча, – или же то, что происходит между ними, совершенно не похоже на то, к чему он привык? Она склонна была отдать предпочтение второму объяснению.
Когда ей удалось справиться со шнурками, он распахнул ее платье до пояса. Она нервно сглотнула, когда он не спеша, стягивал чашки корсета из газовой ткани, оголяя ее груди. «Темно. Он не может видеть меня…» Когда ее груди окатила ласковая волна холодного воздуха, она заставила себя не отворачивать лицо и не прикрывать груди руками.
Он прошипел что-то на незнакомом ей языке – возможно, на гэльском.
– Что ты сказал? – нервно спросила Мэдди.
– Я сказал, что собираюсь целовать эти груди всю ночь. – Он гладил оба соска кончиками пальцев и вглядывался в ее лицо, пытаясь определить реакцию. Она втягивала воздух и чувствовала, что под его взглядом соски затвердели еще больше.
Потом он накрыл ее груди горячими шершавыми ладонями.
– Мягче не могло быть. – Его ладони полностью накрыли ее маленькие грудки. Он осторожно мял их, и у нее стало горячо и мокро между ног.
Как только она могла жить без этого?
Когда он отнял руки, чтобы стянуть с себя камзол, она невольно выгнулась вперед, вслед за руками. Он произвел скрежещущий звук, который был, надо полагать, смехом.
– Жадная девочка, – сказал он, но ей показалось, что он доволен. Затем он снова возложил руки на ее груди. – Тогда расстегни мою рубашку. – Наверное, он насмехался над ней, но ей было все равно. Желание затмевало все на свете.
Пока она сражалась с пуговицами его рубашки, он нагнулся и принялся водить носом по ее соскам. От его горячего дыхания они снова начали пульсировать, но он не сосал, а только дразнил так, что она корчилась и ерзала по его паху.
Наконец прильнул горячим ртом к ее груди.
– О, мой Бог, – прошептала она, когда он начал водить языком по твердому соску. Затем Мэдди, словно в тумане поняла, что его рука находится под ее юбками.
– Шотландец, я… пожалуйста, помедленнее. Я хочу тебя. О Боже! – вскричала она, когда он сомкнул губы на ноющем соске и начал интенсивно сосать его. – Н-но нельзя ли помедленнее?
Он поднял голову.
– Почему? – спросил он, похоже, с искренним недоумением.
– Я просто подумала… мне так не очень удобно.
– У меня давно не было женщин, – напряженным голосом сказал он, ссаживая ее с колен на сиденье. – Я буду делать это медленно потом, в остаток ночи. – Он свернул свой камзол и подложил под нее. – Но сейчас мне нужно вставить в тебя. – Опрокидывая ее на спину, он с той же силой впился во второй сосок.
– О Боже… какие ощущения. – Сейчас он вел себя с ней как собственник, будто она безраздельно принадлежала ему, и… несколько грубовато. Так отчего же она в наслаждении выгибалась? – Но, Шотландец… видишь ли…
Он снова поднял голову, чтобы заглянуть в ее глаза.
– В чем, собственно, дело? – Его рубашка была распахнута, и ее зачарованному взору предстал его рельефный торс. Мэдди тут же забыла все, что хотела ему сказать.
Она могла трогать его. Это было как раз то, что будоражило ее воображение, то, о чем она мечтала. Мэдди с остервенением сорвала перчатки, чтобы ласкать его. Она издавала вздох удовлетворения, когда мышцы его груди исправно, словно он годами тренировался, напрягались и прогибались, когда она касалась их.
Мэдди водила ладонями по твердым выступам и выемкам, получая чувственное наслаждение, отдававшееся покалыванием в подушечках пальцев от каждого прикосновения к новому участку тела. Его упругая, гладкая кожа… начинавшаяся у пупка полоска с завитками волос. Она наслаждалась его реакцией: тем, как он закрывал глаза, как у него расслаблялась и чуть отваливалась челюсть.
От удовольствия, почти потеряв голову, Мэдди даже не заметила, что ее юбки оказались вдруг задранными до пояса.
Глава 6
Итан страстно хотел этого – после столь долгих лет, наконец, обладать женщиной. Хотя раньше у него не было подобного опыта, сейчас ему хотелось провести с ней в постели всю ночь, иметь ее снова и снова. Целовать каждый дюйм ее упоительного тела.
Прежде чем отправить ее в заоблачные высоты экстаза.
– О Господи, – пробормотала она, все еще увлеченная исследованием его груди.
Она проводила пальцами по его коже с чувством благоговения, что ли. Итан не понимал такие ласки, ему это было чуждо, тем не менее, не мог остановить ее.
– У тебя так гулко колотится сердце. – Она приложила ладонь к середине его груди. – Ты нервничаешь?
– Я не нервничаю, – солгал Итан. У него так давно не было женщины, что он боялся опозориться – закончить все на первом же качке. И впервые в жизни его волновало, что подумает о нем партнерша. Ему хотелось не только доставить ей удовольствие, но и произвести впечатление. Оказаться лучшим из всех, кто у нее был до него.
– Ты говорил, что у тебя давно не было женщины. Очень давно? – спросила она.
– Да, очень давно, – ответил он и удивился, что сказал ей правду.
– Что ж, уверена, что вместе мы справимся, – сказала она внешне спокойно, хотя ее при этом охватила дрожь. Не он один нервничал.
Тем не менее, когда его руки поползли вверх по ее гладким бедрам и скользнули в разрез панталон, она расслабилась. Коснувшись в первый раз ее промежности, Итан задрожал от удовольствия.
– Ты уже мокренькая в ожидании меня, – прохрипел он, жутко возбужденный ее готовностью. Одной рукой он ласкал ее груди, другой – водил указательным пальцем по складкам, собирая ее сок, чтобы подразнить маленький чувствительный узелок.
Она вскрикнула и выгнула спину, а вскоре безотчетно задвигала бедрами, с каждым его касанием проявляя все большую похотливость. Ему хотелось попробовать то ее место на вкус, погрузить пальцы внутрь, но он знал, что тут же кончит.
Уголком сознания Итан помнил, что еще два часа назад он боялся, что лишился этих ощущений, а сейчас, с ней…
Он готов был выплеснуть все, как не целованный юнец.
Нужно было взять ее до того, как это произойдет и будет уже поздно. Когда Итан отнял руки, чтобы суетливо стянуть с нее панталоны, она задвигала плечами, грудью, чтобы он продолжил свои ласки.
«Боже, как горяча эта маленькая штучка». Он не мог себе представить, что она будет выделывать, когда он приступит к основной работе.
Без нижнего белья, с задранными до талии юбками, она дрожала и не могла сдержать стоны. Одно легкое нажатие на внутреннюю часть бедра, и ее колени раздвинулись без предварительных ласк. Ему было любопытно, являлись ли ее неконтролируемые, такие неумелые и поэтому странные для него отклики на его действия проявлением невинности. Итан никогда не имел девственниц и не хотел делать это сегодня ночью.
Нет, целовалась она как куртизанка, с обилием слюны, жадно засасывая его язык.
Но чтобы знать наверняка, он расстегнул штаны и с приглушенным стоном высвободил член.
– Я хочу, чтобы ты погладила его.
Она кивнула и взяла его в мягкую ладонь. Для него это было первое прикосновение за много лет, и он не смог удержаться от резкой подачи бедер вперед. Другой рукой она взяла его за мошонку и принялась мять ее. А когда большим пальцем начала выводить круги по его члену, все его сомнения относительно ее опыта рассеялись.
– Хватит. Если не остановишься, я сейчас же извергнусь.
Он едва не застонал, когда она начала покусывать губу, явно обдумывая его слова.
– А это смутило бы тебя?
– Совсем нет. Позже ночью покажу тебе, как я это делаю.
– Похоже, ты жутко развратный тип.
– Да, в кровати я могу многое сделать с женщиной и заставить ее сделать мне.
Она провела гладкой стороной ногтя вниз по его стволу, который тут же дернулся вверх, словно вдогонку за ее касанием.
– У тебя… мм… очень большой.
– Но он тебе понравится, обещаю. – Он опустился на нее, прижавшись пахом к низу ее живота и уткнувшись лицом в шею. Аромат ее волос и касание торсом ее грудей и сосков сводили его с ума. Их поцелуи чуть не довели его до оргазма, а ее искусная ласка довела его до выделения смазки.
Он был в таком состоянии, что почти ничего не чувствовал, кроме боли в яичках, и не мог ни о чем думать, кроме того, что пора вставить ей и сбросить это давление.
– Позволь мне поскорее освободиться от этого. – Он не помнил, чтобы когда-то доходил до такого неистовства. – А потом я сделаю все хорошо и медленно.
Она смотрела на него из-под полуоткрытых век в тот момент, когда он опустился на нее и с помощью колена заставил раздвинуть шире ноги. Он уткнул свой член в ее мокрые складки и начал водить головкой вверх и вниз, стараясь не проникнуть внутрь.
Пока она извивалась под ним, Итан подал бедра вперед, и его набухшая головка не без труда вошла в нее. Потрясающе горячая теснота, с которой он столкнулся, едва не вызвала семяизвержение.
– Это хорошо, девочка, – выдохнул он.
Итан прогнулся и вошел в нее полностью, влажный «чулок» внутри ее тела потряс его, удивил, будто до нее у него вообще не было женщин. Ощущение ее изгибающегося тела, сосков, которые еще больше набухли и затвердели под его ладонью… – он никогда не испытывал такого наслаждения, никогда.
– О Боже! – вскрикнула она. – Это… это… слишком…
– Я знаю, – простонал он. Еще один сильный толчок, и его затрясло. При движении назад, при выходе ее скользкая плоть сжимала его член как кулак. Он был уже на грани оргазма – ведь у него так давно ничего не было. Итан снова вонзил в нее свой ствол, ему нужно было вставить его полностью. Он елозил на ней, пытаясь проникнуть глубже…
Она начала отталкивать от себя его бедра. – Н-нет!
Он затряс головой и хмуро уставился на нее:
– В чем дело? Что я сделал не так? – Ты должен прекратить!
– Прекратить? – недоверчиво переспросил он. – Отказаться от этого? – Итан никак не мог покинуть это самое сладкое из всех в его жизни хрупкое тело, тем более после трехлетнего воздержания. – Ты такая горячая… такая узкая.
Она отчаянно пыталась столкнуть его с себя.
– П-пожалуйста… ты не представляешь… как это больно. – Она всхлипнула.
Он сразу замер.
– Ты что… ты что, плачешь?
Она не ответила, лишь отвернула лицо, и он, скрипнув зубами, пробормотал грязное ругательство. В замешательстве Итан начал выходить из нее. Сантиметр за сантиметром он нехотя расставался с ошеломляющим наслаждением, в то время как она, казалось, решила не выпускать его.
Пришлось убеждать свое тело, что он не собирается продолжать акт и кончать, чего ему так страстно хотелось, что он отказывается продлевать небывалое наслаждение – назад пути нет.
Слишком поздно. Едва вынув свой ствол, он закричал и начал непроизвольно изливать на нее семя. Он начал помогать себе рукой, чтобы быстрее кончить. Он упирался лбом в ее грудь, и рот был слишком близко от ее твердого соска, так что искушение было слишком велико, чтобы, кончая, он не начал сосать эту грудь. Он прыскал снова и снова – на ее бедра, содрогаясь и издавая стоны.
Наконец он угомонился и лишь жадно ловил ртом воздух. Он остался лежать на ней, придавливая ее своей тяжестью, и все пытался разобраться, что произошло. Когда он впервые вошел в нее, единственное, что он почувствовал, это очень стесняющая движение теснота и обжигающее тепло вокруг, но сейчас он вспомнил, как преодолевал ее нерешительность и оказывал давление.
Она была девственницей.
Зачем она пошла на это? Почему отдалась ему?
Несмотря даже на такой непредвиденный конец, обладание ею было потрясающим испытанием. Итан пребывал в легкомысленном, почти эйфорическом состоянии. Как он сам решил, так себя должен чувствовать человек в состоянии полного удовлетворения. О да, он был удовлетворен. Доволен, будто сделал нечто такое, что давно надлежало сделать, и был вознагражден сверх ожиданий. А в следующий раз должно быть еще лучше.
Итан приподнялся на локтях.
– Ах, девочка, что же ты мне не сказала? – Он провел большим пальцем по ее щеке и почувствовал влагу. – Эй, не плачь, – проскрипел он, отводя локоны с ее лба. – Я ведь не знал.
Мэдди, сморгнув слезы, наблюдала, как озабоченность в его полуприкрытых глазах сменялась прищуром подозрительности.
Наконец он сел, и она отползла от него. Движение вызвало обострение боли. У нее перехватило дыхание, и вновь потекли слезы. Пока он застегивал штаны, она оправила свои юбки. Мэдди не могла унять сотрясавшую ее дрожь, вспоминая, как он продолжал действовать, игнорируя ее крики. Она, по крайней мере, трижды просила его прекратить, но он просто закрывал глаза и делал вид, что не слышал. Создавалось впечатление, что он потерял рассудок. Если бы она не начала отпихивать его бедра… Мэдди содрогнулась.
– Спрашиваю еще раз, почему ты не сказала мне?
Она чувствовала, как в нем нарастает гнев. Да, ей следовало сказать ему, и она собиралась сделать это, но ее отвлекла его грудь. Была слишком захвачена впечатлениями от первого прикосновения к обнаженному телу мужчины. Дрожащими руками Мэдди натянула капюшон, чтобы прикрыть расшнурованный лиф, затем подобрала свои панталоны и перчатки.
– Я собиралась…
– Решила устроить мне ловушку?
– Ловушку? О ч-чем ты говоришь?..
– Ты сказала мне: «Мои мотивы тебе знать ни к чему», – прервал он ее. – Твои мотивы как-то связаны, с желанием увидеть мой дом.
– Нет!
– Не на того напала, мой ангел. Меня теперь совершенно не волнует, если твоя репутация будет подмочена.
Не волнует? Репутация?
– Тебе не удастся использовать меня, обмануть, чтобы потом получить вознаграждение за это. Ничто не заставит меня жениться на тебе.
Уже не скрывая рыданий, она прошептала:
– Я не пыталась…
– К черту, тогда почему ты поддалась с такой готовностью? Мне пришлось долго упрашивать и зарабатывать один поцелуй, и вдруг ты решаешь подарить мне свою девственность в экипаже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39