Мэдди знала, что некоторые стороны ее биографии могут показаться совсем не привлекательными потенциальному мужу, тем более богатому могущественному лорду. Она необразованна, бесприданница и, скажем прямо, бывшая воровка. Зная все это, Итан не оставлял мыслей о женитьбе.
Но может быть, то, что она поведала ему неприглядные подробности семейной истории, оказалось решающим фактором, склонившим чашу весов не в ее пользу…
Из окна кабинета Итан наблюдал за попытками Мэдлин с помощью хлебных крошек подманить павлина. Когда он, развернув хвост веером, последовав за ней, ее смех огласил лужайку.
Итану захотелось оказаться там, внизу, вместе с ней.
После недельного пребывания здесь он начинал понимать, что вместе они или нет – не имеет значения. В любом случае он постоянно думал о ней. Потерял аппетит, лишился сна. Каждый день приближал к неминуемой болезненной развязке, и это раздражало его.
Итан никогда не предполагал, что будет настолько хотеть ее.
Ее веселая улыбка и жизнерадостный смех – это все, что нужно такому бездушному ублюдку, как он. Он страстно желал ее.
Было еще нечто большее в ней, существенно большее: единение, удовлетворение страсти, – он даже толком не знал что. Это не поддавалось объяснению. Иногда ему казалось, что она уже стала его частью – всегда была. Чем сильнее крепло в нем чувство к ней, тем отчетливее он осознавал, что расставание с Мэдлин погубит его.
«Что, если я оставлю ее при себе?» – вновь и вновь спрашивал он себя.
Иногда Итан задавался вопросом, что произойдет, если уйти из Сети и начать новую жизнь, – ведь это желание всегда таилось где-то в глубине души.
Жениться, заняться поместьем, заботиться об арендаторах и работниках. Здесь он почувствовал, что ему нравится вплотную заниматься своими земельными владениями. Действительно, похоже, такая работа – как раз по нему.
Хотя в последний раз, когда его посещали подобные мысли, все обернулось трагедией.
Женитьба на Саре Макриди планировалась им из чувства долга перед титулом. Сейчас же Итан понял, что хотел бы вести такую жизнь, если бы частью сделки была Мэдлин.
Но если Итан останется с ней, то причинит ей еще большую боль. Это неизбежно. Обман раскроется, это опустошит ее душу.
Частично оправдаться перед Мэдди он мог бы, рассказав ей правду о ее родителях – они не были такими, какими она их себе представляла. Может быть, стоило сказать, что ее отец, о котором она говорила с такой любовью, был известным рогоносцем; мать же – не просто испорченной и эгоистичной, как считала Мэдлин, а отъявленной мерзавкой.
Нужно ли Мэдлин знать, что ее родители ответственны за то, как двадцатитрехлетний молодой человек был подвешен в конюшне, и подвергнут пыткам?
Не могло быть другого такого союза, который был бы столь явно обречен, как их с Мэдлин. Их дети были бы внуками Ван Роуэнов, внуками Сильвии.
Обреченные…
Черт возьми, он решил, что не женится на ней, и ни за что не отступится от своего решения. На каком этапе он упустил из виду все, что планировал? Первым его побуждением было оставить ее. Дать ей денег, обеспечить ее счастье и отдать один из своих домов – или даже, пропади они пропадом, все дома. Какие проблемы с этим планом? Он уже слишком прикипел к ней, чтобы добровольно расстаться. Итан попал в ловушку.
Он навлек на Мэдлин несчастье, и она неосознанно отплачивает ему, причем тысячекратно, тем, что она такая. Каждый раз, когда Итан видел ее неуемную страсть ко всяким деликатесам, и каждую ночь, когда она просыпалась с мокрыми от слез щеками после очередного кошмара, у него ныло в груди.
Чем больше он привязывался к девушке, тем больше ему приходилось бороться с ощущением удушающей безысходности. Чувство сожаления терзало его, а поскольку ранее ему никогда не доводилось бороться с подобными эмоциями, он не знал, что предпринять.
Итана возмущало изводившее его чувство вины; он негодовал и по ее поводу за то, что в ней было воплощено все то, что, он мечтал видеть в жене.
Хотя уже несколько лет он не брал в рот ни капли спиртного, сейчас вдруг склонился над столиком с напитками и трясущимися руками налил себе виски.
– Промах, – глядя в бокал, пробормотал Итан.
* * *
Последние две ночи Итан не приходил к Мэдди, словно желая избавить ее от своего присутствия. Он все время пил, хотя не признавался в этом.
Мэдди определенно видела достаточно пьяниц, валявшихся на ступенях крыльца в Марэ.
Если их с Итаном пути пересекались днем, он рявкал на нее. Порой она готова была поклясться, что он жалеет о том, что она здесь, в Карийоне. Иногда Мэдди замечала, что он наблюдает за ней из окна своего кабинета, когда насупившись, а когда с пугающей злостью.
Поэтому каждый день она взбиралась на «вдовью дорожку». В ясную погоду она могла видеть даже ирландский берег. Размышляя над сложившейся ситуацией, она могла часами смотреть на море, наблюдая идущие в Ирландию паромы.
Ей, наконец, пришлось признать, что поведение Итана не имеет ничего общего с напряжением от работы. Либо он считал, что она вытерпит любое обращение ради замужества, либо выискивал способ прогнать ее.
В этот вечер Мэдди вернулась на закате и обнаружила его сидящим в кабинете и тупо глядящим на зажатый в ладони хрустальный стакан с виски. У нее екнуло сердце, когда она увидела, что он уже изрядно набрался.
Она без приглашения вошла и села в его кресло за столом.
– Как прошел день, Итан? – Он лишь пожал плечами. – Чем ты занимался?
– Работал. – Ты пьешь.
– Ты наблюдательна.
Она могла быть терпеливой.
– Есть ли какой-нибудь сдвиг в деле найма нового управляющего?
– Нет.
– Я могу что-то сделать, как-то помочь тебе? Ведь у меня много свободного времени, – добавила она, стараясь не горячиться.
– Нет, ничего.
– Осталось всего четыре дня до отъезда. Наконец Итан повернулся к ней.
– Ты думаешь, я ни черта не знаю об этом? Как будто ты позволила бы мне забыть. Мэдлин до всего есть дело.
– Мы находимся здесь уже…
– А я еще не покончил с делами! Как можно спокойнее она заметила:
– Наверное, ты сделал бы больше, если бы меньше пил. Лицо Итана приняло угрожающее выражение, застывший шрам резко проявился на загорелой коже.
– Ангелочек, ты ведь не хочешь начинать это со мной, только не сегодня.
– Что я сделала тебе, Итан? Может быть, я обидела тебя или чем-то не угодила?
– Да, это называется половым актом. «Хватит миндальничать».
– Половой акт будет только после бракосочетания. Ведь именно так мы и договаривались! Ты прекрасно знал это с самого начала.
– Нет, тогда я не знал, что ты продержишься до конца, иначе ни за что не согласился бы на такую глупость.
– Ты можешь быть таким отвратительным, Шотландец. Любишь напоминать, что мне не следует выходить за тебя замуж. – И, как она начала подозревать, делал он это намеренно. Мэдди знала мужчин.
Этот выискивает способ выйти из игры.
– Я лучший из всех, кого ты могла бы заполучить. – Он поднял стакан. – Никогда не забывай об этом.
Ахнув, она отшатнулась, как от пощечины. Он был… прав.
– Понятно. Боюсь, что все это начинает мне надоедать.
Он издал безрадостный смешок:
– Да, именно это я и говорил.
– Надоедать мне, Итан.
Глава 33
Мэдди выдохлась.
Опыт Беа научил ее, что независимо от степени ее привлекательности или усилий, направленных на удовлетворение партнера, мужчины порой не способны оценить, каким сокровищем они обладают. Маккаррик никогда не распускал руки в отличие от любовника Беа, но все же мог причинять боль.
Прошлой ночью она бодрствовала почти до рассвета, размышляя над возможными вариантами своих действий. Она слышала, как Итан практически все это время мерил шагами соседнюю комнату.
Перед тем как заснуть, Мэдди пришла к неожиданному заключению: она не согласна с тем, что Маккаррик – лучший для нее выбор.
Проснувшись, она начала паковать свой багаж.
Сейчас Мэдди понимала, что приняла предложение Маккаррика, будучи забитой невзгодами, голодной и запуганной Тумаром. Конечно же, в этом состоянии Шотландец показался ей небесным посланником.
Сейчас она решила, что ни за что не станет его узаконенной рабой. У нее были другие возможности. В худшем случае подаренное им кольцо поможет ей продержаться на плаву несколько лет.
Спустившись утром вниз, Итан увидел ее сумки.
– Ты покидаешь меня?
– Ты наблюдателен, – ответила она его же словами, произнесенными накануне. Мэдди была шокирована тем, что он уже с утра пьян.
Итан прислонился к стене и скрестил на груди руки.
– А как ты думаешь выбираться отсюда?
– Скорее всего, почтовой каретой. Я много гуляла по округе и заметила, что карета приходит через день ровно в пять.
Она с удовлетворением отметила, как с его лица сползла самодовольная ухмылка.
– Ты глупышка: собираешься отказаться от брака и богатства из-за своей нетерпеливости. Я говорил тебе, что еще не покончил здесь с делами.
Мэдди с жалостью посмотрела на него:
– А я покончила, Итан. Слишком часто и слишком долго меня вынуждали мириться с неблагоприятными обстоятельствами. Думаешь, я не могу распознать такое же загнанное состояние у другого, ощущение, что ты в ловушке? Ты не хочешь жениться на мне. Ты дал мне понять это, и достаточно четко. Я просто облегчаю тебе задачу.
– Нет, не облегчаешь. Это не что иное, как дополнительный нажим. Шантаж. Учти, я плохо переношу нажимы.
– Я заявляю вполне серьезно.
– Ты говорила, что пробудешь здесь десять дней. Осталось три.
– Не надо играть со мной, Итан. Ты мог обвенчаться со мной в ближайшем городке, а свадьбу отпраздновать в своем графстве. Ты мог многое сделать по-другому. Все, чего я хотела, это приличное обращение со стороны преданного мужа. Так мало требовалось, чтобы я полюбила тебя.
– Полюбила меня. Теперь это так называется? – Итан хмыкнул. – Значит, все, что от меня требуется, – это уделять тебе чуточку доброты и не вынимать член из штанов?
Мэдди не потрудилась даже скрыть отвращение в ответ на эту пьяную тираду.
– Думаешь, без меня тебе будет лучше, когда ты вернешься в трущобы? – спросил Итан.
– Я собираюсь навестить Клодию…
– Ты имеешь в виду – Куина. – Он прищурился. – Что ж, как я уже говорил, твой драгоценный Куин проявил готовность предложить тебе руку и сердце. Особенно, после того как я сказал ему, что лишил тебя девственности в ночь после маскарада.
Мэдди задохнулась.
– Ты рассказал ему об этом? – «О Боже, как унизительно». – Ну, ты настоящий мерзавец! Этим ты только облегчил мой выбор. И спасибо, что напомнил о Куине как об одном из вариантов. Я обязательно спрошу, не утратил ли он еще интерес к этому вопросу.
Стиснув зубы, Итан таращился на нее.
– С тебя станется, – процедил он. – Ты сегодня же бросилась бы ему на шею.
– Я была бы дурой, если бы поступила иначе. Он добр и порядочен, и я знаю, что если бы он обещал жениться на мне, то сделал бы это!
Значит, Мэдлин действительно покидает его? От этой мысли закружилась голова.
Когда она успела залезть к нему в душу? Когда мысль о жизни без нее стала невыносимой? Итан ощущал физическую боль, представляя ее вместе с Куином. Эти двое составили бы отличную пару. Не то, что Мэдлин с ним.
Этому нужно положить конец.
Она победила. Женись он на ней или нет – все равно она выиграла.
– Раз ты такая эгоистичная или настолько нетерпеливая, то, что я могу поделать? – Итан попытался донести до нее клокотавшую в нем ярость.
Мэдлин побледнела.
К черту это. Он отлично знал, как отделаться от привязанности к ней.
Он мог бы упрятать Мэдлин куда-нибудь подальше и переключиться на других женщин, чтобы удовлетворять вернувшееся желание. Коль скоро его охватывало желание, значит, он определенно вылечился.
Почему это раньше не пришло ему в голову? Он истратил бы весь запас своих сил на опытную искушенную женщину. Потом можно было бы порвать с Мэдлин, что он и планировал с самого начала. Вернуться к работе, к подходящему для него делу, требующему одиночества.
Решившись, он сказал:
– Ты с такой готовностью бросаешь меня, что я поступлю так же. – Он с грохотом вышел, оставив ее с открытым ртом, и поскакал в деревню.
Прибыв в гостиницу на набережной, Итан направился в расположенную внизу таверну. Он вошел в бар с расправленными плечами, высоко поднятой головой, с уверенностью человека, которого удовлетворяла такая красавица, как Мэдлин, желавшая выйти за него замуж. Или это было раньше. А сейчас она уезжала. Впрочем, не имело значения. В любом случае с ней покончено. Пора положить этому конец.
Итан уселся в кабинке, отметив, что сегодня заведение заполнено почти до отказа. Все эти несчастные ублюдки, должно быть, сбегают сюда от жен. Нет, такая жизнь не для него.
Пусть уезжает. Так продолжаться не может. На протяжении последних трех дней Итан пытался держаться на расстоянии, но все заканчивалось тем, что он начинал шагать по комнате и пить, потому что не мог спать без нее.
Внутри острой занозой затаилась вина за причиненную ей боль.
«Возьми другую женщину и забудь ее. Просто из здравого смысла…»
Он заметил привлекательную женщину – темноволосую барменшу, смерившую его заинтересованным взглядом и рассмотревшую его лицо. На ней была горжетка, как на Мэдлин в ту ночь в Париже, хотя она и не выглядела столь привлекательно.
Но у этой женщины был пышный бюст, что всегда нравилось Итану. Он потерся бы лицом о ее груди. На корабле он терся о маленькие груди Мэдлин, и она ужасно заводилась. Он водил покрытым щетиной подбородком по ее соскам. Царапал, а потом сосал. Она таяла и кончала даже прежде, чем он успевал заглянуть между ее ног.
Он ощутил тягучую боль и прилив крови к паху. Женщина заметила его эрекцию и ошибочно приняла это за реакцию на нее. Она затаила дыхание, только груди все равно вздымались. Нет, его возбуждение не имеет к ней отношения, хотя не все ли равно? Если для того чтобы оттрахать ее, нужно пофантазировать насчет Мэдди , то так тому и быть.
Свобода. Другого не дано.
После двух порций виски ему на глаза попалась девчонка с пухлыми губками. Кажется, ей понравилось то, что она увидела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39