– Послушай, закинь руки назад, мне за шею. – Мэдлин колебалась. – Просто доверься мне.
Она робко обхватила его шею, и он начал теребить ее соски, легонько пощипывая кончики. Когда она застонала, он оставил в покое грудь и опустил руку на ее плоский живот и дальше, на ее лоно, но она сжалась.
– Доверься мне. Позволь довести тебя до оргазма.
Она ахнула, услышав это, но не стала противиться. Одной рукой Итан раздвинул складки ее лона, и указательным пальцем другой руки начал водить из стороны в сторону по набухшему бугорку.
– Тебе нравится это?
– О, мой Бог, да, – сказала она, тяжело дыша. Вскоре она дрожала и крепко стискивала его шею. Удерживая складки раскрытыми, он продолжал дразнить клитор, наблюдая за прибавлением влаги в виде блестевших капелек на ее плоти. Когда она задвигала бедрами в такт движениям его пальца, он думал, что кончит прямо в штаны.
Со сведенными в одну линию бровями, явно мучительно желая кончить, она встретила его взгляд в зеркале.
– Итан, – прошептала она, впервые произнеся его имя. Это прозвучало как молитва.
Он мгновенно понял, что она истомилась по этой страсти и наслаждению, но в данный момент ей хотелось не только этого. Страстное желание читалось в ее глазах, причем такое откровенное и неистовое, что он был просто потрясен. Потом ее веки сомкнулись, и это было хорошо, потому что Итан был шокирован.
– Дай волю своим эмоциям, – проскрежетал он ей в ухо, едва узнавая свой натянутый голос. – Сделай мне одолжение, кончи, Мэдлин.
Она сделала это с придушенным криком, и Итан понял, что она принадлежит ему.
Он с вожделением смотрел на ее отражение и видел ее выгнутую спину и подрагивающие груди. Его охватил дикий восторг, когда она подалась назад, приседая на его палец, напрягшись и трепеща от соединения с ним.
– Вот оно, – пробормотал Итан. – Тебе нравится это. Он замедлил движение пальца, почувствовав, что ее тело стало расслабляться. Несмотря на то, что сам жутко хотел кончить, он решил доказать, что он не такой ужасный любовник, каким показался ей в первую их встречу. Он погрузил палец в ее влагу, разбрызгивая ее. Без предупреждения он снова взял самый высокий темп.
– Что?.. – выкрикнула она, извиваясь и пытаясь рукой освободиться от его пальца. Однако он обхватил ее талию и крепко прижал к себе. – О Боже, это уж слишком!
Но он безжалостно продолжал заводить ее, целовал ее шею и плечи, пока она не прекратила сопротивляться. Когда он начал посасывать мочку ее уха, она уже снова отвечала на движение его пальца.
– Ты и теперь считаешь меня отвратительным любовником?
– Н-нет.
– Предупреди, когда снова будешь готова…
– Сейчас, сейчас, – сказала она и тут же застонала. Ее сотряс оргазм, когда он снова вставил указательный палец свободной руки в ее лоно.
– Ода, Итан! Такое… хорошее… ощущение, – простонала она.
Он откинул голову назад и, в свою очередь, застонал, чувствуя, как сильно стиснут его палец во влажной горячей среде ее лона.
Даже после ее оргазма и, несмотря на то, что сам готов был вот-вот испытать его, он все же выдержал время, в то время как Мэдлин обмякла, прижавшись к нему. Итан хотел, чтобы она привыкла к этому ощущению, позволяла ему удовлетворять ее таким способом.
Ее безотчетная реакция настолько восхищала, что он даже подумал о том, что по отношению именно к ней можно было бы действовать так, как если бы он мог давать, не получая ничего взамен. Но поскольку у него все нестерпимо болело, ему было не до благотворительности.
Расстегнув штаны, Итан с вздохом облегчения высвободил его. Потом, взяв ее за бедра, он прижался своим стволом к ее заду, вдавив большие пальцы в ямочки над ягодицами. Итан стонал, вминаясь в ее округлости, прежде чем пристроиться между ними. Он был близок к оргазму, но ему хотелось, чтобы Мэдлин помогла ему.
– Возьми его, – выдохнул он. – Возьми его в руку.
Она сделала глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание, потом кивнула. Протянув руку вниз, мягко провела подушечкой пальца по члену, но Итан схватил ее руку и попросил:
– Не дразни. Не сейчас. – Он перехватил ее взгляд в зеркале. – Я изнываю, ангелочек.
– Как я могу… что, собственно, я должна делать?
– То же, что ты делала тогда в экипаже.
Когда она обхватила своей мягкой ладонью основание его ствола и потянула кулачок вверх, волна наслаждения и восторга накатила на него. Как он, черт побери, ухитрялся так долго жить без этого?
– Сожми крепче, – приказал он, и она стиснула его. – Вот так. – Он пальцем потеребил ее сосок. – Хорошо, Мэдлин… это так хорошо.
Он тесно прижался к ней, накрыл ее груди ладонями. Из его груди вырывались стоны и грубые ругательства.
– Быстрее. – Она ускорила темп работы кулачка, и он старался двигать бедрами в такт. – Умная девочка, – проскрипел он где-то в районе ее влажной шеи, – ты делаешь все правильно.
В последний момент он надавил своей рукой, уводя ее руку вниз, и с криком излился прямо на ее подвязки, еще и еще.
Наконец иссякнув, он содрогнулся и придержал ее руку, изумленный той степенью удовольствия, которое получил. Он не мог припомнить ничего подобного, разве что ночь, когда обладал ею.
Итан все еще прижимал ее к себе и хотел бы оставаться в этом положении, пока они не смогут отдышаться. Она, вероятно, захочет отстраниться от него. Вместо этого она откинулась на него, и он смог свободно наблюдать ее разгоряченное, покрасневшее тело и то, как вздымались и опадали ее груди в такт с ее тяжелым дыханием.
Мэдлин перехватила его взгляд в зеркале.
– Я буду хорошей женой, если ты предоставишь мне шанс. Только, пожалуйста, больше не причиняй мне боль, Шотландец, – прошептала она с тяжелым придыханием.
– Не причиню, – пообещал Итан, еще крепче прижав ее к себе, и в тот короткий миг он, наверное, именно так и думал.
Глава 25
Поднявшись на цыпочки, Мэдлин поцеловала его в щеку, коснувшись губами шрама и не обратив на это внимания.
Итан никогда не удостаивался столь ласкового обхождения, поэтому не знал, как реагировать. Она, похоже, была довольна тем, что произошло, и, мурлыча что-то под нос, направилась в ванную, освежиться и переодеться в одно из отобранных платьев.
Когда Мэдлин вернулась в красивой новой одежде, с зачесанными наверх волосами, Итан неожиданно для себя предложил:
– Сходим на твой чердак. Если хочешь одарить чем-нибудь своих подруг, и можем захватить с собой пару бутылок шампанского.
– Правда? Для Беа и Коррин?
– Да. – Одним этим предложением он заработал сто очков. Выражение ее лица недвусмысленно говорило: «Обожаю». Итан оттянул воротник.
Обрадованная модистка использовала перерыв, чтобы подготовить их счет, в результате чего они сэкономили время при оплате. Он думал, Мэдлин упадет в обморок при виде суммы, которую ему пришлось выложить. Но отдал бы и в двадцать раз больше, если бы знал, что получит в награду.
Пока девушки заворачивали бутылки шампанского и укладывали их в небольшую корзинку, Итан объяснил модистке, что пришлет телеграммой указания, куда отправить остальную одежду Мэдлин после ее пошива. А то, что будет готово сегодня, он попросил переслать в его отель.
Когда они с Мэдлин вышли из ателье, и он предложил ей руку, она без колебаний взяла ее. Прохожие на улице открыто провожали их насмешливыми взглядами. Он понимал, что они задаются вопросом, что она делает рядом с ним. А ведь когда-то он был довольно красив и мог составить ей достойную пару. Сейчас же ему приходится тратить деньги на женщину, чтобы заслужить ее расположение.
Итан испытывал какое-то не совсем понятное чувство к ней, что-то вроде благодарности за то, что произошло между ними, но в данный момент это только раздражало его. Он был похож на голодного волка, которому перепал кусок, а он и рад. Он стиснул зубы, закипая. Никогда не думал, что докатится до этого.
И во всем виноваты ее родители.
Все делится на черное и белое. Он не был человеком, стесненным моральными рамками, а она была дочерью людей, виновных в его уродстве.
Разве можно было проявлять нерешительность или допускать какие-то иные мысли по поводу того, что он планировал?
Ни в коем случае. Все, что ему было нужно, это подмять ее под себя столько раз, сколько понадобится для того, чтобы потом вычеркнуть из своей жизни.
– Спасибо тебе за сегодняшний день, – сказала она, одарив его лучезарной улыбкой. Угодил ли он ей тем, что потратил состояние на ее наряды, или ей понравилось то, что произошло между ними? Хотя какое это имело значение?
– Рад был услужить, – ответил он, наверное, впервые в жизни.
В Марэ он помог ей выйти из экипажа. На улицах царили те же разруха и хаос, а Мэдлин посреди всего этого была подобна бриллианту в грязи.
– О, посмотри, вон Берта, – шепнула она Итану. – Та, что вчера толкнула меня в таверне. Пусть она увидит нас.
Он скрыл раздражение. Хотела ли Мэдлин, чтобы ее видели с ним, или стремилась показать только свои обновки? Он уже решил, было, что второй вариант реалистичнее, когда ощутил фамильярное похлопывание по заду.
– Мэдлин, – возмутился он, и она тотчас же подняла руку.
– Извини. Просто не смогла устоять перед соблазном. Странно, отчего ему это… польстило?
Когда они подошли к ее дому, Мэдлин повела его внутрь, к лестничному пролету.
– Держись за веревку, – сказал она, забрав у него корзинку и поспешив вперед, будто могла видеть в темноте.
Как только застонали доски верхней лестничной площадки, дверь Беа распахнулась и навстречу им выбежала почему-то Коррин.
– Люди Тумара приходили снова, – сказала она. – Тебе, Мэдди, нужно скорее уходить! Они избили Беа.
– Что? – воскликнула Мэдлин. – Беа? Коррин кивнула:
– Она не сказала им, куда ты пошла, а потом плюнула одному из них в лицо. С ней будет все в порядке, но сейчас лежит, приходит в себя.
Сообщение об угрозе вновь пробудило в Итане желание защитить Мэдлин.
– Пойди, посмотри, как там Беа, – сказал он ей. – Коррин расскажет мне подробности.
Мэдлин поспешила в комнату Беа и тихо прикрыла за собой дверь.
– Судя по всему, ты действительно собираешься отныне заботиться о Мэдди, – сказала Коррин.
Поколебавшись, Итан кивнул:
– Мэдлин приняла мое предложение. Коррин облегченно вздохнула.
– Но мне нужно выяснить кое-какие моменты из ее прошлого, а девочка не очень разговорчива. – Коррин сочувственно кивнула. – Как она обожгла руку?
– О, это произошло во время пожара в сорок седьмом. Ее дом вспыхнул как спичка, и она оказалась наверху, отрезанной огнем. Она едва не потеряла руку и вообще чуть не погибла.
Значит, ей было одиннадцать или двенадцать лет, когда пришлось покинуть свой дом и переехать за границу. А незадолго до того умер ее отец…
– Люди Тумара любят ломать руки, и это одна из причин, почему Мэдди так боится его, – продолжила рассказ Коррин. – Последние несколько недель она выглядела совсем потерянной. У меня просто сердце разрывалось.
Мысль о том, что она испытывала страх изо дня в день… Тумар, в сущности, уже мертвец…
– Почему Мэдлин не живет с матерью?
– Ну, она не любит распространяться об этом, – понизив голос, пояснила Коррин, – но ее мать… умерла.
– Ты шутишь, – не поверил Итан. Она кивнула, и вдруг у него заложило в ушах, он мог слышать только биение своего сердца. – Умерла.
«И все это время я потратил на ненависть к человеку, которого уже нет в живых…» Коррин всплеснула руками.
– Мэдди сиротствует уже много лет. Ее мать умерла, когда ей было всего четырнадцать.
Итан ущипнул себя за переносицу.
– Сирота.
Если и раньше Итан предполагал, что ему предстоит гореть в аду, то сейчас у него не оставалось на этот счет сомнений. Он горько засмеялся. Какая ирония судьбы.
Он лишил девственности нищую бродяжку, сироту.
– У нее были друзья в Англии, – сказал он. – Когда умерла мать, она могла обратиться к ним за помощью, и они с радостью помогли бы ей.
– Она уже прожила здесь некоторое время. Жизнь в Марэ превращает тебя в некотором смысле в… ничтожество, особенно если ты молод. Ей было стыдно. Она поехала в Англию охотиться за тем мужчиной только потому, что мы с Беа хотели растормошить ее. В конце концов, мы вытянули из нее обещание, что она хотя бы попытается что-то предпринять, прежде чем выйти замуж за Ледо.
– Ледо, граф? – спросил Итан. – Разве не ее мать устраивала этот брак?
– Да, много лет назад. Но после ее смерти Мэдди сбежала до свадьбы. Мы только недавно попытались провернуть эту авантюру с Ледо. Но все закончилось лишь тем, что Мэдди залезла в долги.
И оказалась беззащитной, попав в расставленные Тумаром сети.
Раньше Итан полагал, что Мэдлин должна была походить на свою мать, что они с Сильвией – одного поля ягоды. Оказалось же, что Сильвия мертва, а Мэдлин из-за Итана долгие годы терпела лишения, подвергаясь незаслуженной изощренной мести. Страдала не мать, а только она.
И Итан намеревался причинить ей еще большую боль.
Разве можно было сделать еще хуже? Он вспомнил выражение ее лица, когда она вставала с пола в таверне. Сколько раз за прошедшие десять лет ей приходилось испытывать унижение?
«Просто уйди».
«Даже я не настолько жесток, чтобы еще больше унизить ее».
Итан на мгновение прикрыл глаза, признаваясь самому себе, что приехал сюда, потому что хотел Мэдлин. Использование мести в качестве аргумента только помогало ему оправдаться перед собой за гнусное желание попользоваться такой невинной девушкой, как она.
«Если нет оснований, наказывать Мэдлин, то какие у тебя могут быть на нее права?»
Никаких прав. Никаких.
Итан не мог увезти ее, с тем, чтобы она потом страдала, и уж точно не смог бы жить с ней. Он уладит проблему с ростовщиком и уйдет из ее жизни. Черт, позже он может даже переслать ей немного денег.
Бросить ее здесь? После того как уже убедил, что возьмет с собой?
А какой у него выбор? Если он возьмет ее с собой, она наверняка станет для него обузой. Его профессия предполагала одинокий образ жизни, а он хотел вернуться к своей работе.
«Проклятие, я не хочу связываться с ней».
Помочь ей и уйти. Конечно.
– Подскажи, как найти Тумара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39