Именно в этот момент в моем мозгу начала зреть некая концепция, как будто разрозненные мысли стали собираться в единое целое, но потом это вновь ускользнуло от меня.
– Рад слышать, что вам лучше. Увидимся сегодня вечером.
– Было бы здорово. Я тут приготовил вам скромные премиальные, мистер Скотт. Пять тысяч долларов наличными. Вы не против?
– Звучит красиво, – поблагодарил я его и положил трубку.
Полюбовавшись улыбкой Спри, я снова снял ее и набрал номер «Дорчестер Армс». Поскольку я буду отсутствовать предположительно весь завтрашний день, я посчитал своим долгом предупредить об этом Кей и сказать, что свяжусь с ней, как только вернусь. Когда я попросил девушку-оператора «Дорчестера» соединить меня с номером мисс Кей Денвер, Спри спросила:
– Кому ты еще звонишь, Шелл?
– Дорогому потенциальному клиенту, вернее клиентке. Пока у меня с нею лишь предварительная договоренность, но думаю вплотную заняться ею, когда вернусь.
– И ею тоже? – сверкнула белозубой улыбкой Спри.
Тут ответили из «Дорчестера».
– Мисс Денвер выехала от нас, сэр.
– Что? Выехала? Но когда?
– Один момент. В 8.55 утра, то есть полчаса назад.
– Вы бы не могли мне сказать... Впрочем, это неважно. Спасибо.
Я положил трубку, размышляя «какого черта». Решив, что это стоит проверки, я повернулся к Спри:
– Сейчас позвоню и закажу билеты на вечер. Но прежде чем мы отправимся в аэропорт, заскочим в одно место. Не возражаешь? Необходимо кое-что выяснить в отеле «Дорчестер Армс».
– Не возражаю. О Кей Денвер?
– Да. Ты ее знаешь? – удивленно воззрился я на нее.
Она помотала головой, вернее золотистой гривой.
– Не-а. Просто ты назвал ее имя, разговаривая по телефону. – Спри помолчала некоторое время и сказала, забавно склонив на бок прелестную головку:
– Может быть, это плод женской интуиции, но ответь мне на один вопрос: эта Кей – очень красивая молодая женщина? Смуглая, черноволосая, с отличной фигурой. Бросающаяся в глаза, особенно когда утром одета в изящный черный вечерний костюм.
Я остолбенело уставился на свою не перестававшую удивлять меня собеседницу.
– Одетую... в вечерний... рано утром? Вообще-то такое описание ей вполне подходит. Но каким непостижимым образом ты догадалась, что именно о ней идет речь?
– Я просто описываю тебе красивую женщину, которую видела в вестибюле гостиницы, когда поднималась к тебе сегодня утром.
– В вестибюле, говоришь? Но это же было спустя пять-десять минут после того, как она ушла... «О-хо-хо», – подумал я и добавил: – Она заскочила ко мне на минутку, сказав, что страшно торопится на крекерную фабрику и далее в том же духе. А сама ждала чего-то в холле, или кого-то.
Я не знал, что и подумать. Спри тем временем продолжала:
– Я обратила на нее внимание только потому, что она смотрела на меня чересчур пристально. Тут я заметила, насколько она красива, но почему-то одета не по времени.
– Н... да, все это более чем странно.
– Я и раньше ловила на себе ревнивые взгляды других женщин. Но в ее глазах сквозила не только ревность, но что-то еще. Я ее раньше никогда не видела, она меня тоже. Отчего бы ей так на меня смотреть?
– Вот именно, отчего? Скажем, где именно стояла эта странная женщина в тот момент, когда ты ее увидела? Свисала на паутине с потолка?
– Нет, конечно, нет, – рассмеялась Спри. – Она сидела в вестибюле в одном из кресел.
– Извини, я сейчас.
Я катапультировался вниз и спросил Эдди, дневного клерка:
– Сегодня утром ко мне явилась очаровательная блондинка. По делу. Судя по тому, как ты окосел, парень, я делаю вывод, что ты ее заметил. А поскольку ты окосел на оба глаза, старый развратник, то не мог не заметить и великолепно сложенную брюнетку, которая в 8.30 сидела вон в том кресле. Правильно?
«Старый развратник», которому на вид было года двадцать два, утвердительно кивнул головой в сторону низкого дивана в углу.
– Точно так, Шелл. Она спустилась, куда-то позвонила и уселась вон там, положив одну обалденную ногу на другую. А потом вошла эта сногсшибательная, но на мой вкус немного полноватая блондинка. И тут я упустил обеих из виду, так как пошел настраивать телевизор этой старой кочерыжке миссис Мерчисон из 318.
– Так, говоришь, она куда-то позвонила? Это точно?
– Точнее не бывает. По платному телефону.
Для полной убедительности он указал на два платных телефона в дальнем углу фойе.
– Ты случайно не заметил, по какому телефону она звонила: местному или междугородному?
– Скорее всего второе, судя по тому, сколько она опустила в него четвертаков.
– Хороший мальчик, наблюдательный. Быть тебе моим помощником. И когда она ушла?
– Боюсь, этого я тебе сказать не могу. Я провозился с телевизором миссис Мерчисон минут пятнадцать, а когда вернулся, ее уже не было.
– Так во сколько, говоришь, она звонила? Хотя бы примерно?
– Я заступил на дежурство в восемь. Минут через 10-15 после этого. Скажем, в 8.15.
– Спасибо, Эд. С меня причитается.
Спри вошла в мой номер в 8.20. Значит, если рассказ Эдди верен, Кей сидела в вестибюле несколько минут. Почему?
Когда я вернулся к себе, Спри разглядывала рыбок в аквариуме. Я присоединился к ней, ненароком обняв за плечи.
– Они такие веселенькие, Шелл. Как называется вот эта разноцветная?
Я сказал. Мы поболтали о тропических рыбах, и я сказал:
– Это точно была Кей Денвер в фойе. Поджидала тебя, чтобы «окинуть ревнивым взглядом». Но у меня ни малейшего понятия, зачем ей это понадобилось. А посему мне нужно позвонить еще в пару мест.
Спустя десять минут я задумчиво водрузил трубку на место. Из двух моих приятельниц на телефонной станции одна попала прямо в яблочко, сообщив, что в 8.16 из вестибюля «Спартанца» действительно последовал двухминутный междугородный телефонный разговор. Звонила женщина по служебному телефону компании «Экспозе Инк». Я записал адрес этой таинственной компании и номер телефона, по которому звонила Кей. Однако сам звонить туда не стал. Решил все проверить лично, явившись как снег на голову на Норт Хайден-роуд в Скоттсдейле, штат Аризона.
В Аризону я все же позвонил, только Бентли X. Уортингтону. Удачно застал его на месте, сообщил, что собираюсь посетить с клиентом его контору вечером, без уточнения времени, и попросил его нас подождать.
Чемодан мой был уже упакован для таких неожиданных командировок, поэтому я просто зашел в спальню, надел наплечную кобуру с полицейским кольтом 0.38 специальной конструкции, то есть повышенной секретности, скорострельности и убойной мощи. Поверх рубашки я надел пижонский спортивный пиджак белого цвета и, вернувшись в гостиную, присел на диван рядом со смирно ожидавшей меня Спри. Она радостно улыбнулась мне, как будто не видела меня целую вечность, и я улыбнулся в ответ, несмотря на съедавшее меня внутреннее беспокойство. Вообще я заметил, что улыбаюсь последнее время слишком много. Возможно, оттого, что милая открытая улыбка была характерным выражением лица Спри.
– Мы заедем к тебе домой, потом заскочим в «Дорчестер». А после махнем в аэропорт, оттуда в Финикс, и через час-два ты увидишься со своим папочкой.
– Он спрашивал про меня, когда ты разговаривал с ним по телефону?
– Конечно. Справился, как ты, сказал, что очень волнуется перед предстоящей встречей.
– Но он не изъявил желания поговорить со мной?
– Нет.
– Ты не находишь это странным?
– Теперь нахожу, когда ты сказала об этом.
– И еще эта твоя знакомая в фойе. Что бы это значило?
– Пока не знаю, Спри. Может быть, вообще ничего.
Я помолчал несколько секунд, раздумывая обо всех этих женщинах, которые звонили к Хейзл и даже заявились сюда в «Спартанец» в ответ на мое маленькое объявление в газете. Учитывая мой стаж работы в качестве частного детектива, я знал, что люди способны убить даже за пустячные суммы, которые впору жертвовать «Армии Спасения». Такого наплыва соискательниц следовало ожидать. Тем более, что тут было завязано гораздо больше денег, огромные деньги, миллионы денег.
– Может быть, в этих странностях нет ничего необычного, – задумчиво повторил я. – А может быть, шутки кончены и начинается настоящая игра.
Спри лихо вела свой «шевроле-корвет» в направлении Монтери Парк, где она жила, и я еле поспевал за ней в своем «кадиллаке». Она оставила машину в подземном гараже, наскоро упаковала чемодан, небольшую дорожную сумку и присоединилась к моему позднему завтраку или раннему обеду в близлежащем кафе.
В четыре часа дня она сидела рядом со мной в моем «кадди», и мы весело катили вверх по бульвару Уилшир.
В «Дорчестер Армс» я предложил бригадиру рассыльных двадцать долларов. Быстро поторговавшись, мы сошлись на пятидесяти – по двадцать пять за каждую минуту, которую я тайком проведу в бывшем номере Кей Денвер, проводя беглый обыск. Впрочем, мне бы вполне хватило и минуты. Я осмотрел душевую, спальню и все остальные комнаты. Во всем номере не было ни одного мало-мальски подходящего места, из которого можно было бы незаметно сделать снимки голой Кей.
Бесплатно я выяснил у рисепциониста, что мисс Денвер выехала из гостиницы в 8.55 утра, а заказала номер по телефону днем в понедельник. Въехала она в тот же день спустя три часа двадцать минут, то есть в 7.15. Сегодня была среда. Кей прожила в «Дорчестере» менее 38 часов.
На полпути в Лос-анджелесский международный аэропорт я заметил, что на хвосте у нас сидит черный «понтиак гранд ам». Перестроившись в левый ряд, я сбросил скорость до 45 миль в час, опустил окно со своей стороны, вытащил кольт и положил его на колени, настороженно поглядывая в зеркало.
– Шелл, что это у тебя, револьвер?
– Нет, это детская игрушка, можешь не беспокоиться.
– Но я ненавижу насилие. Убери эту... опасную штуку.
– Послушай, Спри, возможно, я перестраховываюсь, но лучше перебрать, чем недобрать.
«Гранд ам» и не думал меня обгонять, он повторил мой маневр и пристроился за нашим «кадди». Я криво усмехнулся и сказал:
– Возможно, я сейчас немного поманеврирую скоростью, так что держись крепко.
– Насколько немного?
– Насколько потребуется для того, чтобы подтвердить или рассеять мои подозрения.
Я еще больше сбросил газ, почти остановился. В зеркале заднего вида маячила единственная машина на полукилометровом отрезке – черный «понтиак-седан». Что же, пускай сами принимают решение, стоит ли припарковываться за моим «кадиллаком». Мои «пастыри» предпочли не останавливаться, свернули в левый ряд, промчались мимо нас на скорости около 60 миль в час. В седане я заметил двоих мужчин на переднем сиденье. Лиц их я, конечно, не разглядел, только расплывчатые силуэты.
Я выехал на среднюю полосу и облегченно перевел дух, хотя сомнения остались.
– Что это за большие маневры? – спросила Спри.
– Показалось, что они едут за нами. Наверное, это всего лишь мое воображение.
– С какой стати кому-то следить за нами?
– Если бы я знал. Не думай об этом.
Мы должны были вылететь из Лос-анджелесского аэропорта на «Боинге-737» компании «Вестерн Эйр Лайнз» в 6.08 вечера и приземлиться в аэропорту «Скай Харбор» в Финиксе спустя час десять. Из-за разности во времени между Калифорнией и Аризоной мы теряем всего десять минут, так как в Финиксе будет только 6.18.
В полшестого я поставил машину на долговременной платной стоянке, запер ее и вытащил вещи из багажника. Затем мы со Спри прошли к терминалу «Вестерн Эйр Лайнз».
И тут я вновь заметил знакомый черный «седан». Выходит, мне не показалось.
Мы как раз шли от стоянки к терминалу, когда я увидел, что «понтиак-седан» лениво катит нам навстречу. Водитель и сидевший рядом молодой парень глазели по сторонам, как детишки, впервые попавшие в «Диснейленд», и поэтому я большей частью видел их затылки. Первым нас заметил тот, что сидел за рулем. Меня трудно было не заметить с моим-то ростом и характерной внешностью. Спри – тем более. Он что-то быстро сказал напарнику и подпер щеку рукой, как бы невзначай скрыв половину лица.
Мы подождали, пока они проедут мимо, прибавив скорость. Парень справа от водителя нарочито отвернулся, как будто больше всего на свете его интересовала архитектура аэропорта, а тот, что сидел за рулем, принялся ожесточенно скрести лицо, словно на него напали полчища вшей.
Спри не поняла, что происходит. Она вопросительно взглянула на меня, на машину, удаляющуюся на предельно допустимой скорости, потом вновь на меня. Но ничего не сказала.

* * *

Спри быстро прошла через пункт досмотра впереди меня, поскольку мы немного опаздывали, а до взлета оставалось десять минут. Я было ринулся за ней, но тут же остановился, красноречиво хлопнув себя по лбу. Попятился, пропустив вперед какую-то толстуху-малолетку с двумя чемоданами. Я совсем забыл, что мне, как и всем пассажирам, предстояло пройти через магнитометр, чутко улавливающий любой металлический предмет, масса которого больше ключа от зажигания, или нескольких монеток. И уж тем более он тут же засечет мой кольт с пятисантиметровым стволом и шестью патронами в барабане. Потом объясняйся...
Поймав недоуменный взгляд Спри, я жестом попросил ее вернуться, и когда она подошла, сказал:
– По-моему, я сглупил, малышка. Моя «дура» у меня под мышкой.
– Какая «дура», да еще под мышкой?
– Тихо. – Я наклонился к ней и зашептал на ухо. – Я имею в виду мой «тридцать восьмой», револьвер одним словом. Поскольку наш багаж уже прошел досмотр, видимо, мне все же придется оставить его здесь.
– Вот и хорошо! Я сказала тебе, что ненавижу оружие и...
– Тс-с-с! – продолжал я шептать. – Ничего не говори, только молчи и слушай. Нет, жди здесь, я все объясню тебе позже. Сейчас вернусь.
Я помчался к автоматическим камерам хранения. Потом, в самолете, я мог объяснить Спри, что, будь я поосмотрительней, то мог бы спокойно запрятать кольт в багаж, заявить об этом администрации аэропорта и получить разрешение на вполне легальный провоз оружия в штат Аризона. Но сейчас следовало поторопиться.
Я опустил два двадцатипятицентовика в щель, положил кольт в ячейку, потом, поразмыслив, присовокупил к нему пятидолларовый банкнот на тот случай, если буду отсутствовать более суток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51