– Сначала он заглянет ко мне в больницу, а потом отправится к себе. Его дом на Гранит-Ледж-роуд. Знаете, где это?
Я кивнул.
– Раз вы увидите его раньше меня, скажите, что я заскочу к нему около половины первого. Идет?
– Идет. Дев вам понравится. Вы понравитесь друг другу, ребята.
– Думаю, понравимся.
Я уже собирался уйти, когда он потянулся к чему-то на столе рядом с кроватью, и я заметил маленький белый квадрат материи на его затылке.
Когда я его спросил, что это, он ответил:
– А, ерунда! Поранился немного, когда упал. Там, на газоне, полно камней.
– Занятно, – сказал я. – Где-то я это уже слышал. Про голову. А также область живота.
– Что?
– Ничего, ничего. Поправляйтесь.

Глава 14

В одиннадцать двадцать я вверил свой «кадиллак» попечению служащего стоянки на Хилл-стрит, рядом с офисом Инниса 3. Баннерса.
За десять минут до этого Арнольд Трапмэн звонил по моему телефону в машине и сообщил, что Изи ждет меня. Я был в это время на Фриуэй, в деловой части Лос-Анджелеса. Наша беседа носила односторонний характер, говорил только он.
– Я связался с Изи, он примет вас в своем офисе в любую минуту, но не позже полудня. Я предупредил его: если беседа состоится за ленчем, ему грозит отравление трупным ядом.
– А что, он собирается меня есть? – начал я, но Арнольд уже повесил трубку.
Хилл-стрит не самое привлекательное для глаз местечко в Лос-Анджелесе. Как, впрочем, и все остальные места в деловой части города. Что до резиденции Баннерса... Унылая шестиэтажка. Выглядит на добрых сорок лет. Есть лифты, но они не работают.
Я поднялся на самую верхотуру и прошел по коридору. Вот и офис номер 616. Дверь была открыта, но я сумел прочесть надпись на ее матовом стекле: «Баннерс продакшн энд просессиз». Непонятно, правда, что это значило.
Он сидел за письменным столом в небольшом, надо полагать, двухкомнатном помещении. Из соседней комнаты доносился звук пишущей машинки. Но это было не бодрое и веселое стрекотание: тип-тип-тип, а запинающееся – т-и-п-т-и-п-т-и-п. Похоже на то, как печатаю я.
Изи Баннерс явно был невысок. Но природа, сэкономив на росте, позволила ему в качестве компенсации пойти вширь. Лишние фунты его веса выпирали на животе валиком, что стало очевидным, когда он поднялся из-за стола.
Однако Изи не казался рыхлым, у него не было того обмякшего вида, какой часто можно наблюдать у тучных людей. Лицо – широкое и полное, но не расплывчатое, и, когда он улыбался, складки, собиравшиеся в углах рта, были достаточно энергично прочерчены.
Он улыбнулся донельзя приветливо. Крепко пожат мне руку.
– Счастлив познакомиться, мистер Скотт, – уверил он меня теплым, радушным тоном. – Арнольд сказал, что вы пытаетесь связаться со мной со вчерашнего дня.
– Он абсолютно прав, мистер Баннерс.
– Садитесь. Чем могу быть полезен?
Я сказал – чем, но мне не удалось выудить из него хоть что-то, чего бы я уже не знал от Трапмэна. Баннерс ведал «сделками», находил потенциальных клиентов, желающих вложить средства в бурение скважин, и вступал с ними в контакт, то есть разъяснял финансовые права и обязанности сторон, на их глазах подсчитывал возможную прибыль, предупреждал о риске. Я подозревал, что при этом он старался представить дело так, что прибыль выглядела огромной, а риск – мизерным. Еще он следил за тем, чтобы контракты были оформлены должным образом, вел бухгалтерию, информировал клиентуру, как движется разработка скважин.
– Многие из наших клиентов никогда прежде не имели дела с бурением, – сказал он. – Поэтому они думают, что нефть забьет фонтаном, едва мы углубимся на сто футов, и очень нервничают, когда такого не происходит. Я делаю все возможное, чтобы изменить их точку зрения. Объясняю показания приборов. Забочусь о том, чтобы у всех были чертежи того или иного разреза. Слежу, чтобы информация поступала своевременно и регулярно. Докладываю об анализах грунта, сделанных в процессе бурения. И всем этим я занимаюсь один.
Он замолчал.
– Эта работа заставляет побегать и попотеть, но, когда приходит время сообщить клиентам, что мы добрались до цели, все это уже не имеет значения. Особенно когда выясняется, что скважина дает по меньшей мере триста баррелей в день. Именно это и произошло две недели назад в округе Керн.
Он продолжал говорить, стараясь представить свою полезность, отвечал на все мои вопросы непринужденно и без напряжения, даже с известной долей шарма. Приятное разнообразие после резкого и взрывчатого Трапмэна! Мистер Баннерс был ломовой лошадью, парнем, который вкалывал, устраивал сделки, встречался с людьми и совсем не походил на «веселого» Арнольда.
Он был мягок как шелк, умел втереться в доверие, никаких острых углов! Он весь был, как его имя, – легкий в общении, приглушенный, почти нежный. Тем не менее было в Изи Баннерсе нечто, что мне не понравилось.
Более того, мне не понравился он сам. Я сокрушенно вздохнул: уж не превращаюсь ли я в этакого подозрительного, раздражительного, невоздержанного на язык, капризного тридцатилетнего мизантропа? Джиппи вызвал мое удивление, Одри чуть не довела меня до безумия. Трапмэн чаще, чем кто бы то ни было, вызывал у меня желание двинуть ему в челюсть, и даже прекрасная, восхитительная, волнующая Сайнара Лэйн при соприкосновении со мной, казалось, тоже способствовала накоплению статического электричества, грозившего взрывом.
У меня было ощущение, будто я нахожусь в эпицентре незримой, но уже полностью созревшей в моем сердце бури, и из ушей у меня вылетают бледные молнии, и вокруг грохочет безмолвный гром, а может быть, не только вокруг, но и внутри, в моей голове. Может быть, это было так, а возможно, и иначе. Но если права была Сайнара, то это временное явление, преходящая, трепетная аура, которая скоро исчезнет... И я снова впал в идиотизм, считая, что та чепуха, которую мне наговорила Сайнара, может иметь какое-то отношение к реальной жизни.
И по ту сторону, как не раз говорилось обитателями сумасшедших домов, лежит безумие.
А потом Баннерс слегка повернул голову, глядя куда-то вниз, и чем-то его поза задела мою память. Воспоминание было настолько смутным, что я не мог ни сосредоточиться на нем, ни вытянуть его за ниточку из прошлого. Но уже знал: в Изи Баннерсе что-то есть, и это что-то мне следует взять на заметку.
Это произошло, когда он изменил позу и предстал предо мной в профиль. Таким он показался мне худее: Все дело было в этом. Баннерс был примерно одного возраста с Трапмэном, то есть лет пятидесяти, я же представил человека гораздо моложе и, само собой, много стройней. Скажем, лет на десять или двадцать моложе...
Я почти вспомнил, что это было, когда услышал, как Баннерс говорит:
– Арнольд передал мне, что случилось с мистером Уилфером. Это ужасно... – Баннерс сокрушенно покачал головой. – Мне нравится мистер Уилфер, – продолжал он. – Откровенно говоря, я согласен с Арнольдом, он действительно какой-то чумной, но в то же время я всегда находил его приятным, теплым и добросердечным, хотя мало приспособленным к жизни.
– Называя его чумным, вы хотите обратить мое внимание на его упорство в отношении вложения своих денег в нефтяную скважину? И на то, что он настаивал на бурении в определенном месте или даже на определенную глубину, указанную Моррейном?
Баннерс улыбнулся.
– Это только часть дела. Но вам известно, мистер Скотт, никто никому не запрещает бродить по Калифорнии с ивовым прутиком в руках, и мы согласны бурить для него в любом месте, которое он укажет. Естественно, если это будет оплачено. Почему бы и нет?
Но сначала мы приложим все усилия, чтобы разубедить его, попытаемся предложить более подходящее место. Однако есть люди, которые напрямую общаются с высшими сферами, и вот их не так-то легко переубедить.
Я улыбнулся, припомнив не только Зорину, но и многих других «избранных». Один из них утверждал, что ухитряется получать инфорацию прямо из «восемнадцатой плоскости». На мой конкретный вопрос где же находится эта плоскость, последовали только пространные и в высшей степени мудреные рассуждения, из которых следовало, что «восемнадцатая плоскость» где-то очень и очень высоко.
Раздумывая об этом, я сказал:
– Выходит, «черный ящик» Девина Моррейна сродни ивовому пруту?
– В случае с мистером Уилфером – да. Чего я не могу понять в мистере Уилфере, так это легковерия. Я ведь предупреждал его, приводил случаи, когда мистер Моррейн давал советы, не приносящие ничего, кроме убытков. Но мистер Уилфер не реагировал на мои увещевания.
– Вы хотите сказать, что рассказывали Джиппи о людях, которые по совету Моррейна вкладывали средства в нефтяные скважины, а их бурил Трапмэн?
Он кивнул.
– Я уверен, что многие сделали подобные капиталовложения, получив аналогичный совет от мистера Моррейна. К тому времени я знал двоих, кто угрохал уйму денег на скважины, а они оказались бесплодными! Их бурила компания «Трапмэн Ойл энд Гэз». Мне это известно, потому что я сам устраивал эти сделки. Один такой случай произошел много лет назад, и тот человек уже давно умер. Но мистер Уилфер мог проверить точность моих данных, поговорив с двумя другими совладельцами скважины.
– Там были еще два? Кроме Джиппи?
– Да. Три года назад мистер Кори по совету мистера Моррейна взял на себя полное финансирование всех работ по бурению скважины, которая, когда мы довели ее до глубины шести тысяч восьмисот футов, оказалась не слишком продуктивной: давала всего тысячу двести баррелей в день...
Я не сразу прореагировал, а потом спросил:
– Кори?
– Соленой воды. Что?
– Дэн Кори? Этот крупный финансист с такими большими вложениями и модными часами и...
– Да, Дэн Кори. А в чем дело?
– У меня создалось впечатление, что он просто до тошноты богат и совершенно непотопляем...
– Так и есть. Он богат. Возможно, стоит десять или двенадцать миллионов. Но что касается непотопляемости, это заблуждение. Вы с ним встречались?
– Вчера вечером. Мы говорили и о Моррейне. Но Кори даже не намекнул, что сам имел с ним дело.
– И не должен был. Он совершил ошибку, и довольно крупную. Потерял семьдесят тысяч на одной своей скважине. А мистер Кори старается не думать о своих ошибках. Возможно, это и правильно.
Сомневаюсь, чтобы он дважды споткнулся на одном и том же месте, он не из таких. Но, если вам повезет, вы можете сами спросить мистера Моррейна. Если вас это интересует.
– Интересует. Но подождите минутку. Как же, в таком случае, уже погорев однажды, Кори отважился вложить пятнадцать тысяч долларов в такую худосочную скважину, как эта? Ведь Моррейн, очевидно, приложил руку к тому, чтобы он лишился своих семидесяти кусков несколько лет назад. А именно Моррейн посоветовал Джиппи разрабатывать эту дыру, убедив его, что тут «верняк»! И Кори знал это!
Прошло немало времени, прежде чем Баннерс ответил. Наконец он покачал головой.
– У него, несомненно, были свои причины. Я уверен, что и Моррейн думал так же или был согласен с мнением советчиков Кори. Но это не имело никакого отношения к решению Дэна.
– У Кори были свои причины? Какие же?
– Он консультировался с геологами, сам осматривал место в сопровождении геолога и инженера, специалистов по нефти. А может, чем черт не шутит, он в тот момент просто был «под мухой»! Неужели это так важно?
– Возможно, что и нет. Просто я...
Я спустил это на тормозах, пытаясь про себя свести несколько разных догадок в одну идею.
Баннерс продолжал:
– Кори, как и всякий, кто проработал в этой области более полутора дней, знал, что может сам, наплевав на геологов, геофизиков и всякие штучки-дрючки вроде «дудлбага», пробурить скважину, поставить трубы и, добравшись до определенной глубины, посмотреть, что там есть. В большинстве случаев приходится бурить глубоко, потом бросать дело, закрывать скважину, пломбировать ее цементом. Если повезет, а тут это самое подходящее слово, то окажется, что нефть есть. Иногда мало, иногда много. Но гарантий нет. Однако...
Он помолчал.
– Попытайтесь втолковать это Джиппи Уилферу.
И тогда позади меня раздался громоподобный глас, способный обрушить штукатурку со стен. Он загремел как многократно усиленное эхо:
– Зачем пытаться? Имеющий уши да слышит. Но не этот идиот!
Если бы я не узнал, кому принадлежит голос, я должен был бы вернуть свою лицензию детектива еще до вечера. Но мне не надо было оборачиваться и смотреть, кто это был.
– Вижу, что сегодня вы в лучшем настроении. Это большое облегчение.
– Скотт, вы меня выводите из себя...
– Помилуйте, Трапмэн, я не имею таких ужасных намерений, но если вы настаиваете, позвольте, я выведу вас из себя где-нибудь в другом месте? Так, для разнообразия?
Высокий, плотный, обнаживший зубы в улыбке, которую я не назвал бы обаятельной, Арнольд Трапмэн пролетел мимо меня, рассекая воздух, как раскаленный снаряд, сел на край письменного стола и бросил кипу бумаг перед Баннерсом. Лицо Баннерса не изменило выражения. Он оставался спокойным, приятным, умеренно заинтересованным.
– Вы, проклятый приставучий сукин сын, – сказал Трапмэн, глядя на меня.
Его рот все еще был открыт, он явно собирался продолжить свою речь по поводу меня, но этого не произошло, потому что я почувствовал, как знакомый мне румянец гнева поднимается к лицу, и, сделав один длинный шаг в направлении письменного стола, протянул к нему левую руку и проговорил:
– Черт вас возьми, мистер, если вы не закроете свою большую пасть, я найду чем заткнуть ее...
Потом я остановился на полдороге, моя левая рука опустилась и легла на бок. После того как я перевел дыхание, я почти явственно услышал голос Сайнары Лэйн, говорящей, что мы с ним всегда будем наступать на глотку друг другу, потому что его астероиды противостоят моему сочетанию или чему-то еще столь же удивительному. Я тряхнул головой и произнес:
– Приятель, вы, вероятно, родились в полночь в полнолуние. Иначе как могло получиться, что вы такой?..
– Родился когда?
Он мигнул с ничего не выражающим видом, стараясь понять, что я имел в виду, но у него не получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36