Вначале он не отпускал ее от себя ни на шаг. Я никогда не видела его таким неприкаянным и несчастным, как в тот раз, когда Маргарет впервые отправилась в Гилмур без него.
Мэри сделала паузу, чтобы налить чай, и пододвинула чашку Жанне.
— Маргарет было шесть лет, она прекрасно проводила время, а Дуглас воображал всяческие ужасы, которые могут приключиться с его дочерью. Простуду, удар молнии, лихорадку. — Она рассмеялась. — К счастью, со временем это прошло. Маргарет доказала, что достаточно сильна телом и духом.
Мэри снова улыбнулась, и лицо ее стало необычайно красивым. Губы приоткрылись, обнажив ровный ряд зубов, в глазах сияла неподдельная радость.
— Теперь ваша очередь, — сказала Мэри. — Расскажите, что случилось с вами.
Жанна рассказала ей всю историю — с момента, когда ее вызвали в кабинет отца, до того дня, когда они с Дугласом обнаружили исчезновение Маргарет. Некоторые детали, включая их занятия любовью, она, разумеется, опустила, не сомневаясь, что Мэри сама заполнит пробелы.
Жанна встала и подошла к окнам, откуда открывался вид на залив и крепость на утесе.
— Я никогда никого не любила, кроме Дугласа, — тихо сказала она. — И вряд ли смогла бы полюбить другого мужчину.
— Вы дорого заплатили за это чувство.
Жанна лишь кивнула.
Она не слышала, как Мэри подошла ближе, но почувствовала ее руку на своем плече и обернулась.
— Нельзя стереть эти годы, но нужно жить дальше. Сохраните самые дорогие воспоминания. Попробуйте извлечь все ценное из вашего жизненного опыта, а все дурное выкиньте из головы.
— Я так благодарна вам, — сказала Жанна, сжав руку Мэри в своих ладонях. — Спасибо, что спасли мою дочь.
Мэри только улыбнулась и подвела ее к другому окну, откуда можно было видеть Дугласа, стоявшего на носу корабля рядом с Маргарет.
Жанна не могла отвести от них глаз, чувствуя, как ее захлестнула волна радости. Дуглас и Маргарет — вот все, что ей нужно в жизни.
— Пора, — сказала Мэри.
Кивнув, Жанна вышла из капитанской каюты и направилась в переднюю часть корабля. Каблучки ее туфель дробно постукивали по деревянному настилу. Два матроса, драившие палубу, взглянули на нее с таким видом, словно догадывались о предстоящем объяснении, и, прихватив свои ведра, удалились.
Не успела Жанна добраться до них, как Маргарет обернулась и выпустила руку отца.
— Папа рассказывал мне всякие истории про мою маму, — сообщила она, пристально глядя на Жанну. — Это правда?
Жанна бросила неуверенный взгляд на Дугласа:
— В основном правда.
— Вы моя мама, мисс дю Маршан?
Жанна кивнула. Она не знала, как объяснить все случившееся ребенку.
— Да, — вымолвила наконец она.
— Вы не ангел, — заметила Маргарет.
— Это точно.
— А где вы были?
Внезапно Жанна поняла, что нужно сказать.
Повернувшись, она отошла на некоторое расстояние и присела на низкий бортик у поручней. Она не стала звать Маргарет, просто ждала. Несколько мгновений девочка серьезно смотрела на нее, затем медленно приблизилась.
— Я уже говорила тебе, что моя мама умерла, когда я была маленькой, — сказала Жанна.
Маргарет осторожно кивнула.
— Я надеялась, что когда-нибудь она вернется ко мне. — Жанна сняла медальон, висевший у нее на шее. Дуглас починил цепочку и вернул ей медальон накануне отплытия в Гилмур. — Это не очень красивая вещица, — сказала она. — Но в ней хранится драгоценность, рубин Сомервилей. — Она открыла крышку и показала Маргарет камень.
— Моя жизнь была бы намного легче, если бы я знала об этом секрете, — сказала Жанна. — Но возможно, у моей мамы были свои причины, чтобы не рассказывать мне об этом.
— Как у вас с папой? — спросила Маргарет.
Жанна кивнула, поражаясь ее проницательности.
— Мы не хотели обижать тебя, — сказала она, надев медальон на шею девочки. — Ты веришь мне?
Маргарет наклонилась, рассматривая украшение.
— Это мне?
Жанна кивнула.
— Я не могу всего объяснить, Маргарет. Но я всегда любила тебя.
— Правда? — Маргарет задумалась, вертя в пальцах медальон. — Этот рубин тоже мой?
Жанна улыбнулась:
— Да.
Маргарет тяжело вздохнула:
— Это очень хороший подарок, мисс дю Маршан. Но мне больше хочется иметь маму. — Она прищурилась. — Вы точно знаете, что вы моя мама?
Жанна кивнула.
— А у меня есть братья или сестры?
— Пока нет, — отозвался Дуглас, подойдя ближе.
Жанна подняла глаза и встретила его серьезный взгляд.
Но тут Маргарет поразила их обоих, заключив Жанну в объятия. На этот раз Жанна даже не пыталась скрыть слезы.
— Не плачь. — Девочка отстранилась, обеспокоенно глядя на нее.
— Это от счастья.
Маргарет отнеслась к такому объяснению с явным сомнением и взглянула на отца. Дуглас улыбнулся:
— Почему бы тебе не сходить к тете Мэри и не сказать ей, что мне нужно послать сообщение в Гилмур?
Маргарет явно не понравилось, что ее отсылают под столь неубедительным предлогом, но, взглянув на отца, не стала артачиться.
Однако прежде чем уйти, она задала еще один вопрос:
— Вы по-прежнему будете моей гувернанткой? — Она нахмурилась. — Это как-то не правильно.
— Маргарет. — Дуглас покачал головой.
Девочка вздохнула и неохотно двинулась к капитанской каюте, оставив его наедине с Жанной.
Дуглас повернулся лицом к заливу и скрестил руки на груди, устремив взгляд на далекий горизонт. Жанна молча ждала. Наконец он тихо заговорил:
— Мне понадобилось мгновение, чтобы заметить тебя, час, чтобы полюбить, и неделя, чтобы понять, что я не могу без тебя жить. Но прошло десять лет, прежде чем я осознал, что никогда не забуду тебя. — Он повернулся к ней. — Неужели мне понадобится вся жизнь, чтобы убедить тебя в своей любви?
Жанна покачала головой.
— Я люблю тебя всем сердцем, — сказал Дуглас. — Всей душой. Ты постоянно присутствуешь в моих мыслях.
Мое настоящее так же тесно связано с тобой, как и прошлое.
Он выглядел таким одиноким и уязвимым, и у Жанны возникло ощущение, будто он боится, что она отвергнет его. Но это же Дуглас, ее юный возлюбленный и друг, мужчина, который занимает все ее мысли, отец ее ребенка. Ее любовь.
— Выходи за меня замуж, Жанна. Раздели со мной будущее.
Жанна молчала, вглядываясь в его лицо. Она никогда не забудет этот его взгляд, как никогда не забывала то, что они пережили вместе в Париже. Но теперь воспоминания не омрачены горечью и печалью.
Вот только хватит ли у нее отваги? Жанна улыбнулась.
Она была отважной в юности, а пережитые страдания только закалили ее и сделали сильнее. Возможно, она смогла бы прожить без Дугласа, но жизнь без него будет пустой и бессмысленной. В конечном итоге отнюдь не отвага заставила ее встать и подойти к нему, а ощущение, что это самое правильное, что она может сделать.
Обвив руками его шею, Жанна привстала на цыпочки и коснулась его губ в легком поцелуе.
— Да, Дуглас. Я люблю тебя и всегда любила, порой в ущерб себе, но в большинстве случаев это было моим благословением. Наверное, такова любовь. Как ты думаешь?
— Я думаю, что у нас впереди целая жизнь, чтобы разобраться в этом вопросе, — сказал он и привлек ее к себе.
Эпилог
В аббатстве царила торжественная тишина, но в отличие от последней церемонии, проходившей в этих стенах, ее не омрачали печаль и звуки приглушенных рыданий.
На этот раз церемония была задумана с таким расчетом, чтобы продемонстрировать цветные виражи во всем блеске. Лучи света, окрашенные в золотые, алые, изумрудные и синие тона, освещали лица собравшихся, танцевали на алтаре и заливали ярким светом пару, стоявшую, взявшись за руки, перед священником.
В величии этой сцены последователь шотландской реформаторской церкви усмотрел бы намек на католицизм.
Но, сделай он подобное замечание в присутствии жителей Гилмура, услышал бы в ответ, что это всего лишь дань традиции и не более того.
Веками поколения Макреев венчались, стоя на этом самом месте. Аббатство, хоть и отстроенное заново, сохранило свой прежний облик; с арочными сводами и сланцевыми полами. Единственным изменением был проход, позволявший попасть внутрь через потайную лестницу.
При всем том, что святое место восстанавливалось с учетом прошлого, сама церемония была устремлена в будущее. Весь клан собрался на бракосочетание Жанны Катрин Алексис дю Маршан и Дугласа Алена Макрея. Позади них стояла их дочь Маргарет, то и дело раздраженно хмурившаяся, когда ее взгляд падал на юного Камерона, ухмылявшегося ей из-за колонны.
Глядя на брата, Алисдер Макрей думал о том дне, когда Дуглас появился на свет. Алисдер был тогда подростком, и родовые муки так поразили и напугали его, что оба раза, когда его дорогая жена рожала, он благоговел перед ее мужеством.
Джеймс Макрей вспоминал семнадцатилетнего Дугласа, ожесточенного и несчастного, отчаянно стремившегося вернуться во Францию и тоскующего по женщине, с которой сочетался браком сейчас, десять лет спустя.
Хэмиш был свидетелем возмужания Дугласа на протяжении трех лет, когда они вместе плавали на корабле.
Его не удивляли ни успех брата в делах, ни сила характера, которой тот обладал.
Брендану вдруг вспомнился озорной мальчишка, каким Дуглас был в детстве, и он бросил строгий взгляд на своих старших сыновей, которые тут же притихли, опасаясь отцовского гнева.
Мэри Макрей, впервые за десять лет стоявшая на шотландской земле, наблюдала за бракосочетанием с чувством глубокого удовлетворения. Посвятив свою жизнь врачеванию, она знала, что некоторые раны никогда не заживают, особенно сердечные. Она перехватила взгляд, которым обменялись Дуглас и Жанна. В нем было столько нежности, что у нее на глазах выступили слезы. Хэмиш, заметив волнение жены, нахмурился. Мэри ободряюще улыбнулась и сжала его руку. В ответ он нежно коснулся губами ее виска.
Бракосочетание закончилось, клятвы отзвучали, и новобрачные с улыбками повернулись друг к другу. В распахнутые двери влетал свежий ветерок, солнце, казалось, засияло еще ярче, будто само небо благословляло эту пару. Аббатство было наполнено радостью, и если кто-то всплакнул потихоньку, то слезы быстро высохли, стертые улыбками.
Маргарет взяла родителей за руки.
— Теперь, — объявила она очень твердо и громко, словно обращалась ко всем, кто зримо и незримо присутствовал на церемонии, — мы семья.
Пять братьев Макрей улыбнулись, глядя на малышку, удивительно похожую на Мойру Макрей.
Ропот пронесся по рядам, становясь все громче. Один за другим собравшиеся поднимали правые кулаки в жесте, символизирующем клановое братство.
Клич, звучавший в сотнях сражений, потряс стены аббатства. Незаметно превращаясь в клич радости, клич победы над обстоятельствами и временем.
«Да здравствуют Макрей! В семье наша сила!»

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35