Дрейтон засмеялся. Его смех был негромким, но сочным и густым. И что удивительно – вполне доброжелательным, отчего на сердце у Кэролайн сразу стало как-то легче.
– Да, самоуверенности вам не занимать.
– Ну, я ведь все-таки дочь герцога. Аристократические замашки нередко передаются по наследству точно также, как и богатство. Так мы договорились?
– Договорились, – кивнул он. Причем вроде бы даже с какой-то признательностью.
– Я хотела бы, чтобы наше соглашение было зафиксировано в письменном виде.
Дрейтон снова приподнял брови:
– Вы не доверяете моему слову?
О-о… Да он никак оскорблен и обескуражен? Еще бы, такой удар по самолюбию.
– Здесь нет ничего личного, ваша светлость, – заверила Кэролайн, обходя стол. – Просто когда-то один такой же герцог очень многое обещал одной моей ближайшей родственнице, но на поверку оказался обманщиком. Так что из опыта своей матери я усвоила, что аристократам не следует особо доверять.
Кэролайн вновь направилась к портьере. Дрейтон смотрел ей вслед, будучи уверенным, что она пошла в другую комнату только, ради того, чтобы его позлить. Но поскольку главная битва все же выиграна, он может позволить себе великодушие – пусть уж девушка потешится, демонстративно выказывая пренебрежение.
– Хорошо, я поручу своему адвокату составление соответствующего документа. Так же, как к ведение ваших счетов. Вас это устраивает?
– Устраивает, – не оглядываясь, откликнулась Кэролайн и скрылась в смежном помещении. – Я скоро вернусь.
Склонив голову, Дрейтон взирал на колышущуюся портьеру. А что, если это всего лишь уловка и его подопечная вознамерилась сбежать? Наверное, действительно надо было прихватить кого-нибудь для охраны задней двери, тем более что теперь у него полным-полно прислуги.
Да-а… Он натыкается на своих слуг буквально на каждом шагу. Что ж, придется привыкать и использовать их, как и подобает представителю высшего сословия.
Но главное, учитывая ум и своенравие этой Кэролайн Даттон – впрочем, теперь ее следует величать леди Кэролайн, – он должен непременно и как можно скорее утвердить свой авторитет. Потому что в противном случае рискует стать всеобщим посмешищем.
Глава 2
Глядя в окно кареты, чтобы не встречаться взглядом с сидящей напротив девушкой, Дрейтон пытался разобраться в родственных связях. Кем же ему приходится Кэролайн? Дочь троюродного деда, значит – троюродная тетя? В таком случае их родство дальнее, седьмая вода на киселе – это совсем не то, что родная, или двоюродная сестра. А раз так, то нет ничего противоестественного и кощунственного в том, что он обращает внимание на ее прелести и фантазирует, во что может вылиться их совместное проживание в одном доме.
На его взгляд, ей не очень-то шел коричневый цвет. Да и шерстяная материя была не самым удачным выбором. Лучше бы она использовала шелк, атлас или батист – эти ткани гораздо приятнее на ощупь. Однако дорожный костюм Кэролайн, пошитый из коричневой шерстяной ткани и закрывающий шею, запястья и лодыжки, ни в коей мере не скрадывал находящиеся под ним восхитительные изгибы.
Также не снижали ее привлекательности небольшая пелерина с оторочкой, юбка с рюшами поверху и плиссировкой по подолу, а также элегантный турнюр. Довершали наряд коричневые лайковые перчатки и украшенная пером шляпа, почти полностью скрывающая волосы. Под этой шляпой глаза Кэролайн казались невероятно большими, а кожа лица приобретала алебастровый оттенок…
Черт! Не слишком ли он увлекся?
Ведь эта девушка находится под его опекой – до тех пор, пока для нее не подвернется отвечающий всем требованиям кандидат в мужья. И похотливо поглядывать на свою подопечную, гадая, обязаны ли ее соблазнительные формы корсету и прочим ухищрениям или же здесь поработала сама природа, неприлично. Это можно расценить как признак глубочайшей порочности, что является совершенно недопустимым для представителя высшего сословия.
Он должен немедленно взять себя в руки и отвлечься от неуместных мыслей. И насколько ему известно, вернейший способ сделать это – «вступить в боевые действия».
Однако, глянув украдкой в сторону Кэролайн, Дрейтон тотчас же отказался от идеи высказать комментарий по поводу тусклой расцветки ее наряда. Чего доброго, в ответ она вообще сорвет с себя одежду и выкинет ее наружу.
Черт! Ну как можно иметь такой недовольный вид, когда в твоей судьбе происходят столь грандиозные изменения? И в тоже время быть такой привлекательной?
Решив нарушить молчание, Дрейтон спросил:
– Вы так и намерены дуться до самого вечера?
– Да, – отозвалась Кэролайн, даже не посмотрев на него. – А также скорее всего завтра и послезавтра.
– К вашему сведению, джентльмены предпочитают иметь дело с жизнерадостными и общительными дамами. Тем более когда им предстоит неблизкий совместный путь.
– Предвижу, что в ближайшем будущем вас ждет немало разочарований.
Он в этом не сомневался. И лучше уж было не задумываться о будущих проблемах.
– Вы же сами сказали, что у вашей Джейн имеется ключ от мастерской, – напомнил Дрейтон, отвлекшись от невеселых мыслей. – Кроме того, вы оставили ей записку с пространными, подробнейшими объяснениями. В общем, вы в полной мере выполнили свои обязательства как хозяйка заведения и работодатель и теперь направляетесь навстречу повой жизни, где вас ждет роскошь и привилегии. Поэтому простите меня, но я не понимаю причин вашего недовольства.
– Простите и вы меня, – холодно отозвалась Кэролайн, – но я не могу испытывать восторг, когда меня лишают права выбора.
– А женщины вашего круга обычно имеют это право?
– Имеют… До тех пор, пока в их жизнь не вторгнется мужчина и не повесит им, образно говоря, мельничный жернов на шею.
Да уж… Деньга и привилегии – тяжкое бремя для хрупких женских плеч.
– Не думаю, что вы всерьез переживаете по поводу своей независимости. Тем более что никто не собирается на нее посягать. Я согласился с вашими условиями, позволил вам тщательно все обдумать, учитывая изменившиеся обстоятельства, и предоставил на это больше времени, чем планировал изначально.
«Я согласился… я позволил… я предоставил…» Сколько мужского самомнения!
– Тот факт, что… – Оборвав, фразу, Кэролайн отвернулась к окну. – Ладно, не будем. Меня скорее поймет фонарный столб, чем вы.
– А мне кажется, что я проявил себя как вполне разумный и понимающий человек.
– Действительности соответствует лишь слово «проявил», – возразила Кэролайн. И невольно вспомнила, как Маккензи окинул ее взглядом с головы до ног, когда она вышла из-за портьеры, готовая отправиться в путь. Как он приподнял брови, а затем отвел глаза и впоследствии старательно избегал смотреть в ее сторону. – Что же касается разумности и понимания… Вряд ли. Напыщенный, высокомерный и презрительный – вот слова, которые лучше всего вас характеризуют. А еще – коварный.
– Коварный? – изумленно переспросил Дрейтон.
Хм… Неужели из всех нелицеприятных определений его задело только последнее?
– Да, потому что у задней двери никакого слуги не было.
– Ах вот оно что… – Дрейтон небрежно махнул рукой.
Н-да… Перспектива выйти в скором времени замуж за совершенно незнакомого человека уже не казалась ей столь ужасной.
– А еще приобретение дома… С тем чтобы воспрепятствовать мне в работе и заставить подчиниться вашей воле.
Его брови снова поползли вверх.
– Вы всегда так тщательно ведете список нанесенных вам обид?
– Да, всегда.
Экипаж между тем свернул с оживленной улицы в какой-то переулок и стал замедлять ход.
– Судя по всему, осень обещает быть долгой, – заметил Дрейтон, глядя в окно.
– Да, скорее всего… Но возможно, она не будет слишком тоскливой, если большую часть времени вы станете проводить в разъездах. С тем чтобы осмотреть унаследованную вами недвижимость.
– Ну, если погода будет благоприятствовать… – вымолвил Дрейтон и потянулся к ручке дверцы, поскольку карета остановилась. Уже выйдя наружу, он бросил: – Я скоро вернусь. Оставайтесь на месте.
«К ноге! Сидеть! Лежать!.. Хорошая собачка…» Кэролайн почувствовала, как к лицу прилила кровь. Стиснув зубы, она быстро подобрала юбки и выскочила из кареты прежде, чем Дрейтон успел захлопнуть дверцу.
Маккензи явно опешил от такого неповиновения. Сначала его взгляд скользнул к ее животу, затем он уставился ей в глаза и быстро подошел практически вплотную. Кэролайн пришлось даже выгнуть спину и слегка запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.
– Я требую, чтобы вы немедленно вернулись в карету. – проговорил он, сверля ее взглядом.
– Можете требовать сколько угодно.
Дрейтон отвернул лицо немного в сторону и, будто бы обращаясь к ее шляпке, прорычал:
– Леди не должна появляться в местах с сомнительной репутацией!
Кэролайн бросила взгляд за спину Дрейтона на обшарпанный фасад дома: окна в нем были занавешены красными шторами, а в открытых дверях стояла полуодетая девица!
О черт! В животе у Кэролайн что-то сжалось.
Какая опрометчивость! Сколько раз мать говорила ей, что нужно сдерживать свой характер, предупреждала о последствиях необдуманного поведения… Вполне достаточно для того, чтобы чему-то научиться.
Сделав шаг назад, Кэролайн вскинула подбородок:
– А сидеть в карете, стоящей напротив подобного заведения, для леди допустимо?
– Если бы вы не вышли, никто бы не узнал о вашем присутствии, – сердито сказал Дрейтон и, взяв ее за локоть, повернул к карете.
Кэролайн послушно забралась внутрь – в данной ситуации это было единственно правильным решением.
– Здесь находится кто-то из моих сестер? – спросила она, желая хоть немного сгладить позор отступления.
– Да, леди Симона, – ответил Дрейтон, отпуская локоть. – Пожалуйста, оставайтесь здесь и дайте мне возможность вызволить ее отсюда с наименьшим уроном как для вашей, так и для моей репутации. – Не дожидаясь ответа или комментариев, он захлопнул дверцу кареты.
Через окошко Кэролайн стала смотреть ему в спину. Но далеко отойти Дрейтон не успел.
Ступени деревянного крыльца заскрипели под тяжестью крупной немолодой женщины в измятом ярко-красном платье, которая проворно спустилась вниз и быстрым шагом направилась к Дрейтону.
– Это вы лорд Райленд?
– Да, я.
Возвращая распустившийся узел седых волос обратно на макушку, женщина представилась:
– А я – Эсси.
– Приятно познакомиться, мадам, – учтиво кивнул Дрейтон. – Давайте сразу же перейдем…
– Двадцать фунтов, как и договаривались, – перебила женщина. – Деньги вперед, и тогда получите девчонку.
Кэролайн увидела, как Дрейтон достал из кармана кожаный мешочек и передал его собеседнице.
– Если есть желание, можете не стесняться и пересчитать, – предложил он.
Эсси так и сделала, быстро развязав шнурок и высыпав монеты на ладонь. Затем, выбрав одну из них, сунула ее в рот и прикусила. После чего обернулась к дому и кивнула. Тотчас же в дверях появились двое крепких мужчин в картузах, которые вели, держа за руки, извивающееся существо, в ужасных лохмотьях.
Так вот она какая, эта «леди Симона».
Кэролайн внимательно смотрела на сестру. Девочка была невысокой, тоненькой как тростинка и перепачканной с головы до ног. Но свою тщедушную комплекцию она сполна компенсировала темпераментом – ее ненормативному лексикону позавидовали бы даже портовые грузчики.
Не обращая внимания на попытки девочки вырваться, мужчины спустились по ступеням и подвели ее к Эсси и Дрейтону.
Кэролайн подалась вперед, чтобы разглядеть Симону за фигурами взрослых, но из этого ничего не вышло.
– Вот этот человек тебя купил, – донесся хрипловатый голос Эсси. – Не вздумай его огорчать, иначе тебе придется вернуться сюда, а я буду не слишком рада снова тебя увидеть. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Кэролайн так и не расслышала, ответила ли что-нибудь Симона.
Между тем Дрейтон, не теряя времени, крепко взял девочку за руку, быстро прошел вместе с ней к карете, распахнул дверцу, и в следующую секунду обтянутый мальчишескими штанами зад Симоны плюхнулся на сиденье рядом с Кэролайн.
Ну и амбре! Тут смешались запахи нечистот, протухшей пищи, застоявшегося табачного дыма. Кэролайн инстинктивно задержала дыхание, но это не помогло. Чувствуя, как тошнота поднимается к горлу, она быстро и по возможности бесшумно выдохнула. К некоторому облегчению, Симона тем временем успела оглядеться и, скользнув по сиденью, вжалась в противоположный угол.
Дрейтон тоже забрался внутрь и, крикнув извозчику, чтобы тот трогал, захлопнул дверцу. Карета резко сорвалась с места, и потому лорд Райленд практически упал на свое место – без какого-либо изящества, надлежащего его титулу.
Симона засмеялась, и Кэролайн снова переключила внимание на нее. Вонь по-прежнему была сильной, а от выражения отчаяния и в то же время вызова, застывшего в черных глазенках, сверкающих из-под грязных спутанных прядей, просто щемило сердце. Настороженный взгляд Симоны метался между ней и Дрейтоном, и Кэролайн решила успокоить девочку, помочь ей расслабиться.
– Привет, – с улыбкой произнесла она. – Меня зовут Кэролайн, я твоя единокровная сестра.
Шмыгнув носом, Симона провела под ним тыльной стороной ладони и заявила:
– У меня нет сестер.
– Еще час назад я тоже так думала, пока лорд Райленд не убедил меня в обратном.
Симона перевела взгляд на Дрейтона, сидевшего напротив, и ее глаза сузились.
– Я не шлюха, – сообщила она.
– Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, – невозмутимо проговорил Маккензи.
– Только попробуй ко мне прикоснуться, и я… оторву тебе яйца.
– О Господи! – пробормотал Дрейтон.
Пряча улыбку, Кэролайн прикрыла рот ладонью. Да уж, по сравнению с Симоной ее саму можно считать чуть ли не принцессой, получившей наилучшее воспитание. Встретив взгляд Дрейтона, она поспешила напустить на себя серьезный вид и полюбопытствовала:
– Вы что, не прояснили красотке Эсси истинные причины вашего интереса к девочке?
Дрейтон слегка приподнял бровь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39