– На мгновение остановившись у порога, он сообщил:– Ее имя леди Женевьева. Ты не против? Она ведь была твоей дамой.Гейдж пожал плечами и равнодушно заметил:– Не стоит и спрашивать. Мы и прежде делили женщин. Ты прав, она из любопытства никуда не уйдет. Дама обворожительна и…Ему с Маликом приходилось много раз обладать знатными дамами, здесь и в Византии, которые скуки ради искали тайных развлечений. Женевьева оказалась забавнее других, но Гейдж не обольщался на ее счет: как и она к нему, так и он не чувствовал к ней привязанности.– …очень изобретательна. Ты получишь удовольствие.– Если тебе нужна женщина, то она намекнула, что не прочь, если мы оба окажемся с ней в постели.– В другой раз.Малик в нерешительности потоптался, вглядываясь в лицо Гейджа.– Тебя мучают сомнения? Хочешь поговорить? Я останусь.– И заставишь ее опять ждать?– Ей придется ждать меня вечно, если я нужен тебе. Награда за дружбу дороже телесных утех.– Но получаешь ее не сразу. – Он нежно улыбнулся Малику. – Иди. Увидимся утром.Малик кивнул и вышел из зала.Гейдж обратил взгляд к комете, и сердце бешено заколотилось от нахлынувших вожделенных мечтаний.Англия. В памяти ожили рассказы о ней короля Хардраады в полумраке его замка, о лакомстве со сладким названием «Англия». Его отцу всегда хотелось заполучить эти земли. Гейджу, его незаконнорожденному сыну, бастарду, еще предстоит поквитаться с Норвегией и Хардраадой, когда он вступит в союз с Вильгельмом. И он пойдет до конца, он заставит отца признать его.Впрочем, вряд ли это удастся. И все-таки долгое время в нем теплилась надежда, но со временем и она истаяла. Что ж, придется понять простую истину и смириться. Во время последнего похода Хардраада с грубой прямотой отрекся от сына.Раз у него нет отца, то ни о какой преданности не может быть и речи.Англия открывала для него безграничные возможности. В честолюбивых мечтах Гейдж заносился высоко, и презираемая им знать ловила каждый его жест, наперебой пытаясь услужить. Он мечтал о власти, славе и трепете подданных, о чем Гейдж не мог даже подумать в Нормандии и в Норвегии.Яростное свечение кометы звало к сражению, вселяло уверенность в победу.Хотя Гейдж и не верил в приметы, но ему, как будущему барону, а может, и наследнику Хардраады, не обойтись без надежной защиты. Почему бы не призвать в союзники этого сверкающего посланца небес, наводящего ужас на всех и вся, вселяя предчувствие грядущей беды? Безрассудная смелость новоявленного купца-рыцаря, выступающего под знаменем кометы, заставит трепетать Вильгельма, короля Гарольда Английского, Хардрааду и даже самого Папу Римского. 2 14 октября 1066Гастингс, Англия
Багровый закат охватил запад небосклона, окрасив его в алый цвет, но он не смог по краскам соперничать с кровью Малика, что зловеще залила его длинные одежды.– Я сделал все, что в моих силах. – Отец Бернар покачал головой. – Бесполезно. Я остановил кровь, но рана слишком глубокая. Он умрет. Мне надо идти к другим покалеченным.– Ни с места! – остановил его Гейдж. – Он ведь еще жив, помоги ему.Отец Бернар обвел взглядом поле битвы и перекрестился. Убитые, раненые, искалеченные и горы трупов. С трудом верилось в благословение Папы на столь кровавую резню. Войско саксов было полностью разбито, но и армия Вильгельма понесла ощутимые потери. Раненые верили, что священники могут сотворить чудо, надеялись, что они вопреки всему вытащат из лап смерти тех, кого уже невозможно спасти.– Я должен идти к тем, кому я нужен. – Отец Бернар поднялся с колен. – Этот человек мертв.– Он дышит, и я не теряю надежды, что его можно спасти.– Я и так потратил слишком много времени на этого сарацина, а меня ждут правоверные христиане.Гейдж Дюмонт, встав перед отцом Бернаром во весь рост, заступил ему дорогу.– Потратил? Этот язычник лучше всех христиан, которых я знаю.– Не богохульствуй! Да простит Господь такие… – Отец Бернар отступил, встретившись взглядом с горящими ярко-голубыми глазами Дюмонта. На его перекошенном от гнева лице появилось неистовое, дьявольское выражение. Рука отца Бернара потянулась к груди сотворить крестное знамение, но замерла в воздухе. Хотя Гейдж Дюмонт и сражался сегодня с невиданной храбростью, словно легендарный герой-исполин, но все равно он оставался лишь простым смертным, а не исчадием ада.– Грешно так говорить, – только и нашелся сказать отец Бернар.– Грех оставлять человека умирать, когда он может выжить. – Гейдж выхватил из ножен меч и наставил его на священника. – Ты не отойдешь от него ни на шаг. Спаси его!– Что ты хочешь от меня? Даже под угрозой смерти я буду повторять тебе снова и снова, что не сумею вылечить этого сарацина. Он безнадежен.– Я знаю, кто может вылечить его. Гейдж взглянул на небольшую группу пленных, стоявших неподалеку под охраной стражников.– Кто сказал?– Я, лорд Ричард Редфернский. – Высокий белокурый мужчина не спеша выступил вперед, но тут же был остановлен стражником. Он продолжал говорить через плечо солдата:– Ты хочешь, чтобы этот человек остался жив? Освободи меня, и его вылечат.– Он лжет. Никто не сможет спасти язычника, – раздался голос отца Бернара.Не обращая внимания на его слова, Гейдж испытующе разглядывал правильные черты лица красивого сакса.– Так ты говоришь, что сможешь вылечить его?– Не я. Моя жена дважды была при смерти и, если бы не знахарка из моей прислуги, ей бы не выжить.– Предатель! – вырвалось у пожилого пленника. – Я послал эту женщину к своей дочери, а не для лечения норманнов. По мне, лучше смерть, чем помощь врагу.– Ну и глупец ты, милорд Келлз, – огрызнулся Ричард. – Король Гарольд погиб, мы разбиты. Может, тебе и по вкусу рабство, а мне нет. Нам не подняться вновь без умения торговаться. – Он снова обратился к Гейджу:– Твоего человека еще можно спасти. Освободи меня и позволь привести лекаря. Эта женщина – рабыня, и я подарю ее тебе.– Не успеешь, – позлорадствовал отец Бернар: его раздражала уверенность сакса.– Мои владения к северу отсюда менее чем в часе езды, – неторопливо продолжал пленный. – Через два часа она будет у раненого.Гейдж напряженно всматривался в лицо Ричарда.– А что ты хочешь взамен за знахарку? – Уж он-то знал, что за все надо платить.– Просто свободу, – не задумываясь ответил Ричард, – и… – он помолчал, – возможность служить тебе. После минутного колебания Гейдж отрывисто бросил:– Свободу ты, может, и получишь, но всего несколько часов назад ты убивал моих солдат. Я не беру врагов на службу.Он повернулся к капитану Лефонту, отвечавшему за пленных.– Возьми этого человека, солдат и поезжай в Редферн. Привези сюда эту женщину.– Ты не пожалеешь, – продолжал Ричард, пока капитан развязывал его. – А там посмотрим, думаю, что я пригожусь тебе. – Он неторопливо растер затекшие от веревок руки.– Мне наплевать на твою нужность. Если Малик умрет, то берегись. Будешь жрать объедки с моего стола вместе с собаками. – Гейдж повернулся к солдату:– Поставь мою палатку. Мы разобьем лагерь здесь.Капитан Лефонт удивленно посмотрел на него.– Мне казалось, его милость решил не останавливаясь двигаться к Лондону.– Пусть Вильгельм идет без меня. Я присоединюсь к нему позже.Отец Бернар недоуменно покачал головой.– Из-за какого-то сарацина ты навлечешь на себя гнев его милости. Ничего хорошего из этого не выйдет. Его все равно не спасти.Гейдж отвернулся. Он не хотел, чтобы отец Бернар заметил его горе и испуг от сказанных им слов.– Он будет спасен. – Гейдж всматривался в безжизненное лицо Малика, пытаясь взглядом своих глубоких ярко-голубых глаз остановить смерть, маячившую в изголовье друга.– Ты нарушил… свое обещание. – Голос Малика прошелестел, подобно слабому ветерку, в полумраке походной палатки. – Ты обещал… варвары не убьют меня.– Тихо, не разговаривай. – Гейдж нежно отвел волосы со лба Малика. – Береги силы.– На смертном одре… должен высказаться до конца. – Малик не в состоянии был открыть глаза. – Но я не могу думать о… я… не готов.– Ты не умрешь. Я послал за лекарем.Малик с большим трудом открыл уже подернутые пленкой небытия глаза.– Слишком… поздно. Чувствую смерть. Жаль…Гейдж взял его ладони в свои и крепко сжал.– Успокойся. Ты не умрешь. Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?Малик поймал взгляд Гейджа и с трудом раздвинул спекшиеся губы в тщетной попытке улыбнуться.– Нет, мой друг, никогда…– Тогда помоги мне. Малик закрыл глаза.– Я постараюсь. Самое интересное… узнать… сдержишь ли ты слово на этот раз. – Он закашлялся, и в горле у него что-то забулькало. – Мы победили?– Да. Король Гарольд мертв, одни его бароны убиты, другие взяты в плен. Мы держим Англию в кулаке. – И Гейдж выразительно сжал пальцы.– Я знал… Они никогда, – Малик говорил медленно, с трудом, – не смогли бы дать отпор моему славному мечу.– И ты был прав. В бою тебе нет равных. Ты непобедим.– А Вильгельм… посвятил тебя в рыцари?– Да. Помолчи же, отдохни!– Отдых… Вечный покой…Малик затих. Дрожь пробежала по его телу.Гейджа охватило отчаяние. Неужели друг покидает его? Он склонился над раненым и с облегчением увидел слабо пульсирующую жилку на шее Малика. Пока жив.
***
– Поднимайся!Вслед за окриком с Бринн сдернули одеяло и рывком подняли с постели.– В чем дело? – истошно завопил Делмас. – Лорд Ричард, почему вы…– Заткнись! – рявкнул Ричард. – Мне нужна твоя жена.Бринн охватил ужас при взгляде на лорда. Ричард тяжело дышал, страх и злоба исказили его красивое лицо, карие глаза дико блестели в отблеске свечей: стоявший позади него солдат держал в руке массивный канделябр.– Нет!– Ты еще мне смеешь перечить, грязная девка! – Ричард грубо потянул ее за руку. – Будешь делать все, что я велю тебе!Бринн потрясла головой, пытаясь прогнать сон. Ее несколько успокоила одежда Ричарда. Он был в боевых доспехах и явно прискакал прямо из лагеря Гарольда. Не похоже, что его обуяла жажда плоти, как ей показалось в первый момент.– Леди Эдвине хуже? – Тревога охватила Бринн.– Я не видел ее. – Ричард схватил шаль и набросил ей на плечи. – Теперь это не имеет значения: Эдвина мне больше не нужна.– Почему вы злитесь? – не унимался Делмас. – Чем мы разгневали вас?Ричард отмахнулся от него, как от назойливой мухи.– Поторопись, женщина, черт тебя побери! Нам надо добраться до лагеря, пока этот мерзавец жив.– До лагеря? – Бринн быстро надела башмаки и подвязала волосы кожаной лентой. – Вы говорите о лагере короля Гарольда?– Гарольд мертв. Все убиты. Нас разбили. – Ричард грубо толкнул ее к двери. – Но я не стану рабом этих норманнов. Ты сделаешь все, чтобы вылечить сарацина, или я перережу твое хрупкое горлышко.– Сарацина? – Бринн ничего не понимала. Норманны победили англичан, а Ричард бредит о язычнике. – Я не могу уехать из Редферна, – пыталась объяснить Бринн. – Вашей жене стало хуже после вашего ухода с Гарольдом. У нее каждую ночь жар, и я должна…– Дура! Все изменилось. Забудь о ней! Все кончено! Я потерял…На полуслове он начал выталкивать ее за дверь.– Постойте, мои травы.Бринн на ходу схватила большой кожаный мешок. Ричард мигом выпихнул ее из комнаты и потащил через весь зал на задний двор.Солдат, поставив канделябр на стол возле кровати, где ошарашенный Делмас пытался еще что-то возразить, поспешил за пленным лордом.Бринн различила в темноте солдат с горящими факелами, чье трепещущее пламя бросало причудливые тени на испуганную челядь, прижавшуюся к стенам домов. Кони нетерпеливо били копытами о мерзлую землю, и на холодном ветру пар валил у них из ноздрей.Один из всадников выехал вперед – в свете факелов его доспехи зловеще поблескивали.– Это та женщина?– Ее зовут Бринн, – уточнил Ричард. – Можем ехать, капитан Лефонт.Делмас выбежал из дома, в отблесках огня его лицо казалось зеленовато-серым.– Лорд Ричард, а как же я? Вы не можете забрать ее. Она моя… – Делмас пытался ухватить ее за руку.– Ты, мерзкая свинья! – Ричард толкнул его в грязь. – Я делаю все что мне угодно. – Он сел на лошадь и рывком вздернул Бринн на седло впереди себя. – Я забираю свое добро. Теперь она послужит мне.Он пустил лошадь галопом вслед за капитаном норманнов и его войском.– Мне не следует оставлять вашу жену, – с отчаянием в голосе произнесла Бринн, оглянувшись на поместье, вскоре скрывшееся из виду. – Она может умереть без меня.– Ну и пусть. Меня это не волнует. Забудь о ней. С сегодняшнего дня ты принадлежишь норманну.– Какому норманну?– Лорду Гейджу Дюмонту. Его офицер, сарацин, ранен. Дюмонт переживает за него, и я поклялся, что ты его вылечишь. Ты – мой подарок ему. – Ричард горько усмехнулся. – Впрочем, вряд ли этот заморский дикарь способен на благодарность.– Вы не можете отдать меня ему. Я не ваша рабыня.– Твой муж, бестолковый Делмас, – мой раб. Значит, кто ты?– Я не…Бринн вскрикнула от боли, когда железные рукавицы цепко обхватили ее, и от таких объятий у нее заныло все тело.– Слушай меня, Бринн из Фалкаара, и запоминай. Я не буду повторять дважды. Ты вылечишь этого сарацина и будешь делать все, что потребует от тебя норманн. – Ри-чаРД перешел на шепот, уткнувшись губами ей в ухо:– А если я попаду к нему в милость, то, может, уговорю его вернуть тебя моей хныкающей жене. Я знаю, ты привязана к ней и не захочешь ее смерти по чьему-либо недосмотру.Гневная дрожь охватила Бринн. Ему наплевать на Эдвину, она стала лишь орудием в его руках для достижения богатства. Да и саму Бринн стремились использовать – Делмас, лорд Ричард, а теперь и этот… норманн.– Поместье скоро опустеет, – продолжал Ричард. – Все узнают о нашем поражении и о захвате норманнами замков. Слуги разбегутся как овцы, и кому тогда будет нужна Эдвина?– Лорд Келлз не позволит ей умереть.– Отец Эдвины в плену и тоже станет рабом норманна. Последняя надежда Бринн рухнула.– Так что Эдвина на твоей совести. Только ты можешь помочь ей. – Ричард беззастенчиво отрекался от жены.Бринн сгорала от жгучего желания повернуться и дать ему пощечину. Никогда еще в жизни не чувствовала она себя такой беспомощной и полной ненависти.– Послужи смиренно норманну, и я постараюсь вернуть тебя в Редферн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40