https://wodolei.ru/
Малик так и сделал. Никто не любит жизнь больше, чем он. Разве что и ты тоже. – Он огляделся вокруг. – Ему бы понравился твой сад.– Наверное. – Она порывисто взяла его руку и приложила к теплой земле. – Слышишь, как она дышит? Жизнь вокруг нас. Разве ты не чувствуешь?– Чувствую. – Он повернул руку ладонью вверх и захватил ее ладонь. – Я еще никогда не чувствовал себя более живым.Она резко вздрогнула, поймав его взгляд. Ей тоже никогда так не хотелось жить, как в эту минуту. Жизненная сила живыми соками расцветала в ней, придавая ей уверенность и вознося к бездонному небу, туда, где земля, сходясь с небесным куполом, вершила судьбы людей. Бринн озарила лучезарная улыбка, и она пожала его руку.– Это хорошо.– Я хочу тебя, – коротко сказал он. – Хочу быть в тебе, почувствовать, что ты живая. Здесь. Сейчас.Ей сделалось грустно и обидно. Недолго же она парила над земными страстями.– Как хочешь.Он тихо выругался.– Я сказал, что хочу тебя, но я не стану принуждать тебя к этому. – Он поднялся и пошел к берегу ручья. – Ты не понимаешь.– Нет, не понимаю. – Не в силах скрыть смущение, она смотрела, как он одевается и крупными шагами подходит к своему коню.– Собирайся, – сказал он. – Пора ехать.Она поднялась с колен и направилась к своей лошади.– Если бы ты объяснил, я, может быть…– Я ничего не собираюсь тебе пояснять. Мы здесь одни. И у тебя нет повода обвинить меня в насилии. – Он подсадил ее на лошадь и сам вскочил на коня. – Одному Богу известно, что я не верю в правила рыцарского поведения, царящие при дворе Вильгельма. Мне всегда казались они фальшивыми, и от них мало толку в несоответствующий момент. – Он пришпорил коня. – Черт побери, неподходящий, дальше некуда!Она никогда еще не видела его таким расстроенным и подавленным.Тем не менее Бринн поймала себя на том, что, возвращаясь в Редферн, она радостно улыбается своим мыслям.
***
Лорд Ричард встретил их во дворе.– Надеюсь, милорд, Редферн понравился вам? Скажи вы мне, что собираетесь осмотреть наши окрестности, я составил бы вам компанию. – Он подошел к Бринн и снял ее с лошади. – Впрочем, у вас очаровательная спутница.Бринн торопливо освободилась из его рук и отступила назад.– Мне надо вернуться к Малику и Эдвине. – Она встретилась взглядом с Гейджем. – Полагаю, я не понадоблюсь вам сегодня в главном зале?– Думаю, обойдемся без твоего общества. Оно вовсе не способствует хорошему пищеварению.Она улыбнулась.– Так повелось, что за свое малейшее неудобство мужчины привычно ругают женщин. – Поднимаясь по лестнице, она повернулась, остановилась и ласково сказала:– Берегите себя, милорд.– Приложу все усилия, – поклонился Гейдж. – Если вы осчастливите меня вашим присутствием завтра на прогулке по окрестностям.Он был так галантен, будто обращался к знатной даме. Она бросила взгляд через плечо. Наверняка он опять над ней насмехается. Ничего подобного. Он был серьезен.– С удовольствием, милорд. – С этими словами она снова стала подниматься по лестнице.– Я с тобой, – поспешил за ней лорд Ричард. – Сегодня я еще не проведывал свою крошку.Что за подлость он замышляет? Бринн остановилась и презрительно взглянула на него.– Она слишком больна, чтобы принимать посторонних.– И даже мужа? Я ведь не простои посетитель.– Бринн! – мягко позвал ее Гейдж.Она скользнула по нему взглядом. С неустойчивым характером Гейджа достаточно малейшего повода, чтобы скрытая вражда переросла в убийство.– Тогда пойдемте, – кротко обратилась она к Ричарду. – Но не задерживайтесь надолго. – Она пошла вперед.– Я вовсе и не намерен видеть мою полинявшую женушку. Мне просто нужен был повод поговорить с тобой. Норманн, похоже, ходит за тобой тенью, – жестко добавил он, – или охотится за твоим телом. Служанки вчера слышали, как ты стонала и сопела под ним, как только выпроводила Алису из спальни.Бринн вздрогнула. От его слов она почувствовала себя с ног до головы выпачканной грязью.– Говори, что тебе надо.– Клад. Он должен стать моим, – выдохнул Ричард. – Нашим. С какой стати отдавать его норманну?– Делмас рассказал тебе о Гвинтале. Но я никогда не утверждала, что там есть клад. Почему ты уверен, что он не лжет?– Он не стал бы мне врать. У него не хватит на это ни ума, ни храбрости, – улыбнулся Ричард. – Он и вправду поверил, что я поделюсь с ним, что еще раз доказывает его тупость. Он не нужен мне, раз у меня есть ты.– Но у меня тебя нет.– Пока нет, но я всегда умело преодолеваю препятствия. – Некоторое время он молчал. – Тебе не ужиться с норманном. Он поначалу использует тебя, а потом выбросит. А я, возможно, женюсь на тебе.– У тебя есть жена, – холодно бросила она.– Жизнь ее так хрупка. Не будь у тебя такое доброе сердце, ты помогла бы ей исчезнуть. Впрочем, со временем я сам с ней разберусь.У нее к горлу подступила тошнота.– Ты и на самом деле дьявол.– Вовсе нет, я человек. И я рожден повелевать, и всегда знаю, что мне для этого надо делать. Я не создан, чтобы болтаться под ногами других. – Он пристально посмотрел на нее. – Норманн тоже знает, чего ему хочется. Сомневаюсь, чтобы он поборол искушение избавиться от тебя как от назойливой помехи.– Ошибаешься. Он не такой, как ты! – зло ответила она.– Так я позову Делмаса обратно, и посмотрим, какой он?– Нет!– Видишь? – Ричард остался доволен собой. – У тебя небогатый выбор между норманном и мужем. Я берусь избавиться от жены и освободить тебя от мужа. Должен сказать тебе комплимент. Ты словно Делия, умеешь нравиться и доводить мужчину до смерти.Смерть. Волна ужаса пробежала по ее телу.– Он не такой, как ты, – повторила она. – Он не сделал бы этого.Ричард не посчитал нужным ей возразить.– Надеюсь, скоро мне пригодятся твои навыки, приобретенные с норманном. Я устал от слабых, ноющих женщин. Так что женитьба вполне может состояться. – Он бросил на нее многозначительный взгляд. – Хорошенько подумай, Бринн. Пойдем со мной. Не губи себя.Она отрицательно покачала головой.– Нет? – Выражение его лица оставалось приветливым, но она почувствовала тень нависшей страшной угрозы. – Тогда мне придется заставить тебя изменить решение. Как жаль! Я надеялся, что ты облегчишь мне задачу.Не дожидаясь ее ответа, он легко развернулся на каблуках и зашагал прочь. 8 – Не вырывай его с корнем, – задержала руку Гейджа Бринн. – Это не сорняк, а розмарин. Видишь, у него шершавые сероватые листья и бледно-голубые цветы.– Прости! – Гейдж покорно оставил в покое растение. – Я не вижу разницы между ними.– Понимаю. Не следи я за тобой, ты порвал бы все мои цветы.– Не правда. За последнее время я научился различать некоторые из них.Она только фыркнула в ответ.– Для чего тебе нужен розмарин? – вяло поинтересовался Гейдж.– От головной боли и нервных расстройств. Еще я готовлю мази от болячек и ушибов.Он показал на низкий кустарник с блестящими листьями и цветущими душистыми побегами с лиловыми цветами.– А этот?– Это тимьян, или чабер. Он помогает женщинам при их болезни, очищает кожу и нужен для промывания ран. – Она бросила на него взгляд из-под ресниц. – И еще используется при воспалении яичек.– Просто бесценная травка. Запаси ее побольше и держи под рукой.– Первые заморозки наступят поздно в этом году, – усмехнулась Бринн. – Но надо торопиться. Когда мы приедем сюда в следующий раз, мне надо будет набрать больше трав, чтобы пополнить запасы. Я почти все истратила на Малика и Эдвину.– Думаю, скоро им совсем не понадобятся твои снадобья, – заметил Гейдж, вырывая очередной сорняк. – В последний раз мне показалось, что им гораздо лучше.– Они скоро поправятся, – довольно улыбнулась Бринн. С каждым днем Малик и Эдвина крепли на глазах, а их совместное пребывание пошло на пользу обоим. Заботясь об Эдвине, Малик напрочь позабыл про тоску и нежелание больше оставаться в постели, а Эдвина рассуждала с ним так умно, так остроумно шутила, что Бринн только диву давалась, слушая свою хрупкую подругу.– Я иногда даю им снотворное, но вскоре они выздоровеют, и мои травы понадобятся кому-нибудь другому. Больные всегда будут.– Значит, ты никогда не расстаешься с ними?– А разве ты когда-нибудь забываешь свой меч?– Никогда, если иду на бой с драконами.– Очень разумно.– Мне начинает нравиться это занятие. – Он вырвал еще один сорняк. – Не бросить ли мне торговлю и не заняться ли выращиванием трав?– Не думаю, что тебя бы надолго хватило ковыряться в земле, – хитро посмотрела на него Бринн. – Ты слишком нетерпелив для таких работ.– Упрек твой несправедлив, – мягко продолжал он. – В последнее время я только и делаю, что проявляю чудеса выдержки.Она напряглась от его слов, неожиданно заставших ее врасплох. Впервые за последние две недели он посмотрел на нее тем же взглядом, который она узнала тогда в Гастингсе, его, Гейджа, взглядом. До сих пор он вел себя с ней со свойственной ему полушутливой, полунасмешливой манерой, с которой он обращался к Малику.Заметив ее реакцию на свои слова, он жестко бросил:– Так не может продолжаться долго, понимаешь? Я не монах, Бринн.– Я заметила. – Она опустила глаза на грядку, следя за своими быстрыми, умелыми пальцами. – Ты хочешь, чтобы я вернулась в твою постель и стала твоей шлюхой?Он выругался.– Ты не будешь моей шлюхой. Я буду обращаться с тобой с достойным тебя почтением и уважением. Обещаю, ни один мужчина не обидит тебя.– В глаза. А пересуды за моей спиной? А дети, которых я тебе рожу? Ты сам незаконнорожденный. Разве ты позволил бы, чтобы с твоими детьми обращались так же, как и с тобой?– Ни за что! – Он глубоко вдохнул воздух. – Я не такой, каким был мой отец. Я не допущу, чтобы с ними обходились презрительно и чтобы им было стыдно за свое происхождение.– Так будет, пока я не наскучу тебе и ты не возьмешь себе другую женщину.– Этого не случится.– Откуда тебе известно? Женщин частенько используют для сделок, а в искусстве торговаться тебе нет равных. Малик говорит, ты не отличаешься постоянством и тебе быстро все надоедает.– Что ты хочешь от меня, черт возьми? Так было прежде, до встречи с тобой, но ни к одной женщине я не испытывал то, что чувствую к тебе.И она никогда раньше не ощущала столь смущавших ее противоречивых чувств. Здесь и привязанность к нему, боль и радость, волнение за него и желание освободиться от него. Вот только на любовь их отношения не были похожи – захлестывала страсть. Даже в последние солнечные дни она все время ждала какого-нибудь спора или разногласия. Иначе с Гейджем Дюмонтом и быть не могло. Такая жизнь совсем не вязалась с той тихой и мирной, к которой она стремилась.– Позволь мне уйти. Я не хочу стать частью твоего сумасшедшего мира воина. Все, чего мне хочется, – вернуться в Гвинтал.– Что-то я раньше не замечал, чтобы ты рвалась уехать отсюда.– А теперь хочу. – Она яростно выдирала сорняки из земли. «Именно так мне надо преодолевать непонятное искушение в его присутствии, – с отчаянием подумала она. – Вырви его, задуши, пока оно не захватило тебя целиком». – Я хочу вернуться домой. Эдвине гораздо лучше, да и Малик уже скоро сможет ходить. Хватит прохлаждаться здесь.– Мы поедем в Гвинтал, когда… – Помолчав, он поправился:– …если я решу ехать.Она метнула на него беспокойный взгляд.– Нет причин отказываться от поездки. А сокровища? Разве ты не…– Я еще не уверен, что клад существует.Пора бы ей понять, что он ничему на слово не верит, но она не могла не тешить себя хоть слабой надеждой.– Почему ты не веришь мне? – с горечью спросила она. – Делмас и лорд Ричард не сомневаются.– Потому что это их единственный выход.– А ты?– Я хочу найти клад, если он существует, но пока у меня другие планы. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Я предложил тебе все, что смог. Ты знаешь, я не могу взять тебя в жены. Если б мог, то женился бы.Она испуганно взглянула на него.– Ты решился бы?Он нахмурился.– Конечно. Разве я не ясно выразился?– Нет.От отчаяния он тихо простонал:– Клянусь Господом, неужели ты ничего не понимаешь? Ведь я обращаюсь с тобой уважительно, не беспокою понапрасну и не надоедаю расспросами о твоем прошлом, не ломаю твое упрямое молчание? Разве так ведет себя с женщиной мужчина, не испытывая к ней глубокую привязанность?Смешанное чувство радости и печали охватило ее, когда она беспомощно посмотрела ему в глаза.– Не похоже.– Я никогда не… Я сам этого не ожидал. Я люблю тебя, Бринн из Фалкаара. В тебе я чувствую силу, живой нрав и честность. Мне не приходилось встречать раньше такой женщины. – Его голос зазвучал тише, с бархатной убедительностью:– И, полагаю, я тебе тоже не противен.Он сама буря и солнце, небо и земля. Вечно меняется, никогда не напоминает себя прежнего.– Нет, ты не… противен.– Тогда приди ко мне, будем жить вместе, и позволь мне заботиться о тебе. Обещаю жениться на тебе, как только твой негодный муж покинет этот мир. – Он заметил, как она напряглась, и усмехнулся. – Брось, я не собираюсь убивать его. Я достаточно хорошо узнал тебя, чтобы понять, что это самый быстрый способ потерять тебя навсегда. – Он замолчал, а потом добавил:– Впрочем, я далеко не всегда поступаю так, как думаю. И с твоей стороны было бы благоразумно принять мое предложение.– Не могу, – прошептала она.– Почему? – резко спросил он.Страдание исказило его лицо. Она не могла не ощутить каждой жилкой его страдания, засевшего у него глубоко внутри. Его боль мучительно отозвалась и в ней. Неужели его переживания будут так же сильно действовать на нее? Его боль, не переставая, мучила ее. Ей захотелось рвануться к нему, прижаться к его груди, облегчить его страдания, снять кривую, горькую усмешку с его губ и увидеть его улыбающимся.– Не надо так смотреть на меня. Поговори со мной. Скажи, почему?Она не должна прикасаться к нему. Она страшилась почувствовать: так ли глубока его боль, как ей видится?– Гвинтал. Я должна получить Гвинтал, а тебе нет там места.Он насмешливо улыбнулся.– Ты считаешь меня недостойным твоего драгоценного острова?Покой и буря. Вечная красота и вечное непостоянство.– Дело не в этом. – Она попыталась облечь свои мысли в слова. – Ты – человек другого склада. Ты не смог бы остаться в Гвинтале и не пытаться изменить его по своим меркам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
***
Лорд Ричард встретил их во дворе.– Надеюсь, милорд, Редферн понравился вам? Скажи вы мне, что собираетесь осмотреть наши окрестности, я составил бы вам компанию. – Он подошел к Бринн и снял ее с лошади. – Впрочем, у вас очаровательная спутница.Бринн торопливо освободилась из его рук и отступила назад.– Мне надо вернуться к Малику и Эдвине. – Она встретилась взглядом с Гейджем. – Полагаю, я не понадоблюсь вам сегодня в главном зале?– Думаю, обойдемся без твоего общества. Оно вовсе не способствует хорошему пищеварению.Она улыбнулась.– Так повелось, что за свое малейшее неудобство мужчины привычно ругают женщин. – Поднимаясь по лестнице, она повернулась, остановилась и ласково сказала:– Берегите себя, милорд.– Приложу все усилия, – поклонился Гейдж. – Если вы осчастливите меня вашим присутствием завтра на прогулке по окрестностям.Он был так галантен, будто обращался к знатной даме. Она бросила взгляд через плечо. Наверняка он опять над ней насмехается. Ничего подобного. Он был серьезен.– С удовольствием, милорд. – С этими словами она снова стала подниматься по лестнице.– Я с тобой, – поспешил за ней лорд Ричард. – Сегодня я еще не проведывал свою крошку.Что за подлость он замышляет? Бринн остановилась и презрительно взглянула на него.– Она слишком больна, чтобы принимать посторонних.– И даже мужа? Я ведь не простои посетитель.– Бринн! – мягко позвал ее Гейдж.Она скользнула по нему взглядом. С неустойчивым характером Гейджа достаточно малейшего повода, чтобы скрытая вражда переросла в убийство.– Тогда пойдемте, – кротко обратилась она к Ричарду. – Но не задерживайтесь надолго. – Она пошла вперед.– Я вовсе и не намерен видеть мою полинявшую женушку. Мне просто нужен был повод поговорить с тобой. Норманн, похоже, ходит за тобой тенью, – жестко добавил он, – или охотится за твоим телом. Служанки вчера слышали, как ты стонала и сопела под ним, как только выпроводила Алису из спальни.Бринн вздрогнула. От его слов она почувствовала себя с ног до головы выпачканной грязью.– Говори, что тебе надо.– Клад. Он должен стать моим, – выдохнул Ричард. – Нашим. С какой стати отдавать его норманну?– Делмас рассказал тебе о Гвинтале. Но я никогда не утверждала, что там есть клад. Почему ты уверен, что он не лжет?– Он не стал бы мне врать. У него не хватит на это ни ума, ни храбрости, – улыбнулся Ричард. – Он и вправду поверил, что я поделюсь с ним, что еще раз доказывает его тупость. Он не нужен мне, раз у меня есть ты.– Но у меня тебя нет.– Пока нет, но я всегда умело преодолеваю препятствия. – Некоторое время он молчал. – Тебе не ужиться с норманном. Он поначалу использует тебя, а потом выбросит. А я, возможно, женюсь на тебе.– У тебя есть жена, – холодно бросила она.– Жизнь ее так хрупка. Не будь у тебя такое доброе сердце, ты помогла бы ей исчезнуть. Впрочем, со временем я сам с ней разберусь.У нее к горлу подступила тошнота.– Ты и на самом деле дьявол.– Вовсе нет, я человек. И я рожден повелевать, и всегда знаю, что мне для этого надо делать. Я не создан, чтобы болтаться под ногами других. – Он пристально посмотрел на нее. – Норманн тоже знает, чего ему хочется. Сомневаюсь, чтобы он поборол искушение избавиться от тебя как от назойливой помехи.– Ошибаешься. Он не такой, как ты! – зло ответила она.– Так я позову Делмаса обратно, и посмотрим, какой он?– Нет!– Видишь? – Ричард остался доволен собой. – У тебя небогатый выбор между норманном и мужем. Я берусь избавиться от жены и освободить тебя от мужа. Должен сказать тебе комплимент. Ты словно Делия, умеешь нравиться и доводить мужчину до смерти.Смерть. Волна ужаса пробежала по ее телу.– Он не такой, как ты, – повторила она. – Он не сделал бы этого.Ричард не посчитал нужным ей возразить.– Надеюсь, скоро мне пригодятся твои навыки, приобретенные с норманном. Я устал от слабых, ноющих женщин. Так что женитьба вполне может состояться. – Он бросил на нее многозначительный взгляд. – Хорошенько подумай, Бринн. Пойдем со мной. Не губи себя.Она отрицательно покачала головой.– Нет? – Выражение его лица оставалось приветливым, но она почувствовала тень нависшей страшной угрозы. – Тогда мне придется заставить тебя изменить решение. Как жаль! Я надеялся, что ты облегчишь мне задачу.Не дожидаясь ее ответа, он легко развернулся на каблуках и зашагал прочь. 8 – Не вырывай его с корнем, – задержала руку Гейджа Бринн. – Это не сорняк, а розмарин. Видишь, у него шершавые сероватые листья и бледно-голубые цветы.– Прости! – Гейдж покорно оставил в покое растение. – Я не вижу разницы между ними.– Понимаю. Не следи я за тобой, ты порвал бы все мои цветы.– Не правда. За последнее время я научился различать некоторые из них.Она только фыркнула в ответ.– Для чего тебе нужен розмарин? – вяло поинтересовался Гейдж.– От головной боли и нервных расстройств. Еще я готовлю мази от болячек и ушибов.Он показал на низкий кустарник с блестящими листьями и цветущими душистыми побегами с лиловыми цветами.– А этот?– Это тимьян, или чабер. Он помогает женщинам при их болезни, очищает кожу и нужен для промывания ран. – Она бросила на него взгляд из-под ресниц. – И еще используется при воспалении яичек.– Просто бесценная травка. Запаси ее побольше и держи под рукой.– Первые заморозки наступят поздно в этом году, – усмехнулась Бринн. – Но надо торопиться. Когда мы приедем сюда в следующий раз, мне надо будет набрать больше трав, чтобы пополнить запасы. Я почти все истратила на Малика и Эдвину.– Думаю, скоро им совсем не понадобятся твои снадобья, – заметил Гейдж, вырывая очередной сорняк. – В последний раз мне показалось, что им гораздо лучше.– Они скоро поправятся, – довольно улыбнулась Бринн. С каждым днем Малик и Эдвина крепли на глазах, а их совместное пребывание пошло на пользу обоим. Заботясь об Эдвине, Малик напрочь позабыл про тоску и нежелание больше оставаться в постели, а Эдвина рассуждала с ним так умно, так остроумно шутила, что Бринн только диву давалась, слушая свою хрупкую подругу.– Я иногда даю им снотворное, но вскоре они выздоровеют, и мои травы понадобятся кому-нибудь другому. Больные всегда будут.– Значит, ты никогда не расстаешься с ними?– А разве ты когда-нибудь забываешь свой меч?– Никогда, если иду на бой с драконами.– Очень разумно.– Мне начинает нравиться это занятие. – Он вырвал еще один сорняк. – Не бросить ли мне торговлю и не заняться ли выращиванием трав?– Не думаю, что тебя бы надолго хватило ковыряться в земле, – хитро посмотрела на него Бринн. – Ты слишком нетерпелив для таких работ.– Упрек твой несправедлив, – мягко продолжал он. – В последнее время я только и делаю, что проявляю чудеса выдержки.Она напряглась от его слов, неожиданно заставших ее врасплох. Впервые за последние две недели он посмотрел на нее тем же взглядом, который она узнала тогда в Гастингсе, его, Гейджа, взглядом. До сих пор он вел себя с ней со свойственной ему полушутливой, полунасмешливой манерой, с которой он обращался к Малику.Заметив ее реакцию на свои слова, он жестко бросил:– Так не может продолжаться долго, понимаешь? Я не монах, Бринн.– Я заметила. – Она опустила глаза на грядку, следя за своими быстрыми, умелыми пальцами. – Ты хочешь, чтобы я вернулась в твою постель и стала твоей шлюхой?Он выругался.– Ты не будешь моей шлюхой. Я буду обращаться с тобой с достойным тебя почтением и уважением. Обещаю, ни один мужчина не обидит тебя.– В глаза. А пересуды за моей спиной? А дети, которых я тебе рожу? Ты сам незаконнорожденный. Разве ты позволил бы, чтобы с твоими детьми обращались так же, как и с тобой?– Ни за что! – Он глубоко вдохнул воздух. – Я не такой, каким был мой отец. Я не допущу, чтобы с ними обходились презрительно и чтобы им было стыдно за свое происхождение.– Так будет, пока я не наскучу тебе и ты не возьмешь себе другую женщину.– Этого не случится.– Откуда тебе известно? Женщин частенько используют для сделок, а в искусстве торговаться тебе нет равных. Малик говорит, ты не отличаешься постоянством и тебе быстро все надоедает.– Что ты хочешь от меня, черт возьми? Так было прежде, до встречи с тобой, но ни к одной женщине я не испытывал то, что чувствую к тебе.И она никогда раньше не ощущала столь смущавших ее противоречивых чувств. Здесь и привязанность к нему, боль и радость, волнение за него и желание освободиться от него. Вот только на любовь их отношения не были похожи – захлестывала страсть. Даже в последние солнечные дни она все время ждала какого-нибудь спора или разногласия. Иначе с Гейджем Дюмонтом и быть не могло. Такая жизнь совсем не вязалась с той тихой и мирной, к которой она стремилась.– Позволь мне уйти. Я не хочу стать частью твоего сумасшедшего мира воина. Все, чего мне хочется, – вернуться в Гвинтал.– Что-то я раньше не замечал, чтобы ты рвалась уехать отсюда.– А теперь хочу. – Она яростно выдирала сорняки из земли. «Именно так мне надо преодолевать непонятное искушение в его присутствии, – с отчаянием подумала она. – Вырви его, задуши, пока оно не захватило тебя целиком». – Я хочу вернуться домой. Эдвине гораздо лучше, да и Малик уже скоро сможет ходить. Хватит прохлаждаться здесь.– Мы поедем в Гвинтал, когда… – Помолчав, он поправился:– …если я решу ехать.Она метнула на него беспокойный взгляд.– Нет причин отказываться от поездки. А сокровища? Разве ты не…– Я еще не уверен, что клад существует.Пора бы ей понять, что он ничему на слово не верит, но она не могла не тешить себя хоть слабой надеждой.– Почему ты не веришь мне? – с горечью спросила она. – Делмас и лорд Ричард не сомневаются.– Потому что это их единственный выход.– А ты?– Я хочу найти клад, если он существует, но пока у меня другие планы. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Я предложил тебе все, что смог. Ты знаешь, я не могу взять тебя в жены. Если б мог, то женился бы.Она испуганно взглянула на него.– Ты решился бы?Он нахмурился.– Конечно. Разве я не ясно выразился?– Нет.От отчаяния он тихо простонал:– Клянусь Господом, неужели ты ничего не понимаешь? Ведь я обращаюсь с тобой уважительно, не беспокою понапрасну и не надоедаю расспросами о твоем прошлом, не ломаю твое упрямое молчание? Разве так ведет себя с женщиной мужчина, не испытывая к ней глубокую привязанность?Смешанное чувство радости и печали охватило ее, когда она беспомощно посмотрела ему в глаза.– Не похоже.– Я никогда не… Я сам этого не ожидал. Я люблю тебя, Бринн из Фалкаара. В тебе я чувствую силу, живой нрав и честность. Мне не приходилось встречать раньше такой женщины. – Его голос зазвучал тише, с бархатной убедительностью:– И, полагаю, я тебе тоже не противен.Он сама буря и солнце, небо и земля. Вечно меняется, никогда не напоминает себя прежнего.– Нет, ты не… противен.– Тогда приди ко мне, будем жить вместе, и позволь мне заботиться о тебе. Обещаю жениться на тебе, как только твой негодный муж покинет этот мир. – Он заметил, как она напряглась, и усмехнулся. – Брось, я не собираюсь убивать его. Я достаточно хорошо узнал тебя, чтобы понять, что это самый быстрый способ потерять тебя навсегда. – Он замолчал, а потом добавил:– Впрочем, я далеко не всегда поступаю так, как думаю. И с твоей стороны было бы благоразумно принять мое предложение.– Не могу, – прошептала она.– Почему? – резко спросил он.Страдание исказило его лицо. Она не могла не ощутить каждой жилкой его страдания, засевшего у него глубоко внутри. Его боль мучительно отозвалась и в ней. Неужели его переживания будут так же сильно действовать на нее? Его боль, не переставая, мучила ее. Ей захотелось рвануться к нему, прижаться к его груди, облегчить его страдания, снять кривую, горькую усмешку с его губ и увидеть его улыбающимся.– Не надо так смотреть на меня. Поговори со мной. Скажи, почему?Она не должна прикасаться к нему. Она страшилась почувствовать: так ли глубока его боль, как ей видится?– Гвинтал. Я должна получить Гвинтал, а тебе нет там места.Он насмешливо улыбнулся.– Ты считаешь меня недостойным твоего драгоценного острова?Покой и буря. Вечная красота и вечное непостоянство.– Дело не в этом. – Она попыталась облечь свои мысли в слова. – Ты – человек другого склада. Ты не смог бы остаться в Гвинтале и не пытаться изменить его по своим меркам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40