Настаивать на этом, не имея ни малейшего представления о том, насколько суровыми бывают у нас зимы и какое у нас короткое лето для полного созревания винограда? Не зная, как уязвимы столь желанные твоему сердцу сорта, ты готов потратить деньги и рабочую силу на сомнительный эксперимент?
– Это и мои деньги тоже, – напомнил ей Ник. – И я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы испробовать новые методы и ввести то, чего еще не было. Я прочел все про Константина Франка и о том, какую революцию он произвел в восточной части Америки в производстве вин. Он первым попробовал выращивать сорта рислинга и шардоне в штате Нью-Йорк и в районе озера Долгое и добился значительного успеха. – Ник излучал энтузиазм. – И непонятно, почему Эверли не могут последовать его примеру…
– Мне тоже многое известно о господине Франке и о той революции, которую он совершил в виноделии. Мы, Эверли, решительно отказываемся идти по его стопам. И будем сопротивляться всеми способами попыткам – ради прихоти чьей-то фантазии – идти на заведомый риск. – Она передернула плечами. – Слава богу, что идиотская мода на шипучее вино прошла быстрее, чем люди успели моргнуть глазом.
– Но эта ниша на рынке все еще остается незанятой, – напомнил ей Ник.
– Конечно, такая солидная компания, как «Бартлес и Джеймс», может позволить себе что угодно. Но на наших глазах владельцы виноградников и заводов оказываются под пятой этой компании, стоит им только взяться за выращивание этих сортов винограда. Некоторые до сих пор не могут вернуть былую независимость, скинуть их бремя.
– Зато Эверли, которые носятся с теми сортами, которые выращивал их прапрадедушка, упускают возможности, за которые может ухватиться любой дурак, лишь бы он оказался посмелее и не боялся вводить новшества.
Его саркастический тон вывел Сьерру из себя.
– А если какой-нибудь самонадеянный умник станет доказывать, что нет напитка лучше, чем смесь вина и содовой, ты тоже начнешь уверять меня, что это будет пользоваться спросом? Должна же быть и своя голова на плечах. – Она перевела дух. – Впрочем, может быть, именно ты и решился бы вводить новшества в этом направлении. У вас, технократов, отсутствуют такие понятия, как традиция. Если что-то не объявили новинкой – вы тотчас отбрасываете это как устаревшее, как несовременное. Вы поклоняетесь переменам только ради самих перемен.
– А на вашем алтаре только одна икона – прошлое. Вы с подозрением относитесь к любым новым веяниям – всему, что хоть на йоту отклоняется от ваших драгоценных привычек.
Сьерра провела ладонью по густым темным волосам, пытаясь пригладить их. Пальцы слегка дрожали от переполнявших ее чувств.
– Давай положим конец этому прямо сейчас. И тебе не придется заниматься бессмысленными спорами. Я ведь говорила, что прилетела сюда для того, чтобы выкупить вторую половину акций, и хочу сделать это сию же минуту. Догадываюсь, что ты имел определенные виды на то, чтобы взять управление компанией в свои руки. И не исключено, что все эти разговоры о новых сортах – всего лишь часть твоего плана, попытка вынудить нас заплатить большую цену. Что ж, поздравляю, затея удалась. Называйте вашу цену, мистер Николаи. – Она даже снова перешла на официальный тон.
– Эмоциональна и порывиста, – заключил Ник, качая головой. – Нет стратегии, нет тактики, нет логики. Худший способ вести дела.
– И лучший способ закончить на этом наше партнерство. Сколько ты хочешь, Ник?
Холодно и бесстрастно он смотрел ей в глаза:
– Деньги в данном случае меня не интересуют, Сьерра.
Такое его заявление не укладывалось у нее в голове.
– Почему?
– Потому что я не собираюсь продавать свою долю.
– Но ты не можешь оставить ее себе!
– Именно это я и собираюсь сделать.
Дверь кабинета открылась, и вошла Юнис. На подносе, который она держала, стояли два бокала и бутылка красного вина.
– Вот, – проговорила она, – вино компании «Эверли». Самая лучшая марка.
ГЛАВА 3
– Ну и как тебе Нью-Йорк? Удалось договориться насчет доли Уилларда? Сколько нам придется заплатить за нее? – Ванесса Эверли вышла встретить старшую сестру в прихожую, глаза ее горели от любопытства.
– В Нью-Йорке шел проливной дождь, все было промозглым от сырости – совсем как здесь, а когда я летела назад, самолет так болтало, что мне все время хотелось выпрыгнуть и пойти домой пешком. – Сьерра перевела дух. – Я чувствую себя как выжатый лимон, и меня до сих подташнивает.
– Барри здесь, – предупредила ее Ванесса, – в гостиной с бабушкой, поэтому говори потише. Он был вне себя, когда узнал, что ты одна отправилась в Нью-Йорк, чтобы выкупить у… как зовут этого парня, забыла.
– Николас Николаи, – мрачно отозвалась Сьерра. – Теперь нам вряд ли удастся с легкостью избавиться от него. Мы зря надеялись. Увы, нам еще придется иметь с ним дело, и не раз. – И двинулась в сторону гостиной.
– Что ты хочешь этим сказать? – Ванесса устремилась следом за сестрой. – Что произошло?
– Сьерра, почему ты не поставила меня в известность, что летишь в Нью-Йорк? – Барри Векслер – третий из семейства юристов Векслеров, которые всегда вели дела семейства Эверли, вскочил и бросился к ней навстречу. – Ты же знаешь, что я был обязан лететь вместе с тобой.
– Барри, это решение созрело в один миг, когда я проснулась сегодня утром. Иначе я бы просто не успела на самолет. Мне хотелось узнать, что собой представляет этот Николас Николаи. Зачем же беспокоить тебя?
Это была правда. Правда, но только отчасти. Перспектива провести весь день в обществе Барри привлекала ее не больше, чем повестка с вызовом на судебное заседание. Сьерра попыталась улыбнуться, хотя улыбаться ей не хотелось. Как и разговаривать с Барри после всего, что случилось сегодня, после того, как она потерпела сокрушительное поражение.
– Сьерра, это неразумно, нельзя действовать по наитию, когда речь идет о деле, – нахмурился Барри, демонстрируя свое недовольство.
– Мистер Николаи говорил то же самое и теми же самыми словами, – сухо отозвалась Сьерра.
– Значит, я остаюсь в одиночестве. – Изабелла Эверли подняла глаза от книги. Она сидела в своем любимом кресле, обитом цветастым ситцем, перед окном, откуда открывался красивый вид. Ухоженная сиамская кошка лежала, свернувшись клубком, у нее на коленях и спала. – Я верю, что интуиция всегда безошибочно подсказывает, что надо делать и когда. Так что остается только следовать ей. И если сердце подсказало Сьерре, что сегодня нужно непременно побывать в Нью-Йорке, значит, так и надо было поступить. Как ты съездила, дорогая?
Сьерра прошла к креслу бабушки и поцеловала ее в морщинистую щеку:
– Боюсь, моя поездка закончилась полным провалом.
– Вот что значит поддаваться чувствам, – рассердился Барри и еще больше нахмурился. – Я обязан был присутствовать при переговорах, Сьерра. Без своего юриста нельзя ступать в переговорах и шага. Увидев тебя, Николаи решил, что может заломить любую цену за свою долю.
– Ошибаешься, – остудила его пыл Сьерра. – Он вообще отказался продавать ее. Похоже, мистер Николаи решил переквалифицироваться в виноделы.
– Что?! – хором воскликнули Ванесса и Барри.
Голубые глаза кошки распахнулись, и она мяукнула, выражая недовольство, что ее так неожиданно разбудили.
– Спи, спи, Орчида, это не имеет к тебе никакого отношения. – Изабелла погладила кошку и посмотрела на Ванессу и Барри. – По-моему, Сьерра очень ясно все объяснила: Николас Николаи не хочет продавать свою долю. Что меня, собственно, нисколько не удивляет.
– Не удивляет? – Ванесса плюхнулась в кресло, стоявшее напротив того, в котором сидела бабушка. – Почему?
– Наверное, чей-то дух успел сообщить ей эту новость, – сквозь зубы проговорил Барри. Ему никогда не хватало терпимости относиться снисходительно к причудам Изабеллы, которая была уверена, что ее что-то связывает с потусторонним миром.
Изабелла не обратила на его слова ни малейшего внимания. Она целиком сосредоточилась на внучке:
– Если Уиллард вздумал наказать своих родственников – а эту возможность не следует исключать, – то всякий на его месте выбрал бы для продажи своей доли такого человека, который решительно не захочет расстаться с ней.
– И мы теперь вынуждены будем терпеть в своем бизнесе человека со стороны, – угрюмо сказала Ванесса. – Впервые за всю историю своего существования компания «Эверли» не сможет полностью контролировать свое предприятие.
– Но мы все же не находимся под чьим-либо контролем, Ванесса, – напомнила ей Сьерра. – Пятьдесят у Ника – и пятьдесят у нас. Так что ни у кого нет преимущества.
– Николас, Ник… – задумчиво повторила Изабелла.
– Половина на половину. Одна враждебная партия против другой. Полный хаос! – Барри с патетическим видом воздел вверх руки. – Сьерра, если бы мы поехали сегодня вместе, мне бы удалось развязать узел. Но теперь, боюсь, этот хищник Николас успел почувствовать вкус крови. Теперь он знает, что Эверли не в состоянии выкупить долю Уилларда, и попытается взять верх…
– Он и в самом деле хищник? – перебила адвоката Изабелла. Ее темные глаза внимательно смотрели на внучку. – Расскажи о нашем неожиданном партнере. Кто предупрежден, тот вооружен, ты же знаешь.
– Сейчас, после столь безрассудной выходки Сьерры, это не имеет ни малейшего значения, – перебил ее Барри. – Если кто и вооружился, так это Николас. Уж будьте уверены, теперь он своего не упустит.
– Барри, у меня раскалывается голова. – Сьерра приложила пальцы к вискам и закрыла глаза. – Мне нужно сию же минуту принять лекарство от мигрени и лечь. Жаль, что я вынуждена прервать нашу содержательную беседу, но ведь мы можем продолжить ее позже.
Ванесса и Изабелла обменялись понимающим взглядом.
Барри собрался что-то возразить, но потом передумал и подхватил свой кожаный кейс.
– Ну, конечно, я все понимаю. Это был трудный для тебя день. Позвоню в конце недели.
– Ванесса, будь добра, проводи Барри, – попросила Изабелла.
Девушка послушно вышла из комнаты следом за адвокатом. Орчида, услыхавшая, что открывается дверь в запретный для нее мир, попыталась ускользнуть из дома. Но через несколько минуту Ванесса вернулась, прижимая кошку к себе.
– Твои таблетки от головной боли? – Темные брови Ванессы удивленно приподнялись. – С каких это пор ты страдаешь мигренью?
– Пока еще нет, – призналась Сьерра. – Но мне показалось, что если Барри задержится здесь еще на одну минуту, то она у меня непременно начнется. Пришлось выдумать себе мигрень, чтобы иметь возможность избавляться от него при случае. Все лучше, чем накричать на него и вытолкать из дома, что мне иной раз нестерпимо хочется сделать.
– С ним было гораздо проще до той минуты, пока он не вбил себе в голову, что ему пора жениться и что ты – наиболее подходящая кандидатура для роли супруги, – с усмешкой заметила Изабелла. – Жаль только, он не замечает, что ты не разделяешь этого мнения. Но что поделаешь! Векслер есть Векслер. Его дедушка оказался столь же глупым, когда вздумал ухаживать за мной год назад. Им не дано замечать очевидные вещи.
– Барри Векслер будет неплохим мужем, – поддразнивая сестру, вступила в разговор Ванесса. – Он недурно выглядит и вполне прилично зарабатывает. И если он будет жить здесь, в Эвертоне, нам будет удобнее вести с ним дела. А еще…
– С радостью уступлю его тебе. – Сьерра нежно улыбнулась сестре, и голос у нее был столь же сладким, как и ее улыбка. – И с удовольствием буду твоей подружкой в день свадьбы, когда ты станешь миссис Барри Векслер.
– Благодарю покорно, – поспешно отозвалась Ванесса, – но я пока не собираюсь выходить замуж. Во всяком случае, в ближайшие десять лет.
– Тебе прекрасно известно, что у меня точно такие же планы, – напомнила ей Сьерра. – Поэтому прошу тебя прекратить всякие шутки по поводу Барри и моего замужества.
– Девочки, девочки, пожалуйста, перестаньте говорить глупости, – укорила их Изабелла. – Вы должны выйти замуж, завести семью… и как можно скорее! Вы уже обе в таком возрасте – одной двадцать шесть, другой двадцать восемь, – когда самое время рожать детей. Вы же не хотите, чтобы линия Эверли пресеклась, как высохшая лоза виноградника?
– Если мы выйдем замуж, дети все равно унаследуют не нашу фамилию, а фамилию мужа, – уточнила Ванесса. – И надежда на то, что линия Эверли продолжится, исчезла вместе с… – Ее голос дрогнул, и она опустила голову.
– Вместе с Кейтом, – договорила Изабелла. – Почему ты боишься произносить имя своего младшего брата, дорогая? Мне доставляет радость говорить о нем, хотя эта возможность появляется так редко. Он был на редкость очаровательный маленький шалопай. Жаль, что ваши родители со дня похорон Кейта объявили эту тему запретной. Никто в доме не смел даже упоминать о нем. – Она тяжело вздохнула. – И еще глупее, что вы позволяли родителям настроить вас против замужества.
– Но, бабушка, что тут поделаешь? – мягко спросила Сьерра. – Мы сами видели, что происходит, когда люди недостаточно любят друг друга.
– Кто же мешает вам полюбить всем сердцем? – возразила Изабелла. – Возьмите, к примеру, меня и вашего дедушку. Мы прожили вместе пятьдесят четыре года. В нашей жизни были и счастливые годы, и тяжелые, но мы всегда оставались вместе. У него была я, а у меня – он. Мы делили радость и горе пополам. Так что берите за образец нас, а не ваших несчастных родителей.
– Ты безнадежный романтик, бабушка, – нежно проговорила Ванесса.
– Я бы сказала – надежный романтик, – поправила ее Изабелла. Орчида снова вспрыгнула ей на колени, и она принялась поглаживать кошку по гладкой шерстке. – Что ж, Сьерра, поскольку мигрень уже не мучает тебя, может быть, ты расскажешь подробно о поездке в Нью-Йорк? Нам хочется побольше знать о нашем таинственном партнере Николасе Николаи.
– Сколько ему лет? Он капризный чудак или высокомерный нахал? – теребила сестру Ванесса.
– Николас Николаи из числа тех, кто всегда сам по себе. Ему около тридцати семи, он возглавляет агентство, которое разрабатывает программы защиты компьютеров от хакеров и занимается поисками сбежавших с чужими деньгами пройдох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48