Признаться, что он затевает новое дело и что его поход по виноградникам вместе с Энтони – первый шаг в этом направлении…
– Значит, ты считаешь, что пробные кусты новых сортов можно высаживать именно на этом участке? Что именно здесь они примутся лучше всего? – переспросил Ник.
Они стояли на пологом откосе возле озера. Энтони кивнул:
– Именно здесь. Я был в Хаммондспорте, и там рос дикий виноград – очень похожее место, – продолжил он увлеченно. – И это место – просто один к одному, что и там. Оно обращено к юго-востоку, земля перемешана с песком, удобрений хватает. И если мы посадим кусты в этом году, то уже через два года можем ждать первый урожай. Впервые в истории компании «Эверли» будут получены сорта рислинга и шардоне. Я даже мысленно уже вижу этикетку. – Энтони широко улыбнулся, словно действительно видел все это наяву.
Ему не терпелось как можно скорее приступить к делу.
Еще вчера, во время довольно продолжительного разговора, Ник выяснил, что нашел человека, который не меньше его горит желанием выращивать новые сорта винограда. Энтони многие годы занимался все время одним и тем же, знал свое дело от и до, и ему, конечно же, чрезвычайно хотелось начать что-то новое. Предложение Ника его обрадовало.
– Эти сорта все равно рано или поздно начнут здесь выращивать, и мне бы хотелось, чтобы пальма первенства принадлежала компании «Эверли», – добавил он. – Традиции – дело хорошее, они у нас есть, и мы будем придерживаться их, но отчего бы не попробовать что-то новенькое? Дело непременно пойдет, и новая традиция утвердится. И будет лучше, если мы первыми сломаем барьер предубеждения.
– Согласен. Разве компания, которая будет по-прежнему выпускать свою продукцию, пострадает от того, что освоит новую? – кивнул Ник. – А если виноград не будет вызревать, мы выкорчуем кусты. Но попробовать все же стоит.
Их мнения полностью совпадали. Энтони был доволен, что может позволить себе поэкспериментировать, станет первым, кто будет заниматься посадкой новых для этой местности сортов, кто увидит плоды рук своих, а не получит в готовом виде то, что уже кто-то освоил до него.
– Меня так злило, что на плантациях в Хаммондепорте, где выпускают «Рислинг» и «Шардоне», все постоянно твердили о своей дальновидности и предусмотрительности. – Энтони поморщился. Явно его это задевало. – Компания «Эверли» ничуть не менее дальновидна. Просто у нас пока еще… не было такой возможности.
– Наступило время продемонстрировать нашу прозорливость. Ты знаешь, где можно закупить кусты? И когда начать посадку? И как ухаживать за ними? – спросил Ник.
– Конечно! – воскликнул Энтони. – Да я спал и видел, когда смогу заняться этим. А как будет рад отец! Чтобы отпраздновать это событие, он откроет заветную бутылку шампанского «Золотой берег». Надеюсь, мы вместе отметим это событие.
Помня о том, насколько решительно сопротивлялась Сьерра, Ник удивился энтузиазму, с каким Энтони принял его предложение. И не только он один. Очень многие в компании словно только и ждали, когда можно будет приступить к освоению новых сортов. Хотя при этом все без исключения гордились традициями своей компании.
– В этом году мы упустили время, сезон посадки уже прошел, но это ничего. Зато сможем как следует подготовиться к следующему году – взрыхлить как следует землю и закупить самые лучшие саженцы, – успокоил его Энтони. – Тем более что этот год выдался слишком дождливым. У нас бы просто не хватило времени возиться еще и с новыми кустами. И со старыми посадками хлопот по горло.
– Какие виды на урожай этого года? – спросил Ник.
Энтони пожал плечами:
– Если дожди не прекратятся, это очень сильно ударит по делам компании. Но это ведь скажется и на других винзаводах в округе, потому что все пострадают не меньше, если в ближайшее время не проглянет солнце и не наступит потепление. Вкус вина будет испорчен. Правда, наша компания маленькая, и наши убытки ударят по нам сильнее, чем в более крупных, тем есть чем подстраховаться…
– Пусть тебя не волнуют финансовые трудности, Энтони, – заверил его Ник. – У меня есть деньги, чтобы поддержать дело. Ущерб я сумею покрыть. И мы независимо ни от чего сможем приступить к посадке новых сортов.
Энтони заметно оживился:
– Это прекрасная новость! Такое впечатление, что старина Уиллард знал, кому продавать свою долю. Должно быть, предвидел все и понимал, что только вы можете помочь компании.
– Боюсь, что Сьерра придерживается другого мнения, – помрачнев, ответил Ник, когда они под моросящим дождем двинулись назад, к зданию винзавода. – И мы оба знаем, что ее не греет эта мечта – развивать производство. Боюсь, что она не разделит нашего восторга, – добавил он.
– Да уж, – вздохнул Энтони. – Говоря по правде, она придет в ярость, если узнает, что мы с вами строим планы насчет новых посадок.
– Поэтому ты не предупредил ее, что мы собираемся осмотреть виноградники, когда разговаривал с ней утром?
– Но ведь мы не затеваем ничего плохого, – смутился Энтони. – Совладелец компании имеет право встречаться с работниками, смотреть, чем они занимаются.
– Верно. Именно так я и объяснил все Сьерре.
Они вошли в приемную. Взгляд Ника упал на портрет Эверли-старшего, среднего и на портрет младшего – Эвана, – а затем и на его улыбающихся детей. Среди них он тотчас выхватил маленькую Сьерру. Черноглазая, сияющая, счастливая, она смотрела на него, устремив взгляд в далекое будущее. Она была восхитительна.
– Наверное, ты знаешь Сьерру много лет, – сказал Ник.
Энтони тоже посмотрел на фотографию, и выражение его лица сразу же потеплело:
– С момента ее появления на свет. Я помню этот день. Мне было четырнадцать лет. И все обрадовались пополнению в семействе Эверли. И поскольку она была первым ребенком, никого не заботило, что это девочка. Когда родилась Ванесса, ликовали уже меньше. А потом – Трина. Три девочки подряд!
– Три здоровые очаровательные девчушки – неужели это кого-то могло огорчить? – недоверчиво спросил Ник. – Но, судя по твоим словам, и Эскотт, и Эван были раздосадованы.
Энтони пожал плечами:
– Это, конечно, сейчас звучит странно, но Эскотт и Эван считали, что все должно перейти в руки наследника. Старый Эскотт постоянно ворчал, что Эван и Диана не могут родить ему внука. И когда наконец они родили близнецов и один из них оказался мальчиком, какое тут царило торжество! Эскотт и Изабелла устроили грандиозный прием – я ничего подобного не видел, все служащие компании получили премию.
Ник покачал головой:
– Но бедный мальчик так недолго прожил на свете. Умереть в двенадцать лет! Представляю, какая это была трагедия.
– Да. Бедный Кейт. – Энтони замолчал. – Это было ужасное время. Все осуждали Эвана и Диану за то, что они сразу сломались, не вынесли этой беды и развелись. Но я никогда не осуждал их. У меня у самого есть дети, и я не представляю, что было бы, если б я потерял кого-то из них. Не всякий способен вынести такое горе. Эвану с Дианой это оказалось не по силам. Они и разъехались в разные стороны.
– И бросили все, переложив заботу о компании на плечи Сьерры, – закончил Ник.
Энтони кивнул:
– Ей пришлось нелегко, но она не сдавалась и справилась со всеми проблемами. На заводе не найдется ни единой души, которая бы не ценила Сьерру. Мы все понимаем, что ей пришлось пережить. Я могу не соглашаться с ней насчет новых сортов, но мне кажется, я догадываюсь, почему она боится нарушить хоть одну заповедь в семейных традициях.
– Интересно узнать твое мнение, – сдержанно проговорил Ник.
На самом деле он был готов слушать о ней сколько угодно, о чем бы ни шла речь. О том, какой пастой она чистит зубы, какое мыло ей больше нравится – жидкое или твердое? Любой пустяк был ему интересен и казался важным. Прежде его никогда не занимали такие мелочи. Интересен? Как бы не так. Ему все представляется необыкновенно значительным. А что придет на смену потом? Обожание? Поклонение? Обожествление?
Такое прежде случалось только по отношению к компьютерам: сначала он бросал только оценивающий взгляд, который вроде бы еще ничего не значил, потом начинал рассматривать все пристальнее и внимательнее, а потом не замечал, как оказывался у экрана и сидел, словно его приковали к нему. Неужели его логически отточенный, математически независимый ум дал промашку?
– Что случилось? – Энтони внимательно смотрел на него. – Дать воды? Может, вина или чего-то еще?
– Лучшее лекарство от всего – хорошая встряска, – пробормотал Ник. – Ерунда. Продолжим наш разговор, Энтони. Почему Сьерре кажется, что, если компания возьмется выращивать новые сорта винограда, наступит конец света?
– У всех Эверли есть… как бы это помягче сказать, свой конек, что ли. Изабелла, например, всегда, сколько я ее помню, верила в потусторонний мир, во всякие сверхъестественные знамения. Ну а у Сьерры свой пунктик. После того как погиб Кейт, ее родители развелись и возникло ощущение, что преемственность нарушилась, Сьерра сочла, что обязана сохранить все в неизменном виде. И всякое отступление от того, что было принято прадедом и дедом, она считает своего рода предательством.
– Я так и думал, – кивнул Ник. – Ей кажется, что если она будет иметь дело только с тем, что уже проверено и испытано, то удержит компанию на должном уровне.
– Вот именно. Но это не значит, что она зациклилась на этом деле. В нашем штате есть и виноделы, которые считают, что выращивать европейские и калифорнийские сорта – полная глупость. Некоторые из них были уверены, что даже гибриды не приживутся здесь. Но, слава богу, еще старик Эверли начал сажать гибриды на своих плантациях.
Энтони посмотрел на часы. Ему пора было заняться опрыскиванием, но он не мог не высказать того, что у него накопилось:
– Сьерра производит впечатление сильной и уверенной женщины, будто ей несвойственны слабости. Но я знаю, что ей станет гораздо легче, когда она почувствует рядом с собой чью-то сильную руку, на которую сможет опереться. Не стоит забывать об этом. Хорошо, что это будете вы.
И пока Ник катался по озеру, чтобы как-то убить время до приезда служащих бюро, которые будут устанавливать сигнализацию в доме Эверли, он все время мысленно повторял слова Энтони. «Не стоит забывать об этом».
Он знал, что нужен Сьерре, хотя, быть может, сама она пока еще не успела осознать этого. А если и осознала, то будет сначала всячески сопротивляться, потому что успела привыкнуть к своей независимости и не верит, что кто-то может взять на свои плечи груз этих бесконечных забот, а потом не сбросит его, решив, что он слишком велик.
Главное, что Нику удалось понять, что на самом деле пугает и тревожит ее. Люди, которые, как она, однажды утратили любовь кого-то из близких, пережили их жестокость, теряют доверие к окружающим. Но он сам, как и Сьерра, пережил потерю. Он знает, что в любой момент можно лишиться близкого человека. Что привычный и прочный мир вдруг, в один момент способен рухнуть, и жизнь покажется пустой и бессмысленной.
Но они оба сумели выстоять. Сумели добиться успеха и создать новую крепкую семью. Уже в новом составе. И оба боялись влюбиться, чтобы не рисковать тем, что уже есть. Что неудивительно! Влюбленность лишает человека привычных представлений. Теряется контроль над собой, влюбленный человек отдает другому свое время, мысли, энергию. Но программа другого может не совпадать с твоей собственной, как у компьютеров.
Ник громко вздохнул, словно увидел надпись горящими неоновыми буквами: «Ник влюбился в Сьерру!» Но ему еще предстояла нелегкая задача: убедить ее в том, что она тоже любит его, учитывая, как все сложилось на данный момент. Как только она узнает, что он покусился на нечто неприкосновенное, что она считала святыней, – станет рассматривать любовь как главное препятствие. Попытается встать на защиту своего детища.
Обычно Ник наслаждался одиночеством, но в этот день у него было такое чувство, словно у заключенного в камере. Он причалил к берегу и отправился в дом к Ади. Даже если они с Ванессой забаррикадировались в спальне, он сможет побыть в обществе собак и кошек.
Да, рассудочный человек, закоренелый холостяк, Ник, кажется, переродился. Если все это называется любовью – неудивительно, что про нее написано столько книг, столько стихов и песен, думал он, поднимаясь в квартиру друга.
К своему удивлению, он застал Ади и Ванессу полностью одетыми. Они, прижавшись к другу, сидели на диване и о чем-то разговаривали. И все животные тоже собрались в этой комнате. Собаки – чуть поближе. Кошки предпочитали сохранять дистанцию.
– Ник, привет! Ну как дела? – Ади встретил его появление с большим воодушевлением, чем, как казалось Нику, он того заслуживал.
– Простите, что нарушил ваше уединение, но… что поделаешь. Вот он я, перед вами, – развел руками Ник.
– И чем-то огорчен, – тотчас заметила Ванесса.
– Садись, выпей пива, – предложил Ади, помогая Ванессе подняться с его колен. Она пересела на другое место, застенчиво поправив короткое черное платье, пытаясь натянуть его на коленки. Глаза ее лучились особым мягким светом, а лицо хранило расслабленную удовлетворенность.
Ник плюхнулся на диван рядом с ними.
– Вы выглядите очень счастливыми людьми.
– Мы – да, очень счастливы. А вот ты – нет. В чем дело, Ник?
Тот тяжело вздохнул.
– Твоя сестра долго может сердиться? – спросил он у Ванессы.
Она несколько растерялась:
– О чем ты?
И тогда он выложил им все: о том, как встретился с Энтони, как они строили планы на будущее.
– Если я правильно поняла, – нахмурилась Ванесса, – ты решил предпринять что-то, даже не спросив ее мнения, тем более согласия, хотя у вас равные доли. Ты просто решил гнуть свою линию независимо от нее.
– Именно так, – согласился Ник.
– Не ожидал от тебя такого, Ник, – заметил Ади.
– Сьерра будет вне себя от возмущения, – предупредила Ванесса. – И будет сопротивляться изо всех сил. Имей это в виду. Но, в конце концов, первые саженцы будут закупаться еще не скоро. У нее есть время подготовиться к битве…
– Очень хотелось, – признался Ник, – чтобы через два года на рынке появились новые сорта марки вин «Эверли».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48