Аурелия очень медленно повернулась к нему, все еще сжимая занавеску, словно это была страховочная веревка, соединяющая ее с понятной ей реальностью.
– И вы полагаете, что я соглашусь выполнять эту роль?
– Это деловое предложение. – Гревилл встал из-за стола, подошел к камину и облокотился на полку, уперев мысок сапога в каминную решетку. Теперь он говорил отрывисто, деловым тоном. – Правительство хорошо платило Фредерику за его работу, но, разумеется, пока он был за границей, он не мог предъявить права на эти деньги. Их выплатят вам. Кроме того, ему причитается какая-то сумма за пленение двух французских кораблей – в то время, когда он еще служил во флоте. Это довольно значительные средства, но правительство готово предложить вам больше, если вы согласитесь поработать на него в ограниченный отрезок времени. Деньги будут выплачиваться на ваш личный банковский счет частями, через равные промежутки времени. – Он внимательно следил за ее лицом.
Аурелия пыталась вникнуть в смысл сказанного. Ей казалось, что нужно распутать очень много ниточек одновременно.
– Вам придется более точно объяснить, что я должна буду делать, – сказала она, наконец, отпустив занавеску, и скрестила руки на груди, рассеянно поглаживая локти и сильно наморщив лоб.
– Превосходно. Начнем мы с того, что будем изображать взаимопонимание, романтический интерес друг к другу – тогда наше стремление появляться в обществе вместе будет выглядеть естественным. Я стану сопровождать вас на различные светские мероприятия, на которые иначе меня бы не пригласили, а вы будете представлять меня определенным людям, с которыми я иначе мог бы и не познакомиться.
– Пока я не вижу в этом никаких сложностей, – медленно произнесла Аурелия. – Вряд ли за такую работу можно получить пожизненную пенсию.
– Кроме того, вам придется в определенных ситуациях быть моими глазами и ушами. Я буду говорить вам, какая информация мне требуется, а вы постараетесь ее для меня получить.
– Говоря попросту – шпионить.
– Это не больше того, что делали многие женщины – и продолжают делать сейчас. – В камине внезапно вспыхнул огонь, и тлеющий уголек выпал на пол. Гревилл быстро затоптал его и продолжил: – При всех дворах Европы существуют женщины, которые занимаются именно таким мягким видом шпионажа. Женщины гораздо лучше мужчин приспособлены для того, чтобы прислушиваться к сплетням – тем самым, которые могут оказаться жизненно важными для успеха миссии.
Только вчера они с Корнелией говорили о том, достаточно ли помогают стране во время войны. И если бы ее попросил о помощи Гарри, она бы согласилась не задумываясь. Но Гарри – это не Гревилл Фолконер.
– Романтический интерес? – спросила Аурелия, глядя прямо полковнику в глаза. – И к чему он приведет?
– Может быть, к помолвке через несколько недель, – ответил он, не отводя взгляда, это сгладит нам путь и даст повод чаще быть вместе.
– А чем все это закончится? Как долго будет продолжаться этот спектакль?
– Как только я выявлю шпионскую сеть испанцев, можно будет надеяться, что мы внедримся в нее через несколько недель… думаю, к концу сезона.
– Значит, около трех месяцев? – уточнила Аурелия, рассеянно покусывая нижнюю губу.
– Может быть, и дольше, но я надеюсь, что этого не случится.
– А что потом? Что произойдет с нашей фиктивной помолвкой?
– Как только наша миссия завершится, меня опять пошлют за границу. – Он пожал плечами. – Но я устрою так, чтобы у вас были основания для разрыва помолвки. Я покину Лондон, а вы получите пенсию Фредерика, увеличив ваши средства.
Аурелия снова отвернулась к окну. Она не хотела, чтобы эти пронзительные глаза смущали ее, пока она обдумывает его предложение. Даже небольшое дополнение к ее теперешним средствам даст ей возможность содержать скромный дом в городе… разумеется, с соответствующей экономией, но в этом она давно стала специалистом. А если друзья начнут удивляться, откуда у нее деньги на независимую жизнь, она всегда сможет туманно намекнуть, что все-таки убедила Маркби выделить ей больше из доверительного фонда… или сослаться на какого-нибудь дальнего родственника, который оставил ей небольшое наследство. Да, это сделать можно.
Аурелия снова подумала, что если бы ее попросил Гарри, она бы согласилась моментально. Но при виде Гарри у нее по спине не бегут мурашки и не возникает прилива странной пульсирующей энергии, для которой у нее нет никаких объяснений. Связь с полковником означает опасность, она это инстинктивно понимала, но не могла определить, какую форму эта опасность примет. Разумеется, работа, которую он ей предлагает, не имеет никакого отношения к опасности. Во всяком случае, в том виде, в каком он все это преподносит. Да, ради блага своей страны она должна согласиться, но ее что-то удерживало.
Наконец Аурелия повернулась к нему лицом, прижала пальцы к губам и нахмурилась.
– Мне нужно время, чтобы все обдумать.
В его глазах сверкнуло разочарование. Гревилл отошел от камина.
– Конечно. Но я вынужден просить вас не раздумывать слишком долго. В данном случае сроки имеют огромное значение, а нам еще потребуется время на предварительную подготовку. – Он взял со стула у двери шляпу и хлыст и поклонился. – Желаю вам всех благ, Аурелия.
– И вам.
Дверь за ним закрылась.
Глава 6
Остаток утра Аурелия провела в тумане размышлений. Как именно будет выглядеть «романтический интерес» между ней и полковником? Сумеет ли она достаточно убедительно сыграть свою роль, чтобы одурачить даже друзей, в особенности проницательную Нелл? Придется изображать развитие близких отношений и растущую привязанность.
Когда Моркомб открыл дверь в комнату, Аурелия так вздрогнула, что выронила иголку для вышивания.
– Что такое, Моркомб?
– Да там леди Лэнгтон и еще другие хотят вас видеть.
– О-о… что ж, проводи их в гостиную, пожалуйста.
– Уже, – заявил старик. – Не знаю, что еще с ними делать.
– Спасибо. Пожалуйста, попроси Эстер подать чай. – Аурелия подняла иголку, надежно воткнула ее в вышивание и пошла, поздороваться с гостьями.
– Сесилия, как я рада вас видеть! – Войдя в гостиную, Аурелия умудрилась тепло улыбнуться и протянуть руку. Поклонившись, она улыбнулась остальным трем дамам: – Леди, прошу вас, садитесь.
– Мы пришли с очередной просьбой, дорогая, – сказала Сесилия с извиняющейся улыбкой и потянула Лурелию, чтобы та села рядом с ней на диван с отороченной золотистым кантом обивкой, – Хотя, строго говоря, наша просьба обращена к Ливии. Вы просто должны выступить посредницей.
– Да, в самом деле, леди Фарнем, – заявила Марджери Эллентон, пристраивая свои пышные формы в кресло. – Речь идет о больнице для подкидышей в Баттерси.
– У Марджери появилась превосходная идея – устроить цветочную выставку, – пояснила Сесилия. – Как вы думаете, позволят ли нам дорогая Ливия и князь Проков использовать их оранжерею? Это такой восхитительный парник, в нем столько интереснейших цветов! Мы будем просить о пожертвованиях у каждого, кто придет. – Она с энтузиазмом похлопала Аурелию по руке. – Как, по-вашему?
– Я уверена, что Ливия и князь Проков будут счастливы, оказать вам такую услугу, – ответила Аурелия. – Князь Проков очень любит свою оранжерею. Я не сомневаюсь, он придет в восторг – такой чудесный повод показать ее другим! Сегодня же вечером напишу Ливии… о, спасибо, Эстер. – Она улыбнулась горничной, согнувшейся под тяжестью нагруженного подноса, – та как раз ставила его на низкий стол перед Аурелией.
– Мисс Мейвис испекла кекс с тмином, мэм. Но если леди пожелают…
– Кекса с тмином вполне достаточно, спасибо, Эстер. – Она разлила чай, протягивая чашки Эстер, чтобы та раздавала их дамам. – Не желаете кусочек кекса, леди Северн?
– Нет, благодарю вас, леди Фарнем. – Леди наклонилась вперед, и страусовые перья, украшавшие ее шляпку, закачались у нее перед глазами.
– О, у вас еще визитеры! – игриво произнесла Сесилия. – Мы всегда говорили, что вы очень популярны. Леди с Кавендиш-сквер, так мы вас называли, когда вы жили здесь все вместе! О, кажется, это было так давно.
– Очень, правда? – раздался из открытой двери голос Нелл. – Смотри, кого я привела к тебе, Аурелия. Ник и Дэвид только что вернулись домой после недели ужасного загула в Брайтоне, и теперь им отчаянно требуется отдохнуть и прийти в себя в злачных местах Лондона.
– Что за ерунду ты говоришь, Нелл! – воскликнул сэр Николас Питершем с непринужденностью старого друга. – Аурелия, леди… – Он поклонился собравшимся. – Умоляю, не обращайте внимания на эту клевету!
– Да, право же, мы исключительно благопристойны… всегда… ты же нас знаешь, Элли. – Лорд Дэвид Фостер склонился над рукой Аурелии. – Ты неотразима, моя дорогая, если мне будет позволено так выразиться, – добавил он нежно.
Аурелия улыбнулась. Она привыкла к экстравагантным комплиментам Дэвида – они не вредили ничьей самооценке.
– Льстец, – весело пожурила она его. – Но молю тебя, не замолкай.
Он фыркнул и снова поцеловал ей руку.
– Клянусь, никакой лести. – Он повернулся, чтобы поздороваться с остальными дамами. – Леди Лэнгтон, полагаю, речь, как обычно, идет о вашей благотворительной деятельности? – Дэвид сел рядом с леди Лэнгтон.
Аурелия разливала чай, от дверей послышался голос Моркомба:
– Тот джентльмен опять здесь, мэм.
Аурелия заметила удивленный взгляд Нелл, лучезарно улыбнулась и повернулась, чтобы приветствовать нового гостя:
– Полковник Фолконер, как мило, что вы зашли.
– Как мило позволить мне это, леди Фарнем. – Он вошел в комнату, быстро окинул взглядом собравшихся и, как показалось Аурелии, отметил каждого, потом обернулся к Корнелии, поклонился и пробормотал: Леди Бонем, я ваш покорный слуга.
– Полковник. – Она протянула ему руку. – Вы знакомы с леди Северн?
– Еще не имел удовольствия, – произнес он, склонившись над пухлой рукой леди, – Ваш покорный слуга, леди Северн.
Она поднесла к глазам лорнет и с любопытством посмотрела на Гревилла.
– Вы новый человек в нашем городе?
– Последние несколько лет я провел за границей. А сейчас остановился у моей тетушки, леди Бротон.
– О-о, должно быть, вы тот самый ее племянник, которого, по ее словам, она никогда не видит! – воскликнула леди Северн и погрозила ему пальцем, изобразив на нарумяненном лице нелепую кокетливую улыбку. – Вы бесстыдно пренебрегаете своими родственниками, сэр!
– Я надеюсь исправиться, мэм. – Он склонился над унизанными кольцами пальцами и очаровательно улыбнулся, а потом обернулся к стоявшей за его спиной Аурелии.
– Хотите чаю, полковник? – спросила она. – Или, может быть, это слишком слабый напиток для лихого солдата, вернувшегося домой с войны? – Она говорила легким, дразнящим тоном, но глаза ее смотрели серьезно.
– О да, Элли, дай человеку бокал чего-нибудь из превосходных подвалов Прокова! – вмешался Дэвид. – Я бы не отказался от глотка портвейна… а ты, Ник?
– Меня вполне устроит чай, – ответил Ник и подошел к Гревиллу со своей обычной дружелюбной улыбкой на устах. – Фолконер, кажется, мы не знакомы?
– Нет. Я в Лондоне относительно недавно, – сказал Гревилл, пожимая ему руку.
– Гарри его знает, – вмешалась в разговор Корнелия, – и ручается за него. Так что можешь спокойно знакомиться.
– Вот и хорошо, – отозвался Дэвид, насмешливо вздохнув якобы от облегчения. – Могу я принести вам бокал великолепного портвейна от Прокова, Фолконер?
– Будьте так добры, – ответил Гревилл.
– Что ж, угощайтесь. – Негромко засмеявшись, Аурелия показала на буфет. – Алекс не жадничает.
– Когда вы ожидаете, возвращения в Лондон князя и княгини? – осведомился Гревилл, отводя ее чуть в сторону.
– Не раньше чем через два месяца, – ответила Аурелия, остро ощущая прикосновение его теплых пальцев к локтю и гадая, зачем он отвел ее от остальных. Точнее, создал такое впечатление.
Устремив на нее взгляд, и тепло улыбнувшись, он произнес:
– Я надеюсь, вы не откажетесь как-нибудь прогуляться со мной по парку, леди Фарнем. Дни уже становятся длиннее.
«Отлично, – подумала Аурелия. – Посмотрим, могу ли я играть в эту игру». Она тоже тепло улыбнулась ему и сказала мягко и искренне:
– Я буду в восторге, сэр Гревилл.
– Если я предложу вам завтрашний день, вы не сочтете меня безнадежно назойливым? – спросил он игривым тоном, не отнимая руки от ее локтя.
Аурелия чувствовала, что все взоры устремились на них. Главное, глаза друзей, которых больше всего интересует не сам разговор, а его тон.
– Я сочту вас восхитительно внимательным, сэр, – ответила она, кокетливо улыбнувшись, и подумала: «Не так уж это и трудно». А потом вспомнила, что еще не дала Гревиллу официального ответа на его предложение. Но после этой сценки он и сам все поймет.
– Ваш портвейн, Фолконер, – произнес Дэвид довольно прохладным тоном и протянул ему бокал, глядя на полковника вопросительно. Гревилл тотчас же убрал руку с локтя Аурелии, взял бокал, благодарно улыбнулся и отошел, пробормотав слова извинения.
– Похоже, ты довольно хорошо знаешь этого парня, Элли, – сказал Дэвид, глядя ему вслед.
– Нет, не особенно хорошо. Однако он был другом моего мужа. – Она натянуто улыбнулась и понизила голос: – Сегодня он уже заходил ко мне, потому что считает, что Фредерик был бы этому рад.
– О, понятно… извини. Должно быть, тебе это тяжело.
– Прошло много времени, Дэвид, – возразила Аурелия, глядя на него. – Да, сначала мне было очень больно, но теперь я нахожу утешение в обществе человека, так хорошо знавшего Фредерика.
– Разумеется. Если я могу тебе чем-нибудь помочь, Элли… ты сама все знаешь.
– Спасибо, Дэвид. Ты хороший друг. – Она улыбнулась и пошла к остальным гостям.
Вскоре гости по двое и по трое начали расходиться, но Гревилл замешкался в холле. Создавалось впечатление, что он вот-вот уйдет, сразу же за последним гостем, однако, когда дверь за ними закрылась, он все еще был в холле.
– Вы уже готовы дать ответ? – спокойно спросил он, вернувшись обратно в гостиную и стоя среди грязных чашек, бокалов из-под портвейна и крошек от кекса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41