– Видимо, посильная помощь вам – это мой долг, – просто сказала Аурелия.
Гревилл долго молча, смотрел на нее, и у Аурелии возникло неприятное ощущение, что полковник читает ее мысли. Потом он произнес:
– Я рад, что вы так чувствуете. Многие будут благодарны вам за содействие.
Аурелия покачала головой, смутно понимая, что пока не заслуживает таких слов.
– И каковы наши действия?
Гревилл уловил деловые интонации в ее голосе и ответил:
– Придется провести вместе несколько дней. Существуют кое-какие необходимые навыки, которыми вы должны овладеть. И характер их таков, что им не выучишься на Кавендиш-сквер и в окрестностях.
– У меня есть дочь, – сухо заметила Аурелия. – Это невозможно.
– Придется, – мягко, но настойчиво сказал Гревилл. – Вы должны отыскать способ уехать от нее на пять дней.
Аурелия, нахмурившись, все еще колебалась, и Гревилл предложил:
– Ваша дочь все равно ходит на занятия на Маунт-стрит. Разве она не может остаться там на несколько дней?
– Разумеется, может, – отозвалась Аурелия, прижав пальцы к щекам и хмурясь. – Сложность в другом – нужно найти для этого причину.
Гревилл склонил голову набок, его глаза лукаво заблестели.
– Я уверен, что вы непременно придумаете что-нибудь убедительное. – Он взял ее руки в свои, отвел их от лица и пристально посмотрел на нее, проникая в ее самые сокровенные мысли. – Мы отлично сработаемся, Аурелия, – убедительно произнес он. – И я этого очень жду.
Аурелия слегка отпрянула, но рук не вырвала и ничего не ответила. Помолчав немного, Гревилл сказал:
– Будьте готовы к отъезду через три дня. Этого времени достаточно, чтобы все устроить.
– Куда мы поедем?
– Этого я вам сказать не могу.
– А как со мной смогут связаться в случае чего?
– Никак… это невозможно.
– У меня есть дочь, – повторила Аурелия.
– Всего пять дней. С Фрэнни за эти пять дней ничего не случится – за ней присмотрят на Маунт-стрит.
– Я справлюсь, – хмуро произнесла она, выдергивая руки.
– Конечно, справитесь. – Он протянул руку и прикоснулся к ее подбородку пальцем. Аурелия изумленно отдернула голову. Фредерик слегка усмехнулся и сказал:
– Легкая фамильярность обычно считается необходимым компонентом романтического интереса, моя дорогая.
– Возможно. Но может быть, мы прибережем этот компонент для публики, где я пойму, что это необходимо?
Гревилл негромко хмыкнул, поклонился и повернулся к дверям.
– Не надо меня провожать. Инструкции вы получите очень скоро.
Через три дня прибыли инструкции в виде лаконичной записки: «Белл, Вудстрит, Чипсайд, завтра в восемь утра». Ни приветствия, ни подписи, хотя отправитель ей, конечно, известен.
Аурелия надела накидку и шляпку и отправилась на Маунт-стрит, надеясь застать Нелл дома. Она поймала подругу на пороге – та как раз собиралась уходить.
– Нелл, я пришла просить тебя об одолжении, – сказала Аурелия, надеясь, что ее голос звучит достаточно взволнованно. Она решила, что проще всего будет сослаться на непредвиденные обстоятельства – можно и в подробности не вдаваться; а вот история, продуманная заранее, непременно вызовет кучу ненужных вопросов.
– Ну конечно, милая, все, что угодно. – Корнелия забеспокоилась. – Заходи.
Аурелия вслед за подругой вошла в дом, поздоровавшись с дворецким, Гектором. Тот поклонился и пробормотал слова приветствия.
Нелл направилась в гостиную, находившуюся в конце холла. Аурелия последовала за ней.
– Ты помнишь мою престарелую тетушку в Бристоле?.. Ну и вот, я только что получила письмо от ее компаньонки. Похоже, тетя Бакстер серьезно заболела. Мэтти намекает, что старушка уже на смертном одре, но она, конечно, в некотором роде паникерша. Однако на всякий случай мне нужно туда съездить на несколько дней. Ведь я ее единственная родственница.
– Ну конечно, ты должна поехать, милая, – отозвалась Нелл, наливая два бокала хереса. – И, конечно, Фрэнни и Дейзи поживут здесь столько, сколько потребуется.
Аурелия облегченно улыбнулась. Ей даже не потребовалось просить самой.
– Я найму фаэтон и поеду завтра рано утром. Если ты действительно не против, я сегодня же днем пришлю сюда Дейзи с вещами Фрэнни и теми мелочами, без которых она не может обойтись.
Аурелия сделала глоток хереса.
– Я заскочу в классную комнату прямо сейчас и сама все объясню Фрэнни.
– Я с тобой.
К большому облегчению Аурелии, Фрэнни, похоже, ничуть не расстроилась из-за отъезда матери. Перспектива пожить со Стиви и Сюзанной привела ее в восторг, и все трое весело заплясали по классной комнате. Аурелии пришлось просить дочку поцеловать ее на прощание. Они с Корнелией спустились в холл, и Аурелия сказала:
– Спасибо еще раз, Нелл. Я побегу домой и все приготовлю. Дейзи придет часов в пять.
Корнелия кивнула и наклонилась, чтобы поцеловать подругу на прощание.
– Всего хорошего тете Бакстер.
– Спасибо. – Аурелия торопливо пошла прочь, помахав рукой и чувствуя одновременно и облегчение, и вину.
Глава 7
На следующее утро Аурелия выскользнула из дома, едва рассвело, и быстро зашагала в сторону Вигмор-стрит в поисках кеба. Она несла с собой только небольшой саквояж. Утро было прохладным, облачным, траву в парке тронуло инеем, поэтому она поплотнее закуталась в свою накидку и время от времени перекладывала саквояж из одной руки в другую, чтобы греть свободную руку в меховой муфте.
Аурелии повезло – когда она повернула на Вигмор-стрит, кеб стоял у обочины. Она подняла руку, кучер тронул лошадей и подъехал прямо к ней.
– Куда едем, мэм? – Он говорил голосом, приглушенным толстым шарфом. Лошади топтались по мостовой, их дыхание в холодном воздухе вырывалось паром.
– Белл, Вудстрит, Чипсайд, – сказала Аурелия. Кучер с сомнением посмотрел на нее.
– Белл… Чипсайд… вы уверены, мэм?
– Разумеется, – ответила Аурелия, открывая дверцу. – И как можно быстрее, пожалуйста.
– Ну ладно. – В голосе его по-прежнему звучало сомнение, однако когда Аурелия закрыла дверцу, он хлестнул лошадей, и те пустились быстрой рысью.
Аурелия устроилась на потертом кожаном сиденье. Она вполне понимала удивление кучера: леди, привыкшие к элегантному Мейфэру, не часто появлялись в Чипсайде.
С другой стороны, они не кидаются очертя голову в тайные приключения по воле мужчины, которого едва знают, с кривой усмешкой размышляла Аурелия. Впрочем, леди из Мейфэра обычно также не обнаруживают, что они замужем за мужчиной, которого тоже едва знают. Она закрыла глаза, пытаясь представить себе Фредерика таким, каким видела в последний раз. Он гордо стоял на палубе военного корабля, выходившего из гавани Саутгемптона, и барабаны и трубы морского оркестра провожали их музыкой…
Кеб резко завернул за угол, запрыгал по булыжной мостовой и остановился. Аурелия откинула кусок кожи, служивший занавеской, и выглянула наружу. Они стояли во дворе гостиницы.
– Прибыли, мэм. Белл, Вудстрит, как вы просили, – произнес кучер немного агрессивно на случай, если она обвинит его в ошибке.
– Спасибо, – ответила Аурелия, выбираясь наружу. – Сколько я вам должна?
– Шесть пенсов, – сказал он, протянув руку в варежке. Аурелия положила в нее шесть с половиной пенсов.
Довольный кучер подергал себя за волосы.
– Хотите, чтобы я кликнул хозяина, мэм?
– Нет, спасибо. Я отлично справлюсь сама. – Аурелия улыбнулась, подняла саквояж и решительно повернулась к гостинице.
Задняя дверь вела из двора прямо в пивную. Несмотря на ранний час, она была битком набита – на длинных скамьях сидели и завтракали люди. Раздался звук почтового рожка, все мгновенно засуетились, повыскакивали из-за столов, запихивая в рот последние куски и осушая кружки с элем, и ринулись во двор. Это гостиница на перегоне, сообразила, наконец, Аурелия. Сюда приходят дилижансы со всех сторон и отправляются обратно с новыми пассажирами. Что ж, подумала она, это действительно идеальное место для человека, желающего остаться неизвестным. Никому из ее знакомых и в голову не придет заглянуть сюда. Но где, же полковник?
Аурелия вернулась к двери и остановилась там, глядя во двор. Он должен появиться отсюда. Либо в экипаже, либо верхом, но Гревилл проедет с улицы во двор под аркой.
Вдруг она почувствовала, что затылок покалывает, а по спине пробежала дрожь возбуждения.
Он здесь и, конечно же, выглядит не так, как она предполагает.
Аурелия медленно повернулась и осмотрелась, на этот раз, глядя другими глазами. И увидела его почти мгновенно. Он согнулся над кружкой эля за столом рядом с камином. Старый плащ волочится по полу, скрюченные пальцы в перчатках вцепились в кружку. На лоб низко надвинута засаленная кепка. Но она узнала его сразу же.
Аурелия спокойно пересекла пивную по засыпанному опилками полу. Она не стала здороваться с полковником, просто села на скамью напротив и окинула его взглядом. Это его темно-серые глаза, ошибиться невозможно. Интересно, подумала Аурелия, возникала ли у него когда-нибудь необходимость маскировать их, а если да, то, как он это делал?
– Отличная работа, – негромко произнес Гревилл. – Я ожидал, что вам потребуется гораздо больше времени. – Он сунул руку в карман заляпанного жилета и вытащил ключ. – Поднимайтесь на второй этаж… вторая дверь слева. – Он толкнул к ней ключ по столу. – Переоденьтесь в те вещи, что найдете в шкафу. Я подожду здесь.
Аурелия взяла ключ. Какая-то ее часть хотела расхохотаться над этой игрой в шпионов, но странная дрожь тревоги в животе ясно дала понять, что смеяться тут не над чем. Объяснение есть только одно. Гревилл Фолконер не хочет, чтобы его кто-либо узнал.
Не сказав ни слова, Аурелия встала из-за стола и пошла к лестнице в углу пивной. Та покачивалась и скрипела, но Аурелия поднялась на второй этаж, нашла нужную дверь, всунула ключ в замок и повернула его. Дверь открылась в маленькую комнату, освещенную вонючей сальной свечой, стоявшей на расшатанном столике у окна. В камине едва тлел огонь, но Аурелия радовалась и этому жалкому теплу, рассматривая содержимое шкафа и думая, что ей придется снимать свою собственную теплую одежду и надевать поношенное платье из саржи и чужую накидку.
Аурелия снова почувствовала тревогу: она заходит в куда более глубокие воды, чем собиралась. Она соглашалась всего лишь облегчить полковнику возвращение в общество, а не разгуливать по окрестностям, вырядившись в какие-то лохмотья и прикидываясь не той, кто она есть, – хотя в таком наряде ее никто не узнает.
Дрожа от холода, Аурелия как можно быстрее переоделась и бросила свою одежду в саквояж, с особой неохотой расставшись с накидкой. Совершенно очевидно, что дальше им придется путешествовать в почтовом дилижансе, без нагретых кирпичей, разгоняющих холод.
Гревилл сидел все на том же месте. Перед ним стояла тарелка с беконом и кружка с элем.
Аурелия снова села напротив.
– Мне кажется, сейчас ваша очередь кормить меня завтраком, сэр.
Вместо ответа он повернулся и что-то проворчал в сторону слуги, суетившегося между столами.
– Хлеб и бекон, пойдет? – спросил у нее полковник.
– Ага, пожалуйста, сэр, – ответила Аурелия с легким деревенским выговором под стать Гревиллу и подумала, что получилось очень убедительно.
Он махнул рукой на свою тарелку, увидев, что паренек подскочил к ним.
– То же самое моей жене.
Юноша отошел. Гревилл посмотрел на Аурелию и приподнял бровь.
– А вы настоящая актриса.
– Это вас удивило?
– Немного. Я же не знал, насколько хорошо у вас получится, а теперь вижу, что бояться нечего.
– А если бы я оказалась ужасной актрисой, что бы вы сделали? – Она пристально смотрела на него.
Гревилл сделал большой глоток эля и поставил кружку на стол.
– Если бы вы не сумели меня отыскать или отказались от одежды или от роли, которую должны сыграть, я бы просто отправил вас назад на Кавендиш-сквер, – напрямик ответил он. – У меня нет ни малейшего намерения, подвергать вас какой-либо опасности или заставлять чувствовать себя стесненно. Для нашей работы подходит далеко не каждый.
– Понятно. – Аурелия побарабанила пальцами по заляпанному столу. – Ну и кто мы?
Он просто ответил:
– Бедный фермер-арендатор и его жена, возвращаемся домой из Лондона. Вы провели какое-то время у своей сестры, помогали ей с детьми, пока она рожала, а я приехал, чтобы забрать вас домой, потому что без вас и куры, и огород приходят в упадок, а мне хватает дел на ферме, да еще я должен отрабатывать на полях лендлорда. – Он говорил, не изменяя голос, но так тихо, что его никто не мог услышать. – Все понятно?
Аурелия кивнула, но ничего не ответила – как раз в этот момент к ним подошел слуга с куском ячменного хлеба, тарелкой, полной жареного бекона, и кружкой эля и поставил все это перед ней.
Аурелия пожала плечами, отломила кусок хлеба, сверху положила бекон и откусила. Еда оказалась на удивление вкусной, и эль тоже. Бекон был солоноватым, эль прекрасно утолял жажду.
– А где находится наша ферма? – полюбопытствовала Аурелия, вытирая рот тыльной стороной ладони за неимением чего-либо похожего на салфетки.
– В Барнете… всего день пути в дилижансе.
– Какое облегчение! – Она снова глотнула эля. – И где же мы, в конце концов, окажемся? Или вы так и будете держать меня в неведении?
– Не вижу для этого никаких причин, – мягко ответил он. – Мы направляемся на ферму… однако вам не придется выполнять обязанности фермерской жены, как и мне, выгонять коров из кукурузы.
Часы во дворе пробили половину, и полковник отодвинулся от стола.
– Дилижанс прибудет через пять минут. Имеет смысл посетить уборную. Думаю, она в конце огорода. – Он перекинул ногу через скамью и встал. – Я пока рассчитаюсь.
Дилижанс уже ждал во дворе, пассажиры забирались внутрь, а кучер и конюх закрепляли на крыше багаж.
– Скорее! – настойчиво прошептал Гревилл и подтолкнул Аурелию так ловко, что отодвинул в сторону полную даму с птичьей клеткой. Та начала браниться.
Аурелия мгновенно поняла, в чем дело. В дилижансе осталось одно-единственное место около окна, и она села там, решив не задумываться, претендовал ли кто-нибудь на него раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41