Двойные двери в конце восточного коридора вели в спальню хозяина, окна которой выходили на фасад дома. К спальне примыкала гардеробная приличного размера. Смежная дверь вела в еще одну спальню, выходившую окнами на небольшой садик позади дома. К этой спальне примыкал скромный, но очень изящный будуар. Вероятно, эти покои предназначались хозяйке дома. Гревилл спустился на первый этаж, беглым взглядом окинул кухню, буфетную и комнату экономки. Он понятия не имел, на что может рассчитывать прислуга в Лондоне, поскольку сам никогда об этом не задумывался, но Аурелия скажет, подходит ли это, и какие здесь могут потребоваться изменения.
– Это подходит, – заключил он.
Судя по лицу агента, тот испытал облегчение.
– Так, значит, вы подпишете договор аренды, сэр Гревилл? Он рассчитан всего лишь на год.
– Да, но с правом возобновить его. – Гревилл взял у агента документ и пошел в гостиную. Он сомневался; что ему потребуется возобновление договора, но по условиям игры требовалось создать впечатление, что он собирается осесть в Лондоне навсегда. Гревилл нашел в бюро перо и чернила, подписал договор и вернул бумагу агенту. – Полагаю, если вы отдадите мне ключи, наше дело на этом завершится.
– Да, сэр Гревилл. С удовольствием, сэр. – Агент протянул ему тяжелую связку ключей. – Все здесь, сэр, все помечены. Ключи от погреба и от кладовых… разумеется, этим займутся ваши дворецкий и экономка.
– Надо думать, – ответил Гревилл, взвесил ключи на ладони и подал руку агенту. – Всего хорошего, Чартерис.
– Всего доброго, сэр Гревилл. – Агент с откровенным облегчением пожал протянутую руку. – Провожать меня не нужно. – Он поспешно вышел в холл, и Гревилл услышал, как захлопнулась входная дверь, возвещая об уходе Чартериса. Полковник стоял посреди гостиной, поглаживая подбородок, и словно привыкал к дому.
Аурелия поможет нанять прислугу. Когда они обручатся, это будет выглядеть вполне прилично. Но пока он жаждал скорее въехать сюда, точнее – съехать из особняка леди Бротон.
Он тряхнул головой, вышел из дома и запер за собой дверь. Насвистывая, Гревилл направился в сторону Кавендиш-сквер. Он обещал Аурелии, что зайдет к ней до двенадцати, а уже почти полдень.
Аурелия сидела в гостиной, глядя в одно из высоких окон. Она заранее предупредила Моркомба, что не принимает сегодня утром посетителей, потому что ждет совершенно определенного гостя и сама откроет ему дверь, когда он придет.
Аурелия заметила Гревилла, когда он вышел из сквера, расположенного в центре площади. Он помахивал изящной тростью, в которой, как она теперь знала, скрывалось смертельное оружие, и по спине Аурелии, смотревшей, как он переходит улицу, пробежала уже знакомая дрожь возбуждения.
Ей нравилась сдержанность его костюма; казалось, что полковник вообще не проявляет интереса к капризам моды, да его мощная фигура и не нуждалась в украшательстве. Ему не требовались ни замысловато простроченные швы, ни накладные плечи, чтобы улучшить фигуру. Сюртук из темно-серой шерсти сидел как влитой на широких плечах, светло-серые брюки из оленей кожи плотно облегали крепкие бедра, упругие мышцы напрягались при каждом его шаге. Накрахмаленный белый шейный платок был весьма скромен, но Гревилл и не нуждался в увеличении его объема, что было столь популярно среди молодых людей, пытавшихся зрительно удлинить шею и сделать волевым подбородок.
В каждом шаге Гревилла Фолконера чувствовалась сила и энергия. Он остановился перед домом и посмотрел на фасад. Взгляд его переместился к окнам, и он увидел Аурелию, стоявшую в тени занавесок. Гревилл приветственно приподнял руку и пошел вверх по ступенькам.
Аурелия торопливо пересекла холл и широко распахнула дверь.
– Вы пришли!
– А вы в этом сомневались?
Он вошел в холл, окинул своими серыми глазами ее лицо, а потом медленно охватил взглядом все ее тело сверху донизу, словно проверял, все ли на месте. Глаза его одобрительно заблестели, губы изогнулись все в той же чувственной улыбке, и Аурелия ощутила в животе трепет возбуждения.
– Вы снова завили волосы. – Это было все, что произнес Гревилл.
По непонятной причине это замечание ей польстило, и она вспыхнула, как наивная юная девушка.
– Кудри сейчас в моде. – Аурелия попыталась произнести это бесстрастно, хотя ее кожа словно пылала огнем, а желудок сжался. Она повернулась в сторону гостиной. – Невозможно быть модной в Лондоне с прямыми волосами.
– О, мне кажется, вы бы смогли, – заверил ее Гревилл, входя вслед за Аурелией в гостиную. – Ваши волосы просто восхитительны в их естественном виде. – Он занял свое привычное место у камина и улыбнулся, насмешливо приподняв брови.
Аурелия проигнорировала замечание, потому что не знала, как на него ответить.
– Могу я предложить вам хереса… или, может быть, мадеры? – спросила она, передвигая графины на буфете.
– Хереса, благодарю вас. – Гревилл смотрел, как она ходит по комнате, и наслаждался плавной грацией ее движений. – Ну что, вы готовы начать наше предприятие, Аурелия?
Она повернулась, держа в руках графин.
– Что, сейчас? Сегодня?
– Я только что подписал договор на аренду дома на Саут-Одли-стрит. Не хотите взглянуть на него? Я был бы благодарен за ваше мнение в кое-каких вопросах.
Аурелия налила херес в два бокала. Ей казалось, что время внезапно помчалось вперед со страшной скоростью. Почему-то она думала, что у нее будет еще несколько дней обычной жизни, время, чтобы прийти в себя, прежде чем работа начнется всерьез. Но, похоже, это не так.
– Разве нам не следует провести несколько дней, чтобы общество привыкло к мысли о нашем романе?
– Безусловно, – согласился он, взяв протянутый бокал. – Но осмотр дома этому не помешает.
– Но ведь если нас заметят вместе, особенно когда мы будем заходить в пустой дом, разве это не вызовет недоуменных взглядов?
Гревилл в насмешливом упреке покачал головой: – Да полноте, неужели вы так быстро забыли все уроки прошлой недели? Почему кто-то должен увидеть, как мы вдвоем входим в дом?
– О-о… я поняла, что вы имеете в виду. – Аурелия смущенно улыбнулась, сделала глоток хереса и села в уголок дивана. – Разумеется, я войду туда одна.
– Конечно, предварительно убедившись, что вас никто не видит.
– Конечно. А как я попаду в дом?
– Обычным способом. Вы постучитесь, и я вам открою.
Она кивнула, заранее наслаждаясь ощущением вызова, интеллектуального и физического, того самого, которое доставило ей столько удовольствия на прошлой неделе при выполнении каждого нового задания.
– Пойдем прямо сейчас? Гревилл поднес бокал к губам.
– Не так уж мы и торопимся. – Его глаза смеялись, и Аурелия, не удержавшись, тоже прыснула. – Вы уже разговаривали с леди Бонем о вашей поездке в Бристоль? – небрежно спросил он.
– Разговор случился вполне естественно, когда я пришла забрать Фрэнни.
– Да, я так и предполагал. – Он ждал, изогнув брови.
– Я рассказала то, о чем мы условились. Вроде бы она не нашла в этом ничего странного.
Гревилл кивнул.
– Что еще?
– Да, в общем-то, ничего. Нелл моя подруга, мои интересы – это ее интересы. Если мне кто-то понравился, она будет готова тоже полюбить этого человека, если, конечно, у нее не появится серьезных оснований не делать этого. – Аурелия нахмурилась, глядя в свой бокал.
– Рассказывайте дальше, – поторопил он ее, прекрасно понимая, что это еще не все.
Аурелия вздохнула.
– Видите ли, Нелл вовсе не дура и понимает, что любой, с кем ее знакомит муж, может иметь отношение к делам военного министерства. Она спросила меня, не предполагаю ли я чего-нибудь в этом роде.
– И что вы ответили? – Теперь Гревилл смотрел на нее пристально.
– Я сказала, что такие мысли мне в голову приходили. Ей показалось бы странным, если бы нет, – меня обычно тоже дурой никто не считает.
– На это есть основания. – Он сверкнул белоснежной улыбкой. – Должен признать, тут имеются свои препятствия. Бонем знает, что мы с ним подчиняемся одному и тому же человеку, хотя он понятия не имеет, чем я занимаюсь на самом деле. Согласно нашему этикету, мы стараемся не обсуждать свою работу за пределами министерства, поэтому сильно настаивать он не будет. Но вы должны быть готовы к некоторому скрытому противостоянию.
– Я уже готова. Гарри не знает про Фредерика?
– Боже милостивый, нет! О Фредерике знают всего трое – вы, я и мой начальник. Но даже ему ничего не известно о связи между женой Бонема и моим погибшим партнером. И так должно и остаться. Аурелия кивнула, молча соглашаясь.
– Нелл и Гарри не будут стоять у меня на пути, – помолчав немного, произнесла она. – Они могут и скорее всего, постараются отговорить меня от этого брака, но если я проявлю решимость, они меня поддержат.
Теперь настала очередь Аурелии пристально всматриваться в лицо Гревилла.
– Известно ли Гарри что-нибудь о вас… кроме, конечно, того, что вы принадлежите к тому же миру, что и он… что-нибудь такое, что может заставить его считать вас неподходящим и даже опасным мужем для меня?
– Не более неподходящим и опасным, чем он сам.
– В таком случае я уверена, что перепрыгну через этот барьер безо всякого труда. – Аурелия поставила бокал и решительно встала. – Идемте смотреть дом?
– Я уйду первым. – Он поднялся медленнее, чем всегда, одновременно допивая херес. – Когда доберетесь до дома номер двенадцать на Саут-Одли-стрит, что вы сделаете?
– Дважды пройду мимо него, а если никого не замечу, постучусь.
– Отлично. – Гревилл посмотрел на часы, свисавшие из кармашка жилета. – Сможете быть там через полчаса?
Саут-Одли-стрит находилась неподалеку от Гросвенор-сквер. Если она возьмет кеб и доедет до площади, а оттуда пойдет пешком, то вполне успеет.
– Если только не помешает уличное движение или что-нибудь непредвиденное.
– Я буду ждать… Провожать меня не нужно. – Он вышел в холл, а Аурелия побежала наверх, чтобы взять накидку, шляпку и перчатки.
Выйдя из дома, Она окликнула кеб.
Номер двенадцать по Саут-Одли-стрит оказался одним из двухэтажных особняков. Узкий пролет отполированных ступеней вел к дубовой двери со сверкающими медными молотком и ручкой. Железные перила недавно покрасили в черный цвет; слева от двери в солнечном свете подмигивали окна. Над дверью были установлены красивая фрамуга и медный фонарь. Два каменных цветочных горшка, оба пустые, обрамляли дверь. Примыкающий к нему дом-близнец тоже содержался в прекрасном состоянии.
Пройдя мимо дома двенадцать, она остановилась, чтобы поправить ботинок. На улице было несколько человек, в основном ремесленники. Няня с двумя детьми спешила в сторону площади. Один из детей играл с волчком, и тот вот-вот мог укатиться прямо на мостовую. Няне следовало бы забрать волчок и не отдавать до тех пор, пока они не придут в сквер, расположенный на площади, но Аурелия зажмурилась, подавив желание вмешаться. Она ни при каких обстоятельствах не должна была привлекать к себе внимание; во всяком случае, до тех пор пока ребенок не кинется под колеса кареты.
Пройдя ярдов сто, Аурелия перешла на другую сторону улицы и неторопливо прошла мимо нужного ей дома. Не заметив никого, знакомого хотя бы смутно, все такой же фланирующей походкой она перешла через дорогу, поднялась по ступенькам и постучала молотком, подавив порыв оглянуться и посмотреть, не появились ли на улице знакомые лица.
Дверь распахнулась. Аурелия быстро шагнула внутрь, и дверь тотчас же захлопнулась.
– Вас никто не видел? – Гревилл стоял, упершись рукой в запертую дверь, и внимательно всматривался в ее лицо.
– Нет, и уверена.
– Я тоже уверен. Вы превосходно справились. – Он негромко рассмеялся. – Но на минутку мне показалось, что вы собрались побранить ту няню.
– Как вы догадались? – Аурелия изумленно уставилась на него.
– Я понемногу узнаю вас, моя дорогая. – Он насмешливо поклонился. – В тот момент я читал вас как открытую книгу и аплодировал вашей выдержке.
Аурелия пришла в восторг от его комплимента, но постаралась не показать этого. Она окинула взглядом холл. Дом выходил фасадом на юг, и бледное солнце дерзко светило на дубовые половицы через высокое окно у двери и фрамугу над ней.
– Позвольте, я покажу вам все остальное, – сказал Гревилл и прошел впереди Аурелии сквозь двойные двери с левой стороны холла. Она вслед за ним вошла в гостиную вполне разумного размера – высокий потолок, красивые лепные украшения, прелестный мраморный камин. Высокие окна выходят на улицу, поэтому в комнате много света. Добротная дубовая мебель без особых украшений, обивка нейтральная, как и подобает арендованному дому. Если добавить книги, картины и несколько декоративных деталей, вполне можно придать ему индивидуальность. Но есть ли у Гревилла личные предпочтения? Почему-то Ауре-. лия сильно в этом сомневалась. Не тот он человек, кто проводит много времени в одном каком-нибудь месте.
– Ну, что вы думаете? Аурелия обернулась к нему.
– Он прекрасно вам подойдет. На вашем месте я бы кое-что передвинула, кое-что поменяла, добавила бы индивидуальности, но… да, он идеально подойдет для ваших целей. Не слишком велик для холостяка, но достаточно места для развлечений.
Глядя по сторонам, Гревилл задумчиво поглаживал подбородок и видел комнату новыми глазами.
– Я не очень умею превращать жилье в домашний очаг. Вы мне поможете?
– У вас есть книги, картины, украшения… что-нибудь в этом роде?
Он расхохотался.
– Нет, дорогая моя, ничего подобного у меня нет. Что бы я делал со всем этим? Таскал в саквояже?
– Разумеется, нет. – Аурелия покачала головой. – Придется купить кое-какие мелочи и безделушки.
– Вы не откажетесь приобрести все это для меня? В интересах нашего дела?
– Конечно. С удовольствием, – честно ответила Аурелия, тем более что оформлять придется только открытые для гостей комнаты.
Гревилл кивнул, но ничего не сказал.
– Позвольте, я покажу вам все остальное.
Они обошли весь первый этаж, и у Аурелии не возникло никаких замечаний при осмотре столовой или уютной библиотеки в дальнем конце дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41