– В таком случае я просто обязана послать вам приглашение на мой бал, дон Антонио. Он состоится в следующую субботу… Боюсь, я предупреждаю вас слишком поздно, но все же надеюсь, что вы окажете мне любезность и примете приглашение.
– Это честь для меня, леди Бонем. – Он поклонился, щелкнув каблуками, вытащил из кармана визитку, протянул ее Корнелии и обернулся к хозяйке дома: – А теперь, леди Фолконер, я действительно должен оставить вас с вашими друзьями. Поговорим о прогулке в другой раз. – Он еще раз поклонился всем трем дамам и вышел.
– Учтивый джентльмен, – заметила Корнелия, усаживаясь и покачивая младенца. – Странно, как это я не заметила его в обществе.
Еще один быстрый взгляд в сторону Аурелии, но та просто пожала плечами и вполне искренне сказала:
– Гревилл его откуда-то знает.
– А-а, понятно. – Корнелия метнула многозначительный взгляд на Ливию. – Похоже, ты с ним в весьма приятельских отношениях.
Аурелия заметила этот взгляд, но никак не отреагировала ни на него, ни на слова Корнелии. Так было проще, чем пытаться распутать этот клубок и все им объяснять. Обе они знали, что Гревилл, как и их мужья, как-то связан с секретной деятельностью.
– Я позвоню, чтобы принесли еще кофе, – произнесла Аурелия, дергая звонок.
– Только не для меня, – беспечно сказала Корнелия. – Я что-то разлюбила кофе… точнее, он разлюбил меня.
Мгновение, помолчав, Аурелия так же беспечно сказала:
– А меня мутит от чая. Ливия расхохоталась:
– О, как чудесно! Сразу обе! Корнелия посмотрела на Аурелию:
– В самом деле?
– Ммм… гм. – Аурелия кивнула. – И ты тоже?
– Я почти уверена. Хотя срок еще совсем небольшой.
– И у меня тоже. Совсем небольшой. Собственно… – Аурелия смущенно засмеялась. – Я только сегодня утром и сообразила.
У нее голова была так забита мыслями, что она не замечала, как идут недели, а постоянную усталость и тошноту списывала на свое волнение из-за встреч с доном Антонио.
– Гревиллу уже сказала?
Аурелия помотала головой:
– Еще нет.
Честно говоря, она не знала, как ему об этом сказать – да и говорить ли вообще. Их партнерство скоро заканчивалось – как только дело с доном Антонио завершится, к полному удовлетворению Гревилла. И как он отреагирует на то, что ему придется бросить, своего ребенка и тот будет расти без отца? Может быть, стоит скрыть это от него? Гревиллу так будет проще жить, а она прекрасно справится сама.
– А Гарри уже знает? – спросила Ливия у Корнелии.
– Еще нет. Я скажу через пару недель. Все-таки у нас получилось не сразу, а он ни разу даже не заикнулся на эту тему, хотя я знаю, что он очень хотел стать отцом. Прежде чем я его обрадую, нужно быть абсолютно уверенной.
– Я думаю, это просто чудесно, – повторила Ливия, забирая сына у Корнелии и с обожанием глядя на его спящее личико. – Они все будут почти ровесники. Как члены одной семьи – в точности как Стиви, Сюзанна и Фрэнни.
Корнелия встревоженными глазами пристально вглядывалась в лицо Аурелии.
– Когда ты скажешь Гревиллу, Элли?
– Через неделю или две.
Аурелия никак не могла понять, как это могло случиться, и не сомневалась, что и Гревилл не поймет. Он только однажды забыл о привычных предосторожностях, но это было всего лишь несколько дней назад – слишком рано, чтобы уже заметить беременность. Но такое случается даже в самых упорядоченных отношениях.
– Значит, пока это только наш секрет, – объявила Ливия. – На моих устах печать. – И сменила тему: – Слушай, Нелл, у меня такое потрясающее платье к твоему балу! Его выбрал Алекс. Серебристый газ на чехле из черного шелка, а шлейф оторочен алой тесьмой. А для прически у меня уже есть алое страусовое перо.
Аурелия фыркнула.
– Мы отлично будем дополнять друг друга, радость моя! У меня платье из черного газа на белом шелке, а Нелл будет во всем алом, отороченном черными и серебристыми кружевами.
– Какое эффектное трио! – воскликнула Ливия.
– А что, когда-нибудь было по-другому? – отозвалась Корнелия, снова метнув на Аурелию испытующий взгляд. – Никто не может сказать, что дамы с Кавендиш-сквер, начиная с Софии Лейси, когда-либо придерживались скучных светских условностей. Ты согласна, Элли?
Аурелия улыбнулась:
– О да, Нелл. Совершенно согласна.
Дон Антонио свернул с Саут-Одли-стрит, направляясь к своему дому. Он уже обуздал свой гнев, охвативший его, когда такой замечательный план провалился, и теперь быстро обдумывал альтернативу. На какой-то миг он понадеялся, что сумеет завершить работу в течение недели. Дон Антонио был славен не только своей тщательной работой, но и скоростью, с какой выполнял любое задание. Он надеялся, что на этот раз превзойдет любые ожидания, но теперь придется позабыть о тщеславии. Действовать слишком поспешно нельзя.
Приглашение на бал к лорду и леди Бонем принесли этим же вечером, и дон Антонио тотчас же ответил согласием. На следующее утро он зашел к леди Фолконер и попросил записать за ним кадриль.
Аурелия была несколько рассеянна, когда ей сообщили о визите. Фрэнни простудилась и лежала на диване в гостиной матери, чихая и гнусаво жалуясь, что ей скучно, и она хочет пойти на уроки на Маунт-стрит.
– Здесь этот иностранный джентльмен, миледи. Я провел его в большую гостиную, – сказал Джемми.
Аурелия с трудом удержалась, чтобы не сказать, что сегодня она не принимает. Но она обещала Гревиллу, что материнские заботы не помешают ей выполнять задание.
– Передай ему, я спущусь через минуту, Джемми. И отнеси туда графин с хересом, – сказала она, положив руку на лоб дочери. – К ее большому облегчению, температуры у Фрэнни вроде бы не было. – Я скоро вернусь, милая.
Лежи спокойно, а Дейзи принесет тебе чашку куриного бульона, приготовленного мисс Эйдой.
– Я не люблю бульон, – сердито шмыгнула носом Фрэнни. – Я хочу имбирный пряник и молока с медом.
В любом другом случае Аурелия отказала бы ей в этом сразу, зная, что дочь просто пытается выжать все возможное из болезни, которая лечится отнюдь не сладостями. Но Аурелия чувствовала себя утомленной, ее мутило, а мысль о доне Антонио, ожидавшем ее внизу в своем элегантном черном наряде, не улучшала ее настроения.
– Я скажу Дейзи, чтобы она принесла тебе немного. – Она поцеловала девочку в лоб. – Но это в последний раз, Фрэнни. Когда я вернусь, ты поешь бульона и отправишься в постель, чтобы поспать.
Умница Фрэнни решила больше не спорить, ей хватило и этой победы.
– Хорошо, – согласилась она и старательно закашлялась.
Покидая комнату, Аурелия не могла сдержать улыбку. Это дитя при всей своей наивности обладает неплохими навыками для устройства дел к своему удовольствию. В точности как ее отец, подумала Аурелия. Фредерик устроил собственную жизнь так, как захотел. Она легко погладила еще плоский живот. А как насчет этого? Это будет ребенок мужчины, который еще лучше способен манипулировать миром, чтобы тот соответствовал его нуждам.
О, все это так сложно и очень раздражает! А сейчас необходимо сосредоточиться на доне Антонио Васкесе.
Аурелия вошла в гостиную, сияя улыбкой, и протянула руку.
– Мне так жаль, что мы вчера не смогли побеседовать подольше, дон Антонио, но визит княгини Проковой был полной неожиданностью, а она моя лучшая подруга.
– О, я все прекрасно понимаю, мадам. – Он поцеловал ей руку. – Кроме того, я даже извлек из этого выгоду – получил приглашение на бал леди Бонем – и пришел к вам в надежде, что вы не откажетесь протанцевать со мной кадриль.
Ник Питершем уже пригласил ее на этот танец, но он со своей обычной снисходительностью легко согласится на замену.
– Я буду в восторге, дон Антонио. Это один из моих любимых танцев.
– И моих тоже. – Черные глаза посмотрели прямо в карие, но, как всегда, в этом взгляде ничего нельзя было прочесть. Он был пустым, как девственно-чистая грифельная доска Фрэнни. – Кроме того, я надеялся, что сумею уговорить вас поехать со мной на прогулку в Ботанические сады в Кью. Мне говорили, что в это время года они прелестны.
– Боюсь, сегодня утром я не смогу, дон Антонио. Моей дочери нездоровится, и если я уйду из дома, она так расстроится, что у нее поднимется температура. Но как только ей станет лучше, я с удовольствием съезжу туда с вами.
Если он и рассердился на отказ, виду не показал. Испанец поклонился и, едва заметно улыбнувшись, произнес:
– Разумеется, здоровье вашей дочери важнее моих эгоистичных желаний. Очень надеюсь, что у нее нет ничего серьезного. Вы доктора приглашали?
Он умудрился вполне искренне изобразить беспокойство, думала Аурелия, отвечая беспечным тоном:
– Нет, я не думаю, что это необходимо. Просто обычная легкая простуда. Но спасибо за заботу, сэр.
– Забота о детях не может быть чрезмерной. – Снова сверкнул тот острый клинок.
Аурелия с трудом подавила тревогу. Нет, ей только кажется, что в его голосе звучит угроза, – это неудивительно при ее теперешней повышенной нервозности.
– Я покидаю вас, мадам. – Испанец склонился над ее рукой, продолжая удерживать ее, словно в теплых сухих тисках. Голос его сочился сочувствием. – Я не хочу слишком долго удерживать вас вдали от дочери. Но может быть, завтра вы согласитесь погулять со мной – недалеко, всего лишь в тот сквер на площади, если пожелаете.
– Вы очень внимательны, дон Антонио, – ответила Аурелия, вымучив улыбку (и понадеявшись, что она получилась искренней). – Короткая прогулка завтра днем – это восхитительно.
– Тогда я зайду в два часа. – Он еще раз поднес ее руку к губам и только потом ушел.
* * *
Гревилл как раз вошел в холл, когда дон Антонио вышел из гостиной.
– Доброе утро, дон Антонио. – Гревилл бросил свою шляпу с высокой тульей на столик в холле, поставил рядом изящную трость и начал стягивать перчатки. – Полагаю, приходили с визитом к моей жене?
Испанец слегка прищурил черные глаза и спросил:
– Надеюсь, у вас нет возражений, сэр?
– Ни единого, – беспечно ответил Гревилл. – Моя жена вольна, выбирать себе любых друзей, каких пожелает.
– Но насколько я понимаю, никаких прогулок с ними в Ричмонд-парке?
– Нет. Леди Фолконер – очень нервная наездница, и я не доверяю уздечку ее лошади никаким рукам, кроме своих.
– Весьма похвально, сэр Гревилл. – Губы дона Антонио дернулись в неком подобии улыбки. – Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы я потанцевал с ней на балу у леди Бонем в субботу?
– О, нисколько. Моя жена вольна, выбирать себе партнеров в танце так же, как и друзей. – Гревилл шагнул назад и распахнул дверь для уходящего гостя. – Увидимся с вами там, дон Антонио.
Испанец поклонился и вышел. Гревилл закрыл за ним дверь, немного постоял, нахмурившись, и направился в гостиную.
– Я и не знал, что дон Антонио знаком с Бонемами, – произнес он, подходя к буфету. – Вина?
Аурелия с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть.
– Нет-нет, спасибо. Он был здесь вчера, когда пришли Нелл и Лив. И Нелл с ходу пригласила его на бал. Похоже, она решила, что, раз уж мы с ним приятельствуем, она просто обязана его пригласить. – Аурелия все-таки передернулась. – Я не вижу в этом необходимости, но думаю, и вреда большого не будет.
– Совсем напротив, – отозвался Гревилл, наливая в бокал кларет. – Как там Фрэнни?
– Несчастная. Сморкается и старается выжать из этого все, что только можно, – засмеявшись, сказала Аурелия. – Мне пора вернуться к ней.
Она уже подошла к двери, но остановилась, потому что Гревилл взял ее за руку.
– Может быть, мне только кажется, Аурелия, но, по-моему, с тобой не все ладно. – Он внимательно смотрел ей в глаза.
– Ничего подобного, – возразила она, отводя, однако, взгляд в сторону. – Со мной все в полном порядке. – Она пожала плечами. – Не буду врать, вся эта история с доном Антонио меня совершенно выматывает. Когда я с ним, то не могу ни на секунду расслабиться, и все тело начинает ныть. – Она попыталась засмеяться, но ничего не вышло. Его темные глаза словно проникали ей прямо в мозг.
– Может быть, тебе нужно что-то взбадривающее? Ты никогда не отличалась хорошим аппетитом, но в последние дни его и вовсе нет. И мне не нравятся темные круги у тебя под глазами.
– Значит, скорее, завершай дело, Гревилл, – сказала она значительно более резко, чем хотела. – А я должна идти к Фрэнни. – Она вырвала руку и вышла за дверь.
Гревилл негромко выругался. Раньше ему и в голову не приходило, какую цену ей придется заплатить за участие в его миссии. Во многих отношениях гораздо сложнее играть роль в знакомой обстановке, чем выполнять непосредственное задание, даже если оно очень опасное. То, что делала Аурелия, само по себе опасным не было, но напряжение, которое она испытывала каждую минуту этого спектакля в обществе испанца, давалось ей нелегко.
Впрочем, осталось уже недолго. Васкес непременно скоро сделает решительный шаг, а после этого обнаружит, что его жертва уже поджидает его в полной боевой готовности. Тут-то он и попадется. Гревилл завершит все быстро одним упреждающим ударом. Простое убийство. Впрочем, он гордился своим мастерством и был почти уверен, что Эль Демонио явился в Лондон, приберегая не один козырь в рукаве, и налаживанием здесь шпионской сети занимаются другие люди. Так что пусть пока леска разматывается, посмотрим, что еще можно поймать. Но как только все завершится, он увезет куда-нибудь Аурелию на несколько недель. Куда-нибудь в деревню, где она придет в себя, щеки снова порозовеют, а в глаза вернется блеск.
До следующего задания, которое положит конец всему.
Глава 23
– Как себя чувствует Фрэнни? – В субботу вечером Гревилл в одной рубашке стоял в дверях, разделявших супружеские спальни, и прикалывал бриллиантовую булавку к белоснежным складкам галстука.
Аурелия сидела у туалетного столика в легком пеньюаре, прикрывавшем белое шелковое платье. Эстер укладывала ей волосы. Черный газ аккуратно лежал на подлокотнике кушетки.
Аурелия слегка повернула голову в сторону мужа.
– Ей намного лучше, – со смехом произнесла она, – но она все еще пытается извлечь из своей болезни выгоду. Последние три дня она чувствует себя прекрасно, однако старательно кашляет и время от времени на всякий случай чихает в твердой уверенности, что за это Дейзи принесет ей все, что она попросит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41