Ник пожал плечами. Его глаза спокойно смотрели на нее.
— Я сказал ему, что получу акции назад.
Фила почувствовала еще больший холод в ногах.
— Ну конечно, именно это ты и сказал, — прошептала она как будто про себя, направляясь через гостиную обратно в спальню.
Ник последовал за ней.
— Фила?
— Да?
— По поводу того, где мне провести ночь, — Его голос, хоть и несколько резкий, был таким же, как всегда.
— Воспользуйся своим именем и достань себе номер в мотеле.
— Я бы лучше остался здесь.
Она повернулась и обнаружила Ника совсем рядом. Инстинктивно Фила сделала шаг назад. Она спросила себя, как ему удалось подобраться к ней так близко, что она даже не подозревала.
— Почему ты хочешь остаться здесь?
Он потянулся и, нежно взяв ее за лацканы халата, притянул к себе.
— Ты знаешь ответ.
Фила попыталась подавить зарождавшееся в ней волнение.
— Лечь с тобой в постель было бы очень глупым поступком с моей стороны.
— Ты считаешь меня одним из своих врагов.
— А разве не так?
— Нет, Фила. Я не враг.
— Тебе нужны мои акции.
— Это другой вопрос. Акции принадлежат нашим семьям, и рано или поздно я получу их назад. Но это не имеет никакого отношения к нам с тобой. Это не делает меня твоим врагом.
— Как ты можешь так говорить? — Она вглядывалась в его лицо. — Черт возьми, Ник, как ты можешь так говорить?
— Очень просто, ведь это правда. Я могу говорить это громко, или тихо, или еще как-нибудь. — Его большой палец гладил ее по подбородку. — Выбирай.
— Я совершенно не могу тебе доверять, — заметила Фила с отчаянием. Впервые за многие месяцы в ней пробуждалось чувство беспечности и ощущение радости жизни.
— Можешь. Ты можешь доверять мне, Фила. — Его палец двигался по ее нижней губе, нежно отодвигая ее от зубов.
По телу женщины пробежала дрожь.
— Если дело дойдет до крайностей, ты примешь сторону своей семьи.
— Да?
— Ты это уже признал.
— Я сказал, что получу назад акции. Это единственное мое признание. Не стоит усматривать за этим что-либо еще. То, что происходит между нами, не имеет никакого отношения ни к нашим семьям, ни к этим чертовым акциям.
Она подумала, что Ник собирается поцеловать ее, но он этого не сделал. Он просто стоял, держа ее за лацканы халата, и ждал.
Некоторое время Филадельфия боролась с собой, пытаясь сохранить твердость и не сделать последнего шага.
— Ты поцелуешь меня? — тихо спросил Ник. — Я уже давно схожу с ума, пытаясь это себе представить.
Она тоже сходила от этого с ума. Наконец Фила призналась себе в этом, тихо застонала и уступила незнакомому ей порыву страсти. Ее охватило возбуждение, и она резко схватила его за плечи. Еще ни один мужчина не заставлял ее испытывать такие чувства, и она была искренне поражена своей реакцией. Крисси тогда посмеялась над ней, объяснив разочарование Филы в сексе только тем, что ей еще не повстречался подходящий мужчина. Подруга пыталась заставить ее проявить большее усердие в этом вопросе, но Фила отклонила такой подход. Ее удержало от этого не врожденное чувство благоразумия, а давний страх, страх, от которого секс терял для нее свою привлекательность. От того, что произошло с ней когда-то, от одной мысли о забирающемся на нее мужчине ее охватывала паника.
Но сегодня чувство осторожности было каким-то отдаленным и смутным. Она проигнорировала его, чтобы почувствовать жар объятий Ника. Поддавшись порыву, Филадельфия стремительно и неловко дотронулась губами до его губ, ощутив вкус бренди и страсти.
— Да, вот так. Этого я и хотел… — Голос мужчины становился хриплым. Он взял ее лицо в ладони. — Давай. Съешь меня. Со скоростью сто миль в час.
Внутри Филы бушевало пламя. Она дрожала от страсти, испытывая невероятное желание познать эти обуревавшие ее мучительные чувства. Она схватила голову Ника обеими руками и крепко держала ее, вонзая язык между его зубами. Ее пальцы вцепились в его волосы, а нос уткнулся в очки. Когда ее зубы скрипнули на его зубах, Лайтфут мягко усмехнулся.
— Все в порядке, милая. Я никуда не ухожу. Я сегодня в твоем распоряжении. — Ник взял ее за талию и поднял над собой. — Может, обхватишь меня ногами? — нежно предложил он.
— Ник, подожди. Я… мы не должны…
— Все в порядке, — мягко успокоил он. — Тебе не о чем беспокоиться. Я здоров, как лошадь. Хочешь посмотреть мою донорскую карточку?
Фила неистово замотала головой.
— Я тоже здорова. Я не это имела в виду. — Но она уже не могла здраво мыслить.
— Обхвати меня ногами, — снова предложил он с блестевшими от желания глазами. — Давай, Фила.
Она мгновенно сделала это, сжав его бедрами с такой силой, как будто оседлала жеребца. Сцепила руки у него на шее и снова впилась в его губы так, что опять скрипнули зубы. Она подумала, как мешают его очки.
Ник понес ее по короткому коридору в темную спальню и упал вместе с ней на кровать. Перекатившись на спину, он подтянул к себе одну ногу. Глаза его поблескивали в темноте.
— Ник?
— Я здесь.
Фила была как в тумане, переполненная желанием, от которого ее тело сотрясала дрожь. Ей не требовалось дальнейшего поощрения. Опустившись на колени, она принялась расстегивать его рубашку. Она так торопилась, что когда запуталась с одной пуговицей, то просто рванула ее. Пуговица пролетела через всю комнату и с легким стуком ударилась об оконное стекло. Филадельфия подняла глаза. В комнате было как раз достаточно света, чтобы она смогла увидеть улыбку на лице Ника.
— Лучше помоги, а не смейся надо мной, ты, сукин…
Он остановил ее, приложив пальцы к ее губам.
— Я не смеюсь. Я хочу этого даже больше, чем ты.
Женщина решила поверить ему на слово, потому что в этот момент отчаянно хотела ему поверить. Она снова принялась за его одежду, нетерпеливыми движениями сдергивая с него рубашку. Затем схватилась за пряжку ремня.
Ник с шумом втянул в себя воздух, когда она расстегнула его джинсы и высвободила член. Она взяла его в руки, и мужчина хрипло застонал.
Некоторое время Фила довольствовалась тем, что интимно исследовала его. Она была поражена тем, каким полным стал его член, захвачена силой напряжения, которую ощущала в его бедрах. Фила провела кончиками пальцев по жестким курчавым волосам в паху и погладила твердый член.
— Ты просто замечательный, — в забвении прошептала она.
— О Боже. — Пальцы Ника вцепились в ее волосы.
Огонь внутри женщины рвался наружу. Ей хотелось знать, что она почувствует, когда погасит его. Она жадно стянула с Ника оставшуюся одежду. Он лежал обнаженный на кровати, а она расположилась на коленях между его ног, впитывая в себя вид его тела. В темноте Лайтфут казался ей прекрасным зверем.
— А ты? — тихо спросил он, играя полами ее халата.
— А, да. Конечно. — Практически не сознавая того, что делает, Фила стянула с себя халат и ночную рубашку. Она была слишком возбуждена, чтобы мыслить ясно. Ник был сокровищем, которое она сама открыла и извлекла на свет Божий. Она могла делать с ним все, что захочет, и эта мысль так будоражила ее, что она не могла решить, с чего начать. Ее руки в молчаливом удивлении скользили по нему.
— Ты похожа на ребенка, попавшего на кондитерскую фабрику, — заметил он. Его улыбка была хитрой и теплой.
Она почувствовала смех в его голосе, но ей уже было безразлично, что он потешается над ней. Она могла сосредоточиться только на собственных хаотичных переживаниях. Между ее ног разливалось влажное тепло, граничащее с болью, желание, которое, она знала, Ник мог удовлетворить.
— Чего ты ждешь? — с тихой усмешкой спросил он.
Чего она ждет?.. Мужчина просто лежал. Он не пытался залезть на нее. Он не собирался придавить ее тяжестью своего тела. На одно мгновение Фила замешкалась, охваченная давними воспоминаниями и ужасом, который они обычно вызывали. Но уже через секунду все ее тайные страхи рассеялись. Он предлагал ей себя, чтобы она получила удовольствие, а не пытался силой овладеть ею.
Женщина двинулась вперед и обхватила его ногами. Ее жадные пальцы направили его плоть к очагу своей страсти. Она быстро опустилась на него.
— Ты такая упругая. Маленькая и упругая. — Его пальцы скользнули вверх по ее бедрам, туда, где она ласкала его плоть. Он нежно раздвинул ее. — Ты хочешь меня, но еще не совсем готова. Потерпи немного. Нам некуда торопиться.
Но она действительно торопилась. Фила раньше не чувствовала ничего подобного и очень боялась, что если немедленно не воспользуется своими ощущениями, то ей уже никогда не удастся их испытать. Торопиться было необходимо. Она в неистовстве обрушилась на него.
— Не так быстро. Спокойнее, — пробормотал Ник.
Она проигнорировала его замечание, силой заставляя его войти в свое уютное лоно. Ощущение было приятным, но не слишком. Собственно говоря, это было почти болезненно. У Филы перехватило дыхание, когда ее плоть внезапно растянулась выше своих пределов. Она, уже осторожнее, снова села на него.
— Я же сказал тебе, помедленнее. — Голос Ника был едва слышен.
Но женщина не слушала. По мере того как ее тело быстро приспосабливалось к его, она начала стремительно скользить по нему вверх и вниз. Он казался таким большим, но она его хотела и была намерена получить целиком.
Фила все еще чувствовала внутри себя, как он огромен, но ощущение быстро становилось приятным. Она положила пальцы на грудь Никодемуса, прижимаясь к нему, купаясь в удивительных ощущениях. Она ускорила темп своих движений, крепко сжимая его бедра своими коленями.
— Ник…
— Да. О Боже, да, — бормотал он в такт ее движениям. — Я не должен был позволять тебе так мчаться. Еще слишком рано. Ты слишком торопишься. Сто миль в час. Но это так хорошо. Так хорошо.
А затем он напрягся, хрипло вскрикнул и, содрогаясь от наслаждения, взорвался глубоко внутри нее.
Глава 6
— Ник с ней спит. — Виктория воткнула в грейпфрут чайную ложку.
Сидевший во главе стола Дэррен нахмурился и поднял глаза.
— С чего ты взяла? Предполагалось, что Ник переночует в коттедже Лайтфутов. Хилари говорила мне, что горничная подготовила его спальню.
— Я думаю, что Хилари солгала, — произнесла Виктория, получая удовольствие от того, что ее реплика прозвучала так беспечно.
— Вики, право же, дорогая. Так нельзя говорить. — Элеанор, сидевшая на противоположном конце блестящего деревянного обеденного стола, взглянула сначала на свою невестку, затем на сына. — Конечно же, Хилари не солгала. С какой стати ей это делать? Я тоже знаю, что Ник должен был провести ночь в коттедже Лайтфутов.
— Ну, так он этого не сделал. — Виктории не часто удавалось одновременно удивить своего мужа и Элеанор, и сейчас она получала от этого удовлетворение. Каслтонов было невероятно сложно чем-нибудь поразить. Разве только неожиданным появлением незаконной дочери, о которой ничего не было известно. — Мы с Джорданом остановились некоторое время назад у домика Джилмартена, когда возвращались с прогулки по пляжу. Мне хотелось поболтать с Филой, поэтому я решила взглянуть, не встала ли она. Она не встала. Встал Ник. Он открыл дверь на мой стук.
— Понимаю, — с непроницаемым видом произнесла Элеанор. — Дэррен, дорогой, передай мне, пожалуйста, сметану. Спасибо. Может быть, Ник тоже отправился на прогулку сегодня утром и решил пожелать мисс Фокс доброго утра.
— Он был босиком и без рубашки. На нем были только те же самые джинсы, что и вчера во время праздника. Я спросила, проснулась ли Фила, он сказал, что нет, но когда она проснется, он передаст ей, что я заходила. Я вам точно говорю, он провел там ночь.
— Вряд ли это наше дело, — поджав губы, провозгласила Элеанор.
— Вы так думаете? — Виктория посмотрела на нее.
— Да, я так думаю. Право, дорогая, это не совсем подходящий разговор для завтрака.
— Не волнуйтесь, Элеанор, я думаю, мы все достаточно взрослые для подобного разговора, — сказала Вики.
Джордан уже позавтракал на кухне и находился вне пределов слышимости.
Дэррен съел дольку грейпфрута.
— Не знаю, почему ты считаешь это таким важным, Вики. Еще вчера было очевидно, что у Ника с ней какие-то отношения.
— Может быть, он пытается ее соблазнить и выманить эти акции, — предположила Виктория. — Или, может, она таких же свободных нравов, как эта Крисси.
— Вполне возможно, — со вздохом согласилась Элеанор. — Даже очень вероятно. Насколько я понимаю, они одного круга.
— Вы думаете, что она свободных нравов? — Дэррен покачал головой. — Сомневаюсь. Не тот тип.
Виктория почувствовала раздражение.
— Бога ради, Дэррен. Ты же мужчина. Это не делает тебя большим знатоком женщин.
— Вот как? — Дэррен одарил жену ровным взглядом.
Виктория покрылась рассерженным румянцем и снова принялась за грейпфрут.
— Не знаю, по какой причине, но Ник с ней спит, и ручаюсь, что Хилари разгневана.
— С какой стати Хилари беспокоиться по этому поводу? — вежливо поинтересовалась Элеанор.
— Потому что она, вероятно, представляла, как подчинит себе Ника, если он когда-нибудь вернется в семью. Вполне возможно, она предполагала, что будет крутить Ником так же, как крутит тут всеми. Однако Хилари в действительности никогда не понимала Ника. Она его совсем не знает.
— Она полтора года была за ним замужем, — заметила Элеанор. — Я бы сказала, после этого она должна иметь о нем некоторое представление. И мы все знаем, что ей пришлось пережить из-за него.
— Ну, в одном вопросе она явно ошиблась. Она считает, что Ник уехал три года назад, потому что он слаб. Очень глупо было так думать. Он уехал, потому что ему все это до смерти надоело. И разве его можно винить?
— Вики, по-моему, ты уже сказала достаточно, — предупреждающе начал Дэррен.
— Но, — продолжила его жена, — первую же ночь после приезда Ник проводит с другой женщиной. У бедной Хилари даже не было возможности снова вонзить в него свои коготки.
— Я сказал, хватит, Вики. — Мужчина не повысил голос, но тон его стал резким.
Виктория одарила его презрительным взглядом.
— Я просто упоминаю некоторые факты. Хилари привыкла, что мужчины рядом с ней превращаются в идиотов.
— Право, дорогая, — пробормотала Элеанор, промокая губы белой льняной салфеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44