— Прошлой ночью ты тоже была взволнована. Но ни тени страха. И взгляд твой нельзя назвать испуганным. Вид оживленный, возбужденный, прямо-таки восторженный.
— Ариэл, к чему ты клонишь?
— Да к тому, что мистер Сент-Ивс тебя поцеловал.
Шарлотта со стоном всплеснула руками.
— Ну хорошо, хорошо, он меня поцеловал! Ночное приключение слегка нас возбудило. Опасность обостряет ощущения, ты же знаешь.
— Правда?
— Правда, — отрезала Шарлотта. — В поэзии часто упоминается о том, как влияет близость опасности на ощущения. Даже холодный, трезвомыслящий человек, который никогда ранее не давал волю чувствам, может поддаться этому влиянию.
— Даже такой человек, как мистер Сент-Ивс?
— Я имею в виду себя. — Шарлотта уныло усмехнулась. — Мистер Сент-Ивс тоже человек холодный и рассудительный, но спокойствие стоит ему огромных усилий — самообладания, как видно, ему не занимать.
У Ариэл рот сам собой открылся от изумления.
— О чем ты?
— Под его внешней невозмутимостью и напускной холодностью бушует пламя страстей.
— Пламя страстей? Это у мистера Сент-Ивса?!
— Сперва меня это тревожило, но теперь я почти уверена, что его темперамент не доставит мне хлопот, — продолжала Шарлотта с фальшивой беззаботностью. — Я могу поручиться, что он станет незаменимым помощником.
— Рада, что ты так уверена в нем, но у меня появились по этому поводу некоторые сомнения. Шарлотта, если мистер Сент-Ивс поцеловал тебя, дело приобретает совсем иной оборот. Что ты знаешь об этом человеке?
— Не понимаю. — Шарлотта испытующе посмотрела на сестру. — Мистер Маркл прислал мне рекомендательное письмо, в котором всячески превозносит его достоинства.
— Да, но ведь мы сами не наводили справки о прошлом мистера Сент-Ивса. Даже не провели расследования, которое всегда проводим в подобном случае для наших клиенток.
— Не говори чепухи. Интуиция еще ни разу не подводила. И тебе это прекрасно известно.
— Моя интуиция тоже в порядке. И я начинаю всерьез задумываться, что собой представляет Сент-Ивс.
— Уверяю, тебе не о чем тревожиться.
— Шарлотта, ты же позволила ему поцеловать себя!
— Ну и что из этого? — Шарлотта решительно сцепила пальцы. — Это был всего лишь поцелуй.
Не в твоих правилах целоваться с джентльменами, — заметила Ариэл.
Против этого Шарлотте нечего было возразить. Печальный пример брака ее матери и лорда Винтербурна и ее собственная работа, которая вынуждала ее копаться в темном прошлом джентльменов с так называемыми честными намерениями, не оставили у нее никаких иллюзий относительно мужчин.
Что, впрочем, не означало отсутствия у нее романтических наклонностей и вполне естественного любопытства молодой здоровой женщины. У нее сохранились самые светлые воспоминания о семейной жизни родителей, и иногда ей мечталось стать такой же счастливой, как ее мать, пока был жив отец.
Но Шарлотта слишком хорошо знала, какие опасности таит в себе замужество. Ее совершенно не интересовали брачные отношения. Да и уже поздно об этом думать, а тем более жалеть, учитывая возраст и положение в обществе, но Шарлотта порой стала задумываться, не завести ли любовную интрижку.
К сожалению, претворить подобный замысел не так просто, как кажется на первый взгляд. Женщине в ее положении довольно трудно найти подходящего партнера. Она никогда не вращалась в модных кругах, не получала приглашений, никому не была представлена. Никто из респектабельных джентльменов, с которыми ей довелось общаться, не пробудил в ней хоть каких-нибудь чувств. Многие из них, к примеру Маркл, были уже в летах. Остальные просто неитересны.
Какой смысл вступать в любовную связь, если не испытываешь к своему избраннику пламенной страсти, рассуждала она. Что заставляет женщину пускаться в такую рискованную авантюру, как не надежда познать незабываемые ощущения, о которых пишут поэты?
Как те, которые она испытала вчера, когда Бакстер ее поцеловал…
От этой мысли Шарлотта похолодела. Неужели она всерьез задумывается, не вступить ли в любовную связь с Бакстером Сент-Ивсом?
Она взглянула на странный рисунок в альбоме Друсиллы Гескетт. Карандашный набросок казался ей неразрешимой загадкой. Как и ее чувства по отношению к Бакстеру.
Глава 5

— Вы совершенно правы, что соблюдаете осторожность, мисс Паттерсон. — Шарлотта улыбнулась женщине, сидевшей напротив нее за столом. Она всегда старалась похвалить клиентку за бдительность. — Вы проявили предусмотрительность, решив обратиться к нам за помощью.
— Я убедила себя, что должна быть осторожна.
— И тысячу раз правы. Счастлива сообщить вам, что наше расследование не дало ни единого повода усомниться в порядочности мистера Адамса и его финансовом положении.
— О, для меня это большое облегчение. Не знаю, как вас и благодарить. — Онория Паттерсон, миловидная толстушка с хорошеньким личиком и добрым взглядом лучистых глаз, разжала пальцы, яростно вцепившиеся в ридикюль, лежавший у нее на коленях.
В Онории все дышало женственностью и почти материнской нежностью, что придавало ей несколько хрупкий и незащищенный вид. Но Шарлотту нельзя обмануть: она прекрасно понимала, что женщина, сохранившая силу духа и надежду на лучшее после десяти лет работы гувернанткой, не так уж беззащитна.
Онория, тридцатилетняя незамужняя женщина, — одна из многих, кто обращался к Шарлотте за помощью. С семнадцати лет она зарабатывала себе на жизнь, а недавно неожиданно получила небольшое наследство.
Как и следовало ожидать, прознав о наследстве, вокруг Онории стали тучами роиться женихи. Многим она сразу же отказала: будучи гувернанткой, рано научилась разбираться в истинных намерениях джентльменов. Но Вильям Адаме, вдовец с двумя детьми, которому было чуть за тридцать, сумел, очевидно, заинтересовать ее.
Она призналась Шарлотте, что годы, которые провела, внушая своим маленьким подопечным принципы логического мышления, помогли ей приобрести житейскую мудрость и предусмотрительность. Ее подруга, работавшая в агентстве по найму гувернанток, посоветовала обратиться к Шарлотте.
— Рада, что оказалась вам полезной, — сказала Шарлотта. — Особенно приятно сообщить о результатах запроса — они оказались положительными.
— Мистер Адамс мне очень нравится. — Онория покраснела. — И дети у него чудесные. Но вы ведь знаете, как порой бывает. Если женщина уже в летах, ей следует быть осмотрительнее. В конце концов, в глазах света мы уже старые девы.
«Старые девы». Шарлотта вздохнула. Ей уже двадцать пять. И куда, спрашивается, ушли годы? Кажется, еще вчера она так отчаянно стремилась сделать карьеру, которая позволит ей обеспечивать себя и сестру. Всю свою энергию и волю вложила она в собственное дело, и пять лет промелькнули как один миг.
Девушка нисколько не сожалела о том, что уже перешагнула тот возраст, который общество считает приемлемым для замужества. И дела ее значительно пошли в гору, как только она перестала выглядеть неискушенной девочкой, словно только что вышедшей из классной комнаты.
Однако Шарлотта все чаще стала задумываться над тем, чего она была лишена все эти годы. С какой-то необъяснимой щемящей тоской девушка сознавала, что за чертой ее мироощущения оставалось неведомое доселе такое сладостно-заманчивое, загадочно-влекущее чувство — страсть.
Господи! О чем это она? Что за мысли приходят в голову? Ведь Шарлотта не одинока, и работа приносит ей радость. А кроме того — независимость. Спрашивается: чего еще желать? Наверное, и в самом деле сверх меры начиталась стихов.
И все же она не хочет, чтобы Ариэл пошла по тому же пути. Шарлотта видела, что сестра проявляет к их делу живейший интерес, и не собиралась поощрять его в дальнейшем: Ариэл не должна принести себя в жертву карьере, как это сделала она. Необходимость в такой жертве отпала — у них хороший доход, позволяющий вести хоть и не роскошное, но безбедное существование. А если ее планы привлечь клиенток из высшего общества осуществятся, можно будет чуточку и пошиковать.
Ариэл должна вовсю наслаждаться невинными удовольствиями, какие общество предоставляет юной девушке. А уж ей самой эти танцы, балы, развлечения, видимо, недоступны. Она, по выражению Онории, женщина в летах…
Шарлотта не без труда отогнала навязчивые мысли и заставила себя вновь обратить внимание на клиентку.
— Благоразумная, предусмотрительная женщина обязана вести себя достаточно осторожно в подобных ситуациях, мисс Паттерсон, — довольно резко заметила она.
— В конце концов, не такая уж я и красавица, — промолвила Онория с рассудительностью женщины, примирившейся с неизбежным.
«Я как будто тоже», — добавила про себя Шарлотта, ощутив новый приступ беспокойства. Вчера страстный порыв Бакстера наверняка был вызван их волнующим приключением. При следующей встрече, без возбуждающего влияния опасности, она, возможно, не покажется ему такой привлекательной.
— Что касается наследства, полученного мной от кузена, — продолжала Онория, — то вы, надеюсь, поймете меня правильно: мне необходимо было убедиться, можно ли доверять мистеру Адамсу.
— Хорошо понимаю.
— Я и не собиралась выходить замуж. Знаете ли, убедила себя, что мне хорошо и так. Но вот явился мистер Адамс, и я изменила свое решение. У нас с ним так много общего.
— Очень рада за вас.
Уже не в первый раз очередная клиентка Шарлотты становилась чрезвычайно разговорчивой, получив утешительные вести. Как правило, дамы, обращавшиеся к ней, поначалу держались довольно замкнуто — словечка лишнего не промолвят. Сидя в кресле напротив стола Шарлотты, они чувствовали себя скованно и очень нервничали.
Неутешительные результаты расследования обычно вызывали море слез. У Шарлотты на этот случай даже было заготовлено в ящичке стола несколько носовых платков. Благоприятные же отзывы вызывали у клиенток радостную эйфорию — они принимались без умолку болтать, превознося достоинства своих поклонников.
Обычно Шарлотта молча выслушивала эти излияния, изредка поддакивая, — довольные клиентки охотнее платили по счетам, к тому же в будущем могли оказаться ей полезными, дав превосходную рекомендацию дамам, которые будут нуждаться в подобного рода помощи. Поэтому она терпеливо внимала бесконечным восторгам.
Но сегодня вопреки всему Шарлотте почему-то захотелось поговорить.
— Я счастлива за вас, мисс Паттерсон, и рада, что подтвердила доброе мнение о мистере Адамсе. Но вы должны понимать, что для леди замужество все равно предприятие рискованное.
Онория лукаво взглянула на нее:
— Рискованное?
— Я получила убедительные доказательства того, что мистер Адамс не пьет, не питает пристрастия к азартным играм и не посещает борделей. У него приличный доход и, по всей видимости, покладистый характер.
Онория расцвела.
— Да, он замечательный человек!
— Верно. Но ведь гарантии, что мистер Адамс останется таким же образцовым джентльменом и после свадьбы, нет.
— О чем вы?
Шарлотта порывисто наклонилась вперед.
— Вдруг через год он решит покинуть вас и детей и отправится искать приключений в южные моря? Или ему настолько наскучит семейная жизнь, что он начнет пить? А вдруг он подвержен приступам меланхолии, которые сделают его общество невыносимым? Да мало ли что еще может обнаружиться после свадьбы!
— Полагаю, в чем-то вы и правы. — Онория беспокойно заерзала в кресле. Взгляд ее стал тревожным. — Я сознаю, что в данной ситуации не может быть никаких гарантий.
— Именно. И все же собираетесь идти до конца по этому пути, который ведет вас к замужеству.
Онория нахмурилась.
— Вы чем-то взволнованы, мисс Аркендейл.
Что-нибудь не так?
— Просто мне интересно, почему вы стремитесь выйти замуж за мистера Адамса. Как будто нет другого выбора!
— Я же говорила, другие джентльмены меня не интересуют.
— Я не то имела в виду. Мисс Паттерсон, можно задать вам вопрос?
Онория опасливо покосилась на дверь.
— Что вам угодно знать, мисс Аркендейл?
— Простите, меня удивляет, почему вы не допускаете возможности тайных отношений с мистером Адамсом. Зачем рисковать, вступая в брак?
Онория остолбенела. Шарлотта уже было решила, что смертельно оскорбила ее, и в мыслях проклинала свою несдержанность. Какое у нее право набрасываться на клиенток, пугая их своими необдуманными высказываниями!
— Вы имеете в виду любовную связь? — спросила Онория с ошарашивающей прямотой.
Шарлотта вспыхнула.
— Для меня это решение очевидно. Как известно, если юная девушка вступит в компрометирующую ее связь, это вызовет скандал, но женщина, так сказать, в возрасте обладает большей свободой. Если, конечно, соблюдает известную осмотрительность.
Онория задумчиво глядела на Шарлотту. Легкая улыбка тронула уголок ее рта.
— Вы, вероятно, слишком много времени уделяете своей карьере, мисс Аркендейл.
— Что вы хотите этим сказать?
— Видимо, род занятий, вынуждающий вас наводить справки и собирать сведения о джентльменах, сформировал у вас довольно циничный взгляд на мир, и в частности на мужчин. Возможно, именно поэтому вы забыли, для чего леди вообще хотят получить эти сведения.
— Прошу прощения?
— Любовная связь для некоторых вполне приемлема. — Онория расправила ленточки шляпки и поднялась с кресла. — Но мы с мистером Адамсом надеемся на нечто большее.
— Не понимаю.
— Это трудно облечь в слова, мисс Аркендейл. Если женская интуиция не подсказывает ответа на ваш вопрос, то сомневаюсь, что я смогу объяснить. Скажу одно: в брак всегда вступают с надеждой.
— С надеждой?
— И верой. И с видами на будущее. — Онория посмотрела на нее почти с жалостью. — Связь не может дать всего этого, не правда ли? Она по своей сути — непрочный и недолговечный союз. Прошу извинить, но мне пора идти. Еще раз огромное спасибо за помощь.
Шарлотта поспешно вскочила на ноги. Ей ужасно хотелось узнать, чего ждет Онория Паттерсон от замужества, если ради этого готова идти на риск и на всю жизнь связать себя с человеком, возможно, подобным Винтербурну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40