И почему, если талисман — источник его силы и власти, он сам не прятал его в надежном месте?
Медленно, почти машинально, Куза поднялся по последним ступенькам и вышел во двор. Здесь он прищурился в предрассветной мгле и сразу нашел ответ на свой вопрос: дневной свет! Ну, конечно! Моласар не может передвигаться при свете дня, и ему нужен помощник. Какое облегчение — отбросить все сомнения! Дневной свет — вот объяснение всему!
Когда глаза Кузы привыкли к свету, он посмотрел через затянутый туманом двор на ворота и увидел там замершую в ожидании человеческую фигуру. На какое-то ужасное мгновение он подумал, что кому-то из часовых удалось избежать бойни, но тут же сообразил, что фигурка слишком маленькая и стройная, чтобы оказаться солдатом!
Магда! Преисполненный радости, профессор поспешил к ней.Стоя в воротах замка, Магда смотрела во двор. Там было тихо и пустынно, но везде виднелись следы боя: пулевые отверстия в брезенте и корпусах автомобилей, разбитые стекла, выбоины в каменных
стенах, дымок, поднимавшийся от разбитых генераторов. Никакого движения. Магда могла лишь догадываться, что скрыто под доходящей почти до колен пеленой тумана, закрывавшей землю.
Размышляла она и о том, что вообще делает здесь, дрожа от утренней прохлады в ожидании отца. Ведь неизвестно еще, несет ли он эту рукоять, от которой зависит судьба всего мира. Теперь, когда у девушки появилась свободная минута, чтобы спокойно обдумать, осознать все рассказанное Гленном — вернее, Глэкеном, — ее стали одолевать сомнения, Слова, произнесенные шепотом в темноте, теряют свою силу с наступ-_ лением дня. Так легко было верить Глэкену, глядя ему в глаза и слыша его голос! Но сейчас, когда его нет рядом, а она стоит здесь одна и ждет... Магда уже не чувствовала прежней уверенности. Это невероятно: огромные невидимые неведомые силы... Свет... Хаос... в борьбе за власть над человечеством. Абсурд! Безумные фантазии воспаленного сознания курильщика опия! И все же...
...Существовал Моласар — или Расалом — не важно, как его по-настоящему зовут. Он уж точно не плод фантазии, не сон, и он — нечто большее, чем просто человеческое существо. Во всяком случае, Магда никогда прежде с таким не сталкивалась и не хотела бы встретиться еще раз. И он, несомненно, воплощение зла. Она почувствовала это сразу, еще в первый раз, когда, он коснулся ее. И Глэкен — если, конечно, это его настоящее имя, — который не казался воплощением зла, но вполне мог оказаться просто сумасшедшим. Он настоящий, и у него клинок, который излучает сияние и залечивает смертельные раны. Магда видела это' собственными глазами. И Глэкен не имел отражения... /А может быть, это она спятила?
Или все-таки не спятила? Если мир действительно на грани разрушения, и все решается именно здесь, на этом Богом забытом горном перевале... Кому верить? Расалому, который по его собственному признанию, подтверждённому Глэкеном, провел в заточении пятьсот лет, и теперь, выйдя на свободу, обещал покончить с Гитлером и его злодеяниями? Или рыжеволосому мужчине, который стал любовью всей ее жизни и все-таки лгал ей, скрыв поначалу даже настоящее свое имя? К тому же ее родной отец обвинял его в пособничестве нацистам! Ну почему все это свалилось именно на нее? Почему она должна принимать решение, когда все так запуталось? Кому верить? Отцу, которому верила всю жизнь, или чужаку, раскрывшему ту часть ее натуры, о которой она прежде и не подозревала? Это несправедливо!
Магда вздохнула. Никто и не говорил никогда, что жизнь — штука справедливая. Придется выбирать. Прямо сейчас! Ей вспомнились слова Гленна, сказанные напоследок: «Ни в коем случае не входи на территорию замка. Там теперь царствует Расалом».
Но девушка знала, что ей придется войти за ворота. Аура зла вокруг замка заставила ее напрячь все силы, чтобы перейти мост. Теперь надо посмотреть, каково там, внутри. Это поможет ей сделать выбор.
Магда осторожно шагнула во двор, но тут же отдернула ногу. Ее прошиб холодный пот. Однако она закрыла глаза и, стиснув зубы, прошла за ворота. .
Зло захлестнуло ее волной, дыхание перехватило, живот сжался в тугой комок. Девушку шатало как пьяную. Аура зла стала здесь намного сильней, чем прежде. Решимость Магды значительно поубавилась, ей захотелось поскорей убраться отсюда. Но девушка пересилила себя и осталась на месте, пережидая бушующую вокруг нее бурю злобы. Даже сам воздух здесь был пропитан злом. Это лишний раз подтвердило опасения Магды, хотя она и так ничего хорошего не ждала.
И именно здесь, во дворе, у ворот, она должна встретить отца. И остановить, если он несет рукоять меча. Вдруг какое-то движение привлекло внимание девушки. Из подвала появился отец. На мгновение он остановился, оглядываясь по сторонам, потом побежал вперед, прямо к ней. Она уже не удивлялась, что он бежит, хотя накануне не мог как следует двигаться. Отец был весь в грязи, а в руках нес что-то тяжелое, тщательно завернутое.
— Магда! Он у меня! — задыхаясь, воскликнул отец, подбежав.
— О чем ты, папа? — Магда не узнала собственного голоса, так спокойно он прозвучал. Она боялась услышать ответ.
— Талисман Моласара — источник его силы!
— Ты его украл?
— Нет, он мне сам его дал. Чтобы я спрятал его в надежном месте, пока Моласар будет в Германии.
Магда похолодела. Отец собирался вынести какой-то предмет из замка. Как и предсказывал Глэкен. Надо посмотреть, что за предмет.
— Покажи мне!
— Некогда. Я должен...
Он попытался обойти ее, но Магда преградила ему дорогу.
— Ну, пожалуйста, — молила она. — Покажи!
Профессор заколебался, с сомнением глядя на дочь, затем развернул обертку и показал ей то, что назвал «талисманом Моласара». У Магды оборвалось сердце. О Боже! Предмет был явно тяжелым и казался сделанным из золота и серебра — в точности, как кресты йа стенах замка. И прорезь на торце, совпадала со штырем, который девушка видела на клинке Глэкена. .
Это была рукоятка меча Глэкена. Рукоятка... ключ от крепости... единственная вещь, спасающая мир от Расалома.Отец что-то говорил ей, но Магда ничего не слышала, не в силах оторвать глаз от рукоятки. Слова не доходили до ее сознания. Единственное, о чем она могла сейчас думать, — так это о том, каким станет
мир, если Расалом покинет пределы замка. Она должна остановить отца. Любой ценой. У нее просто нет выбора.
— Возвращайся назад, папа, — произнесла Магда, глядя отцу в глаза, но не нашла в них ничего, что напоминало бы человека, которого она так любила всю свою жизнь. — Оставь это в замке. Моласар обманул тебя. Это не источник его власти — это единственная вещь, кото- рой он боится! Он — враг всему хорошему и доброму, что есть на земле! Ты не можешь позволить ему вырваться на свободу!
— Это смешно! Он уже на свободе! И он союзник — он помог мне! Я снова могу ходить!
— Да, пока не вынесешь эту вещь за пределы замка! Потому что сам он не может этого сделать, он вынужден находиться на территории замка!
— Ложь! Моласар убьет Гитлера и разрушит лагеря смерти!
— Он кормится смертью и горем, которые царят в этих лагерях, папа! — Это походило на разговор глухого с немым. — Хотя бы раз в жизни послушай меня! Поверь мне! Сделай, как я говорю! Не выноси эту вещь из замка!
Но отец, будто не слыша ее, шагнул вперед.
— Дай мне пройти!
Магда уперлась руками ему в грудь, стараясь не думать о том, что это ее отец, который вырастил ее, и которому она многим обязана.
— Послушай же меня, папа!
-Нет!
Тут Магда изо всех сил толкнула отца так, что он едва не упал. Она ненавидела себя за это, но другого выхода не было. В конце концов, он теперь не беспомощный инвалид, а здоровый и сильный мужчина. И так же, как и она, преисполнен решимости.
- Ты подняла руку на отца?! — угрожающе прошипел он, с удивлением- и яростью на лице. — Вот, значит, какой ты стала, покувыркавшись ночь в постели со сврим рыжим любовником! Я твой отец! И я приказываю тебе дать мне дорогу!
— Нет, папа! — Слезы застилали глаза. Никогда прежде она не смела перечить ему, но сейчас речь идет об их спасении, о спасении всего человечества.
Слезы дочери привели Кузу в замешательство. На секунду выражение его лица смягчилось, и он снова стал самим собой. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и, зарычав от бешенства, занес тяжелую рукоятку над головой дочери.
Расалом ждал в подземелье, погруженный во тьму. Тишину нарушало лишь шуршание крыс, ползавших по трупам немецких офицеров, которым он позволил свалиться в грязь, как только калека наконец убрался вместе с проклятой рукояткой. Скоро он получит долгожданную свободу. Утолит наконец свой голод. Если все то, что говорил калека, — правда (а из разговоров немецких солдат он понял, что старик не лжет), значит, Европа сейчас превратилась в сгусток человеческих
страданий. Теперь, спустя тысячелетия борьбы, после бесчисленных поражений в сражении с Глэкеном, он наконец-то выполняет свое предназначение. Он считал, что все для него потеряно, когда Глэкен заточил его в эту каменную тюрьму, но в конечном счете он все же победил. Человеческая алчность выпустила его из клетки, где он просидел пять веков. А человеческая ненависть и жажда власти дадут ему столько силы, что он без помех станет хозяином всей планеты.
Он ждал. И голод его оставался по-прежнему острым и неутоленным. Силы не прибывали. Что-то не так. За это время калека уже мог дважды пройти за ворота. Да что там — трижды!
Определенно что-то случилось. Он мысленно прощупал замок и обнаружил присутствие дочери старого калеки. Должно быть, это она причина задержки. Но почему? Она не может знать... если, конечно, Глэкен перед смертью не сказал ей о рукоятке.
Расалом слегка шевельнул левой рукой, и в темноте за его спиной начали неуклюже подниматься трупы майора Кэмпффера и капитана Ворманна. Встав на ноги, они застыли в ожидании.
Наполненный холодным бешенством, Расалом направился во двор. Ну, с дочкой он быстро разберется. Мертвецы зашагали следом. А за ними последовали полчища крыс.
Магда в тупом изумлении смотрела, как сверкающая серебром и золотом рукоятка неумолимо опускается ей на голову. Никогда в жизни отец пальцем ее не тронул, а сейчас собирался разнести ей череп. Только инстинкт самосохранения спас Магду — в последний момент она отшатнулась, потом бросилась на отца, сбив его с ног, когда он пытался восстановить равновесие, ударив рукояткой по воздуху. Девушка навалилась на него, вцепившись обеими руками в серебряную поперечину, и отняла ее.
Отец вцепился в нее ногтями, как зверь, раздирая ей руки и пытаясь вернуть рукоятку.
— Отдай мне его! Отдай! — вопил он.. — Ты все испортишь! Магда вскочила на ноги и отошла к воротам, перехватив рукоятку поудобней за золотую часть. Она находилась в опасной близости от входа, но рукоятку сумела удержать в пределах замка.
Отец поднялся с земли и кинулся к ней, набычившись и растопырив руки. Ей удалось уклониться от удара, но Куза изловчился и ухватил ее за локоть. Он набросился на нее, целясь кулаком в лицо и выкрикивая ругательства.
— Папа, прекрати! — закричала девушка, но отец не слышал. Он совершенно озверел. И когда потянулся грязными руками с ободранными ногтями к глазам Магды, она ударила его рукояткой по голове. Она действовала чисто рефлекторно. — Прекрати!
Удар металла по черепу эхом отозвался в ее сознании. Опешив, она смотрела, как закатились его глаза за стеклами очков и он осел на землю и затих. Клубы тумана начали медленно обволакивать неподвижное тело.
«Что я наделала?» — с ужасом подумала девушка.
— Зачем ты вынудил меня сделать это? — закричала она бесчувственному телу. — Почему не поверил мне хоть раз в жизни? Один лишь раз!
Нужно вытащить его отсюда. Пока только за ворота. Но прежде надо спрятать рукоятку где-нибудь в замке. А потом она попробует укрыть отца в безопасное место.
Она взглянула на вход в подвал в противоположном конце двора. Сейчас она попытается забросить рукоятку туда. Магда кинулась было к подвалу, но вдруг остановилась как вкопанная. По ступенькам кто-то поднимался.
Расалом! Он выплывал из-под земли, как огромная дохлая рыба со дна гнилого пруда. Глаза его, когда он увидел девушку, превратились в два источника черной ярости и буквально пронзали Магду. Оскалившись, он надвигался на нее сквозь пелену тумана.
Но Магда не отступила. Глэкен говорил, что Расалом боится рукоятки, поэтому чувствовала себя уверенно. Она сможет противостоять ему. Расалом приблизился, и стало видно, что за ним следует кто-то еще. Из подвала показались двое. Их лица были мертвенно бледными, движения неестественно медленными. Магда тут же узнала обоих — капитан и этот мерзкий майор. Ей не нужно было приглядываться, чтобы понять, что оба мертвы. Глэкен говорил о ходячих мертвецах, и она ожидала встречи с ними, но все равно кровь застыла в жилах от ужаса. Но она по-прежнему чувствовала себя в безопасности.
Расалом остановился футах в двенадцати от нее и медленно поднял руки, разведя их, как птица крылья. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем Магда увидела какое-то движение на земле, покрытой Целеной тумана. Повсюду вокруг нее из тумана начали появляться руки, цеплявшиеся за воздух, потом показались головы, и наконец, туловища. Как отвратительные грибы, вылезающие из заплесневелой почвы, немецкие солдаты, которые еще недавно оккупировали замок, медленно восставали из мертвых.
Магда видела их изувеченные тела, разодранные глотки и все же продолжала твердо стоять на месте. У нее были рукоятка. А Глэкен сказал, что рукоятка разрушает колдовские чары Расалома. И Магда ему верила. Обязана была верить!
Мертвецы выстроились за спиной Расалома, а также слева и справа от него. И замерли. «Может быть, они боятся рукоятки! — думала Магда. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. — И не посмеют приблизиться?»
И тут она заметила странное движение возле ног кадавров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49