Скорей всего, понял Дриззт, Берктгар пытался завоевать доверие сына Ревджака, и тем самым укрепить основу своей власти в племени.
Всю ночь Дриззт в темноте, никем не замеченный, провел возле лагеря. Перед рассветом он осторожно ушел, а впоследствии сделал сильный круг далеко на север.
Сейчас он обнаружил следы двух, шедших бок о бок людей. Они опережали его на час, но двигались они как охотники, и Дриззт был уверен, что он нагонит их не больше чем через несколько минут.
Но через мгновенье он замедлил темп движения, когда обнаружил, что следы разделяются, те, что поменьше вели на запад, а большие продолжали двигаться прямо на север. Дриззт последовал за большими, решив, что это следы Берктгара, и несколько минут спустя он увидел огромного варвара, тот стоял на колеях по среди тундры и, прикрывая рукой глаза, всматривался на север и на запад.
Дриззт стал двигаться медленнее и осторожнее. Он вдруг обнаружил, что нервничает при виде внушительного человека. Дриззт и Берктгар не раз спорили в прошлом, особенно когда Дриззт работал в Сеттлстоуне, где правил Берктгар, связным Бруенора. В этот раз все будет по-другому, понял Дриззт. Теперь Берктгар был дома, и ему ничего не было нужно от Бруенора, а это делало варвара еще опаснее.
Но Дриззт должен был все выяснить. Это была главная причина, по которой он сошел с Горы Кельвина. Он двигался тихо, шаг за шагом, пока не оказался в нескольких ярдах от варвара, который все еще стоял на коленях и, судя по всему, и не подозревал о присутствии Дриззта.
«Приветствую тебя, Берктгар», – сказал рэйнджер. Его, голос, раздавшийся внезапно, казалось, ни в малейшей степени не удивил варвара, и Дриззт решил, что Берктгар, чувствовавший себя в тундре, как дома, учуял его приближение.
Берктгар медленно встал и повернулся лицом к дроу.
Дриззт посмотрел на запад, на видневшееся вдали тундры пятнышко. «Твой партнер по охоте?» – спросил он.
«Сын Ревджака, зовут Киерстаад», – ответил Берктгар. «Превосходный юноша».
«А что на счет самого Ревджака?» – спросил Дриззт.
Берктгар замолчал на мгновение, крепко сжав челюсти. «Ходили слухи, что ты вернулся в долину», – сказал он.
«Ну и как, хорошо это с точки зрения Берктгара?»
«Нет», – раздался простой ответ. «Тундра широка дроу. Достаточно широка, чтобы нам не пришлось больше встречаться». Берктгар стал отворачиваться, как будто все необходимое было уже сказано, но Дриззт не собирался оставлять все так.
«С чего бы ты стал хотеть этого?» – невинно спросил Дриззт, пытаясь заставить Берктгара играть в открытую. Дриззт хотел знать, на сколько варвары обособлялись от дварфов и жителей Десяти Городов. Будут ли они незаметными партнерами, делящими тундру, или, как это было раньше, станут заклятыми врагами?
«Ревджак зовет меня другом», – продолжил Дриззт. «Когда тогда, столько лет назад, я покидал долину, я называл Ревджака в числе тех, кого мне будет действительно не хватать».
«Ревджак – старик», – ровным голосом сказал Берктгар.
«Ревджак говорит от имени племени».
«Нет!» – быстро и резко ответил Берктгар. Затем он быстро успокоился, и по его улыбке Дриззт понял, что это правда. «Ревджак, больше не говорит, от имени племени», – продолжил Берктгар.
«Значит, Берктгар?» – спросил Дриззт.
Не переставая улыбаться, огромный варвар кивнул. «Я вернулся, чтобы увести свой народ», – сказал он. «Увести подальше от ошибок Вулфгара и Ревджака, к обычаям, которым мы когда-то, когда были свободны, следовали, и отвечали лишь перед собой и перед нашим богом».
Дриззт задумался над этим. Дроу понял, что гордый молодой воин обманывается, ведь те старые времена, о которых так благоговейно говорил Берктгар, были не такими замечательными и беззаботными, как полагал варвар. Те времена знали войны, в основном между племенами за еду, которой часто не хватало на всех. Варвары умирали от голода и холода и часто кончали жизнь в качестве обеда тундровых йети, или величавых белых медведей, которые тоже следовали за стадами оленей вдоль побережья Моря Движущегося Льда.
Дриззт понимал, что это та опасность, которую таила в себе ностальгия. Люди часто помнили о прошлом только хорошее, забывая о бедах.
«Значит, от имени племен говорит Берктгар», – согласился Дриззт. «Он поведет их к упадку? К войне?»
«Война не всегда значит упадок», – холодно сказал варвар. «И неужели ты так быстро забыл, что следование пути Вулфгара, привело нас к войне с твоим собственным народом?»
Дриззту нечего было ответить на это утверждение. Но это, конечно же, произошло не совсем так. Война с дроу была скорее стечением обстоятельств, чем результатом действий Вулфгара. Но все равно, в этих словах была правда, особенно с точки зрения напыщенного Берктгара.
«А до этого, путь Вулфгара привел нас к войне, чтобы помочь вернуть трон твоему неблагодарному другу», – настаивал Берктгар.
Дриззт сурово посмотрел на Берктгара. И снова слова того были правдивы, хоть и высокопарны, и дроу понял, что не сможет дать действенного ответа, чтобы поколебать уверенность Берктгара.
Они оба заметили, что пятнышко в тундре росло, по мере того, как к ним приближался Киерстаад.
«Мы снова нашли для себя чистый воздух тундры», – заявил Берктгар, до того, как парнишка подошел к ним. «Мы вернулись к прежнему образу жизни, к лучшему образу жизни, и он не позволяет нам водить дружбу водить дружбу с дроу эльфами».
«Берктгар многое забывает», – ответил Дриззт.
«Берктгар многое помнит», – ответил огромный варвар и пошел прочь.
«Советую тебе считаться с тем добром, которое Вулфгар сделал для твоего народа», – крикнул ему вслед Дриззт. «Возможно Сэттлстоун и не место для племени, но Долина Ледяного Ветра – суровый край, край, где для любого человека союзники – высшая ценность».
Берктгар не остановился. Он подошел к Киерстааду и прошел прямо мимо юноши. Киерстаад обернулся и некоторое время смотрел на него, юноша быстро понял, что только что произошло. Затем Киерстаад повернулся к Дриззту и, узнав дроу, подбежал прямо к нему.
«Рад тебя видеть Киерстаад», – сказал Дриззт. «За прошедшие годы ты возмужал».
После этих слов Киерстаад немного выпрямился, возбужденный тем, что Дриззт До’Урден сделал ему комплимент. Когда Дриззт покинул Мифрил Холл, Киерстаад был всего лишь двенадцатилетним мальчишкой, поэтому он не был особенно хорошо знаком с дроу. Но он знал Дриззта, как легендарного воина. Однажды Дриззт и Кэтти-бри пришли в Хенгорот, медовый зал Сэттлстоуна, тогда Дриззт вскочил на стол и дал речь, призывавшую к укреплению союза между дварфами и варварами. Но по всем древним обычаям, о которых так часто говорил Берктгар, никого из дроу эльфов вообще бы не пустили в Хенгорот, и уж точно никому из них не выказывали бы уважения. Но в тот день, медовый зал продемонстрировал свое уважение к Дриззту До’Урдену, в знак признания его воинской доблести.
И еще Киерстаад не мог забыть истории о Дриззте, рассказанные его отцом. В одном особенно жестоком сражении с народом Десяти Городов нападавшие воины варваров потерпели сокрушительное поражение, и в немалой степени благодаря Дриззту До’Урдену. После той битвы, ряды варваров значительно поредели. А приближающаяся зима грозила выжившим множеством невзгод, особенно старшим и младшим, ведь просто не хватало охотников, чтобы прокормить всех.
Но когда кочевые варвары двинулись вслед за стаей на запад, вдоль тропинок находили свежие тела, аккуратно убитых и оставленных для племени оленей. И как решили Ревджак и большинство старейшин, это было дело рук Дриззта До’Урдена, дроу, который защищал Десять Городов от варваров. Ревджак никогда не забывал значение этого проявления доброты, как не забыли этого и многие из варваров старшего поколения.
«Я тоже рад тебя видеть», – ответил Киерстаад. «Хорошо, что ты вернулся».
«Не все разделяют эту точку зрения», – заметил Дриззт.
Киерстаад лишь фыркнул и уклончиво пожал плечами. «Я уверен, что Бруенор снова рад видеть Дриззта До’Урдена», – сказал он.
«И Кэтти-бри», – добавил Дриззт. «Она ведь вернулась со мной».
Юноша снова кивнул, и Дриззт заметил, что тот хотел сказать что-то более основательное, чем просто вести вежливую беседу. Но он все время оглядывался через плечо, на отдаляющегося Берктгара, своего вождя. Его лояльность явно металась.
Наконец, Киерстаад вздохнул и повернулся лицом к дроу, приняв решение в своей внутренней борьбе. «Многие помнят правду о Дриззте До’Урдене», – сказал он.
«А о Бруеноре Бэттлхаммере?»
Киерстаад кивнул. «Берктгар сейчас вождь, по праву дела, но не все согласны с каждым его словом».
«Тогда нам остается только надеяться, что он скоро вспомнит всю правду», – ответил Дриззт.
Киерстаад снова бросил взгляд назад и увидел, что Берктгар остановился и машет ему рукой. Молодой варвар понял, чего от него ждут и, быстро кивнув Дриззту, и даже не сказав ни слова прощания, побежал к огромному человеку.
Дриззт долго размышлял над смыслом увиденного, юноша покорно подчинился воле Берктгара, хотя и не разделял многих взглядов своего вождя. Затем Дриззт поразмышлял над своими действиями. Он собирался вернуться в поселение, чтобы переговорить с Ревджаком, но теперь это казалось бесполезным и даже опасным делом.
Теперь за племя говорит Берктгар.

* * *

Пока Дриззт бежал на север Горы Кельвина, еще один путник пересекал тундру, направляясь к югу горы. Это Стампет Рэкингкло шла на свою прогулку, спина ее гнулась под весом тяжелого рюкзака, а глаза сконцентрировались на единственной цели – возвышающихся вершинах Мирового Хребта.
Креншинибон, висевший прикрепленный на поясе дварфа, был, тих и доволен. Артефакт вторгался в мысли Стампет каждую ночь. Его общение с дварфом было более тонким, чем обычно применял властный артефакт, ведь Креншинибон питал к ней здоровое уважение, и как к дварфу и как к жрице доброго бога. Постепенно, неделю за неделей, Креншинибон ослабил сопротивление Стампет, медленно убедил дварфа, что это не глупый и опасный путь, а скорее вызов, который нужно принять и победить.
Поэтому на предыдущий день Стампет отправилась в путь, решительно шагая на юг, с оружием в руках, готовая к встрече с любым монстром, готовая взобраться на любую гору.
Но к горам она пока не подошла, а была где-то на полпути от Редуотерс, самого южного из трех озер. Креншинибон собирался молчать. Артефакт прожил многие века, и несколько дней ничего для него не значили. Когда они доберутся до гор, до диких мест, артефакт найдет себе носителя получше.
Но тут, неожиданно, осколок кристалла почувствовал присутствие, сильное и знакомое.
Танар’ри.
Стампет перестала идти мгновение спустя, сморщив от любопытства лицо, когда она заметила предмет на своем поясе. Она почувствовала идущие от него вибрации, как будто он был живым. Когда она изучила предмет, она поняла, что эти вибрации – зов.
«Ну и что?» – спросила дварфа, сняв осколок кристалла. «Что ты задумал?»
Стампет все еще смотрела на осколок, когда из-за голубого тумана на далеком горизонте выскочил темный комок и теперь он быстро приближался на своих кожистых крыльях. Наконец, дварф пожала плечами. Ничего не поняв, она вернула осколок на место, а затем посмотрела вверх.
Слишком поздно.
Эррту налетел стремительно и неожиданно, сбив дварфа с ног, прежде чем та успела даже поднять оружие. Через несколько секунд Эррту держал в своих лапах Креншинибон – этого союза ждали они оба.
Стампет, оцепенев, лежала на земле, ее оружие было отброшено далеко за пределы ее досягаемости, она приподнялась на локтях и посмотрела на танар’ри. Она стала взывать к своему богу, но Эррту не стал терпеть этого. Он сильно ударил ее, отпросив на десяток футов, и приготовился нанести мучительный добивающий удар.
Его остановил Креншинибон. Артефакт не пренебрегал грубой силой, и дварфу он не сочувствовал. Но простое напоминание того, что таких врагов, как Стампет, можно было использовать в своих целях, заставило демона остановиться. Эррту ничего не знал о Бруеноре Бэттлхаммере и походе в Мифрил Холл, ничего не знал об отбытии клана из долины и уж тем более о его туда возвращении. Но демон знал о том, что Дриззт раньше был в союзе с дварфами Долины Ледяного ветра. И если Дриззт До’Урден был в долине или если он когда-нибудь туда вернется, он скорей всего снова сойдется с дварфами, которые разрабатывали шахты к югу от места под названием Гора Кельвина. А эта самка, очевидно, была членом клана.
Эррту встал прямо над ней, угрожая ей, не давая ей сконцентрироваться, чтобы прочесть заклятье, или даже достать оружие. Демон вытянул одну руку, на его втором пальце было кольцо, украшенное черно-фиолетовым камнем. Черные глаза Эррту вспыхнули яркими огнями, когда он начал читать заклятье на гуттуральном языке Абисса.
Камень вспыхнул фиолетовым светом, накрывшим Стампет.
Внезапно, ракурс, в котором она все видела, изменился. Она уже не смотрела вверх на демона, вместо этого она смотрела вниз на свое собственное тело! Она услышала гогот Эррту и почувствовала одобрение осколка кристалла, а затем беспомощно наблюдала за тем, как ее тело поднялось с земли и начало ходить вокруг, подбирая уроненные предметы.
Похожее на зомби, ходившее на прямых ногах, бездушное тело дварфа развернулось и отправилось на север.
А душа Стампет, слышавшая гоготанье, ощущавшая разумные волны, которые артефакт посылает Эррту, оставалась в плену черно-фиолетового камня.

* * *

Той же ночью Дриззт и Кэтти-бри сидели на склоне Бруенора с краснобородым дварфом и Реджисом, наслаждаясь светом звезд. Оба, дварф и хафлинг, ощущали волнение своих друзей, ощущали, что у Дриззта и Кэтти-бри был секрет.
Дроу и женщина не раз обменялись озабоченными взглядами.
«Ну», – наконец сказал Бруенор, больше не способный выдерживать могильные взгляды.
Кэтти-бри ухмыльнулась, проницательные наблюдения ее отца сняли напряженность. Они с Дриззтом взяли этой ночью Бруенора и Реджиса сюда, чтобы обсудить вещи более серьезные, чем красота луны и звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43