Пончик, который испугался, что его арестуют как пособника тайного общества «Союз вольномыслия», забрался под кровать и замер, мелко подрагивая всем телом.
Дверь отворилась, и в гостиную зашел великан «Дружок».
– Вижу Незнайку, – бесстрастно констатировал он, ни к кому не обращаясь.
– Здравствуй, «Дружок»! – обрадовался Незнайка.
– Здравствуйте, господин Незнайка, очень рад вас видеть, – вежливо отозвался робот и продолжал: – В первой комнате больше никого нет. Во второй комнате министры Бигль и Болтик, если я правильно идентифицировал их по газетным фотографиям. В третьей комнате неизвестный мне коротышка, он напуган. Под кроватью господин Пончик. Осмотр окончен, видимой опасности не обнаружено.
– Спасибо, «Дружок», – услышал Незнайка голос позади себя и обернулся.
Перед ним стояла, улыбаясь, Клюковка-Огонёк.
Накануне вечером, когда во дворце Верховного Правителя все улеглись спать, Огонёк стала готовиться к побегу. Первым делом она скатала в рулон матрас и уложила его так, чтобы казалось, будто под одеялом, накрывшись с головой, спит коротышка. Она знала, что невидимые стражники в серых трико то и дело проверяют комнаты, отведённые гостям, с тем чтобы убедиться, что все спят, а не бродят по дворцу и не заглядывают куда не следует.
Затем она надела перчатки, рюкзак с запасом космических продуктов питания, пристегнула к поясу моток веревки и, встав около двери, стала дожидаться условного сигнала. В замке было тихо, все спали.
Внезапно закричали «Пожар! Пожар!», послышался топот, и она поняла, что пора действовать.
По коридорам беспорядочно носились коротышки из прислуги. Огонёк выскользнула из комнаты и тоже побежала, размахивая руками и покрикивая «пожар, пожар». На неё никто не обращал внимания.
Из-под потолка, подобно пещерным летучим мышам, свешивались вниз головами охранники. Их глаза в вырезанных дырках шерстяных шапочек выражали растерянность и смятение.
Все входы и выходы из дворца охранялись, на окнах имелись надежные решётки. Поэтому Клюковка направилась не вниз, где образовалась толпа, а наверх, где не было ни души.
Выбравшись на крышу через чердачное окошко, Огонёк привязала верёвку и начала осторожно спускаться вниз. Упражнение оказалось не таким уж сложным, потому что загородный дворец его сиятельства имел всего два этажа, а верёвка была с узлами.
Спрыгнув на газон, беглянка юркнула в кусты шиповника и затаилась.
Всё произошло в точности так, как они с Крохой и рассчитали: послышалась разноголосица сирен и на территорию дворца въехала вереница пожарных машин, столь длинная, что часть их осталась за воротами.
Охранники подбежали к пожарным и стали объяснять, что переполох вызван чьей-то хулиганской выходкой. Недовольно ворча, те стали расходиться по машинам. Тревога оказалась ложной, можно было возвращаться.
Как только машины тронулись, Огонёк запрыгнула на прицеп одной из них и спряталась под складную лестницу. Она благополучно доехала до города и соскочила незамеченной на одном из перекрестков.
Денег на такси у нее не было, и она, выбравшись на восточную окраину, пешком зашагала по шоссе туда, где, по расчётам, обязан был дожидаться дисциплинированный «Дружок».
Огонёк шагала по шоссе час, другой и наконец почувствовала, что буквально валится с ног от усталости. Наступила ночь, никаких построек поблизости уже не было; кажется, она переоценила свои силы. Возвращаться не было смысла, идти дальше не было сил. Она уже собиралась прилечь где-нибудь возле дороги, выбрав место посуше, но тут впереди за деревьями что-то блеснуло.
Окно светилось в хозяйстве всё того же картофельного фермера, других домов поблизости и не было. Орешек засиделся в столь поздний час перед телевизором, досматривая увлекательный кинофильм под названием «Таинственное преступление, совершенное в зловещих развалинах». Он радушно принял гостью, и они вместе досмотрели до конца фильм. Но когда он выключил телевизор и предложил гостье чего-нибудь закусить перед сном, оказалось, что она уже спит. Орешек не стал её беспокоить, а только прикрыл сверху байковым одеялом.
Утром фермер встал пораньше, чтобы успеть приготовить свой любимый картофельный пирог, но, к его огорчению, кресло оказалось пустым; малышки в доме уже не было. Едва начало светать, Огонёк мысленно поблагодарила хозяина и продолжила свой путь, закусывая на ходу космическим завтраком.
Она углубилась в лес и вскоре ступила в зону действия миниатюрного радиомаяка, приколотого у неё под воротником. Сразу после вызова пискнул ответный сигнал, послышалось шуршание листьев, тяжёлые шаги, и на поляну из лесного мрака выступила огромная фигура.
– Не хотела бы я тебя чем-то расстроить, – сказала Клюковка, почувствовав, как по спине у неё пробежал совершенно беспричинный холодок. – Иди, иди сюда, дылда…
После завтрака картофельный фермер уселся с чашкой кофе в своем любимом кресле на веранде. Не спеша прихлёбывая, он смотрел на раскинувшийся перед ним в лёгкой утренней дымке знакомый пейзаж и улыбался. Но вот что-то внезапно нарушило привычную картину: двое запыхавшихся коротышек, цепляясь друг за друга, бежали по шоссе в сторону города. Они поминутно оборачивались, как видно опасаясь погони, и от этого их носило от одной обочины к другой.
Орешек отставил пустую чашку и поспешил в дом, чтобы взять ружьё и патроны. Он подумал, что если за этими несчастными гонится дикий коротышка, то ещё один заряд крупной соли ему определенно не помешает. Дело чуть не испортила досадная случайность: новые, набитые свежей солью патроны кончились и ему пришлось шарить по полкам в поисках старых.
Но вот две штуки нашлись, и он поспешно вернулся на веранду, на ходу заряжая двустволку.
И вовремя: на шоссе показался дикий коротышка.
Он бежал по-обезьяньи, вполоборота, перебирая время от времени длинными передними конечностями. Было понятно, что он скоро настигнет беглецов. Картофельный фермер решительно вскинул ружье. Он хорошенько прицелился и, когда отвратительное волосатое существо оказалось напротив, всадил ему крепкий заряд соли всё в ту же многострадальную часть туловища, расположенную пониже хвоста.
Эхо выстрела разнеслось по округе, существо взвизгнуло и несколько раз перевернулось в воздухе. Но как только оно снова опустилось на лапы, Орешек бабахнул из второго ствола в то же самое место.
Дикий коротышка взревел, заскулил, завертелся волчком и, слабо попискивая, скрылся в зарослях.
Картофельный фермер удовлетворенно кивнул, отставил ружье и снова удобно расположился в кресле.
– Кто-нибудь из городских может сказать, что это грубо, – начал он рассуждать сам с собой, неторопливо раскуривая трубочку, – но он, как бы там ни было, гнался за правильными коротышками. Ещё неизвестно, может быть, они состоят на службе у его сиятельства Верховного Правителя, и тогда, глядишь, не обойдётся без медали… Пожалуй, стоит сообщить в полицию… впрочем, нет, лучше не надо. Вот если бы я его поймал и сам привез в город… Ой! А это ещё что такое! – воскликнул Орешек, едва не выронив трубку.
Новая картинка, представшая перед его глазами, была ещё похлеще первой: под мерный стук конечностей по асфальту на четвереньках бежал железный коротышка. А на его спине, ничуть не смущаясь, сидела его ночная гостья.
Малышка приветливо помахала рукой, послала воздушный поцелуй и с улыбкой поворачивалась в его сторону до тех пор, пока не скрылась из виду за поворотом.
А картофельный фермер ещё долго сидел на крыльце с открытым ртом, пощипывая себя за разные части тела, чтобы убедиться, что это не сон и не видение.
По мере приближения к городу Огонёк обратила внимание на то, что вдоль шоссе рабочие устанавливают новые рекламные щиты. В ярких изображениях она краем глаза уловила что-то знакомое и велела «Дружку» притормозить перед одним из них. Ослепительно улыбающиеся Незнайка и Пончик смотрели прямо на Клюковку, держа перед собой сверкающий хромированными деталями велосипед.
– Вот так штука! – удивилась Огонёк. – Интересно, чем это они уже успели здесь так прославиться?
И она стала читать подпись:
САМОХОДНАЯ ДВУХКОЛЁСНАЯ ТЕЛЕЖКА «ВЕЛОСИПЕД» СИСТЕМЫ НЕЗНАЙКИ И ПОНЧИКА!
ТОЛЬКО НА ЗАВОДАХ ПУДЛА!
БЫСТРО, УДОБНО, ДЁШЕВО!
– Так-так-так, – сказала себе Огонёк, трогая дальше. – Ничего не понимаю.
Она поехала дальше и по ходу рассмотрела ещё несколько щитов, на которых изобретатели велосипеда красовались в разных позах, но с неизменной белозубой улыбкой.
– А ну-ка, «Дружок», – приказала она роботу, – настройся на местное радио.
«Дружок» поймал местную радиостанцию, и Огонёк услышала голос диктора:
«…Но тернистый путь Незнайки и Пончика был усеян колючками и шипами. Не сразу приняло общество поделки талантливых изобретателей, не сразу оценило их мудрость и дальновидный конструкторский талант…»
Огонёк слушала диктора, разглядывала щиты, которые рабочие крепили на дороге, и постепенно до нее начал доходить смысл происходящего. Одновременно её начал разбирать смех. Сначала она недоверчиво улыбалась, потом начала время от времени фыркать, но вскоре её окончательно прорвало, и она начала смеяться так, что «Дружок» несколько раз останавливался и спрашивал, не может ли он чем-нибудь помочь.
Добравшись до города и утерев слезы, Огонёк решила немедленно встретиться с Незнайкой и Пончиком.
Через справочную службу гостиниц она узнала место проживания изобретателей. Прибыв на улицу Лоботрясов и поднявшись на двадцать девятый этаж гостиницы «Изумруд», перед самым номером она поосторожничала и пустила вперёд «Дружка», который докладывал ей об увиденном внутри по рации.
Вскоре она была в курсе всех дел и заторопилась обратно в за?мок.
– Меня там ждут, – сказала она. – А пока вы будете ловить свою банду, я потихоньку сама разгипнотизирую всех наших. А то противно на них смотреть, уж лучше бы велосипеды изобретали. Вот эти грибы, – она вытащила из рюкзака несколько сорванных в лесу козленков, – эти грибы содержат в себе нейтрализующее вещество. Достаточно съесть хотя бы штучку, чтобы в течение суток не испытывать на себе действия гипнотического…
Огонёк внезапно замолчала, глядя на Пончика, который, внимательно слушая, жевал наваленные в вазу сушёные козленки. Они с Незнайкой прикладывались к грибам уже по привычке, будто в вазу был насыпан изюм или хрустящий картофель. Услышав слова Клюковки, но не поняв их смысла, Пончик перестал жевать, а лицо у него сделалось испуганное.
– Что… – сказал он, – в течение суток? Грибы ядовиты?
Клюковке очень хотелось сказать, что да, ядовиты, а затем полюбоваться им ещё минутку, но она пожалела Незнайку и успокоила обоих:
– Грибы не ядовиты. Но достаточно съесть хотя бы один, чтобы в течение последующих суток не испытывать на себе действия гипнотического порошка. А зачем же вы их ели?
– Мы их ели просто потому, что они вкусные, – сказал Незнайка. – Только лучше подсушить немножко…
– Некоторым удивительно везёт, – вздохнула Огонёк. – Даже непонятно, как это у них получается.
Тут послышался шум, и в номер без стука ввалились Мига и Крабс.
Глава двадцатая
Самый последний визит, после которого мы уже едва успеваем следить за событиями
В номер без стука ввалились Мига и Крабс. На них было жалко смотреть: грязные, худые, в изорванной одежде, с красными, обезумевшими глазами.
– Где господин министр? – просипел Крабс, тяжело дыша. – Нам сказали, что он здесь…
– А который вам нужен? – поинтересовался Бигль. Вместе с Болтиком они сидели на диване и прикрывались развернутыми газетами.
– Господин Тайный министр, это вы!
– Допустим, это я. А вы кто такие?
– Господин министр! В полиции нас даже не стали слушать, но, по счастью, кто-то из ваших личных сотрудников оказался рядом и посоветовал, где вас можно найти…
– Так в чем же дело?
– Господин министр…
– Послушайте, Крабс, на кого вы похожи! – шагнул к нему Бигль. – Я вас едва признал!
– Ах, господин министр, вы даже не представляете себе, чего мы натерпелись с того самого дня, когда вы посоветовали нам обратиться к этим…
– Ни слова больше! – Бигль предостерегающе поднял руку. – То, что вы намерены сейчас сказать, является государственной тайной!
– Хорошо, хорошо, господин министр, ни слова больше, как прикажете.
– Так что же, вам удалось сбежать из банды?
– Мы с самого начала хотели сдаться, но Ханаконда удерживал нас насильно, он бил нас!..
У Крабса из глаз брызнули слезы, он разрыдался, не в силах больше говорить.
– Может быть, вы, Мигс, объясните нам, в чем дело? – обратился Бигль ко второму чумазому субъекту.
– Они собираются захватить телебашню, – угрюмо доложил Мига.
– Когда?! – вскричал Бигль.
– Да может статься, что они уже там…
– Что?! – Бигль бросился к телефону, а Крабс поднял заплаканную физиономию на второго министра.
– Им нужен был ветр-аха-лет, – выговорил он, всхлипывая и размазывая слезы по грязным щекам. – Они хотели угнать верт-аха-алет и лететь к ба-ашне. Мы спрята-ались в лесу, а потом за нами гнался Рос-амаха…
– Это какой Росомаха? – поинтересовался Болтик. – Тот, который пропал без вести?
– Да, дикий ко-ротышка.
– Чего-чего?..
– Росомаха стал диким коротышкой.
А Бигль в это время уже отдавал по телефону судьбоносные для всего подлунного мира распоряжения:
– Внимание, внимание! Передать информацию по цепочке: СИРОП В ТРУБЫ! СИРОП В ТРУБЫ! Срочно!
Бигль отстучал на трубке ещё один номер:
– Ригль, вы готовы? (Лейтенант Ригль руководил обороной телецентра.) Что? Уже?!. Почему!!!
Бигль уронил трубку. Он был бледен, по его лицу катились капли пота.
– Они уже там, – произнес он еле слышно. – Никто не ожидал… всё произошло слишком быстро.
Глава двадцать первая
Как Жмурик и Тефтель выполнили работу, которую согласно плану должны были выполнять Мига и Крабс
Часом раньше в пустынном переулке остановился тёмно-зелёный «Циклоп» повышенной проходимости и из него вышли двое коротышек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57