Шпунтик извлек из багажника электропилу, у которой вместо обычного полотна имелась похожая на велосипедную специальная металлическая цепь с острыми зубьями. Винтик включил пилу и собрался одним махом перепилить ствол, но малышки его остановили. Сначала нужно было определить место падения и расстелить брезент. С этим Винтик был вынужден согласиться, и самоуверенности у него поубавилось. В Цветочном городе малыши валили ёлку как придется, не имея представления, куда она повалится, с криком разбегаясь в разные стороны. Кое-кого потом приходилось выкапывать из снега и мазать йодом.
Одна из опытных малышек по имени Соломка показала другим, где следует расстелить брезент и с какой стороны пилить. После этого работа пошла слаженно и уверенно. Винтик спилил дерево под корень, и ёлка упала точно на середину брезента. После этого её хорошенько укутали и обвязали, чтобы она не сползла и не растрепалась во время движения. Затем её прицепили к «Метелице» и, усадив малышек в салон, помчались по пушистому простору.
Крепко уцепившись за спинки передних сидений, пассажирки с восторгом смотрели вперёд, а навстречу им летели белые холмы и пригорки.
Вокруг Зимнего пруда собрался, казалось, весь город. Ёлку подтянули к приготовленной в центре крестовине и отвязали от снегохода. Винтик и Шпунтик осмотрели крепление и убедились, что под крестовиной во льду буром проверчена дыра до самого дна. Такой основательный подход к делу со стороны малышек очень удивил Винтика, и он поинтересовался, кто эта Стрелка, которая, по рассказам Синеглазки и Снежинки, руководит строительными работами. К нему подвели бойкую малышку в пушистой ушанке, и они пожали друг другу варежки.
– Вы знаете, – сказал Винтик, – раньше я встречал только одну малышку, которая здорово разбирается в технике.
– Кто же это? – поинтересовалась Стрелка.
– Зовут ее Огонёк, и если вы когда-нибудь были в Земляном городе…
– Можете не рассказывать, я с ней знакома. Правда, мы давно не виделись, и раньше её звали Клюковка, а не Огонёк. Хотя известно, что знаменитости любят придумывать себе звучные имена. Боюсь, как бы она теперь не задрала нос.
– Мне кажется, – возразил Винтик, – что Огонёк, или, как вы говорите, Клюковка, совсем не зазналась. Просто она такая необыкновенная, с фантазией…
– Вот видите, – сказала Стрелка, – выходит, что я злословлю о своей подруге, а вы её защищаете. А потом малыши говорят, что мы любим сплетничать и ничем не интересуемся.
– Нет, что вы, – испугался Винтик, – я совсем так не думаю…
Тут начали поднимать ёлку, и Стрелка включилась в работу. Несколько малышек удерживали ствол у основания, чтобы он точно попал в расположенную в центре крестовины дыру, а остальные при помощи длинных рогатин поднимали ёлку все выше и выше. Когда она встала почти вертикально, ствол её скользнул в лунку и уперся в дно.
Дрогнув и осыпав собравшихся шишками и иголками, ёлка замерла в нужном положении. Она снова распушила ветки и здесь, на голом пространстве пруда, казалась выше и прекраснее, чем в лесу, среди других больших деревьев.
После этого щели в месте крепления залили водой, прочно скрепив нижнюю часть ствола с лункой и крестовиной.
Наступило время сооружать замок.
Ледяной купол и сверкающий гранями шпиль были уже готовы и лежали в сторонке. Их отлили заранее в специальных формах, которые использовали для этой цели из года в год. Малышки привозили на санках разноцветные кубы льда, ставили один на другой, и вокруг ёлки постепенно стали вырастать стены, принимая нужные очертания.
Правильность линий достигалась тем, что ледяные глыбы ставили не как попало, на глазок, а ориентируясь по специальным отвесам и горизонтально натянутым верёвочкам. Высоко над прудом, между деревьями, был натянут канат, служивший опорой для верёвочных подъёмников.
Винтик и Шпунтик не могли сидеть сложа руки и тоже включились в работу. Перевозка и установка ледяных блоков была для слабых малышек делом весьма обременительным. Особенно трудно было поставить куб на нужное место, потому что он был тяжёлый и выскальзывал из рук. Винтик придумал забирать лёд прямо в ящиках, объезжая улицы на снегоходе. Малышки ставили свои ящики в багажное отделение, в тепле кубы оттаивали от стенок, и после этого ящики можно было переворачивать прямо на нужное место. Деревянные ящики не скользили, и, кроме того, место соединения не нужно было поливать водой, потому что оттаявшая поверхность была и без того достаточно мокрой.
Работа пошла быстро, и вскоре ёлку до самой макушки окружили сверкающие мозаичные стены с арочными проходами.
После этого купол с величайшей осторожностью подняли в воздух (верёвку подъёмника тянули всем городом) и, осторожно придерживая, опустили. Острый восьмигранный шпиль взвился в небо и заискрился на солнце.
Лестницы и мостки оттащили от стен, все вышли на берег и стали молча поглядывать на Стрелку, дожидаясь её оценки. Бывало, что из-за какой-нибудь погрешности, малозаметного перекоса приходилось что-то разбирать и переделывать.
Стрелка несколько раз медленно обошла постройку, рассматривая её так и сяк, остановилась и после томительной паузы сказала:
– Годится.
– Ура-а-а!!! – разнесся торжествующий хор, в котором выделялись голоса Винтика, Шпунтика и Незнайки.
Глава пятая
Как Пончик выкручивался из щекотливого положения, в которое сам себя поставил. «Не давайте им ничего!..»
В Цветочном городе тоже вовсю шла подготовка к новогоднему празднику. На Огурцовой реке обустраивали каток с аттракционами и иллюминацией, сколачивали горки и фанерные теремки для угощений. Пилюлькин и ещё несколько разбиравшихся в химии малышей делали ракеты для фейерверка.
Выпавший накануне большой снег накрыл реку таким толстым слоем, что о расчистке не могло быть и речи. Было решено залить каток прямо на поверхности наста – это делали раньше, и никто не опасался, что затея может провалиться в буквальном смысле.
После заливки на снегу образовался огромный ледяной блин, под которым рыли замысловатые лабиринты. Оттуда были видны находившиеся на катке коротышки, а те в свою очередь видели плутавших подо льдом искателей приключений.
Пока светило солнце и все трудились на реке, в известном нам доме на улице Колокольчиков находился один Пончик, поскольку у него, как он сам объяснял, болела спина. Незнайку никто не хватился: все думали, что он уехал вместе с Винтиком и Шпунтиком. Как было дело в действительности, мог догадываться только Пончик. Но он не догадывался.
Оставшись один в доме, Пончик основательно перекусил, часика четыре всхрапнул, снова перекусил, снова поспал и, чувствуя уже в голове полнейшую одурь, принялся бесцельно бродить по дому, хлопая дверьми и заглядывая в чужие комнаты. Надо было как-нибудь скоротать время до темноты, когда можно будет отправиться на реку и принять участие в празднике – покататься с горок, поглазеть на фейерверк и, самое главное, хорошенько перекусить в специально оборудованных для этой цели теремках.
Пончик зашел в первую комнату и огляделся. Знайка уже почти месяц находился в отъезде, и можно было не опасаться, что хозяин вдруг его застигнет.
Повсюду здесь – на столе, на стульях, на полках, на полу и на подоконнике – пылились стопки справочных, научных и познавательных книг. Пончику, прочитавшему в жизни только одну книгу (кажется, она называлась «Похождения весёлого поросёнка Шлёпа»), от такого скопления научной мысли стало не по себе. Он несколько раз чихнул и собрался уже выйти, но напоследок из любопытства выдвинул верхний ящик письменного стола. Среди прочего там лежала надкусанная плитка шоколада. Пончик отломил кусок, сунул в рот и вышел.
В комнате Винтика и Шпунтика всё было завалено и заставлено деталями, электронными платами, инструментами и чертежами. Ничего интересного для себя не обнаружив, Пончик вышел в коридор.
Постояв некоторое время в раздумье, он вернулся в комнату Знайки, достал из ящика шоколад, отломил ещё кусок и сунул в рот.
На втором этаже он побывал в комнатах Сиропчика, Авоськи и Небоськи, Торопыжки и Растеряйки, но также ничего интересного не обнаружил.
Таким образом ему удалось скоротать время: солнце уже опускалось за горизонт, наступал вечер.
Напоследок он заглянул в комнату Незнайки, где, кроме тумбочки, кровати и полки с книжками про чудеса и приключения, ничего не было. Собираясь выходить, Пончик заметил на полу листок бумаги. Он подобрал его и стал читать:
«Ухожу от вас на всегда. Может быть я замёрзну в лесу и не вернус. Но вы обомне не беспокойтесь. Досвидание».
Пончик сразу узнал Незнайкин почерк и ужаснулся.
– Вот тебе и весь сказ… – пробормотал он. – Стало быть, он не уехал в Змеевку, а уже вторые сутки блуждает где-то в лесу…
Он спрятал бумажку в карман, спустился вниз и в чрезвычайном волнении доел плитку шоколада. Первой его мыслью было уничтожить записку и остаться, таким образом, совершенно непричастным к этому страшному делу. Потом он сообразил, что ещё лучше положить записку на место, чтобы её нашёл кто-нибудь другой…
Он сунул в карман шоколадную обертку, шагнул в дверям и… столкнулся со Знайкой.
– А!! – крикнул Пончик, и лицо его перекосилось от страха.
Знайка от неожиданности тоже отпрянул.
– Ты чего орешь? – сказал он, разглядев Пончика. – Совсем одурел от безделья?
Попав в щекотливое положение, Пончик моментально придумал, как выкрутиться:
– А я вот… зашёл поздороваться. Узнал, что ты здесь.
– Как же ты узнал?
– Так, слышал…
– От кого же ты слышал?
– Говорили…
– Ну и как, поздоровался?
– Так вот… здравствуй.
– Здравствуй, здравствуй. Значит, здесь все в порядке?
И тут начались вещи, не поддающиеся объяснению.
– Нет, – неожиданно для самого себя сказал Пончик и нахмурился. – Всё не в порядке. Всё очень, очень не в порядке. – И он протянул Знайке шоколадную обертку.
На самом деле Пончик хотел отдать записку, но в голове у него всё смешалось, и он сунул руку не в тот карман.
– Вот, сейчас нашел в Незнайкиной комнате…
Знайка несколько мгновений рассматривал обертку. Обладая хорошей памятью даже на несущественные детали, он узнал свою шоколадку. И он подумал, что Пончик ябедничает на Незнайку.
– Что это? – спросил он строго.
Потупив глаза и не замечая своей ошибки, Пончик горестно причитал себе под нос:
– Вот ведь как оно бывает… А ведь все к нему хорошо относились, и чего на него нашло вдруг? Если бы раньше заметили, могли бы спасти, а он зачем-то под кровать положил…
– Ты что несешь? – Знайка повысил голос, его так и подмывало влепить Пончику подзатыльник. – С чего это он будет шоколадные обёртки под кровать прятать?
Уловив в голосе собеседника нотки, не соответствующие драматизму происходящего, Пончик быстро поднял глаза и понял свою ошибку. Он захлопал ладонями по карманам, выхватил из рук Знайки обёртку и дал ему записку.
Прочитав записку, Знайка, не говоря ни слова, вышел. Стало слышно, как он говорит с кем-то по телефону. В дверях комнаты появилась приехавшая вместе с ним Клюковка-Огонёк, и это стало для Пончика ещё одной сильной неожиданностью.
– Привет, герой, – сказала она доброжелательно. – Что это он так разволновался?
Пончик начал нудно и путано говорить о том, что Незнайка был, конечно, коротышка не сахар, что был он коротышка, как говорится, со странностями, но теперь-то чего говорить, потому что сгинул он, бедняга, в тёмном лесу и никто теперь не узнает…
Но тут в комнату вбежал Знайка и всё-таки влепил Пончику звонкий подзатыльник.
– Это тебе за ложную тревогу. А это, – он с треском влепил ещё один, – за то, что роешься в чужих вещах. Пойдемте, дорогая коллега, – обратился он к своей спутнице, – посмотрим, что делается на реке.
Обернувшись, Огонёк взглянула на Пончика с состраданием.
Оставшись один, Пончик долго чесал затылок, соображая, что же такое произошло и куда Знайка мог звонить по телефону. Но поскольку он был очень хитрый, то подошел к телефонному аппарату и нажал кнопочку повтора.
– Алло, Смекайло вас слушает, – прозвучал бархатный голос на другом конце провода.
Пончик положил трубку на место и в задумчивости проговорил:
– Значит, он всё-таки уехал в Змеевку. Но почему же тогда всё так запутано?..
Побывав на реке и повидавшись с друзьями, Знайка и Огонёк направились в Космический городок. Свои передвижения они совершали на гусеничном вездеходе, причём Огонёк была за рулём, а её близорукий спутник – на заднем сиденье.
Стекляшкин, как обычно, находился на своем рабочем месте. Он радушно принял гостей, предложив им чай с вакуумным космическим сухарем. Те поблагодарили и уселись возле электрической плитки с гудящим на ней помятым чайником. Стекляшкин что-то несколько раз уронил, конфузливо извинился и сел рядом.
– Что же вы, господин ученый, – обратилась к нему Огонёк, – совсем не выходите на улицу?
– Нет, – признался Стекляшкин. – В том смысле, чтобы погулять, времени совсем не хватает. Вечер и ночь работаю, днём отсыпаюсь. Принес себя, так сказать, в жертву науке. Вот когда закончу работу над Большим атласом звездного неба, тогда…
– А вы уверены, что наука примет от вас эту жертву?
– А разве у вас есть основания в этом сомневаться?
– Но ведь звёздное небо очень большое… – начала Огонёк развивать свою мысль.
– Да, несомненно, оно очень большое, – согласился Стекляшкин.
– И все звёздочки, наверное, трудно даже сосчитать…
– Сосчитать можно, но только те, что находятся в пределах видимости телескопа.
– А у вас, наверное, самый лучший телескоп?
– Пожалуй, да, лучший, – с видимым удовольствием и некоторой важностью согласился Стекляшкин. – Даже солнечногорский телескоп хуже.
– Но ведь, наверное, можно сделать его ещё чуточку получше?
– Конечно, нет пределов совершенству. Я как раз собираюсь увеличить его мощность на два с половиной процента и уже заказал необходимые детали.
– Ага. Стало быть, звёздочек на небе станет больше.
– Да. Больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57