ФОРМАН. Ваша паранойя дает себя знать, Джон. По-моему, вам самое время пройти очередной курс медикаментозного лечения.
РОБИНСОН. Значит, вы отрицаете, что существует «сердцевинная группа»?
ФОРМАН. Отнюдь. Но ваша интерпретация ее сути и целей настолько неверна, что мне остается только гадать, не специально ли вы искажаете смысл, втайне желая прослыть борцом за правду, или… РОБИНСОН. Или что?
ФОРМАН. Или вы просто неумный человек. Хотя, если откровенно, то в последнем, отдавая вам должное, я сильно сомневаюсь и вынужден принять первое. «Сердцевинная группа» - отнюдь не группа людей. Это - идея.
РОБИНСОН. Но люди, являющиеся членами «сердцевинной группы» все-таки существуют, не так ли? И эти люди - одни из самых значительных и уважаемых в стране. Во всем мире. Правильно? Так не является ли это частью замысла главного моди?
ФОРМАН (вздыхая). Модулирующая тренировка входит в курс армейского нравственного воспитания еще со времени Московских договоров. До эпидемий более шести миллионов человек закончили один из семи курсов тренировки, которые проводились под патронажем федерального правительства и охватывали буквально каждого мужчину и каждую женщину, когда-либо - надевавших военную форму, будь то сухопутные войска, военно-воздушные силы, флот, космический корпус или почтовая служба Соединенных Штатов; кроме того, еще по меньшей мере двадцать миллионов гражданских участвовали в семинарах, спонсируемых Модулирующим Фондом.
РОБИНСОН. А вы получали процент с каждой завербованной вами души, не так ли?
ФОРМАН. Простите, тата шла в Модулирующий Фонд, а не лично мне. Я получаю от Фонда жалованье, раз, мер которого определяет совет управляющих. Неплохой выпад, но ваша информация опять оказалась ложной. Дело в том, что ни в самой тренировке, ни в чем-либо, с нею связанном, нет ничего сверхъестественного, странного и необычного, как нет ничего дурного или постыдного в самом факте получения доходов образовательным фондом. Почему мы не можем быть капиталистами? Наши успехи доказывают, что тренировка приносит плоды. Люди хотят жить полнокровной жизнью, и тренировка помогает им обеспечить себя необходимыми для этого инструментами. Кстати, судя по записям Фонда, вы сами прошли базовый курс тренировки, когда учились в колледже…
РОБИНСОН. Да, я совершил массу глупых и сумасшедших поступков в то время. Однажды даже стал республиканцем. Ну и что с того? Теперь я поумнел.
ФОРМАН. Модулирующая тренировка сильно изменилась с тех пор, как вы ею занимались. По просьбе президента Соединенных Штатов мы разработали усовершенствованный курс специально для того, чтобы дать людям возможность противостоять обстоятельствам и перегрузкам хторранского заражения. Из этого курса и родилась идея «сердцевинной группы».
РОБИНСОН. Значит, вы признаете, что ключевые фигуры в правительстве входят в эту вашу так называемую «сердцевинную группу»?
ФОРМАН. И каждый день их входит все больше и больше. В том, что человек посвящает себя будущему, нет преступления. В настоящее время мы проводим четыре самостоятельных курса в разных частях страны. Две тысячи человек посещают наши занятия, и еще шесть тысяч подключаются по телекоммуникационным каналам. Но они не совсем те, кого вы называете «ключевыми фигурами», Джон. Удивительно большое число наших курсантов относится к той категории людей, которую вы, по своему невежеству, назвали бы обыкновенными. Но они необыкновенные. Стремление к совершенству никогда не бывает обыкновенным. Все эти люди - каждый из которых идет по жизни своей дорогой - хотят стать частицами процесса трансформации окружающего нас мира.
РОБИНСОН. Значит, тогда вы обязаны признать, что цель этой группы - влиять на правительство.
ФОРМАН. Нет. Любой идиот может влиять на правительство. Даже вы. Меня интересует нечто более важное, чем сиюминутная власть. Я посвятил себя тому, чтобы изменить этот мир.
РОБИНСОН. Но чтобы это сделать, вам и вашей группе необходима власть, не так ли?
ФОРМАН. «Сердцевинная группа» • - не люди, Джон. Это абстрактная идея. Любой, кто хочет расширить свое видение того, что возможно в этой Вселенной, автоматически становится членом группы. У человечества всегда была своя «сердцевинная группа», и во все времена в нее входили люди - не важно, знали они об этом или нет, - которые бросали вызов тому, что есть, и таким образом могли создавать то, что будет.
РОБИНСОН. И тем не менее, доктор Форман, существует группа людей, прошедших курс модулирующей тренировки и считающих себя членами «сердцевинной группы», и эта группа в настоящее время активно влияет на обе ветви федерального правительства, включая исполнительную власть, обе палаты Конгресса, армию и даже средства массовой информации. Это так?
ФОРМАН (кивает). Модулирующая тренировка - для преуспевающих людей. Она нужна тем, кто знает, как добиться результатов, и кто хочет обучиться технологии сознания, дабы иметь возможность поднять свою личную производительность на качественно новый уровень.
РОБИНСОН. Избавьте нас от своего вербовочного жаргона, док, просто ответьте на мой вопрос.
ФОРМАН. Это и есть ответ. На наших курсах занималось множество высокопоставленных чиновников. Ничего зловещего в том, что эта технология приносит плоды, нет. По сути, с той же целью вы каждый день чистите зубы. Почему же вас так пугает трансформация общественного сознания?
РОБИНСОН. По-моему, доктор Чин права. Вы сошли с ума и опасны.*^то вы собираетесь делать со всей этой трансформацией?
ФОРМАН. Знаете старую притчу? Когда придет время железных дорог, у вас будут железные дороги. Когда придет время аэропланов, у вас будут аэропланы. Когда придет время зиллабангов, у вас будут зиллабанги. Что такое зилла-банги? Не знаю. Для них еще не пришло время. Но я знаю, что наступило время трансформации, и то, что мы собираемся сделать с ней - это стать совершенно другим видом человеческих существ. И я не думаю, что у нас есть большой выбор, ибо если мы сами не трансформируем себя в более сильный, более процветающий вид, то хторране трансформируют нас в вид вымирающий…
Просто заразить одну или две особи в популяции недостаточно для того, чтобы гарантировать вспышку эпидемии, даже хторранской. Необходим постоянный источник заражения, а не спорадическое или случайное инфицирование. Только переносчик возбудителя может гарантировать повторное заражение в той мере, которая сделает эпидемию неизбежной.
Таким образом, для этого требуется хторранский эквивалент, например, блохи или москиты. Прежде нем вспыхнет эпидемия, прежде чем возникнут злокачественные заболевания, должен появиться постоянный переносчик их возбудителей.
В настоящее время наиболее вероятным кандидатом на роль переносчика является встречающаяся повсеместно ядовитая жигалка - прожорливое жалящее «насекомое». В начшге своего жизненного цикла жигалки мельче мошки, но при достаточном питании могут вырастать до размеров стрекозы.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
20 В СУМЕРКАХ
Собака была первой попыткой природы создать неврастеника. Пришлось потренироваться на собаках, прежде чем было достигнуто совершенство.
Соломон Краткий

Вьюга замела окрестности толстым покрывалом тишины и розовой пыли. К утру она превратится в густую вязкую массу, а к концу завтрашнего дня покроется твердой хрустящей коркой.
В оврагах и ложбинах, куда натекут озерца сладкой грязи глубиной с метр и больше, застывшую массу будет почти невозможно разбить. Может пройти целый год, прежде чем она растрескается, раскрошится и в конечном итоге вымоется дождями, но до того времени сахарные пласты будут служить запасами легкоусвояемого белка для любого голодного детеныша червя, только что вылупившегося из яйца. Это чисто хторранское угощение, земное животное обломает зубы или вывихнет челюсть, если попробует откусить кусочек от этого каменного леденца.
Сидя в бронетранспортере, мы следили за происходящим под землей. Дел у нас было более чем достаточно, скучать не приходилось.
Наш тигр ползал вверх и вниз по стенам маточного гнезда, пробуя на вкус, нюхая, трогая, измеряя, записывая, сканируя, исследуя и отбирая пробы всего, что попадалось на пути. Мы брали образцы где только могли. Наши иглы укалывали и пронзали, мы отрезали кусочки от стен, отщипывали от каждого органа. Мы протыкали и Долбили, делали все, что запросто могло спровоцировать гнездо на ответное возмущение. Но его обитатели - эмбриональные представители хторранской экологии - едва реагировали. Очевидно, гнездо имело достаточно плотную изоляцию, чтобы действия тигра могли вызвать роение квартирантов наверху.
Уиллиг тихо сидела на своем рабочем месте, наблюдая, как картина трехмерного изображения гнезда на экране близится к завершению. Зигель и я по очереди следили за неустанными поисками тигра - поставляли Уиллиг сырой материал для ее карты. Рейли и Лопец зашторили наблюдательные фонари наверху и ушли в кормовой отсек немного отдохнуть, если удастся. Они разбудили Локи и Валаду и упали на согретые коллегами койки. Валада с удовольствием потянулась, Локи только почесался и пошел посмотреть, не осталось ли коричневого пойла.
Розовый закат превратился в красноватые сумерки. Красные сумерки погасли, и мы оказались в бархатно-черной колодезной тьме. Внутри гнезда-матки существа неустанно двигались в своем забытьи. Если розовое покрывало наверху и оказывало на них какой-то эффект, это проявлялось не сразу.
- Капитан?.. - окликнула меня Валада со своего рабочего места.
Измученный, я поднялся и, шагнув вперед, заглянул ей через плечо.
- Что там у тебя?
Она показала на один из дисплеев. Несколько серых слизней пытались медленно ползти вверх по туннелю.
- Мне кажется, вы правы насчет того, что эти ребята служат такси. Уже час, как они пытаются преодолеть этот склон.
- Хорошо, но где пассажиры?
- Над этим я тоже поработала. - Валада вызвала на экран новую серию изображений. - Смотрите, это другая часть гнезда. - Серые слизни безжалостно обгладывали край одного из студенистых органов, выделяя при этом столько же, сколько съедали. Вокруг них лежали влажные кучки. - Часть этого добра прилипает к их бокам, - сообщила Валада. - Но, заметьте, они просто заглатывают пищу, не разжевав ее. Хотите пари, что больщинство яиц проходит через их кишечник неповрежденными? Слизни вылезают на поверхность, оправляются, яйца созревают в их дерьме, и новое поколение спокойно может жрать первого встречного.
- Обычное дело для новых поколений, - пробормотал я, думая о другом. - Я награждаю тебя только половиной дополнительного пайка…
- Только половиной? - запротестовала она.
- Ты упустила одну вещь. Как только мы получим возможность просканировать одного из этих маленьких гадов, то увидим - могу спорить на что угодно, - что часть яиц уже проклюнулась в брюхе слизней и вылупившиеся из них твари благополучно пожирают внутренности своих такси.
- Фу. - Валада наморщила нос.
- Согласен, но природа не любит отходов. Особенно хторранская. Если слизни - просто такси, то, как только они попадают на поверхность, их работа заканчивается, так? Что они делают потом? Ждут, пока сдохнут? Это расточительно. Используй их как жратву - и ничего не пропадет даром, даже визг. Мне действительно не терпится посмотреть, что внутри какой-нибудь из этих улиток.
Валада согласно кивнула.
- Мы должны вернуть тигра. Три штуки лежат у него в морозилке.
- Ты права.
Я одобрительно потрепал ее по плечу и пошел вперед, в отсек водителя. Кокпит. Или так называемый мостик. Пока Зигель на вахте, это самое тихое место в машине, а мне нужно было подумать.
Все было выключено и заперто, но даже в режиме консервации отсек оставался активным командным центром. Все семь экранов на передней панели по-прежнему ярко светились, контролируя состояние машины и экипажа. Я постоял немного, изучая показания приборов. Мы находились в довольно хорошем состоянии, учитывая, конечно, наши обстоятельства. Либо Уиллиг, либо Зигель контролировали дублирующие экраны на корме; если случится что-нибудь требующее вмешательства, они сразу заметят.
Я оперся руками на спинку водительского кресла, перенес на них свой вес и проделал разные упражнения на растяжку, чтобы расслабить сведенные мышцы спины, Болело все: голова, спина, ноги, ступни; я постарел раньше времени. И больше не чувствовал себя счастливчиком. Появилось предчувствие, что я не переживу эту войну. Впрочем, ее не переживет никто.
И тем не менее… парадоксальность ситуации заключалась в том, что, хотя оставшееся в живых человечество и оцепенело в ужасе перед погибельным роком, расползающимся по коже планеты, мы по-прежнему сохраняли способность эмоционально отделять себя от страха и таким образом могли оценить красоту невероятной хтор-ранской экологии. Я еще не встречал ученого или техника, которого не восхищала бы работа механизмов заражения.
Я не мог это объяснить. Даже не был уверен, что понимаю это, но испытывал восхищение и сам. Чем больше наблюдал я хторранскую жизнь, тем больше поражала меня ее сложность. Разрозненные кусочки настолько точно совмещались друг с другом, что это не поддавалось описанию. Взаимоотношения превосходили обычный симбиоз. Соединяясь, два хторранских вида становились абсолютно новым растением или животным. По сути, ни один организм не был по-настоящему независимым существом. И тем не менее вынужденное партнерство не тяготило и не ограничивало их, а, наоборот, скорее, совершенствовало и расширяло возможности.
Могут ли нервные реснички существовать отдельно от голых слизней? Способны ли слизни выжить среди поджидающих их опасностей, если бы об этом их не предупреждали нервные симбионты? Может быть, да, может быть, нет - кто знает? Но сложите оба вида вместе, и получится червь, огромный, голодный, свирепый, оснащенный сенсорной системой, позволяющей выслеживать жертву на огромном расстоянии даже на пересеченной местности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84