Не думаю, что. вы сами или ваши рапорты будут восприняты серьезно.! Независимо от того, как высоко вы обратитесь.
- Все понятно, - сказал я.
Мне действительно было все понятно. Я лишь хотел знать, кто суфлировал по параллельной линии связи. Данненфелзер? Или кто-нибудь из его жаб? До чего же это гнусно - лизоблюд Данненфелзер.
- Если не возражаете, я отключаюсь, капитан. - Ее тон был так приторно вежлив, что от него тошнило.
- Желаю приятно провести день, - столь же ласково ответил я и выключил связь. Крутанувшись на кресле, я повернулся к Уиллиг.
Капрал Кэтрин Бет Уиллиг, бабушка шестерых внучат, сохраняла невозмутимость в течение целых двух с половиной секунд. Потом сказала: - Ну как, вычеркивать доктора Шрайбер из списка на рождественские поздравления?
- Я так чертовски зол…
Я прикусил язык. Операция в самом разгаре. Гнев пользы не принесет. Я взглянул на Уиллиг. Она выглядела одновременно и печальной и расстроенной.
- Простите, - извинился я. Она покачала головой.
- Я же вижу, что они делают. Тебя подставляют. Если что-нибудь случится, вся вина падет на тебя одного.
- Черт с ними. - Я думал полсекунды, прежде чем принять решение. - Прервите связь. По всем каналам. По всем без исключения. Никаких контактов с сетью. В журнал занесите это как ввод в действие статьи двадцать-двадцать. Мы надеваем железный колпак. Если они не хотят помогать, будем работать без них.
Уиллиг неодобрительно посмотрела на меня.
- Вы не ослышались, - сказал я. - Если они захотят получить копию наших записей, то им придется выпрашивать ее, стоя на коленях. Я не дам материалы до тех пор, пока научный отдел не примет на себя обязательства оказывать оперативную помощь в полном объеме. Какого дьявола! Кому-то захотелось поиграться в политику ценой моей жизни? Мы вскроем гнойник - пусть все полюбуются. Я страшно устал от всего этого дерьма.
- Вы уверены? - Уиллиг давала мне шанс еще раз продумать решение.
Я продумал.
- Да, уверен.
- Потом нам будет труднее вызвать помощь, - предупредила она.
- Когда я в своей жизни просил о помощи? Когда я вообще в ней нуждался?
- Я знаю вас недостаточно долго, - заметила Уиллиг. Но она поняла, что я имею в виду. - А как же насчет нашей эвакуации?
- Встреча оговорена заранее. Нас будут ждать. Выражение ее лица оставалось несчастным.
- Что с вами?
- Это приказ? Тогда отдайте его в письменной форме, - твердо заявила Уиллиг.
Я понимал, что она делает. И кивнул.
- Передайте мне блокнот. - Я быстро написал приказ, поставил под ним число, подпись и отдал блокнот обратно.
- Теперь счастливы? - поинтересовался я.
- Прямо в экстазе, - спокойно ответила Уиллиг. Она взяла листок бумаги и начала аккуратно складывать. - Я не противоречу вам, капитан. Просто мне хотелось убедиться, насколько вы уверены. - Она закончила сворачивать лист, сунула его в нагрудный карман и начала отключать сетевые контакты.
- Благодарю за доверие. Если дело того заслуживает, Спецсилы оставляют за собой право опустить занавес полной секретности перед любой армейской операцией. Эта политика по-прежнему остается в силе, хотя корни ее, по крайней мере, в трех дойнах отсюда. Предполагалось, что офицеры Спецсил на местах будут пользоваться своим правом с осмотрительностью. В основном это рассчитано на ситуации, когда приходится иметь дело с ренегатами, особенно - с вооруженными бандами. От офицера ждут, что он сам решит, какие меры необходимы в том или ином случае. Оценивая наше теперешнее положение, я считаю, что сейчас самое время обрезать все каналы связи.
Уиллиг промолчала.
- Не одобряете, да? Думаете, что я хочу отомстить?
- Мне платят не за то, чтобы я думала, - сказала она.
- Сержант Зигель, примите на себя управление, - приказал я. - Откалибруйте титра заново. - Я развернул свое кресло к Уиллиг, так что мы почти упирались друг в друга коленями. - Вам что-нибудь известно о Т-корпусе?
- Телепатическом корпусе? - Да.
- Просто компания людей с проволочками в головах, объединенных электронной связью в один огромный мозг.
- Правильно. Все они могут видеть глазами друг друга. А самые опытные способны даже пользоваться телами друг друга.
- Наверное, я старомодна, - поежилась Уиллиг, - но мне это кажется какой-то чертовщиной.
- Это и есть чертовщина. Когда-то я знал одного человека, ставшего телепатом. Он или, может быть, она - не знаю, кто он сейчас - впрочем, это все равно… Вы правы. Это отдает чертовщиной. Но как бы то ни было, Т-корпусу отводили роль мощнейшего секретного оружия. Совершеннейшая шпионская сеть. Только война, ради которой это затеяли, так никогда и не началась; вместо нее началась другая. Как шпионить за червями?
Уиллиг пожала плечами.
- Можно просто послать кого-нибудь прогуляться по их лагерю?
- Это уж точно пробовали. Сначала.
- Лучший способ быть сожранным вряд ли придумать.
- Так оно и было. Много добровольцев на такое дело не найти. Тем не менее именно таким способом Т-корпус наладил отличную разведку в лагерях червей.
Уиллиг была потрясена.
Я мрачно кивнул, подтверждая сказанное.
- Помните операцию по выжиганию в Орегоне?
- Нет, я в ней не участвовала.
- Это была местная операция. Национальная гвардия уничтожила деревню, которая превращалась во внутреннюю пустыню; она еще не разрослась до стадии мандалы, но там уже завели рабов. Как бы то ни было, кто-то в госпитале распорядился провести вскрытие всех трупов - и ренегатов, которые жили в гнездах, и захваченных людей. В трех телах обнаружили имплантанты.
- Передатчики?
- Точно. - Я неспешно рассказывал: - Оказалось, что Т-корпус вживлял их людям, которые годами не подозревали об этом. Армия имеет право вживить вам монитор, если сочтет это необходимым. Как правило, этого не делают, но иногда все-таки укладывают казенное тело на операционный стол; впрочем, вам могут всадить передатчик так, что вы и не узнаете. И они занимались этим в течение многих лет. Процедура длится всего-то пару часов. Вам просверливают крохотное отверстие в черепе, через него вводят несколько кубических сантиметров на- ножучков, заделывают дырку и ждут, когда жучки найдут свое место, приживутся и начнут передачу. В результате весь ваш череп изнутри пронизывает целая сеть электронных волокон, и вы становитесь ходячей антенной. Но это далеко не все. Можно управлять вашим сном, вашими мыслями, даже галлюцинациями, и в большинстве случаев вы даже не можете понять, то ли ваше тело кооптировано в Т-корпус, то ли вы просто сходите с ума. Сейчас все так или иначе сумасшедшие, поэтому кто может быть уверен? А как только они вас заполучат, тысячи электронных соглядатаев или даже сотни тысяч смогут подглядывать за вашим телом в любое время суток - смотреть вашими глазами, слушать вашими ушами, трогать вашими пальцами, писать вашим органом. И дело не только в том, что вы не будете знать об этом. Даже если и будете, то все равно ничего не сможете сделать, - разве что надеть стальной шлем.
Уиллиг была озадачена.
- Ну, и какое отношение это имеет к нашему отключению от сети?
- Самое прямое. Т-корпус знал все, что происходило в том лагере, потому что они смотрели глазами одного ренегата и двух пленных солдат. Часть сведений сообщили атакующим частям - но не источник информации. Т-корпус совершенно явно решил пожертвовать тремя жизнями и жизнями всех остальных пленных тоже, только бы не всплыл факт имплантации передатчиков без ведома людей. Тем не менее информация просочилась.
Был большой шум, - продолжал я. - Публичные слушания. Закрытые комитетские совещания. Всеобщее потрясение. Более сотни тысяч имплантированных людей даже не догадываются об этом. Но вопрос так и остался открытым. С одной стороны - собранная информация была очень важной. С другой - дело касалось неприкосновенности личности.
- Но если вам имплантировали передатчик, разве вы не имеете права знать об этом?
- По закону - да. И - нет, если находишься на действительной службе. Армия имеет право использовать вас любым способом, какой она сочтет наиболее подходящим. Конечно, вы всегда можете просканировать себя, но Т-корпус спокойно может приказать вашему имплантанту замолчать на некоторое время, и тогда сканер не выявит его. Таким образом, даже если сканер утверждает, что вы чисты, это еще не истина в последней инстанции. Однако в соответствии с решением Верховного Суда, если вы точно знаете, что носите в себе жучок, они не могут управлять вами без вашего на то разрешения. У вас есть право отключиться.
- Как?
- Ну, всегда можно пройти курс активной Т-трени-ровки, Хотя это не гарантирует, что вы сможете отключаться. За вами следят двадцать четыре часа в сутки. Единственный надежный способ - постоянно носить железный шлем.
Уиллиг нервно почесала голову. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
- Что, вами тоже когда-нибудь управляли? - спросил я. - Тоже боитесь, что носите жучок?
- Нет. Просто я думаю: что может быть хуже, чем оказаться в центре внимания сотни тысяч подглядывающих за тобой посторонних людей?
- А как насчет смерти?
- А? - Она была поражена этой мыслью.
- Допустим, что вами управляют. И допустим, что вы попали в смертельно опасную ситуацию. Представьте, что ваша смерть абсолютно неизбежна, и представьте, что вы об этом не подозреваете, но Т-корпус следит за вами. Они знают, где вы находитесь. Допустим, они единственные, кому известно, где вы. Они могут послать спасательную команду, чтобы вытащить вас оттуда, но вместо этого наблюдают за вашей смертью, как будто смотрят обычный фильм ужасов. Как бы вы отнеслись к такому варианту?
Выражение лица Уиллиг показывало, что - с отвращением.
- Они действительно занимаются такими вещами?
Я кивнул.
Пожав плечами, она сказала: - Думаю, если я не буду знать, что мною управляют, мне все равно.
Но все-таки мысль была ей не по душе.
- В том и заключается аморальность всего дела, - заметил я.
- И жестокость, - согласилась Уиллиг.
- Не просто жестокость, - поправил я. - А бесчеловечность. Т-корпус превращается в коллективный мозг. Его единицы больше не существуют как индивидуальности. В промежутках между сном они связаны друг с другом и больше не мыслят как отдельные личности, все они - лишь муравьи в гигантском мозге- муравейнике. Единственная личность, с которой они себя отождествляют, это - коллективный мозг. Таким образом, смерть отдельной клетки, особенно если она выполняет только рецепторную функцию, а не является действующей, безразлична для корпуса в целом. Понимаете, что я хочу сказать? Если их не волнует собственная жизнь, то почему они должны заботиться о вашей? Они больше заинтересованы в информации, как именно умирают люди, чем в их спасении. У них совершенно другое отношение к человеческой жизни, чем у нас с вами. В каком-то смысле их мышление даже враждебнее хторранского. Мы уверены, что у корпуса есть свои люди и в других лагерях, но они не распространяются об этом. Они вообще мало что сообщают - мол, мы не поймем, не сможем переварить. Многие в Хьюстоне разочарованы. Т- корпус чрезвычайно трудно держать под контролем. Может быть, он уже вне контроля. Я не знаю.
Но как бы то ни было… - Я с сомнением покачал го-ловой. - Дело в том, что никто не обязан служить передатчиком своей насильственной смерти. Если Т-корпус имеет возможность следить за человеком, значит, он может предпринять попытку его спасти. Если же они этого не делают, то не имеют права и следить. Верховный Суд считает, что если армейский чин отказывает в помощи, то человек, который отвечает за операцию, волен действовать по своему усмотрению и предпринимать любые шаги, какие сочтет необходимыми, в том числе и отключение от связи. Вы можете послать их к черту на законном основании.
- Теперь картина начинает проясняться, - подытожила Уиллиг.
- Вот и хорошо. Отказ Шрайбер в консультации дал мне законное основание отключить связь. Я действую на основании права, данного мне статьей 20, параграфом 20. Это не железный заслон, но его хватит. Проклятье! Какие же они тупицы. Это может стать крупнейшим и важнейшим открытием года, а его отметают в угоду политике!
Я откинулся в кресле и уставился в пространство. Уиллиг молча терпеливо ждала, никак не реагируя на мои слова.
- Да, именно так оно и есть, - произнес я после затянувшегося неловкого молчания. - Отвечаю на вопрос, который вы не задали: да, я отключил связь из мести. Но, по крайней мере, на этот раз все права на моей стороне. - Я потянулся, взял ВР-шлем и со злостью надвинул его поглужбе. - Зигель, я опять беру управление на себя. Посмотрим, что там, на дне этой дыры.
Колонии волочащихся деревьев считаются основным фактором, способствующим распространению красной кудзу; в ответ красная кудзу маскирует своей листвой колонии деревьев. Однако это партнерство носит особый характер и должно быть тщательно сбалансировано, ибо в противном случае может оказаться фатальным для одной из сторон.
Обычно побеги кудзу окутывают колонию как покрывало; большие красные листья защищают дерево и его квартирантов от прямых солнечных лучей и сильных порывов ветра и пыли, однако красная кудзу приносит пользу деревьям только тогда, когда они достигают большого размера, чтобы выдержать своего партнера; в противном случае красная кудзу - чрезвычайно прожорливый вид, если дать ему время набраться сил - задушит и уничтожит маленькое или слабое волочащееся дерево, неспособное оказать сопротивление непрерывно растущей красной кудзу. Она может оплести молодую колонию деревьев так плотно, что та не сможет двигаться, питаться, не сможет выжить, В крайних ситуациях кудзу способна повалить волочащееся дерево.
Тем не менее колония молодых деревьев не совсем беспомощна. Некоторые квартиранты, например мясные пчелы, поедают, если они достаточно голодны, листья красной кудзу быстрее, чем та растет. Тысяченожки, мигрирующие вместе с волочащимися деревьями, также любят грызть корни красной кудзу. Совместные действия квартирантов могут сдерживать размножение красной кудзу на том уровне, который не лишает молодую колонию деревьев подвижности и не дает кудзу ее удушить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84