Ц Лейтенант Ромашкин, Ц приказал Куржаков, Ц возьми отделение, прочеш
и рощу.
Василий, хоть и устал за день, отличиться всегда был готов. Прихватив отде
ление, он впереди всех поспешил за связистом, который все тараторил:
Ц Я только вышел на поляну, а он в меня Ц бах! Я вдоль кабеля шел…
Ц А ты почему не стрелял?
Ц Так у меня винтовка на ремне за спиной.
Ц Я снял, а потом думаю: кто знает, сколько их там? Может, десант целый. Убью
т меня Ц и наши их не обнаружат. Решил доложить.
Ц Правильно сделал.
Василия и его группу встретил пожилой небритый старшина-артиллерист.
Ц За немцем, товарищ лейтенант?
Ц А вы откуда знаете?
Ц Это наш немец.
Ц Как ваш?
Ц Его самолет сбили, а он с парашютом сиганул. Вот и держим в окружении. По
ка патроны не расстреляет, брать не будем. Зачем людей губить? Он тут рядом
, глядите. Ц Старшина слепил снежок, кинул в заросли молодых елочек. Отту
да щелкнул пистолетный выстрел. Ц Нехай все патроны расстреляет.
Ц Зачем же вы связиста на него пустили?
Ц О, так это ты утикал? Ц засмеялся старшина, разглядывая связиста. Ц Мы
его не пустили, товарищ лейтенант, он не по дороге шел, а по целине, мы не за
метили сначала. А когда утикал, стали звать, так он и нас, наверное, за немце
в принял.
Ц Вот видите, старшина, связист утек, и немец может уйти. Тем более уже сме
ркается. Надо сейчас брать. Он один Ц это точно?
Старшина подтвердил,
Ц В цепь разомкнись! Ц скомандовал Ромашкин. Ц Стрелять выше головы! П
рижмем к земле, может, живым захватим.
Красноармейцы защелкали затворами, недоверчиво посматривая на лейтена
нт.
Ц Стрелять?
Ц Огонь!
Выстрелы хлестнули по лесу, и звонкое эхо, как ответный залп, донеслось из
далека. Бойцы, с хрустом обламывая корку на снегу, пошли в лес.
Ц Еще стрелять? Ц весело крикнул ближний к лейтенанту боец.
Ц Да стреляйте, чего спрашиваете, на войну приехали!
Красноармейцы заулыбались и с явным удовольствием стали беспорядочно
палить в гущу деревьев.
Ромашкин не слышал ответных выстрелов и удивился, когда боец, который ве
село спрашивал, стрелять или нет, вдруг ойкнул и упал.
Ц Что с тобой?
Ц Что-то ударило. Ц Боец прижимал руку к бедру, а когда отнял Ц рука был
а в крови.
Ц Ранен я, товарищ лейтенант, Ц удивленно и виновато сказал он.
Ц Перевязывайся. Сейчас мы его возьмем. Вперед! Ц властно крикнул Васил
ий, опасаясь, как бы раненый не повлиял на боевой дух красноармейцев. Ц В
перед! Ц И побежал к зарослям.
Ц Лейтенант, лейтенант! Ц звал его старшина-артиллерист, поспешая след
ом. Ц Не надо бы так! И себя и людей погубишь…
Но Ромашкина уже охватил азарт. Пробежав сквозь низкие елочки, он вдруг у
видел перед собой немца. Одежда на летчике была изорвана и кое-где обгоре
ла, белые волосы трепал ветер, в голубых глазах Ц никакого страха. У летчи
ка кончились патроны, а то бы он выстрелил почти в упор. Сейчас немец стоял
с ножом в руке.
Ромашкин крикнул своим:
Ц Не стрелять! Ц И сам остановился, не зная, что делать, как же брать в пле
н, ведь немец будет отбиваться ножом.
Старшина-артиллерист спрятал улыбку, подошел к бойцу, буднично сказал:
Ц Дай-ка винтовку…
Взял ее, как дубинку, за ствол, спокойно, будто делал это много раз, подошел
к немцу и, когда тот взмахнул ножом, ударил его бережно прикладом по шее. Н
емец упал. Старшина великодушно молвил:
Ц Теперь берите.
До траншеи летчика тащили под руки, волоком, он еще не пришел в себя. Ромаш
кин радостно доложил Куржакову:
Ц Товарищ лейтенант, ваше приказание выполнил, немец взят живым. У меня р
анен один боец.
Ц Кто? Куда ранен?
Ц Да я, собственно, фамилию его не запомнил. В ногу вроде бы. Ц Ромашкин д
аже не смутился, ему все это казалось неважным, главное, он немца поймал жи
вого! Летчика!
А Куржаков, явно желая смазать боевую заслугу Василия, продолжал все о то
м же:
Ц Где раненый?
Ц Ведут его. Отстал.
Ц Перевязку сделали?
Ц Да, сделали. Вы немца оглядите, может быть, он офицер.
Ц Чего мне глядеть? Жаль, не добили гниду. Теперь будет в тылу хлеб жрать, к
оторый лучше бы твоей матери отдали. Я бы их, гадов, ни одного живым не брал.

А летчик между тем пришел в себя. Он сел на снег, обвел красными глазами бо
йцов, которые его с любопытством рассматривали, потом вдруг закрыл лицо
испачканными в гари руками и зарыдал. Ромашкину стало жаль его. А немец, не
много порыдав, вскочил и стал выкрикивать, как на митинге, какие-то фразы.
Ромашкин в школе изучал немецкий: поняв отдельные слова, разобрал и общи
й смысл.
Ц Я не боюсь вас, русские свиньи! Я, майор Шранке, презираю вас! Со мной нед
авно говорил сам фюрер! Я кавалер Рыцарского креста! Я не боюсь смерти! Хай
ль Гитлер! Хайль! Хайль!..
Ромашкина очень удивило такое поведение пленного. Никто из русских даже
не подозревал, какой крах переживал сейчас пилот. Беда даже не в том, что с
били. Совсем недавно произошло следующее.
Рано утром Гитлер подошел к огромному полированному приемнику Ц подар
ок фирмы «Телефункен» Ц и повернул ручку. Бодрая, ритмичная музыка русс
кого военного марша заполнила комнату. Сквозь музыку пробивались глухи
е шаги торжественно проходящего строя, слышался неясный говор, выкрики д
алеких команд.
Гитлер сразу все понял и быстро подошел к телефону. Ругать приближенных
не было времени. Он приказал немедленно вызвать штаб группы «Центр», фел
ьдмаршала Бока. Услыхав чей-то голос, стараясь быть спокойным, чтоб не нап
угать отозвавшегося, ибо это лишь затруднит дело, сдержанно сказал:
Ц Здесь у телефона Гитлер, соедините меня с командиром ближайшей бомба
рдировочной дивизии.
В трубке ответили: «Есть», и некоторое время Гитлер слышал обрывки фраз, щ
елчки переключения на коммутаторах. В эти секунды в нем, будто переключа
ясь со скорости на скорость, разгорался гнев. «Мерзавцы, обманывают не то
лько красные, но и свои. Ну погодите, я вам покажу!»
Взволнованный голос закричал в трубке:
Ц Где, где фюрер, а его не слышу!..
Ц Я здесь, Ц сказал Гитлер. Ц Кто это?
Ц Командир двенадцатой бомбардировочной авиадивизии генерал…
Ц Вы осел, а не командир дивизии. У вас под носом русские устроили парад, а
вы спите, как свинья!
Ц Но погода, мой фюрер… она нелетная… снег, Ц залепетал генерал.
Ц Хорошие летчики летают в любую погоду, и я докажу вам это. Дайте мне нем
едленно лучшего летчика вашей дивизии!
Лучшие летчики были далеко на полковых аэродромах, генерал, глядя на тру
бку, поманил к себе офицера, случайно оказавшегося в кабинете. Офицер слы
шал, с кем говорил командир дивизии, лихо представился:
Ц Обер-лейтенант Шранке у телефона!
Гитлер подавил гнев и заговорил очень ласково, он вообще разносил только
высших военных начальников, а с боевыми офицерами среднего и младшего з
вена всегда был добр.
Ц Мой дорогой Шранке, вы уже не обер-лейтенант, вы капитан, и даже не капит
ан, а майор. У меня в руках Рыцарский крест Ц это ваша награда! Немедленно
поднимайтесь в воздух и сбросьте бомбы на Красную площадь. Об этом прошу
я Ц ваш фюрер. Этой услуги я никогда вам не забуду!
Ц Немедленно вылетаю, мой фюрер! Ц воскликнул Шранке и побежал к выходу
. В голове его мелькали радужные картины: он бросает бомбы на Красную площ
адь, фюрер вручает ему Рыцарский крест, вот он уже генерал, фюрер встречае
т его с улыбкой, вот уже рядом сам рейхсмаршал авиации Геринг, вот уже… Да
разве можно предвидеть все, что последует после того, как сам фюрер сказа
л: «Я никогда не забуду этой услуги!»
Услыхав потрескивание в трубке, командир дивизии поднес ее к уху, там зва
л его голос Гитлера:
Ц Генерал, генерал, куда вы пропали?
Ц Я здесь, мой фюрер, Ц сказал упавшим голосом генерал и тоскливо подум
ал: «Сейчас он меня разжалует». Гитлеру действительно очень хотелось кри
кнуть: «Какой вы, к черту, генерал, вы полковник, нет, даже не полковник, а пр
остой майор интендантской службы!» Но Гитлер понимал: сейчас главное Ц
успеть разбомбить парад, времени для разжалования и нового назначения н
ет, надо подхлестнуть этого дурака генерала, чтобы он, охваченный беспок
ойством за свою шкуру, сделал все возможное и невозможное.
Ц Генерал, даю вам час для искупления вины. Если вы не сбросите бомбы на К
расную площадь, я вас разжалую и сниму с должности. Немедленно вслед за ры
царем, которого я послал, вылетайте всем вашим соединением. Ведите его са
ми. Лично! Жду вашего рапорта после возвращения. Все!
Вновь испеченный майор Шранке через несколько минут был уже в воздухе. О
н видел, как вслед за ним взлетали тройки других бомбардировщиков. «Все р
авно я буду первый. Все равно фюрер запомнит только меня», Ц счастливо ду
мал Шранке. Облачность была плотная, ничего не видно вокруг. «Ни черта, Ц
весело думал Шранке, Ц это для меня же лучше. Пойду по компасу и по расчет
у дальности». Он приказал штурману тщательно проделать все расчеты для т
очного выхода на цель.
Шранке уже слышал, видел, представлял, как по радио, в кино, в газетах будут
прославлять рыцарский подвиг аса Шранке, который один сумел сбросить бо
мбы на Красную площадь.
Шранке не долетел до Москвы, его самолет и еще двадцать пять бомбардиров
щиков сбили на дальних подступах, остальные повернули назад.
Шранке не мог вынести таких потрясений за короткий срок: разговор с фюре
ром, награда, звание майора, надежды на лучезарное будущее и Ц плен, может
быть, смерть. Все рухнуло, стало куда хуже, чем до разговора с Гитлером. Шра
нке явно сходил с ума, он то истерически кричал, то плакал, наконец повалил
ся на спину и забился в конвульсиях, серая пена с кровью выступила на его г
убах.
Ц Псих какой-то, Ц растерянно сказал Ромашкин.
Ц Вот видишь, а ты за него бойца загубил, Ц упрекнул Куржаков. Ц Отправл
яйте в тыл раненого и этого.

* * *

Ночью лейтенант Куржаков вызвал взводных на свой наблюдательный пункт.

Ц Собирайте бойцов. Через тридцать минут двинемся в первую траншею. Буд
ем менять тех, кто там уцелел. Наш участок вот здесь. Ц Куржаков показал н
а карте, где должна занять оборону рота и каждый взвод. Ц на месте уточню.
Ну, братцы, завтра будет нам крещение.
Роты во мраке шли по разбитой проселочной дороге, под снегом бугрились з
астывшие с осени комья грязи. Впереди было тихо и темно, только иногда взл
етали ракеты. Чем ближе к передовой, тем больше воронок Ц широких и малых
, старых, с замерзшей водой, и совсем свежих, черных внутри. Деревья были по
хожи на чтобы, ветви их срезало осколками снарядов. Два черных дымящихся
квадрата Ромашкин принял за домики, в которых топят печки, но это были под
битые догорающие танки.
Первая траншея показалась Ромашкину пустой. «Кто же здесь воевал? Почему
фашисты не идут вперед? Тут никого нет». Но за третьим поворотом траншеи в
стретил красноармейца неопределенного возраста, с небритым и, видно, дав
но не видавшим воды и мыла лицом. Уши его шапки были опущены и тесемки завя
заны, испачканная землей шинель, покрытая на груди инеем, походила на про
мерзший балахон.
Ц Ты здесь один? Ц удивленно спросил Ромашкин.
Ц Зачем один? Народ отдыхает. Вон там, в землянке.
Ц Показывай где. Мы сменять вас пришли.
Ц Это хорошо. На формировку отойдем, значит. Ц Красноармеец подошел к п
лащ-палатке, откинул ее и крикнул в черную дыру:
Ц Эй, народ, выходи, смена пришла!
Из блиндажа вылезли четверо в грязных шинелях, с лицами, испачканными са
жей коптилок.
Ц Смена? Ц спросил один. Ц Ну, давай принимай, кто старшой?
Ц Командир взвода лейтенант Ромашкин.
Ц Командир взвода рядовой Герасимов. Пойдем, лейтенант, покажу тебе уча
сток.
Василий пошел за ним по траншее. Окопы здесь были не такие, как оставленны
е позади, там Ц ровненькие, вырытые, будто на учениях, а здесь Ц избитые с
нарядами, кое-где полузасыпанные, с вырванными краями, с глубокими норам
и, уходящими под бруствер.
Герасимов шел вперевалочку, не торопясь, как усталый мужичок после утоми
тельной работы, он по-хозяйски, просто объяснял лейтенанту, говорил «ты»,
будто не знал об уставном «вы».
Ц Место перед тобой будет ровное, танки идут свободно. Справа овраг, окоп
ов наших там нету, стало быть, разрыв с соседом. Поставь у оврага для пехот
ы пулемет. Для танков мины уже накиданы. Как забомбят или артиллерия начн
ет гвоздить, людей вот в эти норы поховай, Ц он показал на дыры в передней
стене траншеи.
Ц Когда танки через голову пойдут, там Ц в этих норах Ц бутылки с горюч
кой припасены. Только гляди: кверху горлом кидайте, а то у нас один себя об
лил, сгорел сам заместо танка.
Когда вернулись к землянке, Василий, как учили на курсах, хотел начертить
схему обороны и подписать: сдал, принял.
Ц Ни к чему это, Ц сказал Герасимов, Ц да и не кумекаю я в твоих схемах, то
варищ лейтенант. Позицию тебе сдал. Мы ее удержали. Теперь ты держи, пока т
ебя сменят. Ну прощевайте.
Ц А где же твой взвод?
Ц Вот он, весь тут. Три дня назад у нас и лейтенант был и сержанты…
Герасимов махнул рукой, и четверо красноармейцев двинулись за ним так же
, как он, раскачиваясь из стороны в сторону.
Василий глядел им вслед и не мог понять, как эти невзрачные, закопченные м
ужички не пропустили механизированную лавину немцев? Он представлял фр
онтовых героев богатырями, грудь колесом, в очах огонь Ц он и Куржакова с
начала невзлюбил за то, что тот не был таким. И вот, оказывается, бьют фашис
тов простые мужики вроде этого Герасимова. Ромашкину жаль было расстава
ться с образом лихого, бесстрашного воина, наверное, потому, что даже пере
д лицом смерти человек стремится к хорошему, ему не безразлично, как он ум
рет и что скажут о нем люди.
Василий развел отделения по траншее, выбрал огневые позиции для пулемет
ов, назначил наблюдателей. Подумал: «Секрет бы надо выслать, вдруг ночью н
емцы пойдут». Но, посмотрев на загадочную темную нейтральную зону, решил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11