Мой шлем сотрясало от истерических приступов смеха, пока мы крошили тельциан в кровавую окрошку, и я почти не услышал приказа Кортеса:
- Прекратить огонь... Я сказал, ПРЕКРАТИТЕ, черт побори! Поймайте парочку живых, они вас не укусят.
Я перестал стрелять, и, соответственно, все остальные тоже. Когда следующий тельцианин выпрыгнул на меня из-за кучи дымящихся останков, я сделал рывок, стараясь обхватить его за тоненькие ноги.
Это было все равно, что ловить большой скользкий воздушный шар. Он выскользнул у меня из рук и продолжал бежать.
Нам удалось остановить одного тельцианина простым способом - навалить полдюжины человек на него вверху. За это время остальные пробежали сквозь нашу цепь и теперь мчались к ряду больших металлических цилиндров, напоминавших баки, которые Кортес считал какими-то складами. Маленькая дверца открылась у основания каждого цилиндра.
- Пленного мы уже взяли! - крикнул Кортес. - Убрать остальных!
До них было уже пятьдесят метров, и бежали они изо всех сил, попасть было нелегко. Лазерные шпаги сверкали то над бегущими, то брали слишком низко. Один упал, перерезанный надвое, но остальные продолжали бежать и почти достигли дверок, когда открыли огонь гранатометчики.
Магазины у них были заряжены "пятисотками", но сотрясение от взрывов не причинило тельцианам вреда, они падали и вскакивали снова, невредимые в своих пузырчатых защитных оболочках.
- Здания! Огонь по заразам-зданиям!
Гранатометчики взяли прицел повыше и дали новый залп, но бомбы только опаляли поверхность зданий, пока одна не влетела в дверцу. Цилиндр раскололся словно по шву, извергнув облако механических обломков и язык бледного пламени, мгновенно развернувшийся и пропавший. Тогда остальные гранатометчики сконцентрировали огонь на дверях цилиндров, не считая случайных выстрелов по оставшимся тельцианам, больше для того, чтобы не дать им попасть в здания. Чего тельциане, похоже, очень хотели бы.
Все это время мы пробовали достать тельциан из лазеров, пока они метались вокруг цилиндрических конструкций. Мы приближались как можно ближе, чтобы только не попасть под разрывы гранат, но достаточно все-таки для точного прицела.
Все же одного за другим мы выводили из строя, кроме того, уничтожили четыре из семи строений. Потом, когда их оставалось всего двое, близкий разрыв гранаты бросил одного прямо в отверстие входа. Тельцианин исчез внутри цилиндра, и последовавшие залпы не причинили обшивке вреда. Гранаты падали вокруг конструкции, стоял грохот от взрывов, но вдруг его поглотил могучий вздох, словно гигант набрал полную грудь воздуха и на месте цилиндра осталась уходящая прямо в стратосферу колонна дыма, словно вычерченная по линейке. Второй тельцианин находился в это время у самого основания цилиндра. Его разорвало в клочья. Через секунду нас накрыло взрывной волной, мы, как перекати-поле, были сдуты на кучу мертвых тельциан, и я прокатился через груду тел и был отнесен еще дальше.
Когда я все-таки сумел подняться на ноги, меня охватила секундная паника - весь боекостюм был в крови. Но тут я сообразил, что это тельцианская кровь, и паника прошла, я чувствовал только желание вымыться.
- Поймайте сукина сына! Поймайте!
Воспользовавшись замешательством, пленный тельцианин вырвался на свободу и теперь мчался к зарослям травы. За ним гнался целый взвод, но тельцианин скрылся бы, если бы другая группа не перекрыла ему путь к отступлению. Я тоже потрусил в ту сторону, принять участие в забаве.
На тельцианина навалилось четыре человека, еще пятьдесят стояли кольцом вокруг, наблюдая за борьбой.
- По местам, чертовы дети! Их здесь, может, еще тысяча, может, они только и ждут момента, чтобы накрыть нас в одном месте!
Нехотя мы разошлись. Мы почему-то все были уверены, что больше тельциан на базе не осталось. И вообще на всей планете.
Сам Кортес тем временем направился к вновь пойманному тельцианину. Вдруг вся четверка свалилась в кучу на тело инопланетника... даже оттуда, где я стоял, можно было видеть пену, вытекающую из ротового отверстия тельцианина. Его защитный пузырь лопнул. Самоубийство.
- Вот сволочь, - Кортес был уже там. - Отойдите в сторону.
Четверо отошли, и Кортес лазерным лучом расчленил тельцианина на дюжину трепещущих кусков плоти. Какое отрадное зрелище!
- Ладно, не беда, найдем еще одного... Слушай команду! Порядок движения - строй "наконечник"! Начинаем приступ "цветка".
Ну, мы построились и пошли приступом на "цветок", который, очевидно, истратил весь боезапас, потому что рыкающие звуки он издавать продолжал, но пузырей больше не появлялось, там было пусто. Мы промчались по въездным спускам и по коридорам, пальцевые лазеры наготове, играющие в войну. Пусто, все ушли.
То же самое нас ожидало в строении с антенной, в "салями", и в сорока четырех "избушках" периметра, которые уцелели во время штурма. Таким образом, в нашем распоряжении оказалась куча строений, преимущественно неизвестного назначения, но ни одного живого тельцианина, необходимого ксенологистам, чтобы поэкспериментировать с ним. Во всяком случае, в их распоряжении любые части тельцианских останков. Лучше, чем ничего.
После того, как мы прочесали каждый квадратный дюйм базы, пришел катер с настоящей исследовательской командой. Ученые.
- Ну, ладно, конечно, - сказал Кортес, и мы вышли из гипнотического транса.
Поначалу всем нам несладко пришлось. Потрясение от воспоминаний о кровавом убийстве едва не свело с ума некоторых людей, вроде "счастливчика" и Мэригей. Кортес приказал всем принять по таблетке транквилизатора-седатива. Две - для наиболее чувствительных. Но я тоже принял две, хотя мне и не приказывали.
Потому что это было откровенное убийство, ничем не приукрашенная резня. Как только мы обезвредили противовоздушную систему базы, нам уже не угрожала опасность. Тельциане, судя по всему, вообще не имели понятия о рукопашном бое. Мы просто согнали их в стадо и перебили. Вот вам и псовый контакт человечества с иной разумной расой. Впрочем, второй контакт, если считать винни-пухов. Почему мы даже не пытались начать переговоры? Или вступить в контакт? Но и с первыми, и со вторыми мы поступили одинаково.
Не раз потом я говорил сам себе, что это не "я" с весельем сумасшедшего пластал на куски перепуганных, спасающихся бегством существ. Там, в двадцатом веке было установлено ко всеобщему удовольствию, что оправдание "я только исполнял приказ" таковым не является. И не оправдывает человеческую жестокость. Но что я мог поделать, если приказы исходили из глубин моего подсознания, от запрятанного там кукловода?
Но что хуже всего, так это было сознание того, что мои действия были не полностью бесчеловечными. Всего несколько поколений назад мои предки сделали бы то же самое без всякого гипноза, и даже со своими товарищами.
Я чувствовал отношение ко всему человечеству, к армии и войне, и перспектива жить с воспоминаниями о прошлом еще почти столетие приводил а меня в ужас... Правда, можно было стать добровольным мозгостером.
Корабль с уцелевшим тельцианином благополучно удрал, защищенный от "Надежды" шаром планеты. Прыгнул сквозь Альфу и был таков. Вернулся домой, я так думаю. Где бы эта планета ни находилась, и рассказал там, что могут сделать двадцать человек с ручным оружием с сотней невооруженных существ.
Я подозревал, что в следующий раз тельциане будут лучше оснащены и для ведения наземного боя. И я был прав.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СЕРЖАНТ МАНДЕЛЛА (2007-2024 гг.)
1
Боялся ли я? Конечно, боялся, еще бы! А кто не боялся бы? Только дурак или самоубийца, или робот. Или строевой офицер.
Субмайор Скотт прохаживал взад и вперед за небольшим возвышением-платформой в зале общего сбора (он же обеденный зал, он же гимнастический зал, он же комната отдыха) крейсера "Годовщина". Мы только что совершили последний коллапсарный прыжок от Тет-38 к Иод-4. Мы тормозились с постоянным ускорением в полтора "ж", и наша скорость относительно коллапсара составляла, соответственно, 0,9 световой. Нас преследовали.
- Я думаю, что нам следует на некоторое время избавиться от напряжения, довериться корабельному компьютеру. Тельцианский корабль в любом случае приблизится на дистанцию удара не ранее, чем через две недели. Если вы будете все это время слоняться с кислыми лицами, ни вы, ни ваши люди не будут находиться в боевой форме в нужный момент. Страх - это болезнь заразная, Манделла!
Обычно он не забывал добавить "сержант", когда обращался ко мне в присутствии подчиненных. Но на сегодняшнем брифинге все были чинами не ниже командира отделения, ни одного рядового. Поэтому субмайор отставил формальности.
- Да, сэр!
- Манделла, вы отвечаете как за физическую, так и за психологическую эффективность людей в вашем отделении. Поскольку вы сознаете опасность нарастания напряженности психики людей у нас на борту, и поскольку вале отделение исключением не является... что в связи с этим вы предприняли?
- В связи именно с моим отделением, сэр?
Субмайор некоторое время разглядывал меня.
- Конечно.
- Мы поговорили на эту тему, сэр.
- И к какому же заключению вы пришли?
- Если позволите мне говорить прямо, сэр, то основная проблема представляется очевидной. Мои люди в стенах корабля, как и все остальные, уже четырнадцать...
- Чепуха. Мы все в равной степени были кондиционированы для условной жизни в замкнутом помещении, кроме того, у вас есть преимущество свободного общения. - Весьма деликатный способ выражаться. - Все офицеры этого лишены, и тем не менее, у нас нет психологических проблем.
Если он действительно так думал, то ему не мешало бы поговорить по душам с лейтенантом Гармонией. Наверное, он имел в виду только строевых офицеров. То есть себя и Кортеса. Но и в этом случае ошибка составляла пятьдесят процентов - Кортес весьма благосклонно относился к рядовой Камехамелле.
- Терапевты усилили кондиционирование, когда работали с устранением постгипнотического внушения, - все знают, как я к этому отношусь, - и не думаю, чтобы они пошли по ложному пути.
- Капрал Поттер.
Он обратился как полагается, по званию, чтобы всем еще раз напомнить, почему Поттер не повысили вместе с нами. Излишнее мягкосердечие.
- Вы "поговорили" со своими людьми?
- Мы обсудили проблему, сэр.
У Скотта был талант "пронизывать благосклонным взглядом". Сейчас он пронизывал Мэригей благосклонным взглядом, пока она продолжала:
- Не думаю, что сержант Манделла имел в виду неправильное кондиционирование.
- Сержант Манделла может сам за себя ответить. Мне нужно ваше личное мнение. Ваши наблюдения. - Хотя по его тону этого не скажешь.
- Что ж, я тоже думаю, что кондиционирование здесь ни при чем, сэр. У нас нет никаких трений внутри команды. Просто все устали и раздражены, ведь мы занимаемся одним и тем же неделю за неделей.
- Значит, им не терпится в бой? - В голосе абсолютно никакого сарказма.
- Просто нужна какая-то перемена, сэр.
- Они ее скоро получат, - сказал он, позволяя себе короткую механическую усмешку. - И очень скоро пожалеют о доброй старой рутине.
Беседа продолжалась в том же духе еще довольно долго. Никто из нас не хотел сказать прямо: мужчины и женщины больше года живут в постоянном ожидании будущего боя, ожидание сидит у них в печенках, и чем дальше, тем сильнее нарастает тревога и раздражение. А теперь еще тельцианский крейсер гонится за нами. За целый месяц до начала кампании мы уже должны рискнуть жизнью.
Входная планета тоже не сахар, особенно если придется играть в войну на ее поверхности, но там хоть в малой степени наша судьба зависит от нас. А так приходится сидеть в жестянке, быть частью цели, пока "Годовщина" разыгрывает математическую партию с тельцианским кораблем... вот эту наносекунду ты еще жив, а в следующую - уже мертв, и все из-за ошибки в тридцатом знаке после запятой чего-то там - вот что выводило из себя, но попробуй только заикнуться об этом Скотту. Я в конце концов пришел к выводу, что он не притворяется, а на самом деле не способен понять разницу между страхом и трусостью. Или его подвергли особой психообработке - в чем я сильно сомневаюсь - или у него просто не все дома. Но в данный момент это уже не имело значения.
Скотт перенес огонь на беднягу Чинга, задал ему жару. Все та же старая песня. Я крутил в пальцах только что выданную "Таблицу организации".
Большинство тут были ветеранами, их я знал по кошмарной компании Альфы. Новенькими в моем отделении были только Дэми, Луталли и Хейровски. Всего в "толпе" (прошу прощения, ударной группе) у нас было двадцать замен - вместо девятнадцати человек, что мы потеряли на Альфе. Одна ампутация, четыре трупа, четырнадцать психических расстройств, вызванных чересчур тщательным постгипнозом.
Я все никак не мог свыкнуться с датой "20 марта 2007" внизу листа. Выходило, что я в армии уже десять лет, хотя прошло только два года. Эффект релятивистики, ясное дело. Даже если использовать коллапсарный прыжок, путешествие меж звездами плохо сказывается на календаре.
После этого рейда я, наверное, смогу уйти в отставку по возрасту с полным пенсионом - если только выживу и если относительно нас не будут изменены правила. Ветеран с двадцатилетним стажем, а ветерану только двадцать пять.
Скотт подводил итоги, когда в дверь постучали, точнее, стукнули один раз, но довольно сильно.
- Войдите, - сказал субмайор.
Вошел какой-то прапорщик, из новеньких, и вручил Скотту листок бумаги, не говоря ни слова. Пока Скотт читал, прапорщик стоял рядом сутулясь с точно вымеренной позой дерзости. Практически Скотту он не подчинялся, кроме того, субмайора во флоте недолюбливали.
Скотт вручил бумагу прапорщику и сказал, глядя сквозь последнего:
- Предупредите своих людей, в 20.10 корабль начнет выполнять противоракетный маневр. Осталось пятьдесят восемь минут. - На часы он даже не взглянул. - Всем занять места в противоперегрузочных оболочках в 20.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29