Там, откуда я родом, он славится довольно мягким чаропением. – Человек кивнул в сторону двигателя. – До сего дня я эту штуковину видел только на фотографиях.
– Че? – Мадж состроил гримасу насмешливого изумления. – Хошь сказать, ты не умеешь ею управлять? Надо ж! Сам бы я ни в жисть не догадался.
– Ну, учитывая обстоятельства, я вроде не ударил лицом в грязь. Так что прибереги свой сарказм для Силимбара. Если он вернется.
– Не вернется, кореш. Ежели тока он плавает лучше, чем я думаю.
– Какое удивительное судно! – Пиввера, стоя на четвереньках, рассматривала гладкое металлическое днище болотохода. – Никогда такого не видела.
– И как ревет! – добавила столь же восхищенная Сешенше.
– Чаропевец заключил бурю в клетку!
Алеукауна указала на металлическую корзину, что защищала пассажиров от пропеллера.
Ансибетта наморщила идеальный носик.
– Какой странный запах!
– Авиационное топливо. – Джон-Том решил обойтись самым простым объяснением термина:
– Это такое волшебное снадобье.
Мадж плюхнулся на старую мягкую обивку, его нижние лапы свесились с палубы.
– Эта лодочка нас до Машупро вдвое быстрее довезет.
– Если только удастся снова завести мотор. – Джон-Том, разглядывая громоздкий авиационный двигатель, молился, чтобы тот не потребовал неотложного ремонта. В обращении с техникой чаропевец мог заткнуть за пояс разве что парализованного ленивца.
– Как громко! – Запах топлива отбивал у Сешенше нежное обоняние. – А нельзя ли с-сделать так, чтобы эта буря работала потише?
– Боюсь, что нет, – ответил Джон-Том. – Буря – она и есть буря.
Думаете, легко было укротить эту зверюгу, заставить ее везти нас?
– Лучше она, чем Силимбарова повозка, – все еще ухмылялся Мадж. – Ты че, кореш, намекаешь, че эта хреновина не во всем тебе подчиняется?
– А может, сам попробуешь? – Джон-Том указал на пульт управления и поспешно добавил, когда выдр сорвался с места:
– Нет! Забудь, я этого не говорил.
«Если захочу свести счеты с жизнью, – подумал он, – найдется способ попроще, чем подпускать Маджа ко всем этим лошадиным силам».
– Чувак, ежели не знаешь, че теперь делать, я подскажу. Давай скажем «прости-прощай» этой миленькой, но чересчур мокрой недвижимости и чесанем своей дорогой.
– Почему бы и нет?
Джон-Том взобрался на кресло рулевого, удобно устроился на старой парусине и посмотрел на Найка. Блудные аккорды, словно учуяв скорое отправление, обрадованно закружились над его головой.
– Идем дальше на юг?
– Пока – да. – Лейтенант все еще оставался начеку. – Надо плыть не слишком быстро, иначе пропустим вешки, которые мы оставили по пути сюда.
– Хорошо. – Джон-Том потянулся к пульту. – Советую всем сесть и за что-нибудь держаться.
– Полундра! Всяк хватай себя за хвост!
Мадж нахлобучил на уши пернатую тирольку.
– Впервые вижу такой металл. – Караукул царапал когтем алюминиевую раму сиденья. – Из него получились бы неплохие боевые щиты.
Джон-Том задержал в груди воздух и перекинул тумблер зажигания. С утробным урчанием двигатель проснулся, закашлял, исторг черный дым, поперхнулся, снова кашлянул и заработал. С трудом провернулся пропеллер, замер на миг, потом раскрутился.
Под крики и визг восхищенных принцесс болотоход ринулся в южном направлении. Шелка и атлас, подхваченные ветром, развевались над палубой, отчего суденышко смахивало на галантерейную лавку в ураган.
Хек облюбовал себе местечко на самом носу болотохода, предоставив сильному встречному ветру ерошить ему шерсть и прижимать уши. Под вибрирующим корпусом лодки скользили воды Карракаса. И впервые за много дней все на борту чувствовали себя легко и бодро.
Глава 13
Как нередко бывало, уверенность Джон-Тома в благополучном исходе его чаропения оказалась преждевременной. Болотоход несся весь день и до середины следующего, а потом двигатель заперхал, зачихал и отрубился. Путники преодолели достаточно миль, чтобы страх перед Силимбаром превратился в пустячное воспоминание, но до Машупро оставалось еще немало. Болотистая местность, где они застряли, ничем не отличалась от оставленной позади.
– До хрена ж он офигенный, Карракас этот ваш.
Мадж задумчиво озирал бескрайние тростниковые просторы.
– Что с-случилось? – осведомилась Сешенше.
– Да, почему мы остановились?
Умаджи покинула свое место на корме. Движение ее могучего тела передалось лодке, и та хлопнула днищем по воде.
Пиввера указала на неподвижный пропеллер.
– Разве не видите? Ослабла пленная буря. Что, чары выдохлись?
Склонившись над двигателем, Джон-Том поднял голову и стер с пальцев тавот.
– Вы ближе к правде, чем думаете, однако сейчас нам необходима специальная жидкость.
– Так, может, споешь?
Мадж вопросительно глянул на друга.
– Даже не знаю. У меня такое чувство, что подобрать чаропесенку будет очень нелегко. Бензин мало кого вдохновлял на стихотворчество.
– А как насчет того, чтоб поплавать тут еще полгодика? – возразил выдр. – Это здорово вдохновит, скажешь, нет?
– Может, сначала пообедаем? – Ансибетта опустилась на колени – разобраться со скромными припасами, а Джон-Том решительно отвел глаза.
– Я такая голодная – что угодно проглочу.
Мадж был готов высказаться на этот счет, но Джон-Том спешно предложил выдрам нырнуть и поискать съестного.
– Отдых никому не помешает, – заявил Найк. – Нам выдались напряженные дни. А что до меня, то я бы хотел запастись силами, прежде чем снова возьмусь за весло.
Джон-Том не спорил – его слишком измотала борьба со своенравным болотоходом. Да и Найк, пожалуй, прав. Чем плохо – до вечера дрейфовать по течению, прилично поужинать и спокойно проспать всю ночь? Можно даже без спешки сочинить подходящую чаропесню, а утром испытать ее на свежую голову.
Пока Мадж с Пивверой ловили моллюсков, раков, водяных жуков и прочую снедь, любопытство привело Хека и Караукула к двигателю, они щупали и ковыряли его. Джон-Том хотел было отогнать мангуст от безмолвствующей металлической штуковины, но решил, что раз в баках нет топлива, то и бояться особо нечего.
В сумерках со стороны Сешенше донеслись первые рыдания: жалобное, высокое мяуканье. К ней присоединились остальные принцессы, и над болотоходом сгустилась атмосфера погребальной барки.
– Это еще что?
Мадж отправился утешать Пивверу, и та его не оттолкнула.
– Сешенше права. – Она потерла заплаканную морду. – Вы, самцы, столько для нас сделали, а мы чуть не испортили все. Из жадности своей, из тщеславия!
– Мы вели себя очень плохо!
Плач Квиквеллы напоминал хриплое, прерывистое сопение, непомерной длины язык выстреливал снова и снова.
В отличие от подруг, Умаджи ревела оглушительно, роняя на палубу огромные слезы.
– Мы не смогли устоять перед соблазном! О, глупость и гордыня!
Купец сыграл на нашей слабости, охмурил волшебными словами, такими, как «румяна» и «тени для глаз».
Ансибетта размазывала влагу по лицу. Джон-Том едва одолел искушение обнять ее и успокоить. Как-то раз Клотагорб сказал ему, что для женщин слезы – аналог боевой раскраски. Этак недолго принести здравый смысл в жертву сочувствию. Пресный вкус речной рыбы во рту помог чаропевцу взять себя в руки.
– Да, горе нам, горе! – Алеукауна подхватила жалобный рефрен. – Когда он подсовывал нам проклятые бумажки, какая-то частичка моего разума подозревала каверзу. Но тут он сказал: одну вещь покупаете, вторую получаете бесплатно, – и я сдалась.
Сешенше высморкалась и кивнула.
– И к тому же он произнес-с с-самое с-сильное, с-самое подлое с-слово. – Казалось, на миг ее зрачки заволок болотный огонь, затуманил не только зрение, но и рассудок. – Это с-слово «с-скидка».
Мадж саркастически щелкнул языком:
– Неприличное слово из пяти букв, но не…
– Я не понимаю, – искренне забавлялся Джон-Том. – Вы – особы королевской крови. Вот уж не ожидал, что вас можно подловить на такой ерунде.
Принцессы переглянулись. Заговорила Ансибетта:
– Бедный чаропевец! Вы и правда ничего не понимаете.
– Да, не понимает. – Умаджи опустила подбородок на косточки пальцев. – А знаете, будь мы немного осторожнее, Силимбар уступил бы три по цене одной.
Джон-Том, охваченный легким беспокойством, предпринял попытку увести разговор от непостижимой темы.
– Насчет бензина не беспокойтесь. Я что-нибудь придумаю.
– Ага, он придумает! – Мадж хлопнул друга по спине. – Он завсегда чей-то придумывает. В том-то и беда!
Однако ни отдых, ни пища, ни сон не принесли ожидаемого вдохновения. Даже утро подарило свет, но не просветление. Не оставалось ничего другого, кроме как порыться в старых песенных запасах.
Он посидел минутку в кресле рулевого, удостоверяясь, что все готово: ключ зажигания, дроссель, рычаг управления, дуара. Несколько нот, извлеченных из достославного инструмента, чистые и ясные, поплыли в сыром утреннем воздухе, и вдогонку за ними помчалось любопытное облачко заблудшей музыки. Потом светящаяся стайка метнулась в юго-западном направлении, возвратилась к болотоходу и снова унеслась прочь.
– Отвяжись! – рявкнул Джон-Том облачку. – Мы обязаны позаботиться о дамах. Сначала доберемся до Машупро, и только потом – туда, куда хочешь.
Джон-Тому не удалось втиснуть «авиационный бензин» в подходящий куплет, а более емкое слово «топливо» сулило побочные эффекты, поэтому он решил действовать по-другому: спеть о скорости и движении вперед, о легкой и приятной увеселительной прогулке. Если играть, к примеру, кантри, то можно обойтись без ярко выраженных технологизмов, предположил он.
Солдаты и принцессы замерли в ожидании. Бывалый Мадж крепко держался за сиденье.
Туман, шедший от грифа дуары, сильно отличался от всех предыдущих.
Впрочем, нельзя утверждать, что все предыдущие были как две капли воды похожи друг на дружку. Клубящееся облако было небольшим, лучилось малообещающим бледно-голубым светом. И уж конечно, оно совершенно не походило ни на какое топливо и не проявляло желания сконцентрироваться в приятный цилиндрический силуэт пятидесятипятигаллоновой бочки.
Но все же в дымке что-то наконец материализовалось, и было оно таким неожиданным, что Джон-Том оборвал песню на полуслове, чего за ним давненько не водилось. Музыкальное облачко тоже смолкло и поспешило спрятаться под задранным носом болотохода.
– Что это?
Ансибетта, как и остальные принцессы, раскрыла рот в изумлении.
– В жизни такого не видела!
У Умаджи глаза полезли на лоб.
– Ну а я – видел!
Слова Найка, как и его реакция, застигли спутников врасплох. Он выхватил меч и прыгнул вперед.
– Э, шеф, погодь-ка!
Мадж обогнал исполненного решимости лейтенанта и встал на его пути.
Солдаты тоже взялись за оружие и изготовились к атаке.
– Но ведь он – из Броненосного народа! – воскликнул недоумевающий Хек. – Из страшного, безжалостного, отвратительного Броненосного народа!
На Маджа эти эпитеты впечатления не произвели. Он внимательно разглядывал призрака.
– Не-а. Я, кореша, так не думаю.
– Так кто же это, по-вашему?
Найк позволил себя остановить, но тем не менее посматривал на тварь опасливо. Она же попросту игнорировала всех – лишь спокойно озирала окрестности.
– Парни, а ну-ка, ответьте. Вы хоть раз в жизни видели жуков из Броненосного народа своими глазами? Хоть одного?
Солдаты неуверенно переглянулись. Отвечать они предоставили лейтенанту.
– Вообще-то, нет. Лично я – не видел. Но все мы слышали легенды и рассматривали рисунки.
– Вона как, значица? А мы с Джон-Томми, промежду прочим, много лет назад разобрались с громадной толпищей Броненосных – вам даже не вообразить какая это была офигенная орда. – Мадж указал на висящее в воздухе создание:
– А этот жучара и выглядит и держится совсем иначе.
– Мадж прав, – подал голос Джон-Том. – У этого существа слишком много конечностей. У любого Броненосного их шесть, а у этого – восемь.
Он и не из Паутинников…
Пришелец свесил голову набок, посмотрел на него и холодно заявил:
– Вы наблюдательны. Я не принадлежу к Броненосному народу, что бы вы ни подразумевали под этим термином.
– Он и говорит не так, как они, – тоном адвоката высказался Мадж.
Незнакомец воздержался от дальнейших комментариев и обратил свое внимание на устройство, которое держал в двух из четырех хватательных конечностей. Огромными глазами он считал показания приборов, отчетливо видимых на панели самого что ни на есть технического облика.
– Кто вы? – совершенно сбитый с толку, Джон-Том таращился на пришельца. Неужели это он накликал жука своим чаропением? Исключено! – И что вы здесь делаете?
– По-вашему, мне нравится мое занятие? – произнес жук, даже не взглянув на человека. – Нравится прыгать по альтернативным реальностям, как слепая матка в поисках летка? Это трудно, опасно и отнимает много времени. И утомительно вдобавок.
– Шеф, я тебе верю, – согласился Мадж, ни в малейшей степени не представляя, что подразумевает существо.
За его спиной Найк и остальные солдаты понемногу успокаивались.
Пришелец говорил вовсе не так грозно, как выглядел.
– Можете звать меня Кацповарексом. Из снисхождения к вашим простеньким мозгам я готов отзываться на Кац.
– Ты кого это назвал простаком? – вспылил Мадж. – Ах ты, клепаный навозный…
– Мадж! – упрекнул Джон-Том. – Где твое чувство гостеприимства?
– В гости свалило, ищи его, свищи.
Но выдр не полез, в драку. Если бы только он знал, каким правильным было это решение!
Тот, кто именовал себя Кацем, оглядел четырех солдат-мангуст, стайку принцесс, кипятившегося на переднем плане выдра. После чего его внимание сосредоточилось на Джон-Томе.
– Ваше племя я знаю. Вы – человек. Остальные мне совершенно незнакомы. У вас тут целое собрание, как я посмотрю. – Из-под дыхательных спикул на грудной пластине его панциря зазвучало то ли чириканье, то ли скрежет. – Вот как бывает, когда пускаешься в блуждания по пространству-времени.
– Я пытался сотворить авиационный бензин, – сказал Джон-Том первое, что в голову пришло. – А вместо топлива появились вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44