Видите?
На прозрачной пластине застыла химическая формула, а под ней – длинный ряд цифр.
– Сюда. – Снут прыжком развернулась влево и поскакала по проходу. Розарык на бегу разглядывала бескрайние ряды товаров.
– Сколько всего у вас полок?
– Точно сказать не могу, – ответила кенгуриха. – Их число постоянно меняется.
– И вы одна справляетесь с такой горой работы? – осведомился Джон-Том.
Снут кивнула.
– К этому привыкаешь. Бизнес мне по душе, да и на прибыль грех жаловаться.
– А далеко ли отсюда лекарство?
– Недалеко. За полдня доберемся. Скоро остановимся перекусить, может, возьмем скутер.
– Это что-нибудь вроде «Хонды Эй-Ти-Си», на которой носится по округе один из ваших покупателей?
– Да, «Хонда» – любимая игрушка нашего Фохарфы. Рано или поздно он с ее помощью сломает себе шею. Нет, скутер – это всего-навсего безынерционный диск. Им можно управлять посредством ощущения своей взаимосвязи с магнитным полем планеты.
Джон-Том судорожно сглотнул.
– Боюсь, у меня нет прав на вождение такой техники.
– Пустяки. Я с удовольствием прогуляюсь.
– А нельзя ли нам обзавестись этой хреновиной на обратную дорогу? – с надеждой спросил Мадж.
– Увы, это единственный экземпляр. К тому же я взяла за правило не выпускать кое-какие товары дальше Кранкуларна. И без того этот мир довольно сложен. Если забыть про осторожность, можно чрезмерно технологизировать волшебство.
– Похоже, у вас не очень быстрый оборот, – заключил Дром.
Снут на скаку пожала плечами.
– Единорог, я не гонюсь за богатством. Мне работа нравится – вот в чем главное. Она позволяет быть в курсе того, что творится в большом космосе. Торговля намного лучше сплетен и куда правдивее, чем официальные средства массовой информации.
– Стало быть, доход невелик, – решил Мадж.
– Все зависит от того, выдр, какой вам нужен доход.
Джон-Том с подозрением посмотрел на кенгуру.
– Чудно такое слышать от хозяйки магазина. А вы сами часом не волшебница?
– Кто, я? – Предположение явно шокировало кенгуриху. – Что вы, сударь. Это очень ответственная профессия, она налагает слишком много ограничений. Нет уж, спасибо. Мне куда больше по нраву мое нынешнее ремесло. Да и прожиточный минимум в Кранкуларне невысок.
Помолчав, она спросила:
– А почему вы спрашивали насчет хорька и девушки?
– Они путешествовали вместе с нами, – объяснил Джон-Том. – К сожалению, потом наши пути случайно разошлись.
– Ни хрена себе случайно! – буркнул Мадж. – Старый педик и сучка умыкнули у нас карту, и только благодаря удаче, да упрямству этого чаропевца, да географическим познаниям однорогого мы…
– Так вы чаропевец? – перебила выдра Снут, улыбнувшись Джон-Тому. – Я сразу заметила дуару, но приняла вас за обыкновенного странствующего музыканта.
– Я еще дилетант, – признался Джон-Том. – Учусь контролировать свои способности.
– Думаю, научитесь, хотя, мне кажется, еще очень не скоро.
– Понимаете, для меня это так ново… Я не о музыке, а о магии. Да мне все тут в диковинку. Я не из этого мира.
– Знаю, у вас запах иномирянина. Вы попали сюда против своей воли и очень этим огорчены. Совершенно напрасно. Новизна – лучшее удовольствие на свете. – Она указала на стеллажи. – Для меня каждый новый товар – источник восхищения.
– Охотно разделил бы ваш энтузиазм, но не могу избавиться от ностальгии. Кстати, – с надеждой спросил юноша, – поскольку вы имеете дело с чужими мирами, вас, наверное, не затруднит отправить меня домой?
– Мне ужасно жаль, – тихо ответила Снут, и у Джон-Тома не возникло даже тени сомнения в ее правдивости. – Я только получаю и распространяю товары, а переправлять людей не имею права.
Джон-Том приуныл.
– Что ж, я не особенно надеялся. Да и Клотагорб предупреждал.
– Вы бы не могли рассказать о ваших путешествиях? Как ни удивительно, многие иные миры я знаю куда лучше, чем свой собственный. Вот что бывает, когда с головой уходишь в работу.
Желая сделать хозяйке приятное, а еще притупить собственное разочарование, Джон-Том вкратце поведал ей о своих приключениях в этом долгом походе. Миновало не меньше половины дня, прежде чем Снут наконец сообщила, что они у цели. Джон-Том поглядел вдаль. По-прежнему рядам стеллажей не было видно конца.
Здесь в пузырьках, баночках и иных контейнерах, изготовленных из незнакомых материалов, хранились медикаменты чужих миров. На двадцатифутовых стеллажах, перед которыми остановились посетители, экспонировалась вселенская фармакопея. Джон-Том увидел таблетки и капсулы, мази и бальзамы, бандажи и бинты вперемешку с не столь легко узнаваемыми вещами.
Несколько секунд Снут осматривала стеллаж, потом сверилась с металлическим бруском и скакнула на несколько ярдов дальше, чтобы взобраться на середину одной из моторизованных стремянок, которые ездили по желобам в каменном полу и доставали до верхних полок.
– Вот оно, – удовлетворенно произнесла кенгуриха, открывая самую заурядную на вид картонную коробку и извлекая пластиковый цилиндрик. – Всего одна упаковка. Придется пополнить запас. Здесь слишком мало места, я не могу держать больше одного предмета каждого наименования. Видите, вот тут сбоку – инструкция, полагаю, ваш колдун сумеет ее перевести.
– Безусловно. – Успокоенный Джон-Том потянулся к контейнеру.
– Попрошу не шевелиться!
Юноша резко обернулся, тигрица зарычала и схватилась за мечи, а выдр попытался натянуть тетиву.
– Не следует этого делать.
Из-за прозрачного ящика с замороженными цветами появилась и направилась к покупателям знакомая фигура. В лапах Яльвар держал нечто похожее на арбалет, но многозарядный. По меньшей мере три дюжины смертоносных наконечников, собранных в концентрические круги, угрожающе смотрели на Джон-Тома и его товарищей.
– Отравлены. На всех хватит, даже на тебя, хозяйка длинных зубов.
Глаза Розарык полыхнули гневом, но лапы медленно соскользнули с эфесов.
– Благоразумное решение, – кивнул Яльвар.
Джон-Том смотрел мимо него.
– Глупость? Где Глупость?
Оставшись без ответа, юноша испытал прилив воодушевления, и этому не смог помешать даже опасный поворот событий.
– Так, значит, она ушла с тобой не по своей воле? Да?
– Да, – равнодушно подтвердил Яльвар. – Но все-таки она пошла, а мне только того и надо было. Я нуждался в носильщике самых необходимых припасов и пришел к выводу, что ею будет легче манипулировать, чем любым из вас. Действительно, из нее получилась недурная вьючная лошадь. – Он самодовольно ухмыльнулся. – К тому же мне всегда нравилось избавлять девиц от невинности, а у нее еще оставалось кое-что.
Чудовищным напряжением воли Джон-Том подавил желание кинуться на хорька. Яльвар бдительно держал его под прицелом, готовый при малейшем угрожающем движении выпустить на волю ядовитый рой.
– Где она? Что ты с ней сделал?
– Как-нибудь на досуге я расскажу тебе об этом, мой пылкий и непрозорливый друг. – Хорек покосился на Снут. – Так это и есть бесценное лекарство, жизненно необходимое нашему славному Клотагорбу? Как интересно! Что-то мне и самому вдруг захотелось подлечиться. Эй, хозяйка, если ты не против, я заберу это снадобье.
– Кореш, – язвительно произнес Мадж, – для твоей хворобы такого плюгавого пузыречка чертовски мало.
– Ты уверен? А между тем я гораздо здоровее, чем притворялся, желая вас околпачить. Я не думал, что вы сумеете добраться сюда без карты, и потому не стал торопиться. В любом случае, полагал я, благодаря моему помощнику я всегда смогу узнать ваше местонахождение. Действительно, он оказал мне ценную услугу. В одиночку мне бы не удалось преследовать вас, держась всего в двух переходах.
– Что еще за помощник? – насторожился Джон-Том.
– Хар, человече, разве таким тоном встречают старых друзей? – прозвучал голос, который Джон-Том надеялся никогда больше не услышать. Он повернулся направо.
– Корробок!
Попугай отвесил легкий поклон.
– Как мило, что ты не забыл мое имя! А я не забыл, как ты пением околдовал наш корабль. Да, то была моя промашка. Не догадался, что у тебя на уме, думал, ты хочешь только развлечь старого Корробока. Но я был не одинок в своей надежде свидеться с тобой. Не одинок, хотя мой презренный экипаж выбрал нового капитана после чего я едва сумел долететь до материка, где увидел знакомую диковинную лодку. Памятуя о вашей цели, я решил идти по следу и ждать – авось да и подвернется случай отплатить добром за добро. И вот однажды в лесу я заметил, как двое ушли от остальных. – Он кивнул в сторону Яльвара. – Увидав, как нежно он обращается с моей старой подружкой Глупостью, я понял: вот парень, близкий мне по духу. Поэтому я присел поболтать с ним, и после обмена любезностями мы с этим славным хорьком пришли к взаимопониманию. Хар!
– Эта птица выхежет нам сехдца и спляшет на них, – прошептала Розарык Джон-Тому. – Уж лучше сейчас напасть на мехзавцев.
– Да погоди ты, киса-переросток, – одернул ее Мадж. – Еще не все карты раскрыты. Скажешь, нет?
– Шепчитесь о чем хотите, – буркнул Яльвар. – Вам это не поможет.
Из ножен, свободно свисающих с пояса, Корробок извлек короткий тонкий меч. Отверстия в клинке придавали ему легкость и прочность. Попугай любовно погладил лезвие.
– Немало дней провел я в сладостных мечтах о нашем воссоединении. Умоляю, не давайте моему новому другу повода прикончить вас слишком быстро. Я хочу, чтобы эта встреча крепко запомнилась всем. Да, запомнилась! Видите ли, голуби, у меня больше нет ни корабля, ни экипажа. У меня осталось только это мгновение, и я не хочу его сокращать.
Джон-Тома вдруг осенило, и он повернулся к Яльвару.
– Ты служишь Цанкресте, да? Ты с самого начала служил Цанкресте. И на северном берегу Глиттергейста прибился к нам не случайно. Те громилы вовсе на тебя не нападали. Это была только инсценировка, чтобы втереться в доверие.
– Хохошо сказано, Джон-Том, – заметила Розарык.
– Ты мне вот что скажи, – спокойно продолжал Джон-Том. – Сколько тебе заплатит Цанкреста, если лекарство не достанется Клотагорбу?
Хорек захохотал, но при этом необычное оружие в его лапах даже не шелохнулось.
– Заплатит? Идиоты! Чаропевец? Ха-ха-ха! Цанкреста – это я! Колдун Гнилых Горшков, Непревзойденный Магистр Тайных Искусств, Прорицатель Неведомого и Срыватель Покровов! Дураки! Юродивые, клянчащие жалкие знания! Да вы слепы, как троглодиты Татрата, и глупы, как плесень, что цепляется за жизнь в трещинах камней.
Казалось, хорек раздувается от самодовольства, хотя ни размеры, ни его силуэт на самом деле не менялись. Но изогнутый хребет обрел жесткость, голос уже не дрожал, а глаза, ставшие вдруг бездонными, лучились нечистым внутренним светом. Вокруг него разливалась едва ощутимая зловещая темная аура.
– Я не ожидал, что кто-то из вас сумеет дойти до конца. Но там, где замешан чаропевец, пусть даже олух, нельзя быть уверенным ни в чем. Посему, когда вы сбежали из Гнилых Горшков и мои рабы потеряли след в лесах, я сам решил отправиться на поиски. Вынужден признать, меня сбило с толку дерзкое и неожиданное бегство в торфяники. Сбило, но ненадолго. Вскоре я сумел догнать вас на берегу Глиттергейста и осуществить маленький розыгрыш. Я рассчитывал управиться быстро, но, как оказалось, удача и неудача идут за вами, куда бы вас ни понесло – через океан на шлюпе и на корабле этой родственной души, даже в страну воинственных эльфов. Когда же вы ухитрились выторговать у них не только свободу, но и помощь в виде карты, я решил раньше вас добраться до магазина «То, не знаю что» и скупить все лекарство.
И снова вы меня удивили – не умом и проницательностью, а слепой удачей. Поэтому мы с Корробоком двинулись параллельными путями по этой до нелепого огромной барахолке. Он летел поверху, время от времени уточняя ваше местонахождение, а я шел по проходу, и наконец вы любезно обнаружили для меня объект наших поисков, коим я теперь с удовольствием завладею. – Он посмотрел на Снут. – Не думаю, что у нее найдется под лапой устройство или снадобье, способное защитить ее от быстродействующего яда хрут. Как только эта склянка будет у меня, я избавлю вас от оружия и отдам под заботливую опеку моего терпеливого друга. Наверное, ему наскучат ваши вопли прежде, чем вы умрете.
Острым, точно бритва, мечом Корробок аккуратно подравнивал перья. Глаза Цанкресты затянула мечтательная поволока.
– Ах, подумать только: не за горами тот день, когда я буду стоять у смертного одра старой черепахи, держать перед ней драгоценное, так отчаянно необходимое ей снадобье, и она, протягивая слабые лапки, усладит мое сердце униженными мольбами! Воистину это будет день великого триумфа!
– Что ты сделал с Глупостью?
Цанкреста отвлекся от розовых грез:
– Ты спрашиваешь о моей вьючной лошади и заложнице? Чаропевец, я никогда тебя не боялся, но твои таланты своенравны и зачастую совершенно непредсказуемы. Противостоять невероятному бывает нелегко. К тому же приходилось учитывать пылкую натуру кое-кого из твоих спутников. Так вот, помня о вашем несдержанном и низменном нраве, я постарался хорошенько обуздать девчонку, дабы удержать от напрасной и рискованной попытки спасти вас.
– Ты ее загипнотизировал?
– Мне знаком этот термин. Да, если ты имеешь в виду, что я затуманил ее простенький разум с целью добиться послушания. Но теперь она не нужна – ни как грубая рабочая сила, ни как гарантия вашего благоразумия. – Хорек указал вдаль по проходу. – Эти стеллажи тянутся до самого центра горы, а она, как вы могли заметить, вулканического происхождения. Можно предположить, что все проходы заканчиваются в весьма горячем местечке. Вероятно, там хранятся товары, требующие постоянного тепла. Я и сам сделан не изо льда, а потому отпустил девчонку, позволив ей брести до конца прохода. На судне Корробока она приобрела темный окрас. Осмелюсь предположить, что в центре горы он сразу сменится на пунцовый.
Джон-Том отступил на шаг, и Цанкреста поднял необычный самострел.
– Пусть идет. Она – ничто.
За спиной Розарык блеснуло золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36