Небо было зеленое, а монолит, часть которого он видел, тонким и парящим, и поэтому он понял, что находится в камере атлантов и что каменный столп – это тот, который поддерживает дворец Господа в тридцати километрах выше.
Потом пропало и это, и он очутился там, где начал свое невольное путешествие с прыжками, как в игре в “классики”.
Он стоял в полумесяце в комнате дворца. На него пялились двое Колокольников, а затем они подняли свои лучеметы. Он выстрелил первым, так как ожидал, что ему придется воспользоваться оружием, проведя лучом по груди обоих.
Тридцать четыре долой. Осталось шестнадцать. И это пропало. Анана и тиуды стояли теперь у врат. Он ей крикнул:
– Резонансная цепь! Я попался!
Он снова очутился на Луне. Аэролет был теперь немного ближе, спускаясь вдоль склона холма. Сидевшие в нем, вероятно, еще не увидели его, но увидят на следующем обороте или после него. Все, что им требуется сделать, это держать луч поперек врат, и его разрежет, как только он появится.
Дракландские солдаты бежали теперь к нему. Некоторые стояли смирно, но взводили свои арбалеты.
Кикаха, не желая привлекать внимания Колокольников в аэролете, воздержался от охлаждения пыла солдат лучеметом.
Последовала пещера Сада. Затем он очутился на вершине пика на индейском уровне и очень поразился, так как ястреб влетел в район врат как раз тогда, когда появился он. Ястреб поразился не меньше.
Он заклекотал и, приземлившись ему на грудь, вонзил в неё когти.
Кикаха выставил одну руку, чтобы защитить свое лицо, почувствовал страшную боль, когда клюв ястреба вонзился в обгоревшую руку, и отпихнул его. Толчок оторвал ястреба, но тот прихватил с собой кусок мяса из руки и груди. Он вылетел из круга, но не был разрезан пополам. Ему отсекло перья на кончике крыла, вот и все.
Его движение совпало с границей поля, когда началось действие врат. Он прошел через границу в пещеру на дракландском уровне и в саму камеру.
Это была незапланированная точность времени до доли секунды.
Только что вошедший в пещеру чрезвычайно толстый человек держал в одной руке мертвого полуобугленного кролика, а в другой – лучемет. Он ожидал, что появится мужчина или женщина, хотя, конечно, не мог знать, когда именно, но он не ожидал и клокочущей ярости, и когтей, и клюва на своем лице.
Кикаха получил возможность увидеть, как Джудубра выронил кролика и лучемет и вскинул руки перед лицом. Затем он очутился в камере атлантов. Он присел и подпрыгнул, насколько мог, высоко и прямо, чтобы никакая часть его не покинула круга Он был в пике своего прыжка с подтянутыми ногами, когда появился в дворцовой камере. Но его прыжок, предназначенный для того, чтобы вознести его над лучом, который могли направить поперек круга, оказался ненужным. Двое Колокольников валялись на полу, почерневшие, в сгоревшей одежде. В комнате было не продохнуть от запаха сильно обгоревших тел. Он не знал, что случилось, но на следующем круге в этой комнате должны оказаться Колокольники.
Они, как он надеялся, будут знать о происходящем не больше, чем он. Они будут озадачены, но они не настолько глупы, чтобы не понять, что убийца выскакивал из врат, а потом ускакивал обратно. Анана тоже исчезла.
Он очутился во вратах храма в Таланаке. Жрец Витрус крикнул ему:
– Она прыгнула во врата! Она тоже поймана, и она…
Он очутился на Луне. Аэролет был ближе, но не прибавил скорости.
Затем из него выплеснулся луч света и сосредоточился на нем.
Колокольники в аэролете вдруг заметили волнение солдат, бежавших к вратам и целившихся туда арбалетом, и включили свет, чтобы выяснить причину волнения.
Послышался звон, когда арбалетчики выпустили свои стрелы. Кикаха очутился в пещере на уровне Сада. Следующая остановка – маленькая плоская площадка на вершине пика. Он посмотрел себе на грудь, с которой капала кровь, и на руку, тоже окровавленную. Он чувствовал боль, но не такую сильную, какую почувствует позже.
Он был все еще нечувствителен для малых болей. Большой болью являлось его положение и неизбежный конец. До него доберутся либо толстяк в пещере, либо Колокольники. Толстяк, избавившись от ястреба, мог спрятаться за валуном и испепелить его, когда появится он. Существовала, конечно, надежда, что толстяк хотел захватить его в плен.
Он очутился в пещере. Ястреб и толстяк лежали мертвые, почерневшие, и ноздри Кикахи забил запах поджаренных перьев и мяса. Существовало только одно объяснение: Анана, ехавшая по цепи впереди него, сразила лучом их обоих. Толстяк, должно быть, все еще боролся с ястребом, и поэтому Анана застала его врасплох.
Если он сомневался, что она его любит, то теперь имел доказательство этого – она была готова пожертвовать жизнью, пытаясь спасти его. Она сделала это, почти не думая, у неё было мало времени, чтобы понять, что происходит, но она проделала это быстро и еще быстреё бросилась во врата. Она, должно быть, знала, что пройдет неперерезанной, только если кинется точно после активации. Она никак не могла определить точного момента его прыжка. Она увидела, как он появился и исчез, а затем рискнула.
Он подумал, что она наверняка любит его.
Если она могла заскочить, не пострадав, то он мог выскочить.
Материализовались, словно гигантский волшебный замок, атлантические развалины, и он прыгнул вперед. Он приземлился на полу комнаты во дворце, но незадетым.
Его пятка болела так, словно в неё вцепилась крыса. Кусочек кожи на краю пятки отхватило дезактивировавшимся полем.
Затем что-то появилось. Это была Анана. Она крикнула-.
– Предметы! Бросай их во …
Она пропала.
Ему не требовалось ломать голову над тем, что она хотела сказать, потому что он уже раньше надеялся, что она выберет эти средства, чтобы остановить резонансную цепь. Помимо отключения активирующего прибора, единственным способом остановить цепь было класть в пустые врата предметы с достаточной массой. В конечном итоге, когда все врата будут заняты, цепь остановится.
Явный метод разделения полумесяцев врат тут не сработал бы. Резонансная цепь включала магнитное притяжение между полумесяцами врат, которое могли разорвать только некоторые приборы во дворце, а они, должно быть, заперты в арсенале.
Не спуская глаз с двери, с лучеметом наготове он под тащил тело Колокольника к полумесяцам. Он подсчитывал секунды, пытаясь вычислить приблизительное время её появления здесь. Пока он считал, он увидел уголком глаза возникновение и испарение во вратах пяти предметов. Появилась бочка, перерезанный по животу торс дракландского солдата, половина большого серебряного сундука с сыпавшимися из него самоцветами, большая нефритовая статуя и безголовое, безногое, почти бескрылое тело зеленой орлицы.
Его охватила лихорадка беспокойства.
Тиуды в Таланаке, должно быть, выполняли её приказ, отданный как раз перед тем, как она прыгнула во врата. Они во врата бросали орлиц как можно быстрее, но цепь могла остановиться не сейчас, когда она очутилась на Луне, и если это так, то она наверняка будет схвачена и убита.
Затем, когда он вот-вот был готов опрокинуть во врата тело Колокольника, появилась Анана и не исчезла опять.
Кикаха пришел в такой восторг, что чуть не забыл следить за дверью.
– Удача не покидает нас! – воскликнул он. Потом он сообразил, что его могут услышать за пределами комнаты, и тихо добавил.
– Шансы, что цепь остановится, пока ты здесь, были почти нулевыми.
– Шанс тут не при чем, – ответила она. Она шагнула из врат, обняла и поцеловала его. В любое время он бы пришел в восторг, теперь же он сказал:
– Позже, Анана. Колокольники.
Она отступила и сказала:
– Через секунду здесь появится Нимстоул. Не стреляй.
Маленький человечек внезапно очутился там. Он держал один лучемет в руке и один за поясом. Он также имел нож и намотанную вокруг плеча веревку. Кикаха отвел свой лучемет от двери и направил его на Нимстоула.
– В этом нет необходимости, – сказал Нимстоул. – Я ваш союзник.
– Пока не?.. – уточнил Кикаха.
– Все, что я хочу сделать – это вернуться в свой собственный мир, – заверил их Нимстоул. – С меня больше чем достаточно этих убийств и пребывания на грани смерти. Во имя Шамбаримена, разве одного мира недостаточно для одного человека?
Кикаха ему не поверил, но решил, что Нимстоулу можно будет доверять, пока не умрет последний Колокольник. Он сказал:
– Я не знаю, что происходило там, за дверью. Я ожидал атаки, но ей полагалось бы начаться уже давно. У них там большой лучемет. Они могли бы теперь выстрелить из него сюда и зажарить нас всех.
Он спросил у Ананы, что случилось, хотя частично догадывался. Она сказала, что Нимстоул зашел в пещеру и нашел своего партнера мертвым, пойманным тем, на кого он устроил ловушку. Нимстоул решил, что ему надоело прятаться в этой пещере. Он хотел получить шанс вернуться в собственный .мир и, конечно, как положено Господу, стереть в порошок Колокольников. Он отключил резонансный прибор, когда снова появилась Анана. После этого потребовалось всего несколько секунд для установки резонатора так, чтобы он доставил двух человек с безопасными интервалами во Дворец, где Анана видела Кикаху.
– Что ты хочешь сказать? – переспросил он. – Мне пришлось выпрыгивать! Я выскочил, но потерял кожу с пятки.
– Конечно, ты никак не мог знать – сказала она. – Но если бы ты не прыгнул, то мог бы минуту спустя выйти совершенно безопасно.
– В любом случае, ты бросилась за мной, – решил он, – а это все, что идет в счет.
Она озабоченно разглядывала его. Он обгорел и кровоточил, все еще капая кровью на пол. Но она ничего не сказала.
Для него нельзя будет ничего сделать, пока они не найдут какую-нибудь помощь, а она могла находиться достаточно близко, если они смогут выбраться из этой комнаты.
Кому-то требовалось высунуть голову в коридор.
Нимстоул не собирался записываться в добровольцы, а Кикаха не хотел, чтобы это делала Анана, и поэтому выглянул сам.
Вместо ожидаемого им луча он увидел пустой коридор. Он сделал им знак идти за ним и повел их в комнату примерно на четверть мили дальше по коридору.
Здесь он стерилизовал свои раны и ожоги, наложил на них псевдокожу и выпил снадобья для снятия шока и ускорения восполнения крови. Они также поели и напились, пока обсуждали, что им делать дальше.
Говорить было особенно не о чем. Единственное, что оставалось делать, это ждать, пока они не выяснят, что происходит во дворце

Глава 23

Они ничего не выяснили, пока не вышли к огромной лестнице, ведущей на этаж с центром управления.
Там валялся мертвый Колокольник с почти целиком сожженными ногами, а за обуглившимся диваном лежал другой Колокольник. У этого обгорел бок, но степень ожога указывала, что энергия луча, прежде чем ударить его, была частично поглощена. Он был еще жив.
Кикаха осторожно приблизился к нему и, удостоверившись, что он не прикидывается потерявшим сознание, опустился рядом с ним на колени. Он собирался применить грубые методы для приведения его в сознание с целью последующего допроса, но, когда ему приподняли голову, Колокольник открыл глаза.
– Лувах! – воскликнула Анана. – Мой брат!. Один из моих братьев! Но что он здесь делает? Как… – Она держала в руках предмет, который, должно быть, подобрала под диваном. Он был примерно двух с половиной футов длиной, из какого-то серебристого материала, изгибом и формой сильно напоминавший рог африканского буйвола. Однако на выходном отверстии у него был широкий раструб, а на конец насажен мундштук из мягкого золотистого материала. На верху рога вытянулись в ряд семь маленьких кнопок.
Кикаха сразу узнал рог Шамбаримена.
Надежда одним рывком подняла его на ноги.
– Вольф вернулся! – воскликнул он.
– Вольф? – переспросила Анана – А Джадавин. Наверное. Но что здесь делает Лувах?
У Луваха было лицо, которое при нормальных обстоятельствах казалось бы привлекательным. Он был Господом, но се своим курносым носом, широкой губой, веснушками и светло-голубыми глазами легко мог сойти за ирландца определенного типа.
– Поговори с ним, – предложил Анане Кикаха. – Может быть, он…
Она опустилась на колени рядом с Лувахом и заговорила с ним. Он, кажется, узнал ее, но выражение его лица могло означать все, что угодно.
– Он может не вспомнить меня в таком состоянии, – сказала она, – или боится. Возможно, он думает, что я собираюсь убить его. Помнишь, я же Господь.
Кикаха сбегал по коридору в комнату, где можно было взять воды. Он принес целый кувшин, и Лувах жадно напился. Затем он шепотом рассказал Анане свою историю.
Спустя несколько минут она поднялась и рассказала все им;
– Он попал в ловушку, устроенную Уризеном, нашим отцом. Так, во всяком случае, он думал в то время, хотя на самом деле её устроила Вала, наша сестра. Они с Джадавином-Вольфом стали друзьями. Вольф и его женщина – Хрисенда, попали в ловушку вместе с другими, еще одним братом и несколькими кузенами. Он говорит, что история эта слишком длинная, чтобы рассказывать её сейчас. Уцелели только Лувах, Вольф и Хрисенда. Они вернулись, воспользовавшись рогом.
Он, как ты знаешь, может сдублировать резонанс любых врат, если эти врата не установлены на резонанс, перемещающий без всякой системы. Они вернулись через врата в тайное отделение центра управления. Затем Вольф заглянул в центр управления через монитор.
В нем никого не было. Он переключился на другие экраны и увидел множество убитых людей и талосов. Он, конечно, сперва не знал, что эти люди – Черные Колокольники, а потом увидел шкатулки. Он все еще не улавливал связи – в конце концов, прошло-то ведь сколько, десять тысяч лет! Но он прошел через врата в центр управления вместе с Хрисендой. Для добавочной страховки он отправил Луваха через врата в комнату этажом ниже. Если бы кто-то напал на них в центре управления, то Лувах мог бы проскользнуть к ним в тыл.
– Вольф – не дуролом, – согласился Кикаха. Он гадал, почему Вольф не увидел живых Колокольников, но вспомнил, что дворец был таким огромным, что Вольф мог потратить не один день на заглядывание во все комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30