За исключением узкого тонкостенного черепа в теле ДБЛФ костей не было. Т
олстый слой подкожных мышц служил им средством передвижения и предохра
нял внутренние органы. С точки зрения существа, наделенного скелетом, по
добная защита была далеко не достаточной. Другим уязвимым местом ДБЛФ яв
лялась сердечно-сосудистая система: кровеносные сосуды располагались
у самой кожи. Разумеется, густой мех подшерстка не мог уберечь их от разры
ва, когда в тело келгианина вонзилась металлическая пластина с зазубрен
ными краями.
Рана, которую многие инопланетяне сочли бы неопасной, для ДБЛФ могла ока
заться смертельной.
Конвей оперировал медленно и осторожно: удалил наложенный Мэрчисон коа
гулянт, зашил крупные сосуды, а мелкие, любое прикосновение к которым мог
ло окончательно их разрушить, изолировал. Он переживал за пациентку, ибо
знал, что её чудесный серебристый мех уже не будет таким, как прежде, Ц он
пожелтеет и станет вызывать у самца-келгианина неодолимое отвращение Р
аненая медсестра была весьма привлекательной особой, и для нее подобный
исход обернется сущей трагедией. Конвей надеялся, что она не настолько г
орда, чтобы не прибегнуть к процедуре наращивания искусственного меха, к
оторый, конечно же, не обладал роскошным отливом настоящего, но все же смо
трелся лучше, чем гнусные желтые пятна…
Какой-то час назад самка ДБЛФ была бы для него всего лишь «еще одной гусен
ицей», о которой его обязывала заботиться только профессия. Зато теперь
он докатился до того, что волнуется за её брачные перспективы. Да, с мнемог
раммой не соскучишься.
Наконец операция завершилась. Конвей связался с Приемным покоем, описал
состояние пациентки, и принялся настаивать на срочной эвакуации.
Маннон сообщил ему, что в данный момент происходит загрузка пяти или шес
ти кораблей, причем почти все они имеют палаты для кислорододышащих, и на
звал номера двух ближайших шлюзов. Он сказал также, что за исключением не
скольких тяжелобольных все пациенты классов с А до Г улетели или вот-вот
улетят вместе с медицинским персоналом той же классификации, который вы
нужден был подчиниться приказу О'Мары, хотя зачастую Ц с явной неохотой.

Например, пожилого тралтана-диагноста, который, бедняга, владел собстве
нной космической яхтой Ц в обычных условиях это, разумеется, несчастьем
не было, Ц пришлось обвинить в попытке предательства, нарушения устава
и подстрекательстве к бунту, поскольку он не соглашался покинуть госпит
аль иначе, как под арестом.
Конвею подумалось, что с ним самим хлопот было бы куда меньше. Ему стало ст
ыдно за такие мысли, он сердито помотал головой и взялся наставлять Мэрч
исон относительно перевозки ДБЛФ на корабль. Путь к шлюзу пролегал через
отделение АУГЛ, поэтому на каталку следовало установить специальную па
латку, Ц ведь в том отделении имелся теперь прямой выход в космос. В огро
мном бассейне не осталось ни АУГЛ, ни воды Ц последнее из-за того, что рем
онтировать секцию, для которой в будущем вряд ли найдется применение, бы
ло некогда. Пустая котловина бассейна, стенки которой высушены были косм
ическим вакуумом, а водоросли, напоминавшие пациентам о доме, поникли и с
кукожились, произвела на Конвея угнетающее впечатление.
Оно не рассеялось и тогда, когда скромная процессия, миновав три уровня х
лородышащих, достигла очередной воздушной секции. Тут дорогу им пересек
ла компания ТЛТУ. Конвей обрадовался неожиданной передышке: сам он наход
ился под действием стимулятора, но Мэрчисон от изнеможения едва не падал
а с ног. «Ладно, Ц решил он про себя, Ц как только погрузим ДБЛФ, отправлю
её спать».
Семеро ТЛТУ передвигались на каталках, на ручки которых налегали санита
ры с потными, багровыми от напряжения, лицами. Каждый ТЛТУ помещался внут
ри защитной оболочки, температура в которой доходила до пятисот градусо
в и поддерживалась генератором, испускавшим пронзительный, бередящий д
ушу вой. Исходивший от оболочек жар чувствовался даже на расстоянии в ше
сть ярдов. Если сейчас по госпиталю пальнут ракетой и одна из оболочек ло
пнет… Конвей не мог представить себе худшего способа умереть: быть сваре
нным заживо в клубах перегретого пара!
К тому времени, когда они передали ДБЛФ дежурному медику у шлюза, Конвей о
бнаружил, что глаза его так и норовят уставиться в разные стороны, а ноги п
онемногу становятся ватными. Либо кровать, поставил он диагноз, либо нов
ый укол стимулятора. Первый вариант показался ему более привлекательны
м, однако на плечо его вдруг легла чья-то рука. Он обернулся и увидел монит
ора в скафандре высокой защиты, от которого до сих пор веяло холодом косм
ического пространства.
Ц Раненые, сэр, Ц проговорил монитор. Ц Через Приемный покой вовсю иде
т эвакуация, поэтому мы причалили к шлюзу отделения ДБЛФ, но там никого не
т, а кроме вас мне врачей не попадалось. Вы займетесь раненым, сэр?
Конвей открыл было рот, чтобы узнать, какие-такие раненые, но вовремя одум
ался. На госпиталь же напали! Атака была отбита, но без потерь, естественно
, не обошлось. Офицера можно понять, однако если бы он знал, как Конвею дост
алось…
Ц Куда вы их поместили? Ц спросил Конвей.
Ц Они на корабле, Ц ответил монитор, уже спокойнее. Ц Мы решили не трога
ть их, пока не посоветуемся с врачом. Кое-кто… ну, я… в общем, пойдемте со мн
ой, сэр.
Их было восемнадцать Ц раненых, выловленных в космосе после гибели звез
долета. Скафандров с них снимать не стали, только откинули щитки шлемов, ч
тобы убедиться Ц жив человек или нет. Конвей насчитал три случая декомп
рессии, остальное были переломы различной степени сложности и одна чере
пная травма. Признаков облучения он не выявил. Значит, война ведется чист
о, если это слово применимо к такому грязному занятию…
Конвей ощутил нарастающее раздражение, но совладал с собой. Сейчас не вр
емя переживать над истекающими кровью или задыхающимися пациентами. Он
выпрямился и повернулся к Мэрчисон.
Ц Мне нужен стимулятор, Ц сказал он, Ц операции затянутся надолго. Но с
начала я сотру мнемограмму ДБЛФ и постараюсь найти помощников. А вы пока
присмотрите, чтобы их вынули из скафандров и доставили в операционную пя
ть отделения ДБЛФ. Потом отправляйтесь в постель. И, Ц прибавил он неуклю
же, Ц большое вам спасибо. Ц Ничего другого он сказать не мог, ибо рядом с
ним стоял монитор, и если бы Конвей излил Мэрчисон душу над телами восемн
адцати тяжелораненых, офицер наверняка бы возмутился и правильно бы сде
лал. Но, черт его побери, он не работал бок о бок с Мэрчисон три часа подряд и
чувства его не были обострены стимулятором…
Ц Если не возражаете, Ц произнесла Мэрчисон, Ц я бы тоже приняла стиму
лятор.
Ц Вы глупая девчонка, Ц тепло отозвался Конвей, Ц но я надеялся, что вы
скажете что-нибудь подобное,

17

На восьмой день от начала эвакуации в госпитале не осталось ни единого и
нопланетного пациента. Вместе с больными улетели почти четыре пятых пер
сонала. Питание опустевших уровней было отключено, в результате чего све
рхжесткие образования таяли и превращались в газ, а плотные или перегрет
ые атмосферы сгущались и растекались по полам малопривлекательными на
вид лужицами. С течением времени в госпитале появлялось все больше монит
оров из инженерного отряда: они переоборудовали палаты в казармы, снимал
и пластины наружной обшивки и устанавливали излучатели и ракетные бата
реи. По мнению Дермода, госпиталю следовало защищаться самостоятельно, а
не полагаться целиком и полностью на боевые корабли, которые, как выясни
лось, не в силах создать вокруг него этакий непробиваемый заслон.
Где-то дней через двадцать пять госпиталь окончательно перестал быть са
мим собой и сделался мощной вооруженной военной базой, с колоссальными р
азмерами и возможностями которой не мог соперничать и наиболее хорошо о
снащенный крейсер флота мониторов. Вооружение базы подверглось провер
ке на двадцать девятый день, когда состоялась первая массированная атак
а противника. Она продолжалась три дня напролет.
Конвей сознавал, что у мониторов имелись веские основания для переобору
дования госпиталя, но никак не мог с этим примириться. Даже после трехдне
вной атаки, на протяжении которой в госпиталь угодило четыре ракеты Ц с
нова с химическими боеголовками, Ц его точка зрения не изменилась.
Всякий раз, стоило ему только подумать о том, что грандиозное сооружение,
призванное служить идеалам гуманности и медицины, превращено в средств
о уничтожения и губит то, что должно оберегать, Конвей приходил в раздраж
ение, ему становилось грустно и противно. Порой он с трудом удерживался о
т того, чтобы не поделиться своими чувствами с окружающими.
С начала эвакуации прошло пять недель. Конвей обедал с Манноном и Прилик
лой. В главной столовой было немноголюдно, за столиками мониторов в зеле
ной форме было гораздо больше, чем инопланетян, которых, впрочем, на сегод
няшний день насчитывалось двести с лишним. Именно об этом и шел спор у Кон
вея с его друзьями.
Ц По-моему, Ц говорил он, Ц мы попросту бросаемся жизнями и разбазарив
аем медицинский опыт. Раненые, которые поступают в госпиталь, сплошь мон
иторы и земляне. Иными словами, инопланетян-пациентов у нас не осталось, а
потому следует разослать по домам и врачей. Включая присутствующих, Ц о
н с вызовом поглядел на Приликлу и повернулся к Маннону.
Тот отрезал кусок бифштекса, нацепил его на вилку и поднес ко рту.
Поскольку у доктора Маннона появилась возможность стереть мнемограммы
ЛСВО и МСВК, мясо перестало вызывать у него отвращение. За прошедшие пять
недель он заметно прибавил в весе.
Ц Для инопланетян, Ц проговорил он, Ц инопланетяне Ц мы с вами.
Ц Не сбивайте меня, Ц буркнул Конвей. Ц Вы понимаете, я возражаю против
бессмысленного героизма.
Ц Но героизм почти всегда бессмысленен, Ц Маннон приподнял бровь, Ц и
является весьма заразной болезнью. Мне кажется, в нашем случае первоприч
ина Ц решение мониторов защищать госпиталь. Мы ощущали себя обязанными
остаться и приглядывать за ранеными. По крайней мере некоторые из нас, ил
и я ошибаюсь? Разумнее всего было бы, конечно, улететь, Ц продолжал Манно
н, глядя не то чтобы на Конвея, но и не совсем в сторону, Ц и никто бы нас ни в
чем не упрекнул. Но бывает так, что разумные, логически мыслящие существа
, твои коллеги или даже друзья начинают строить из себя героев. Они остают
ся тут из опасения, что приятели обвинят их в трусости, Ц такие, как они, ск
орее умрут, чем уронят себя, неважно Ц наяву или в фантазиях, в глазах бли
зких или знакомых.
Конвей почувствовал, что краснеет, но промолчал.
Маннон неожиданно усмехнулся.
Ц А что, тоже своего рода героизм, Ц заявил он. Ц Если можно так выразит
ься, смерть от бесчестья. Оглянитесь-ка вокруг: героев здесь как собак нер
езаных. И, вне сомнений, инопланетяне, Ц он искоса поглядел на Приликлу,
Ц остались в госпитале по тем же причинам, что и люди. Кроме того, я подозр
еваю, им хочется доказать, что героизм Ц отнюдь не исключительная приви
легия землян-ДБДГ.
Ц Понятно, Ц пробормотал Конвей. Лицо его горело. Ясно было, что Маннону
известно: он остался в госпитале лишь из-за того, что иначе Мэрчисон, О'Мар
а и сам Маннон разочаровались бы в нём и стали бы его презирать. Да, а сидящ
ий напротив Приликла, должно быть, читает его эмоции как открытую книгу. Н
икогда ещё Конвею не было так скверно.
Ц Вы правы, Ц подал голос Приликла, аккуратно вонзая вилку в горку спаг
етти у себя на тарелке и помогая себе двумя жвалами, Ц если бы не пример Д
БДГ, я бы улетел из госпиталя на втором корабле.
Ц На втором? Ц переспросил Маннон.
Приликла выразительно взмахнул макарониной.
Ц Во мне иногда проявляются зачатки храбрости.
Прислушиваясь к разговору, Конвей подумал, что честнее всего было бы при
знаться друзьям в собственной трусости; однако он догадывался, что подоб
ное заявление приведет их в ненужное замешательство. Они наверняка разб
ирались в его характере и потому каждый по-своему пытались дать понять, ч
тобы он не слишком переживал. Кстати говоря, переживать действительно бы
ло глупо, поскольку транспортных кораблей больше не ожидалось, то есть о
ставшемуся персоналу госпиталя предстояло поголовно стать героями Ц
по доброй воле или силою обстоятельств. Тем не менее, Конвею казалось нес
праведливым, что почти все принимают его за мужественного, преданного ид
еалам врача, каковым он на самом деле не является.
Но прежде чем он успел что-либо сказать, Маннон круто сменил тему обсужде
ния. Он пожелал узнать, где находились доктор Конвей и медсестра Мэрчисо
н в четвертый, пятый и шестой дни эвакуации. Он утверждал, что оба вышеназв
анных лица пропадали из вида в одно и то же время, и принялся перечислять в
озможные объяснения Ц живописные, волнующие и едва ли вероятные физиче
ски. Вскоре к нему присоединился и Приликла, хотя сексуальное поведение
двоих ДБДГ могло представлять для бесполого ГЛНО лишь академический ин
терес. Конвей отбивался, как мог.
И Приликла, и Маннон знали, что Мэрчисон и Конвей, наравне с сорока другими
медиками, не выходили из операционных на протяжении едва ли не шестидес
яти часов, поддерживая силы исключительно за счет инъекций стимулятора.
Эти инъекции, естественно, не могли пройти бесследно, и потому Конвею, как
и всем остальным, пришлось на трое суток, пока организм восстанавливался
от истощения, улечься в постель. Некоторые врачи просто падали на пол, уто
мленные до такой степени, что готовы были умереть на месте. Их развозили п
о специальным палатам, где медицинские роботы делали им массам сердца и
искусственное дыхание и кормили через систему кровообращения.
Однако каким-то образом получилось, что Конвея и Мэрчисон не видели все э
ти три дня ни вместе, ни раздельно Ц то есть вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23