– Уж поверь мне.
Но с другой стороны, с ее голосом прямо возле его уха… даже если бы в этот момент он на живую выдирал ногти, то все равно бы излучал позитив?
Наступившая тишина была мягкой, как соболь его шубы, и такой же теплой.
– Хочешь поговорить о своей матери? – мягко спросила Элена.
– Да. Хотя я не знаю, что сказать, кроме того, что она отошла тихо и в окружении своей семьей – о таком конце можно только мечтать. Это было ее время.
– Ты будешь скучать по ней.
– Да. Буду.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя?
– Да.
– Скажи мне что.
– Позволь мне позаботиться о тебе.
Она тихо засмеялась.
– Хорошо. Но позволь мне кое-что тебе сказать. В данной ситуации, тот, о ком нужно заботиться – это ты.
– Но мы оба знаем, что это из-за меня ты потеряла работу…
– Стоп. – Послышался еще шорох, как будто она поднялась со своей подушки. – Это был мой выбор принести тебе эти таблетки, я взрослый человек, и могу совершать ошибки. Ты не должен мне за то, что я облажалась.
– Я абсолютно с тобой не согласен. Но давай не будем это обсуждать, я собираюсь поговорить с Хэйверсом, когда он приедет сюда, чтобы…
– Нет, ты этого не сделаешь. Господи Боже, Ривендж, твоя мать только что умерла. Тебе не стоит беспокоиться о…
– Я сделал для нее все что мог. Теперь позволь мне помочь тебе. Я могу поговорить с Хэйверсом…
– Это уже не имеет никакого значения. Он больше не сможет довериться мне, и я его не виню.
– Но все совершают ошибки.
– И некоторые из них нельзя исправить.
– Я не верю в это. – Хотя, он был симпатом, и вряд ли с ним можно обсуждать всю эту морально-этическую чушь. Ни в коей мере. – Особенно, если мы говорим о тебе.
– Я ничем не отличаюсь от остальных.
– Послушай, не заставляй меня снова сменить тон, – предупредил Рив. – Ты кое-что сделала для меня. Я хочу сделать что-нибудь для тебя. Просто бартерный обмен.
– Но я собираюсь найти другую работу, и я сама о себе забочусь уже долгое время. Это один из моих главных талантов.
– Я не сомневаюсь в этом. – Он выдержал эффектную паузу и достал своего козырного туза. – Но дело в том, что ты не можешь оставить меня с таким грузом на совести. Он будет выедать меня изнутри. Твой неверный выбор стал результатом моего.
Она тихонько засмеялась.
– Почему меня не удивляет, что ты знаешь все мои слабые места? И я действительно ценю твою заботу, но если Хэйверс нарушит свои правила ради меня, что подумают окружающие? Он и Катя, старшая медсестра, уже объявили о том, что случилось, остальным сотрудниками. Он не может дать задний ход, да и мне бы этого не хотелось, только потому, что ты на него надавил.
Вот дерьмо, подумал Рив. Он планировал поработать над разумом Хэйверса, но это не поможет решить проблемы со всеми другими сотрудниками клиники, не так ли?
– Хорошо, тогда позволь мне помочь тебе, пока ты снова не встанешь на ноги.
– Спасибо, но…
Ему захотелось выругаться.
– У меня идея. Приходи ко мне сегодня, и мы все это обсудим?
– Рив…
– Отлично. Я должен все подготовить для похорон сегодня вечером, а в полночь у меня встреча. Как насчет трех утра? Замечательно… тогда увидимся.
Последовала короткая пауза, а затем она усмехнулась.
– Ты всегда получаешь то, что хочешь, не так ли?
– Можно сказать и так.
– Хорошо. Сегодня ночью, в три.
– Я так рад, что сменил тон, а ты?
Они оба засмеялись, напряжение будто смыло водой.
Опять послышался шорох, и он решил, что Элена снова откинулась на подушки и устроилась поудобнее.
– Можно я расскажу тебе, что сделал мой отец? – вдруг сказала она.
– Ты сможешь рассказать мне об этом, а затем объяснить, почему ты так мало ешь. И после мы поговорим о фильме, который ты недавно посмотрела, о книге, которую недавно прочитала и о том, что ты думаешь по поводу глобального потепления.
– Правда, прямо обо всем этом?
Боже, он так любил ее смех.
– Да. Мы же просто говорим по телефону, поэтому обо всем что угодно. О, и я хочу знать, какой твой любимый цвет?
– Ривендж... ты действительно не хочешь побыть один? – Слова были сказаны мягко, почти рассеянно, как будто они сами сорвались с ее губ.
– Прямо сейчас... я просто хочу быть с тобой. Это все, что я знаю.
– Я бы не была готова. Если бы мой отец умер сегодня ночью, я была бы не готова его отпустить.
Он закрыл глаза.
– Это то... – Ему пришлось откашляться. – Именно это я чувствую. Я к этому не готов.
– Твой отец... он тоже ушел. Я знаю, это тяжело вдвойне.
– Ну, да, он мертв, хотя я абсолютно по нему не скучаю. Она всегда была для меня единственной. И теперь, когда мамен не стало... Я чувствую себя так, будто только что подъехал к своему дому и обнаружил, что его сожгли дотла. Я имею в виду, я навещал ее не каждый день, и даже не каждую неделю, но у меня всегда была возможность приехать, сесть рядом и вдыхать аромат ее Chanel № 5. Слушать ее голос и смотреть, как она сидит за столом напротив меня. Эта возможность... помогала мне твердо стоять на земле, а я и не знал об этом, пока не потерял ее. Дерьмо... Я несу ахинею.
– Нет, ты все правильно говоришь. Для меня все так же. Моя мать умерла, а отец... он здесь, но, в то же время, где-то в другом месте. Я чувствую себя бездомной. Брошенной на произвол судьбы.
Вот почему люди женятся, вдруг подумал Рив. К черту секс и социальное положение. Умные люди строят себе дом без стен, с невидимой крышей и полом, по которому нельзя ходить… но, в то же время, это крепость, которую не могут уничтожить ни шторм, ни огонь, ни время.
Рив понял это прямо сейчас. Эта связь между мужчиной и женщиной и помогает им переживать такие дерьмовые ночи, как сегодняшняя.
Бэлла построила свою крепость с Зейдистом. Может быть, старшему брату нужно последовать примеру своей сестры?
– Ну, – неловко сказала Элена, – я могу ответить на вопрос о моем любимом цвете, если хочешь. Это слегка разрядит обстановку.
Рив заставил себя вернуться в реальность.
– И какой он?
Элена слегка откашлялась.
– Мой любимый цвет... аметистовый.
Рив улыбнулся так широко, что заболели щеки.
– Я думаю, что это именно тот цвет, который должен тебе нравиться. Идеальный цвет.

Глава 38
Из присутствующих на похоронах Крисси пятнадцать человек знали ее при жизни, и один с ней не был знаком. Хекс внимательно осмотрела ветреное кладбище в поисках семнадцатого, который мог прятаться среди деревьев и надгробий.
Неудивительно, что чертово кладбище называли Сосновой Рощей. Кругом росли деревья с мохнатыми ветками, что обеспечивало полное прикрытие любому, кто хотел остаться незамеченным. Проклятье.
Она нашла кладбище в «Желтых Страницах»[130]. В первых двух, в которые она позвонила, ей сообщили, что свободных мест нет. В третьем места оставались только в Стене Вечности, как назвал ее парень, где хранились кремированные останки. Наконец, она вышла на эту Сосновую рощу и приобрела прямоугольник земли, у которого они сейчас толпились.
Розовый гроб стоил около пяти штук. Участок еще три. Священник – святой отец, как люди называли его – упомянул также, что пожертвование в размере сотни долларов было тоже вполне уместно.
Без проблем. Крисси этого заслуживала.
Хекс снова обыскала взглядом заросли, надеясь найти мудака, который убил ее. Бобби Грэйди должен был прийти. Часто, между убийцами и объектами их одержимости оставалась эмоциональная связь. И хотя Грэйди знал, что его разыскивала полиция, его желание увидеть ее погребение должно пересилить здравое мышление.
Внимание Хекс вернулось к священнику. Человеческий мужчина был одет в черное пальто, на горле виднелся белый воротничок. В руках, протянутых над красивым гробом Крисси, он держал Библию, которую читал тихим, благоговейным голосом. Между позолоченными страницами были заложены атласные ленты, обозначая разделы, которыми он часто пользовался, их красные, желтые и белые концы болтались в нижней части корешка книги. Хекс стало интересно, на что был похож его список «Избранное». Брак. Крещение, если она правильно поняла это слово. Похороны.
Ей стало интересно, молился ли он за грешников? Если она верно разобралась во всем этом христианстве, то была уверена, что это входило в его обязанности… хотя, возможно, он не знал, что Крисси была проституткой, и даже если бы знал, ему все равно пришлось бы сохранить этот уважительный тон и выражение.
Это успокаивало Хекс, хотя она не могла понять почему.
С севера подул холодный ветер, и она снова проверила местность. Крисси не будет здесь, когда все закончится. Как и многие ритуалы, это всего лишь шоу. Земля замерзла, поэтому ей придется ждать весны в шкафчике для мяса в морге. Но, по крайней мере, у нее будет надгробие – розовый гранит на том месте, где ее похоронят. Текст, который составила Хекс, был простым: имя Крисси, дата ее рождения и смерти, но по краям все было украшено красивым узором.
Это первые человеческие похороны, на которых присутствовала Хекс, и происходящее было совершенно чуждо ей, все это погребение, сначала в коробке, потом под землей. Одной мысли о том, чтобы быть засыпанной песком, достаточно, чтобы она глубже уткнулась в воротник своей кожаной куртки. Нет. Это не для нее. В этом отношении она была настоящим симпатом.
Только погребальный костер и точка.
У могилы священник, совершающий обряд, наклонился и подцепил немного земли серебряной лопаткой, затем взял ее в руку и произнес над гробом:
– Пепел к пеплу, прах к праху.
Человек бросил песчаные гранулы, и свежий ветер подхватил их. Хекс вздохнула, эта часть была ей знакома. По традициям симпатов, тела погибших поднимали на деревянные платформы и поджигали снизу, дым взлетал вверх и разносился так же, как эта земля, полностью во власти стихии. А что оставалось? Лишь пепел.
Конечно, симпата сжигали, поскольку никто не мог дать гарантии, что он действительно мертв, после того, как «умер». Иногда так и было. Иногда они просто притворялись, что умерли. Поэтому всегда стоило удостовериться.
Но тонкая ложь была присуща обеим традициям, не так ли? Унесенное ветром, свободное от тела, ушедшее из этого мира, но все еще часть его.
Священник закрыл Библию и склонил голову, и, когда все остальные последовали его примеру, Хекс снова огляделась, молясь, чтобы ублюдок Грэйди был где-то рядом.
Но, насколько она могла видеть и чувствовать, он все еще не объявился.
Вот дерьмо, посмотрите на все эти надгробия... вросшие в зимние коричневые холмы. Хотя они все отличались – высокие и тонкие, или короткие и низкие, почти у земли, белые, серые, черные, розовые, золотые – но среди этого разнообразия был какой-то центральный план, ряды мертвых располагались, как дома в каком-нибудь спальном районе, с асфальтированными переулками и деревьями вокруг них.
Одно надгробие привлекло ее взгляд. Это была статуя женщины в развевающихся одеждах, фигура смотрела вверх, ее лицо и поза были такими же безмятежными и спокойными, как пасмурное небо, которое она созерцала. Она была вырезана из гранита бледно-серого цвета, небесный свод такого же оттенка нависал над ней, и на мгновение было трудно определить, где заканчивалось серое надгробье, и начинался горизонт.
Встряхнувшись, Хекс посмотрела на Трэза, и, когда их взгляды пересеклись, он едва заметно покачал головой. То же самое сделал айЭм. Ни один из них не заметил присутствие Бобби.
Тем временем детектив Де ла Круз посмотрел на нее, и она поняла это не потому, что ответила ему тем же, а потому, что могла чувствовать, как меняются его эмоции всякий раз, когда на нее падает его взгляд. Он понимал, что она чувствует. Он действительно понимал. И часть его уважала Хекс за эту жажду мести. Но он держал себя в руках.
Когда священник отступил на шаг назад и заговорил, Хекс поняла, что служение у могилы закончилось, и она увидела, как Мария-Тереза первая подошла к богослужителю и пожала ему руку. Она была прекрасна в траурной одежде, ее черная кружевная вуаль смотрелась практически по-свадебному, чётки и крестик в руках делали ее благочестивой и похожей на монахиню.
Очевидно, что священник одобрял ее наряд, серьезное красивое лицо и все то, что она ему говорила, потому что он поклонился, сжав ее руку. От этого контакта между ними, его эмоциональная сетка наполнилась любовью, чистой, неразбавленной, целомудренной любовью.
Вот почему она обратила внимание на статую, осознала Хекс. Мария-Тереза выглядела в точности как эта женщина в одеждах. Странно.
– Хорошая служба, да.
Она обернулась и посмотрела на детектива Де ла Круза.
– Похоже на то. Я не специалист.
– Вы не католичка?
– Нет. – Хекс махнула Трэзу и айЭму, когда толпа разошлась. Мальчики везли всех на обед, прежде чем отправиться на работу. Еще одна дань уважения Крисси.
– Грэйди не пришел, – сказал детектив.
– Нет.
Де ла Круз улыбнулся.
– Знаете, из вас такой же собеседник, как и декоратор.
– Не люблю все усложнять.
– Только факты, мэм? Я думал, что это моя линия поведения. – Он взглянул на спины людей, идущих по направлению к трем припаркованным в переулке машинам. Одна за другой, Бентли Рива, микроавтобус Хонда и пятилетняя Камри Марии-Терезы исчезли из вида.
– Ну и где ваш босс? – тихо спросил Круз. – Я предполагал, что увижу его здесь.
– Он сова.
– А.
– Послушайте, Детектив, я сваливаю отсюда.
– Правда? – Он махнул перед собой рукой. – Каким образом? Или вам нравится гулять в такую погоду?
– Я припарковалась в другом месте.
– Серьезно? Вы разве не собирались задержаться еще ненадолго? Ну, знаете, посмотреть, не приедет ли кто еще.
– Нет. Зачем мне это?
– Действительно.
Последовала долгая-долгая пауза, во время которой Хекс смотрела на статую, которая напомнила ей Марию-Терезу.
– Хотите подбросить меня до моего автомобиля, Детектив?
– Да, конечно.
Немаркированный седан был таким же простым, как гардероб детектива, но, как и его тяжелое пальто, оказался теплым, и мощным, как и то, что скрывалось у него под одеждой, а двигатель рычал как тот, что капотом Корвета.
Де ла Круз нажал на газ и посмотрел на нее.
– И куда я еду?
– В клуб, если не возражаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84