– Вы затеваете здесь что-то неподобающее, мистер Дойл. Я буду настаивать на своем праве быть информированным…
– Майор, пожалуйста…
– Сэр, мне кажется, вы недооцениваете риск, на который я пошел, привезя вас в эту страну. Я вложил более пяти тысяч долларов собственного капитала в это предприятие, и, если вы не можете выполнять обязательства по нашему соглашению, я оказываюсь на краю пропасти!
– Майор, но я намерен выполнить все свои обязательства.
– Как бы не так! Я точно знаю, что вы затеваете!
– Неужели?
– Вы болтаетесь ночи напролет в компании подозрительных личностей, тайком притаскиваете к себе женщин, лишившихся чувств, – мне с трудом удалось уговорить гостиничных детективов, чтобы они не ворвались к вам в номер!
Пепперман расхаживал, бурно жестикулируя. Дойл обменялся беспомощным, виноватым взглядом с Лайонелом Штерном, прикрывшим собой ларец с Херонской Зогар. Ходящая Одиноко то и дело поглядывала на прислоненную к камину железную кочергу.
– Мне нужны гарантии, сэр, я должен получить соответствующие гарантии, иначе мне придется передать это дело на рассмотрение моему адвокату! Слава богу, у нас в Америке на такие случаи есть законы! У меня жена и пятеро детей!
Дверь за его спиной открылась, Джек, Иннес и Престо влетели в комнату, и Джек с порога, не успев заметить огромного майора, сообщил:
– Ребе Брахман убит.
Первым на это сообщение отреагировал Пепперман.
– Убийство! – простонал он. – О господи, мне конец!
– О господи! – вторя ему, воскликнул Штерн.
Престо подошел к Штерну, чтобы успокоить его, а Иннес – к Пепперману, чтобы при необходимости придержать. Джек отвел Артура в сторону.
– Что здесь делает этот человек? – шепотом спросил он.
– Право же, сам не пойму.
– Успокойтесь, майор, – сказал Иннес. – Все не так плохо.
– Мне остается только устраивать гастроли бродячего цирка уродцев с силачами и бородатыми женщинами… – выдохнул сквозь рыдания Пепперман, медленно опустившись на колени и колотя кулаками об пол.
– Надо его выпроводить, сможешь? – спросил Джек.
– Он очень расстроен, – заметил Дойл.
Ходящая Одиноко подошла к рыдающему гиганту и взяла его за руку; он поднял на нее глаза, как шестилетний ребенок, оплакивающий умершего щенка. Она издала тихий, бормочущий звук, несколько раз погладила его по шее, и рыдания постепенно утихли. Когда он расслабился, она положила руку ему на лоб и тихонько прошептала на ухо несколько слов. Глаза Пеппермана закрылись, тело обмякло, завалившись в сторону, и он заснул раньше, чем его голова опустилась на пол. Громкий храп сообщил всем, что происходящее его больше не тревожит.
– Я видел, как такое проделывали со змеями, – изумился Престо, – но чтобы с людьми – никогда.
– Теперь он проспит долго, – сообщила индианка.
– А что нам с ним делать? – спросил Иннес.
– Вытащить его в коридор, – предложил Джек.
– Бедняга не сделал ничего худого, – возразил Дойл. – Давайте положим его на кровать.
Чтобы поднять и отнести Пеппермана в спальню, потребовались усилия всех шестерых. Дойл набросил на него одеяло, закрыл дверь и вернулся в гостиную, где Джек и Престо быстро рассказали товарищам о событиях в синагоге: о людях в черном и попытке установить подлинность книги, об убийстве ребе Брахмана.
«С прежним Джеком такого бы не случилось, – сразу пришло в голову Дойлу. – Он бы догадался об их намерениях, нашел бы способ это предотвратить».
– Они такие же, как люди на «Эльбе», вплоть до отметины на левой руке, – заметил Джек. – Это клеймо, выжженное на коже, как у домашнего скота.
– А в той конторе нынче вечером пахло горящей плотью, – добавила Ходящая Одиноко.
– Скорее всего, это какой-то тип инициации, – предположил Престо.
– Давайте попробуем подвести итоги, – предложил Дойл, пытаясь навести порядок.
Джек выложил два листочка бумаги.
– Перед смертью Брахман спрятал интересующие нас сведения в настольной лампе, где их обнаружил Иннес.
– В общем-то, ничего особенного, – скромно потупил глаза молодой человек.
– Как он узнал о Ганзе? – спросил Штерн.
– Проживая в Англии, Александр установил связи с преступными организациями по всему миру, – ответил Дойл. – С такой осведомленностью выйти на них было совсем не трудно.
– Но зачем? Зачем вашему брату понадобились эти книги?
– Это очень хороший вопрос, Иннес, – сказал Дойл.
– Спасибо, Артур.
– Мы не можем ответить на него… пока, – буркнул Джек.
– Он не пытался запросить за них выкуп, это нам известно, – указал Престо.
– Может быть, он ищет в них… мистическую информацию, – предположил Штерн.
– Сокровенные тайны, – поддержал его Дойл. – Какие предположительно содержит каббала.
– Вроде того, как создать голема, – подал голос Иннес.
– Возможно, – не стал спорить Дойл.
– От такого гадания лучше держаться подальше, – резко бросил Джек.
Снова молчание.
– А знаем мы, где находится этот брат сейчас? – спросила Ходящая Одиноко.
– Мы знаем, что из их конторы выходила телеграфная линия, – заметил Престо. – Вероятно, это их способ связи.
– Можно каким-то образом проследить эту линию? – спросил Дойл.
– Сейчас нет, – сказал Джек.
– Скорее всего, они использовали какой-то код, – согласился Дойл. – И та линия, которая существовала между ними, наверняка уничтожена.
– Башня, – неожиданно произнесла Ходящая Одиноко. – Именно там он и находится.
Все посмотрели на индианку, не понимая, что она имеет в виду.
– Человек из сна, тот, который похож на тебя, – пояснила Джеку Ходящая Одиноко. – Твой брат был в Чикаго, он видел водяную башню, точно так же, как видел ее твой отец, перед тем как сделал этот рисунок, – обратилась она к Штерну.
– Господи! – воскликнул Штерн. – Может быть, они встретились здесь, мой отец и Александр, ведь это вполне вероятно.
– Возможно. Продолжай, – кивнул Дойл.
– А что, если как раз твой брат и строит эту башню? – спросила индианка. – В каком-то смысле по образцу той, которую он видел здесь.
– Шварцкирк – «черная церковь», – сказал Престо. – Все сходится.
– Где-то на западе, – подхватила Ходящая Одиноко. – В пустыне, которую мы видели во сне.
– Может быть, именно туда отправился мой отец! – воскликнул Штерн с радостным возбуждением.
– Вы хотите сказать, что эта черная башня, которую вы все видели, существует на самом деле, а не просто символ из сна? – уточнил Дойл.
– Да, – уверенно заявила Ходящая Одиноко.
– А почему бы и нет? – Престо явно взволновало это предположение.
– Не знаю, но полагаю, что это возможно, – признал Дойл.
– А если это так, насколько трудно найти сооружение такого размера и конструктивных особенностей? – поинтересовался Престо.
– Совсем не трудно, – ответил Дойл. – Мы отправим телеграфные запросы во все карьеры и каменоломни во всех западных городах.
– Ему потребуется огромное количество квалифицированных работников, – указал Престо.
– И огромное количество денег, – дополнил Штерн.
– Инструментарий, поставки припасов и оборудования… – добавил Престо.
– И, – вставил Дойл, – известия о столь масштабном проекте не могли не просочиться в газеты. Иннес, составь список: мы пойдем на телеграф и начнем посылать запросы.
Иннес взял со стола лист и начал писать. Дойл глянул на Джека, который сидел один, уставясь в пол; он единственный остался в стороне от дискуссии.
– Может кто-нибудь из вас вспомнить больше деталей из сна, которые могли бы подсказать нам, где находится эта башня?
– Мне кажется, больше всего в снах открылось Мэри, – сказал Престо.
Ходящая Одиноко кивнула и закрыла глаза.
– Шесть человек собираются в подземелье, – медленно произнесла она.
– Подземный храм, да, вроде бы я тоже его видел, – поддержал Престо.
– Каждый раз, когда Черный Ворон исходит из земли и возносится в небо из пламени.
– Как феникс, – сказал Дойл.
– Феникс! – воскликнул Штерн.
Его глаза встретились с глазами Дойла, и обоих одновременно осенило.
– Феникс, Аризона! – Дойл повернулся к брату. – Отправь первые телеграммы туда! Господи…
Дойл быстро пролистал свою записную книжку, чтобы найти образец знака, который они обнаружили на стене каюты Руперта Зейлига, и клейма на руках похитителей.
– Мы все время считали, что это эмблема воровского сообщества.
– Ну и что? – спросил Престо.
– Может быть, мы заблуждались, – сказал Дойл. – Может быть, дело совсем не в этом.
– А что еще это может быть? – удивился Иннес. Дойл перевернул рисунок и показал:
– На что это похоже сейчас? Эти разорванные линии?
– Точки и тире? – догадался Престо.
– Азбука Морзе, – подхватил Иннес.
– Именно, – сказал Дойл, положив блокнот и взяв карандаш. – Кто-нибудь знает, как это расшифровывается?
Тем временем Джек, незаметно для других, пересек комнату и остановился прямо над Дойлом, глядя на листок.
– Буква «О» и ряд цифр, – сказал он. – В средней линии тринадцать и одиннадцать, в последней линии тринадцать и восемнадцать.
– Значит, это не дата, – сказал Дойл.
– Может быть, географическое месторасположение, долгота и широта, – предположил Иннес.
Джек покачал головой.
– Если так, то это середина Атлантического океана.
– Может быть, библейская ссылка, – сказал Штерн. – Глава и стих.
– Иннес, в ящике рядом с моей кроватью есть Библия. Молодой человек рванул к двери.
– Не разбуди майора.
– А как нам узнать, какая это книга Библии? – спросил Престо, когда Иннес вернулся с книгой и вручил ее Дойлу.
– Та, что начинается на букву «О», я думаю, – сказал Дойл.
– В Библии только две книги на букву «О», – быстро ответил Иннес. – Книга пророка Осии и Откровение.
– Что такое Откровение? – спросила Ходящая Одиноко.
– Последняя книга, – сказал Штерн. – Ряд видений, явленных апостолу Иоанну.
– Пророчество о конце света, – добавил Джек. – Эту книгу еще называют Апокалипсис.
– Вот это, – сказал Дойл, найдя нужную страницу. – Откровение, глава тринадцатая, стих одиннадцатый: «И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчьим, и говорил как дракон».
– И восемнадцатый: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое: число его шестьсот шестьдесят шесть».
ГЛАВА 12
Первый контрольный пункт находился в пяти милях от центра города. Фургоны «Антрепризы» добрались до него ближе к вечеру. Повсюду вокруг простиралась плоская бесплодная пустыня, безжалостно пропекаемая палящим зноем. Эйлин могла лишь порадоваться тому, что перед отбытием из Каньона Черепа Иаков наполнил водой дополнительные фляги. Канацзучи лично опустошил две из них, храня молчание и не совершая лишних движений. Его рана оставалась чистой, без каких-либо признаков воспаления; создавалось впечатление, будто этот странный человек приберегал внутреннюю энергию, чтобы использовать ее для самоисцеления. И черт возьми, если это не работало: его бледность исчезла, дыхание стало ровным и сильным.
Сейчас Эйлин куда больше заботил Иаков, на жутком солнцепеке правивший их фургоном. Саму ее жара загнала-таки под парусину, и она, посидев на козлах, прекрасно знала, каково приходится бедолаге. Отчаянная тряска на ухабах и колдобинах, обожженное солнцем лицо, промокшая от пота рубаха – и ни единой жалобы! Старый раввин был неизменно добродушен, никогда не унывал, что просто не позволяло ей давать волю дурным предчувствиям.
Правда, это не мешало ей мысленно костерить чертова Бендиго за путешествие под жгучим солнцем, ведь их первое представление должно было состояться лишь завтра вечером. Им не стоило пускаться в путь до заката солнца, тем паче что дорога была хорошо размечена, а фургоны снабжены фонарями. Но боже упаси, если они пропустят бесплатную кормежку; скотина Ример за пять центов удавится!
Спускаясь к пескам Мохаве, их обоз проехал через мрачное скальное образование – нагромождение валунов, утесов и выветренных каменных столбов, торчавших над песком, словно причудливый каменный лес, и, обогнув самую плотную его часть, неожиданно выкатил к первому за долгие часы свидетельству человеческой деятельности – грубо сколоченной арке с бревенчатым шлагбаумом и приткнувшимся рядом, тоже бревенчатым и на первый взгляд казавшимся пустым, караульным помещением.
Раздался резкий свист.
С десяток вооруженных до зубов караульных (к удивлению Эйлин, половина из них оказались женщинами) появились словно из ниоткуда, с нацеленными на фургоны винтовками. Все они были в одинаковых легких хлопчатобумажных штанах, белых туниках без ворота, подпоясанных патронташами, и тяжелых сапогах.
И вот еще что странно: все они улыбались.
Рослая женщина – единственная во всей компании без винтовки, у нее на поясе висели две кобуры, а на шее свисток, выступила вперед и заговорила с сидевшим на козлах первого фургона Римером.
– Добро пожаловать в Новый город, друг, – громко и отчетливо, доброжелательным тоном произнесла она. – Могу я поинтересоваться, какое дело привело вас к нам?
– Мы артисты «Предультимативной антрепризы». – Ример взмахнул тирольской шляпой. – Странствующие актеры: прибыли развлечь, позабавить и, как скромно надеюсь, доставить вам удовольствие.
Женщина улыбнулась ему.
– Одну минуту, пожалуйста.
Она раскрыла кожаную папку, сверилась с находившимися внутри бумагами и нашла соответствующую запись.
– Как вас зовут, сэр?
– Бендиго Ример, мадам, директор нашей счастливой труппы и ваш покорный слуга.
– Сколько с вами людей, мистер Ример?
– Нас семнадцать, то есть… хм… я хотел сказать – девятнадцать.
– Спасибо, сэр, вас ждут, – сказала она, закрывая папку. – Мы осмотрим ваши фургоны, и вы сможете ехать дальше.
– Сколько угодно, – ответил Бендиго, – нам нечего скрывать.
Женщина подала сигнал, и караульные быстро двинулись вперед, отодвигая пологи и заглядывая внутрь фургонов, тогда как часовые на вышках держали караван под прицелом.
– Здравствуйте, – сказал Иаков симпатичному чернокожему караульному, взявшему под уздцы его мулов.
– Здравствуйте, сэр, – отозвался тот, широко улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60