– Я замечаю в вас большие изменения к лучшему.
– Кэл научил меня плавать, – гордо сообщил Натаниэль.
– Сегодня? Неужели? – Тетя Бесси увидела полные обожания глаза мальчика и обернулась к племяннику. Казалось, он никогда еще не чувствовал себя так неловко. Неужели малыш нашел скрытый просвет в стене, которой окружил себя Кэл?
– Ты уже умел плавать, – сказал Кэл. – Я просто помог тебе вспомнить.
Натаниэль улыбнулся.
– Я еще не умею плавать, – сообщила Эмили. – Но Далси сказала, что научит меня, когда я подрасту.
– А я даже учиться не хочу. – От страха у Белль расширились глаза. – Вода темная, и не видно опасностей, которые тебя поджидают.
– Каких опасностей? – поинтересовалась Эмили.
– Большие рыбы – акулы, киты и еще… – она с трудом выговорила: – восьминожки.
Услышав это, Дарв наморщил лоб.
– А кто это – восьминожки?
Маленькая Эмили широко раскрыла глаза:
– Они большие и мохнатые, с усами и с щипцами – схватят тебя и задушат.
Все улыбнулись, но Дарв нашел нужным пояснить:
– Надо говорить – осьминоги. Они не опасны, и у них восемь рук. Это не щипцы, а щупальца.
– А они мохнатые? – спросила Эмили.
– Нет, они гладкие, как угри. Хотите, покажу вам осьминога на картинке?
– Хотим, хотим! – воскликнули дети, радостно хлопая в ладоши.
– После ужина я принесу книжку, и мы посмотрим ее в гостиной.
Далси удивило, с каким удовольствием тихий и застенчивый Дарв разговаривает с детьми. Но еще больше ее удивило, что тетя Бесси не вмешивается, а лишь изумленно наблюдает за младшим племянником.
– Это осьминог. А это кальмар.
Дети столпились вокруг дивана, где Дарв, кивая и вполголоса что-то растолковывая, показывал им картинки в книжке. Он надел очки и от этого стал походить на сову, однако это отнюдь не портило его.
Старлайт, сидевшая с корзинкой для шитья на коленях, удивленно воскликнула, взглянув на картинку:
– Ой, какой страшный!
– На самом деле он вовсе не страшный, – заверил ее Дарв. – Если бы вы с ним встретились в воде, то еще неизвестно, кто бы больше испугался – вы или осьминог.
– Конечно, я, – к общему веселью, сказала Старлайт. – Я бы со всех ног помчалась прочь. Вернее, поплыла.
– И осьминог тоже, – смеясь, ответил Дарв. – Только в противоположную сторону.
– Приятно слышать. – Старлайт продела нитку в иголку и стала подшивать платье тети Бесси. – Дарв, откуда вы столько всего знаете?
– У меня… были хорошие учителя. – Смех в глазах Дарвина внезапно погас, и он захлопнул книгу. – Желаю всем спокойной ночи.
Он встал и направился к двери. Старлайт и дети обеспокоено переглянулись. Когда Дарв вышел, Старлайт нерешительно спросила:
– Я что-то не то сказала, тетя Бесси? Тетя покачала головой.
– Не надо себя винить. Такой у Дарва характер. Ему сейчас надо побыть одному.
– Но смотреть картинки было так весело, – сказала Эмили. – Почему же ему захотелось побыть в одиночестве?
Серьезная маленькая Клара произнесла с недетской мудростью:
– Ты не поймешь, Эмили. Ты помнишь только счастливые времена. Но некоторые из нас еще помнят о плохом. И иногда нам хочется плакать, когда все вокруг смеются.
Эти слова как ножом пронзили Далси.
– У нас всех есть тяжелые воспоминания, Клара. И нет ничего зазорного в том, что мы из-за них плачем.
– Даже взрослые?
– Да. Даже взрослые.
– Тогда почему Дарв не поплачет, чтобы ему стало легче?
– Мой папа говорил, что бывает боль слишком сильная для слез. – Далси прижалась губами к виску Клары. – А вам уже пора спать.
Далси прикоснулась к изысканной вышивке ночной рубашки, извлеченной из сундука тети Бесси. А ведь совсем недавно она воспринимала такие роскошные вещи как должное. Глубоко задумавшись, девушка подошла к окну. Это было раньше, до того, как мир сошел с ума. И до того, как отец надел свою великолепную конфедератскую униформу и отбыл на войну, чтобы никогда не вернуться.
Внимание Далси привлек мирный пейзаж, простиравшийся внизу. Лунный свет заливал поля, волны лениво бились о берег, а ряды пальметто напоминали безмолвных стражей. Иногда, когда в доме становилось тихо, и все вокруг окутывала тьма, ей почти удавалось убедить себя, что ничего не произошло и все они в полной безопасности. Быть в безопасности – это все, чего ей хотелось для себя и для других.
Она вышла на балкон и увидела, как мимо бесшумно пролетела сова.
– Вы тоже хотели бы так летать?
При звуке этого низкого голоса Далси вздрогнула и оглянулась.
Рядом, небрежно облокотившись на перила, стоял Кэл. В руке он держал сигару, и завитки дыма кружились у него над головой, растворяясь в воздухе. Он был обнажен по пояс, и у Далси заколотилось сердце.
– Да, раньше я мечтала летать, – призналась она.
– А куда бы вы полетели, если бы могли?
Она пожала плечами, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– В какое-нибудь безопасное место, не затронутое войной. Где никогда не умирают родители, где дети могут мечтать о лучшем будущем. – И она подняла на него взгляд. – А вы?
– Я видел слишком много разных мест и больше не горю желанием никуда ехать. Лучше остаться на своем островке… – Кэл посмотрел вдаль. – Мечты – это для детей. А я вижу впереди только тяжкую работу да постоянную борьбу за существование.
– Но ведь в детстве вам чего-то хотелось.
– Наверное. – Он смотрел, как лунный свет бриллиантами переливается в ее волосах, делая их иссиня-черными. – Но война все переменила.
В его голосе Далси уловила тщательно скрываемую боль и, не подумав, коснулась его руки.
– Не все! Ведь у вас же остался дом, семья, остров.
Вместе с нежностью ее прикосновения Кэл ощутил поднимавшийся в нем жар. Он сразу напрягся, чтобы ничего не чувствовать, и голос его прозвучал грубее, чем он ожидал.
– Я мечтал, мисс Трентон, но не об этом острове.
– Простите. Я не имела права… – Она хотела отойти, но Кэл отбросил сигару в сторону, и его сильные пальцы обхватили ее запястье.
– Не имели права? Но такие вещи никогда не останавливали храбрую мисс Далси Трентон! – Он приблизил ее к себе. – Вы не имели права вытаскивать невинных детей в море во время шторма – но вы это сделали. Вы не имели права вторгаться в нашу жизнь – но вы это сделали. – Глаза Кэла были словно из стали. Он привлек Далси еще ближе. – И вы не имеете права напоминать мне, как бесплодны мои мечты. Но делаете это каждый раз, когда смотрите на меня.
– Прошу вас…
Кэл прижал ее к себе, и его голос стал хриплым.
– Вы спрашиваете, о чем я мечтал. Я вам скажу: о женщине – нежной, ласковой и любящей, которая захочет стать моей женой. О детях, которых будет вокруг так же много, как древесных листьев. О любимой профессии…
– Тогда почему…
Но его яростный шепот перебил ее:
– А вместо этого меня мучает искусительница с ангельским голосом. Женщина, которая лжет, интригует и затевает коварные планы.
– Как вы смеете…
И снова он прервал ее – грубым, жестоким поцелуем.
Кэл испытывал страсть и раньше, но такого чувства он еще не знал. Желание, сильное, сводящее с ума желание терзало его изнутри, искало выхода. И когда его губы прикоснулись к ее губам, а тело прильнуло к ее телу, Кэл подумал, что должен овладеть ею, чтобы не сойти с ума. Он чувствовал, как девушка постепенно тает в его объятиях. Сначала она была охвачена страхом, но потом обхватила его за плечи так, будто цеплялась за спасательный круг, а губы ее раскрылись.
Его прикосновения стали нежнее, хотя он сам этого не сознавал. Кэл погрузил руку в ее волосы и удивился их мягкости. Со стоном наслаждения он начал покрывать поцелуями ее шею, и Далси вознаграждала его за это тихими вздохами. Это совсем не то, что мне нужно, напоминал себе Кэл. Но в то же самое время его губы снова прильнули к ее губам, и он понял, что обманывает себя: ему нужно все это, ему нужна Далси.
Он крепко прижал девушку к себе, пока не почувствовал биения ее сердца. Или это его собственное сердце колотится так громко?
Далси знала, что может смириться с его оскорблениями, справиться с его гневом и горечью. Но ей нечем было бороться с его нежностью. Она была готова провести в его объятиях целую вечность. Как странно, что этот загадочный угрюмый человек вызывает у нее такие чувства.
Оторвавшись от ее губ, Кэл глубоко вздохнул, словно собирал все свое мужество, и отстранился. Зачем он так накинулся на нее? И с нежностью, которой он сам в себе не подозревал, Кэл коснулся пальцем ее щеки.
– Мисс Далси Трентон, а ведь вы и вправду строите коварные планы и лжете с того самого момента, как приехали сюда.
Он прикоснулся большим пальцем к ее губам, обводя их плавный контур. Затем сощурился и привлек ее к себе, чтобы поцеловать в последний раз. Они оторвались друг от друга, только когда уже не могли дышать.
И тут, ни слова не говоря, он отпустил ее и подтолкнул ко входу в комнату. Когда девушка обернулась к нему, он резко произнес:
– Иди, Далси. Пока я не сделал того, о чем мы оба будем жалеть.
Оглушенная его словами, она, словно во сне, прошла к себе в спальню, оставив его на балконе.
Кэл посмотрел вдаль, в сторону Чарлстона. Боже всемогущий, что же с ним происходит? Надо побороть искушение. Даже если они смогут доставить друг другу мимолетное наслаждение, у них все равно нет будущего. Слишком многое их разделяет.
Глава десятая
Кэл щелкнул хлыстом, поводья натянулись, и лошади с трудом потащили за собой драгоценный груз – повозку, нагруженную бревнами.
Маленькие зеленые ростки уже пробивались сквозь землю, и простиравшийся кругом чернозем был сплошь покрыт зеленым одеялом побегов.
За последние недели зной усилился, и даже ночью стало жарко и душно. Грозы, которые все чаще приходили со стороны океана, не охлаждали воздух, хоть и создавали прекрасные условия для посевов.
– Сколько же этих сорняков! – негодующе произнесла Фиона.
Рядом с ней Далси орудовала мотыгой так, будто это был карающий меч справедливости.
– Если мы сейчас же не уничтожим их, они высосут все соки у наших драгоценных побегов.
Кэл расслышал эти слова, и его согрело чувство удовлетворения. Она сказала – «наши драгоценные побеги». Интересно, когда это поля успели стать собственностью Далси? Он бросил взгляд на единственную стену будущего амбара. Строительство шло медленно – ведь их было только трое. Но если они придержутся намеченного плана, то до сбора урожая все будет готово.
Разговоров о возвращении в Чарлстон больше не заводилось – теперь, когда начали прорастать всходы, помощь была нужна как никогда. Все знали, что отъезд неизбежен, но было ясно, что гости останутся здесь до тех пор, пока не будет собран урожай.
Прошло уже две недели с того случая на балконе, и с тех пор они, как могли, сторонились друг друга. Но когда Далси приходилось с ним видеться, она неизменно вспоминала о его поцелуях, и ее начинало трясти. Что касается Кэла, он всегда мрачнел, когда она попадалась ему на глаза, и почти никогда не заговаривал с ней.
– Кэлхен, ты можешь завтра обойтись без наших гостей? – спросила тетя Бесси, когда все собрались в гостиной. – Мне нужна помощь по хозяйству.
– Да, тетушка.
– Благодарю. – Она церемонно села в свое любимое кресло и посмотрела в угол, где Барк учил детей играть в карты. – Во что вы играете? – осведомилась тетя Бесси.
– В «головореза», – невинно ответила Белль.
– И в «безумную двойку», – добавила малышка Эмили.
– О Боже! – Тетя Бесси яростно замахала веером и призвала Роберта. – Я хочу выпить чего-нибудь крепкого. И побыстрее!
– Слушаюсь, мисс Бесси.
Налив виски тете и племянникам, он предложил Далси и Фионе чаю, и на некоторое время наступила умиротворенная тишина.
Далси смотрела на эту мирную сцену и дивилась тому, как им удалось найти такое пристанище. Какой бы тяжелой ни была работа, вознаграждение за нее все окупало. И ради того, чтобы всегда слышать смех детей и видеть в их глазах радость, она готова была работать в два раза больше.
– Забыла тебе сказать, Кэлхен, – сказала тетя Бесси, прервав размышления Далси. – Сегодня у наших берегов я видела лодку. Там было несколько человек, и я подумала, что они бросят якорь и нанесут нам визит.
Кэл увидел, что чашка, которую Далси собиралась поднести к губам, вдруг затряслась, и обжигающий чай перелился через край, но она, казалось, этого не заметила. Девушка смотрела на тетю Бесси так, будто увидела привидение.
– Может, это были бродячие торговцы? – спросил он.
– Трудно сказать. Но это определенно были южане – на них болтались остатки конфедератских мундиров.
В другом конце комнаты Старлайт оцепенела. Она раскачивалась вперед и назад, вперив взгляд в горящие свечи.
– Один из них озирался, будто что-то искал, – продолжала тетя Бесси. – А потом они развернулись и поплыли обратно к Чарлстону.
Кэл все еще наблюдал за Далси. Она побледнела как мел. Чашка выпала из ее онемевших пальцев, упала на пол и разбилась.
– Ох! – воскликнула девушка. – Простите. Я… я не знаю, что это на меня нашло.
Она бросилась собирать осколки, но Роберт опередил ее.
– Если вы не возражаете, нам пора спать. Пойдемте, дети. – И девушка вывела их из комнаты. Фиона обняла Старлайт за плечи, увлекая ее за собой.
Когда Джермейны остались одни, тетя Бесси обернулась к старшему племяннику:
– Во имя Господа, что произошло?! Они испугались до смерти!
Но вряд ли имеет смысл требовать у Далси объяснений, мрачно подумал Кэл. Она научилась очень искусно лгать – или, во всяком случае, скрывать правду.
Войдя в свою темную комнату, Далси опустилась на колени у окна и проводила взглядом упавшую звезду, а потом крепко зажмурила глаза и загадала желание. Но легче ей не стало. Этот остров создавал ложное впечатление безопасности, на самом же деле безопасности не было нигде.
Ей понадобилось два часа, чтобы успокоить детей. Старлайт боялась оставаться одна и нашла прибежище в спальне Фионы.
У Далси в комнате было жарко и душно, но она боялась выйти на веранду – вдруг Кэл подстерегает ее там в темноте. И она, съежившись, сидела у окна, смотрела в ночное небо и молилась, прося вразумления и защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21