Она положила цветы между колонн, обрамлявших вход в склеп, преклонила колени и опустила голову. Уоррен встал рядом, держа в руке шляпу. Кэтрин попыталась было молиться, но смогла лишь просто думать про своего отца. Этот беломраморный некрополь не мог иметь с ним ничего общего – а равным образом и с Финном Керриганом. Она хотела бы сейчас оказаться там, возле его могилы, рядом с церковью в «Крае Света». Скорбь по Арнольдам была ей чужда. Даже Адриен вместе с матерью отправился в другой конец кладбища, где покоился род Ладуров: вдова в знак траура завесила лицо совершенно непроницаемой вуалью.Кэтрин надеялась, что здесь она сможет повстречать Лестину, хотя тела негров и полукровок располагались поодаль друг от друга и от белых, так старательно разделенные барьерами после смерти, как и при жизни. Она не спеша пошла по аллее, где было людно, знакомые собрались в группы, болтали и смеялись, словно собирались на некую грандиозную вечеринку под открытым небом.– Мисс Энсон. – Из-за монумента с колоннами и башнями в готическом стиле вышел мужчина.– Что вам угодно? – Она взглянула на него и отступила назад.– Почему вы не ответили на мое письмо? – В приличествующем случаю строгом черном костюме Деклан казался еще выше и стройнее, чем обычно.– Уходите. Разве у вас нет понятия о приличиях? Неужели вы не способны уважать чувства скорбящих здесь людей?– Очень немногих. – Он оглянулся с иронической ухмылкой. – Это больше напоминает парад костюмов и монументов, причем каждый стремится перещеголять всех остальных. Я что-то не вижу никого, кто проливал бы искренние слезы. А вы?– Просто оставьте меня в покое. – Кэтрин в отчаянии притопнула ножкой. – Я не желаю с вами ни о чем разговаривать.– А где же ваш жених? – Деклан словно и не замечал ее гнева, глядя ей прямо в глаза. Ей показалось, что у нее иссякли последние силы. Больше всего хотелось присесть где-нибудь, хотя бы вон на той скамейке под деревом. Но только не с ним – ни за что на свете.– Мистер Ладур сопровождает свою мать. Я должна присоединиться к ним. Желаю вам приятного дня, – холодно отчеканив все это Кэтрин направилась прочь.Деклан ловко встал у нее на пути, так что ей пришлось остановиться.– А где мадам Джордан? – поинтересовался он, нависая над нею.– Скорбит по своим усопшим, майор Уокер.– Да неужели? Это по каким же усопшим, хотел бы я знать?– Не понимаю, о чем вы. Позвольте мне пройти.– Да послушайте же меня, вы упрямая баба! – Его глаза грозно вспыхнули. – Нам надо поговорить. Можем мы найти для этого менее людное место?– Нет, я не желаю вас слушать. Надо полагать, это опять по поводу ваших претензий? – Его присутствие подавляло, а кроме того жара, назойливый запах цветов, смешанный с присутствовавшим здесь повсюду запахом тления, – Кэтрин почувствовала себя крайне плохо. Ей стоило больших усилий не лишиться чувств.– Стало быть, вы полагаете неверно. Это совершенно не касается той проклятой земли, – нетерпеливо воскликнул он. – Это касается вас.– Меня? – Она достала кружевной платочек и поднесла его к лицу, вдыхая свежий запах одеколона, которым он был надушен. Ей стало лучше.– Разве кто-то не пытался вас сглазить совсем недавно?– Как вы об этом узнали? – Нахмурившись, она уставилась на него. Голубые, широко распахнутые глаза, изящные дуги бровей, атласная кожа…«Если бы она еще не была такой мегерой, какую из себя строит…» – Эта мысль непрошено промелькнула в сознании у Деклана, и он сказал:– Слуги всегда болтают, мисс Энсон. А ведь моя плантация расположена рядом с вашей, не забывайте об этом.– Ну, в общем, да, это был сглаз. – Она принялась крутить ручку зонтика, лежавшую у нее на плече. – Честно говоря, майор Уокер, я решила, что это именно вы хотели навлечь на меня проклятие.Его хохот был до неприличия громким. На них стали оборачиваться.– Уж не думаете ли вы, что я собирался убить вас из-за нескольких несчастных акров?– Я не знаю. Я ничего толком не знаю.– Ах, мисс Энсон… прекрасная английская леди… – прошептал он, в то время как его руки вдруг нежно погладили ее по щеке. – Вы ведь действительно ни черта про меня не знаете. И всегда во всем готовы винить меня, не так ли?Замерев на мгновение, она все же отшатнулась от него.– Но если это были не вы, то кто же подложил мне в постель сглаз?– Если бы это был я, то я подложил бы вам в постель кое-что побольше сглаза. Я бы подложил самого себя!– Ах, вы просто невыносимы! – вскричала она. Но он уже был совершенно серьезен, и смех в его глазах сменила холодная сталь.– Я бы сказал, что есть некто, пытающийся отделаться от вас во что бы то ни стало. Возможно, это женщина. Есть кое-какие вещи, которые вам не мешало бы узнать про Элизу Джордан с ее братцем.– Они – мои друзья, – выпалила она. – И я не желаю слушать, как вы станете злословить на их счет. – Хотя на самом деле после того случая в павильоне она не вполне была в этом уверена, однако была слишком горда, чтобы делиться своими сомнениями с Декланом Уокером.– А как насчет почившего в бозе Финна Керригана?– А он-то здесь при чем?– Вам известно, как они были связаны с ним?– Майор Уокер, осталось ли хоть одно злачное место, куда вы не сунули свой длинный нос? Мистер Керриган был добрым человеком. И я останусь навеки ему обязана. А что до Элизы с Уорреном, то я не представляю, что делала бы без них. И нечего больше об этом толковать. Прощайте!Она резко развернулась и заспешила прочь, стараясь миновать по дороге как можно больше памятников, которые бы разделили ее с Уокером, и остановилась, лишь когда оказалась у могилы Арнольдов. Элиза тут же подошла к ней и положила головку ей на плечо.– Вот и ты наконец, дорогая. Я и не заметила, когда ты исчезла. И даже начала беспокоиться. – В ее голосе послышались слезы. – Этот день такой грустный для меня.К ним направлялись Адриен с мадам Ладур. Она опиралась на плечо сына, а он накрыл ее руку в черной перчатке своей рукой. «Какая трогательная преданность, – невольно подумала Кэтрин. – Как они счастливы вдвоем. И я бы отдала все на свете, только бы увидеться с отцом. У меня никого не осталось. Даже дядя Седрик покинул меня. Он кажется таким занятым все эти дни и едва уделяет мне минутку. Ну ничего. У меня есть моя подруга Лестина, и это просто чудесно. Я впервые встречаю человека, с которым так легко нашла общий язык».Адриен все еще был далеко, когда в конце соседней аллеи Кэтрин заметила Лестину. Она замахала рукой, стараясь привлечь к себе внимание. Элиза проследила за ее взглядом и поинтересовалась:– А это кто же такая, моя милая?– Моя подруга. – Кэтрин высвободила свою руку и направилась туда, где Лестина расставляла в урне цветы.Однако не успела она сделать и двух шагов, как ее перехватил Адриен, да так грубо, что она едва не упала:– Куда ты?– Поздороваться с Лестиной Кларемон. – Она попыталась освободиться, но без успеха.– Откуда ты ее знаешь? – Он впился в нее глазами, нервно вздернув голову.– Мы познакомились у моей модистки. – Она набралась храбрости и не опустила глаза. Конечно, его недовольство не было для Кэтрин неожиданностью, но она не думала, что дело дойдет до такой вспышки ярости.– Ты не должна иметь с нею никаких дел! Я запрещаю тебе! Неужели у тебя нет чувства приличия?! Что она успела тебе наговорить?!– Ничего особенного. Да в чем дело? Это же просто смешно, Адриен. Она мне нравится. И ты не можешь запретить мне с нею встречаться. – Поначалу она растерялась и даже не поверила своим ушам, однако вслед за тем в груди ее закипела обида и гнев.– Не могу запретить? Это мы еще посмотрим. – Его рука словно тиски сжала ей локоть, и он силой повлек ее прочь.– Лестина! Лестина! – громко окрикнула Кэтрин, не заботясь о том, что окружающие обращают на них внимание.Лестина услышала ее, одним взглядом оценила ситуацию и нерешительно повернулась к ней спиной. Что бы она сейчас ни сделала, Кэтрин от этого стало бы только хуже.– Видала? Она знает свое место! – рявкнул Адриен. – А тебе самое время узнать наконец свое!– Лестина… – прошептала Кэтрин, и желание битвы тут же покинуло ее. Она сникла в руках Адриена, позволив тащить себя, куда ему будет угодно.– Адриен, я надеюсь, что ты не был чересчур резок с нашей милой девочкой? – заворковала Мадлен Ладур, обнимая Кэтрин за талию. – Ведь она просто пока не совсем разобралась в наших обычаях. Ты должен быть терпим.– Да, maman, – пробурчал Адриен.– Почему бы вам не поцеловаться и не забыть об этом? – игриво предложила она. – Молодые люди всегда так – то дуются, то целуются. Ах, как я вам завидую! Как это мило – быть влюбленными!Адриен машинально чмокнул Кэтрин в щечку, а она стояла неподвижно, ни отвечая ему, ни избегая его. Ее больше волновал вопрос, отчего же Лестина не пожелала с нею знаться. Был ли то страх? Или привычка? Или просто неприязнь к белым, пустившая в ней глубокие корни? «Я должна ей написать, – думала она. – Филлис сможет доставить письмо к ней домой. Это еще не конец. Это не может так кончиться. Я не позволю!»Позднее, когда все дневные хлопоты были уже закончены, Кэтрин поднялась в кабинет в Бовуар-Хаус и подошла к портрету Финна Керригана. Вокруг царила ночная тьма, в которой еще громче раздавались кваканье лягушек и треск цикад. На Кэтрин навалилось чувство одиночества, оторванности от жизни. Ну что, скажите на милость, делает она в этой чужой стране? Внезапно накатившая грусть вызвала слезы у нее на глазах.– Я теперь совсем не уверена в том, что вы облагодетельствовали меня, оставив мне все свои деньги, – громко обратилась она к полотну, и нарисованные глаза, казалось, отвечали на ее взгляд, словно ее слова были услышаны. – Это какой-то странный мир, и вряд ли я способна его понять, – продолжала она. – Эти их правила, их предрассудки, их постоянные преграды в определенных областях. Это так трудно для меня. И я хочу вернуться домой.– Что? Покинуть Адриена, своего милого креола? Ты ведь не собираешься на самом деле так поступить, не правда ли?Было ли это плодом воображения или ирландец и в самом деле заговорил с нею? Кэтрин сосредоточилась, стараясь услышать и понять мысли, которые как бы излучались этим портретом.– Я люблю его. Я люблю его, – твердила она вслух, словно фразу из катехизиса.– Ах, какая пылкость! Однако звучит фальшиво.– Неправда! И я выйду за него замуж через две недели. Теперь этого уже не предотвратить!– А вот это зависит только от тебя. Не кляни меня потом, если окажешься несчастной.Голос умолк, и в кабинете наступила оглушительная тишина. Кэтрин без сил рухнула в кресло, которое, судя по его обшарпанному виду, было любимо его прежним хозяином больше других. Она глубоко задумалась, погрузившись в своего рода медитацию. В личности Керригана оставались некоторые грани, покрытые завесой тайны. И почти не осталось его личных вещей, которые так же могли бы многое рассказать о своем хозяине. Ни одного письма или дневника – ни клочка бумаги не оказалось в его столе, чтобы Кэтрин смогла нарисовать себе его истинный портрет. Смутные слухи да мнения самых различных людей – Анри, Даггана, Селесты, обрывки, подброшенные Элизой с Уорреном. Но ведь должен же быть кто-то, кто знал бы его толком.И тут у Кэтрин в памяти всплыло имя. Она вспомнила тот день на болоте, когда путешествовали с Хэлом. Он еще говорил тогда:– Он хотел дать образование этим людям. И даже нанял учительницу для школы, мисс Марту Саутли. Она потом вернулась в Орлеан.Вот оно! Кэтрин вскочила. «Я отправлюсь повидаться с нею. У кого-нибудь в доме наверняка есть ее адрес. Спрошу у Селесты».Экономка не обманула ее надежд. Да, она знакома с мисс Саутли и знает, где та живет. Совсем недалеко, на Конти-стрит. Элиза проводила ночь на Рю Рояль с мадам Ладур, так что было нужно лишь приказать Ти-Жану приготовить пораньше коляску и позвать Филлис в качестве компаньонки. Эту ночь Кэтрин спала как убитая, а утром встала свежей и полной решимости.Селеста предупредила, что дом мисс Саутли является также и школой, и оттого Кэтрин испытала легкий трепет, поднимаясь на крыльцо изящной виллы, окруженной ухоженным садом, отделенным от улицы узорной железной решеткой.На стук открыла улыбчивая горничная в опрятном батистовом платье и с наколкой на голове. Кэтрин протянула ей свою визитную карточку, и ей предложили подождать на скамейке в холле. Несколько детишек сунули свои любопытные носы в приоткрытые двери и принялись толкаться и хихикать, и Кэтрин успела заметить, как они дружелюбно общаются между собой и что кожа у них самых разных оттенков.Обстановка в кабинете Марты Саутли была весьма деловой, хотя и не лишенной некоторой роскоши и комфорта. Здесь оказалось полно книг, на стенах висели картины, а большой камин сулил тепло и уют долгими зимними вечерами, когда возле него рассядутся учитель и его ученики, и завяжется живой разговор, и начнется обмен идеями и споры – о, как Кэтрин любила когда-то проводить так время!Она поймала на себе изучающий пристальный взгляд живых серых глаз. Весь облик Марты, ее волевое лицо вызывал доверие, а манеры были достойны самой изысканной леди. Никакого намека на занудство синего чулка. Она была облачена в прямую темную фланелевую юбку, туго перетянутую ремнем с серебряной пряжкой, мягкий воротник ее белой блузы опускался на пышное кружевное жабо, а пышные каштановые волосы лишь слегка удерживались гребенками – видимо, у нее была привычка распускать их, чтобы иметь возможность пробежаться по ним руками во время оживленных интеллектуальных или политических споров.Ее возраст было определить трудно. Что-то между тридцатью и сорока.– Чем могу служить вам, мисс Энсон? – начала она. – Вы, наверное, ищете работу? Сожалею, но не могу вас принять. Мои средства весьма ограничены.– О нет, хотя должна признаться, что с удовольствием бы стала работать у вас, – произнесла Кэтрин с ответной улыбкой.Повстречаться хоть с кем-то, не обремененным опасениями о светских приличиях, было равносильно глотку свежего воздуха. Марта Саутли явно не вращалась в высшем свете – было невозможно представить себе, что она станет терпеть общество занудных креольских дам, способных заинтересоваться лишь платьями, сплетнями да кавалерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60