самые нервные крепко цеплялись за локоть мужа или хватали в охапку возбужденных детей. Бородатые купцы выделялись в толпе своею степенностью: они шествовали не спеша, полностью погруженные в свои деловые беседы, не обращая внимания на щеголей и охотников, грузчиков и солдат, затянутых в мундиры блюстителей порядка и еще многих и многих, заполонивших набережную. Среди взрослых шныряли дети всех цветов и оттенков, предлагая газеты, попрошайничая, пытаясь что-нибудь стянуть или удостоиться чести помочь нести багаж.Кареты и повозки, роскошные экипажи и коляски, телеги и фургоны сновали взад и вперед по широкой дороге. Среди них выделялись легкие открытые брички, на козлах которых сидели облаченные в ливреи кучера, доставившие своих красавиц хозяек на встречу с приехавшими родными или, что случалось еще чаще, – на поиски свободных джентльменов, желающих оказаться в дамском обществе – безусловно, за сходную цену.– Вот и я говорила вам, мисс, – поучительно проговорила Филлис. – Я ведь говорила, что Новый Орлеан ничуть не лучше Содома и Гоморры?– Да тише ты! – одернула ее Кэтрин, слишком погруженная в окружавший ее разноязычный говор. «Наверно, здесь средоточие самой жизни, – подумала она, – со всем хорошим и плохим. Тебе бы понравилось это, папа. Это настоящее приключение!»– Вам не следовало ходить одной, – мягко упрекнул разыскавший ее в толпе Уоррен. – Это небезопасно. Лорд Седрик ожидает вас.Оказавшись вновь в зале, показавшемся ей невыносимо мрачным после солнечного света, Кэтрин обнаружила дядю в обществе незнакомца, немедленно ей представленного:– Это полковник Деламар, моя дорогая. Он сотрудничал с мистером Керриганом и является одним из его главных душеприказчиков. Он был настолько любезен, что явился встретить вас и проводить в ваш новый дом.Крепкий мужчина, облаченный в щеголеватый бежевый костюм, парчовый жилет и шелковый галстук с сиявшей бриллиантом булавкой, улыбнулся Кэтрин. На нее смотрели карие глаза, окруженные морщинками, как если бы их обладатель провел долгие часы, всматриваясь в далекий горизонт в поисках новой аферы.– Мисс Энсон, – провозгласил он, – я так давно ожидал возможности познакомиться с вами. – Он обладал глубоким завораживающим голосом, похожим на голос Уоррена. Сильные пальцы сжали ее затянутую в перчатку руку и поднесли к вытянутым в ниточку усам.Не теряя времени даром, багаж Кэтрин и Седрика поместила в повозку, уже занятую Уоллером и Филлис, а их самих препроводили к поджидавшему ландо.Оно сияло лаковыми бутылочного цвета стенками, его изящные обводы были вызолочены, а на дверце красовался герб. Каждое движение безукоризненно вышколенных лошадей сопровождалось мягким перезвоном бубенчиков. На козлах восседал рослый индеец – кучер в зеленой ливрее и цилиндре, а на запятках поместились двое мулатов.Пришло время прощаться со своими новыми друзьями с корабля.– Мы увидимся позже, – пообещала Элиза и, приподняв свои изящные брови, обратилась к Седрику: – Вы поставите меня в известность, когда мне следует приступить к своим обязанностям, сэр?– Ну, пожалуй, об этом лучше спросить Кэтрин, – ловко вывернулся он. – По-моему, ей необходима будет пара дней для акклиматизации. У нас впереди масса дел.– Может быть, нам с Уорреном приехать нынче вечером? Мы с удовольствием пригласили бы тебя на обед. Можно будет отправиться к Антуану. Оставь мне своей адрес.– Я его не знаю, – призналась Кэтрин.– Ищите Бовуар-Хаус. Он на Первой улице, – вмешался Деламар. – Вы не пропустите его, он самый большой.– Вы также будете там, полковник? – Элиза взглянула на него из-под затрепетавших ресниц.– Почту за честь, – отвечал тот с поклоном.– Мы приедем к восьми. – Элиза чмокнула Кэтрин в щечку, взяла Уоррена под руку и уселась в изящный кеб.Кэтрин казалось, что ландо плывет, а не едет и что она удостоена королевских почестей. Ей стоило немало усилий делать вид, что подобные вещи происходят с нею каждый день. Подле нее на плюшевом сиденье устроился Седрик, а напротив полковник Деламар.Экипаж миновал здание таможни и покатился по булыжной мостовой, пробираясь через толпу зевак и обгоняя череду груженных бочками телег. С помощью хлыста кучер заставил ландо ехать быстрее.– Вы убедитесь, что Клод – превосходный кучер. Он всю жизнь проводит в конюшне. Согласно воле мистера Керригана, после его смерти я оставил на месте практически всех его слуг, – сообщил Деламар Кэтрин, надвигая шляпу на лоб, чтобы заслониться от солнца.– Клод? – тупо переспросила Кэтрин, что было силы сжимая ручку зонтика, сделанную из слоновой кости, и желая без следа раствориться в его тени.– Это тот цветной на козлах, – добавил полковник и с сочувствием улыбнулся – Я прошу меня извинить. Мне следовало сразу предупредить вас, что это ваш экипаж и ваш кучер.– Мой? – «Это все от жары, – думала она, – у меня уже мозги плавятся».– Часть вашего наследства.– О, понимаю. Я думала, что вы наняли их. – Щечки Кэтрин раскраснелись гораздо больше, чем просто от жары. Она предпочла замолчать и сосредоточилась на окружающем.Здесь было на что взглянуть, а Деламар оказался прекрасно информированным гидом: он называл им все до одной улицы и даже намекал на некоторые места в городе, что Седрик немедленно принял к сведению, а Кэтрин сочла неудобным.– Здания здесь очень напоминают парижские, – соизволил заметить его светлость, – хотя и заметно испанское влияние.– Вы правы: мы проезжаем по Вьё Карре. – У него это прозвучало как «в-ер ка-рэй». – Французский Квартал.Прелестные дома обрамляли узкую улочку. Их длинные окна закрывали жалюзи, а балконы украшены изящными витыми решетками. За воротами можно было разглядеть тенистые дворики с ухоженными цветущими клумбами и прохладными фонтанами. Ландо миновало и небольшие скверы, где желающие могли отдохнуть после суеты магазинов, попивая кофе за столиками под навесом. То и дело виднелись парки, окруженные шеренгами шелестевших на ветру пальм, под которыми хорошо одетые бледнокожие дети гонялись друг за другом, играли в обруч и в мяч под неусыпным надзором темнокожих нянюшек, чинно восседавших на скамейках или кативших плетенные из тростника увешанные кружевами коляски с младенцами.– Поутру здесь довольно людно, – пояснил Деламар, предложив Седрику сигару. – Зато после часу пополудни в это время года вы не найдете на улице ни одной живой души. С мая по октябрь жара в это время удушающая. Чтобы поднести ко рту бокал с джулепом, Подслащенная водка со льдом (амер.).

вы тратите столько сил, что мгновенно становитесь мокрым как мышь, – да простит меня великодушно юная леди. – И он улыбнулся Кэтрин, обнажив два ряда безукоризненно белых зубов, чем напомнил ей Уоррена с Элизой. Они говорили, что здесь принято регулярно посещать своего дантиста – вещь, неслыханная для Англии.– Вам сильно досаждают москиты? – поинтересовался Седрик, проводя носовым платком по влажному от пота лицу.– Да, и немало. На ночь кровать надо обязательно закрывать сеткой. Мисс Энсон следует пользоваться репеллентами всякий раз, отправляясь на прогулку, хотя ее дом расположен в здоровой местности. Равным образом и вам, милорд, тоже.– Непременно позабочусь об этом, – заверил его Седрик. – Никто из нас не застрахован от малярии, а это пренеприятная штука.– Гораздо страшнее Желтый Джон, – серьезно отвечал Деламар. – Желтая лихорадка, милорд. Прежде здесь случались целые эпидемии, уносившие тысячи жизней.Тихо сидя на своем месте и внимательно впитывая окружающее, Кэтрин пришла к выводу, что в Новом Орлеане не найти ничего хотя бы отдаленно напоминавшего Англию. Здесь все абсолютно незнакомо, жарко и душно. Может, Седрику что-то и напомнило здесь Париж, но она никогда не бывала в столице Франции и могла лишь поверить ему на слово. Балкончики на верхних этажах, венчавшие литые железные колонны, часто несли на себе вывески расположенных под ними магазинов – их внутренность просматривалась через арочные окна. Вычурные церкви и важные особняки. Повсюду в изобилии росли цветы: они вились вверх по белоснежным фасадам зданий, ими торговали уличные продавцы, некоторые из них с изумительной ловкостью несли свой товар в огромных корзинах на голове.В одном месте полковник остановил экипаж и купил букет у торговки, повязанной цветастым головным платком, с огромными серьгами в ушах и в сборчатой юбке. Он, сияя, преподнес их Кэтрин, сказав:– Добро пожаловать в город, Королева Юга! Да будет ваше пребывание в нем длительным и безоблачным!На колени ей легли прелестные цветы, часть из которых Кэтрин смогла распознать, и в нос ударил запах, напомнивший аромат увядающих лилий, похороны и смерть. Она лишь молча кивнула в благодарность, так как сердце ее заныло от любви и тоски по отцу. Это было слишком тяжело: новое место, и эти цветы, и полковник, улыбавшийся ей одними губами.Ландо тем временем катилось по широкой улице. Казалось, она тянется целые мили, но вот она незаметно превратилась в бульвар с роскошными особняками по обе стороны, окруженными ухоженными газонами. Стало тихо, городской шум остался позади. Мимо них пронеслось несколько дорогих экипажей, и все же место казалось малолюдным, настороженным, враждебным к любого рода переменам и буквально пропитанным деньгами.– Вот мы и на месте, – гордо объявил Деламар. – Это лучший район города.– Просто дух захватывает, – прошептала Кэтрин. Все это напоминало сон, и она с трудом поверила своим глазам, когда ландо остановилось перед массивными воротами, украшенными чугунным литьем в виде спелых колосьев пшеницы. Их с лязгом распахнули двое слуг, облаченных в такие же зеленые ливреи, что и кучер. Посыпанная гравием аллея вела вперед, заканчиваясь изящной дугой перед главным входом. Все еще зачарованная, Кэтрин спустилась с подножки, пораженная размерами и солидностью представшего перед нею здания. Лестница парадного крыльца, казалось, ведет в невообразимую высоту. Бовуар-Хаус! Нет, он не может принадлежать ей и в самом деле, не так ли?Дом возвышался среди клумб с розовыми камелиями и азалиями с блестящей зеленой листвой. Выкрашенный белым, он был окружен широкими верандами, тянувшимися вдоль верхних этажей и опиравшихся на коринфские колонны, и все это удивительно гармонировало с окружающим ландшафтом – все было создано для достатка и богатой жизни. Аромат магнолий витал в воздухе, смешиваясь с запахом миртов, покрытых то пурпурными и розовыми, а то кроваво-красными цветами.Двери распахнулись, и по широким ступеням ей навстречу спустились экономка и дворецкий. Оба были в ливреях, оба африканского происхождения, оба говорили по-английски с сильным французским акцентом, приветствуя свою новую хозяйку. Полковник представил их как Селесту и Пьера.«Стало быть, просто по именам», – подумала Кэтрин. Элиза говорила ей, что на Юге не принято употреблять в отношении слуг «миссис», «мистер» или «мисс», как и не принято брать на службу белых. Селеста сделала книксен. Пьер поклонился. Кэтрин скованно ответила кивком. Прежде ей редко выпадала необходимость общаться со слугами. Миссис Даулинг можно было назвать служанкой с большой натяжкой. В дело вмешался Седрик, прибегнув к той неуловимой смеси фамильярности и снисхождения, которая тотчас была принята.Сияя, Деламар предложил Кэтрин подняться по полукруглой лестнице во внутренние покои. Планировка Бовуар-Хауса напоминала особняк Седрика в Бристоле, хоть он и не был построен во времена короля Георга, а возводился всего лет тридцать назад, – копия вышла превосходной, весьма схожей с оригиналом.Селеста, в своем идеально чистом зеленом платье, белоснежном чепце и крахмальном переднике, чинно сложив руки на животе, ожидала приказаний от Кэтрин. Полковник вмешался, видя, что девушка колеблется:– Присмотри, чтобы весь багаж был доставлен наверх, Селеста, и помоги служанке мисс Энсон распаковать ее вещи в хозяйской спальне. Камердинеру лорда Гамильтона даны те же приказания. Скажи ему, пусть дожидается хозяина в синей комнате для гостей. – И он обратился к дворецкому: – Приготовь и подай нам минут через пять кофе на задней галерее, Пьер.Если внешний вид Бовуар-Хауса с оштукатуренным фасадом, украшенным резьбой и лепниной, был выполнен в итальянском стиле, то внутренность его представляла полное смешение всех времен и стилей, имевшихся когда-либо в Европе. Деламар провел Кэтрин с Седриком в гостиную, обставленную мебелью рококо. Все здесь казалось чрезмерным: занавески с обилием бахромы и кистей, цветастые ковры, покрытые другими цветастыми коврами, обои с золотым тиснением, округлые светильники и классические статуи, всматривавшиеся в вечность, отраженную венецианскими зеркалами.Седрик, этот законченный сноб и рафинированный аристократ, чьи фамильные особняки украшались одними оригиналами – будь то в городах или в сельской местности, – брезгливо сморщился при виде всей этой помпезности и едва ли не вульгарности. «Новые деньги против старых, – подумал он про себя. – Как символичны эти буржуазные стандарты: немереное количество денег при полном отсутствии вкуса. Его можно получить лишь по праву рождения – ни за какие деньги его не купишь».– Так вы говорите, это и есть резиденция мистера Керригана? – спросил он у Деламара, ведшего их дальше, из одной набитой роскошными безделушками комнаты в другую, еще более роскошную. Седрик недовольно разглядывал широкие мраморные скамьи и такие же, черного мрамора, камины, лепнину на потолке в виде вычурного цветочного орнамента. Вдоль всей анфилады гостиных каждый дюйм стены был украшен замысловатой лепниной. Следующая дверь вела в бальный зал.– Это была его резиденция, сэр.– И он следил за устройством интерьера? – Седрик вполне был готов допустить, что ирландский иммигрант, обзаведшись кучей денег, состряпал все это безобразие.– Нет, сэр. Когда он приобрел дом, здесь все уже было устроено. – Деламар был упоен этой роскошью, абсолютно не замечая брезгливости на лице Седрика и его сардонического тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60