Акции, доставка мгновенная
– Она необычно резко рванула поводья, и лошадь метнулась прочь.Уже почти скрывшись из виду, Кэтрин услыхала, как Деклан кричит ей вослед:– Спасибо за приглашение на бал! Я непременно приду!
Кэтрин захватила Ти-Жана и галопом понеслась домой, впервые в жизни испытывая такой гнев. Бросив поводья на руки остолбеневшему от удивления слуге, она помчалась на поиски Элизы, отдыхавшей в тенистом уголке сада.– Зачем ты его пригласила?! – выпалила она, не обращая внимания на то, что ее жакет расстегнут, шляпа съехала на затылок, волосы растрепались, а глаза горят недобрым огнем.Элиза расположилась на каменной скамейке с вышивкой и как раз распутывала упрямый узелок.– Кого, дорогая? – непонимающе спросила она.– Деклана Уокера, вот кого! – Кэтрин не сводила глаз с этих светлых локонов, до неприличия низко вырезанного лифа и полуприкрытых прозрачными кружевами плеч, которые можно было обнажить одним легким движением.– Я подумала, что это нас развлечет. – Розовые губки Элизы сложились в сладкую улыбку.– Ах, вот как? Ты развлекаешься, приглашая в мой дом человека, который меня оскорбил?! Большое тебе спасибо, Элиза!– Он – один из твоих соседей, и я подумала, что это поможет вам. Ну, не дуйся. Я не хотела ничего дурного.– Тебе вначале надо было спросить у меня, – отвечала Кэтрин, почувствовав, как она разгорячилась и какой потной и растрепанной кажется по сравнению с Элизой, идеально причесанной и свежей.– Тогда тебе самой следовало заняться своими делами.– Я не желаю, чтобы он сюда явился!– Об этом я и говорю. Присядь же, моя сладкая. Я позвоню, чтобы нам принесли лимонаду. – Элиза подняла маленький колокольчик.– Ты должна написать ему сама. Сказать, что случилась ошибка. – Кэтрин так и стояла перед ней, не желая успокаиваться.Иголка Элизы зависла в воздухе.– Это будет верхом невежливости и верным способом превратить его в твоего смертельного врага.– Ну, теперь еще и ты завела разговор про врагов! Он тоже только и знает, что предостерегает меня неизвестно от кого. – Кэтрин отбросила в сторону свои шляпу и кнут и привалилась спиной к приятно холодившей ее каменной колонне.– И кого же он имел в виду? – Голос Элизы звучал спокойно, и удивительно спокойным казалось ее лицо.– О, он ни на кого конкретно не указывал, но он явно настроен против Ладуров.– А он не говорил про Уоррена или про меня?– Нет, я даже не думаю, что он с вами знаком.– О, но он скоро познакомится, по крайней мере со мною, – облегченно расхохоталась Элиза. – Я ужасно хочу его увидеть. Неужели ты считаешь, что я зря его пригласила? Не будь такой жадиной, Кэти. У тебя есть поклонник, а у меня его нет.– Я уверена, что при желании ты могла бы найти себе кого-нибудь получше, чем этот тип.Из-за колонн показалась Иветта, в руках у нее был поднос с графином и бокалами, она поставила его на низкий столик возле скамьи. Элиза кивком отпустила ее, а потом отложила шитье, сама налила в бокалы лимонаду и подала его Кэтрин.Кэтрин выпила его одним духом. Питье с немного резким привкусом слегка освежило ее. Элиза вернулась на скамью и приглашающе похлопала возле себя. Ее руки немедленно обвились вокруг талии Кэтрин, и она наградила хозяйку сестринским поцелуем:– Так ты простила меня за то, что я пригласила злокозненного мистера Уокера? Ну же, не дуйся. Ты и так стала в последние дни ужасной злючкой. Ты соскучилась по Адриену? Но ведь осталась всего одна ночь, и он приедет сюда.– Я так устала, – отвечала Кэтрин, прислонившись к ее плечу. – У меня постоянно голова раскалывается, и сплю я плохо.– Обыкновенная предсвадебная лихорадка, усиленная жарой. Я знаю, что тебе станет легче, как только ты окажешься в объятиях Адриена.– Ты и правда так считаешь? – Она схватилась за это обещание, как утопающий за соломинку. Мысль о том, что нынешнее состояние может продлиться до конца ее дней, была невыносима.– Я точно это знаю! – Элиза посмотрела ей в глаза: черные провалы зрачков, окруженные фиалковой радужкой, загадочно пульсировали. – И перестань хныкать из-за мистера Уокера. Лорд Седрик мигом поставит его на место, посмей он только высунуть нос, и полковник, и мистер Пейр тоже. За тебя есть кому заступиться. Ведь есть еще и мой брат. Ему нравится воображать себя твоим сэром Галаадом.– Правда? А я и не заметила. – Кэтрин насторожила нотка раздражения, проскользнувшая в голосе Элизы. Ей показалось или Элиза действительно злится на чересчур доброе отношение к ней Уоррена?– Так ты простила меня за мистера Уокера? – вкрадчиво повторила Элиза, и Кэтрин подумала, что эта вспышка ревности ей лишь померещилась.– Я, наверное, да, но давай не станем загадывать. Адриен будет в бешенстве. Если бы ты знала, как он ненавидит этого Уокера! Я бы не хотела, чтобы из-за него случились новые неприятности.– Да, – раскрасневшись от радости, хихикнула Элиза, – и именно потому, что я знаю об этом, и я пригласила Уокера. Адриен, конечно, милый мальчик, и тебе стоит посмотреть, как его мамаша над ним трясется. Я боюсь, что он слишком избалован, Кэти, и ему неплохо было бы поучиться тому, что не всегда все происходит так, как он того желает. Для него это будет урок самообладания – ведь ему придется быть вежливым с мистером Уокером.Не в силах отдохнуть или хотя бы успокоиться в обществе Элизы, все еще сердитая и обиженная, Кэтрин направилась к задней части дома, высматривая Анри. Он всегда умел ее утешить, у него это получалось естественно, словно у доброго дядюшки, чья непослушная племянница плачет над разбитой коленкой. С первого же взгляда он понял, что она расстроена, но не стал приставать с расспросами, ожидая, пока она заговорит сама.Она уселась на скамейку, задумчиво упершись рукою в подбородок.– Как много тебе известно о мистере Уокере, что живет у «Ручья Делано»?– О мистере Уокере? Не так уж чтоб много, мамзель. Вам лучше спросить о нем у мистера Даггана. Он вроде бы уже имел с ним дела.– Анри, я не верю, что здесь может случиться что-то неизвестное тебе. – Кэтрин нетерпеливо забарабанила пальцами по выскобленному белому столу. – Ты наверняка знаешь о том, что Уокер приходил в Бовуар-Хаус и что он встретил меня на болотах и настаивал на беседе. Разве Ти-Жан не рассказал тебе?– Ну, может, он и обмолвился словечком. Да я пропустил все мимо ушей из-за суеты, мисс Кэтрин, – все как будто с ума посходили со всеми этими приготовлениями. – Анри юлил, и Кэтрин это понимала.– Похоже, что все сговорились действовать тайком от меня, – пробурчала Кэтрин. – Уокер сказал, что он приглашен на бал. Я вернулась домой и потребовала объяснений у мисс Джордан – и она преспокойно заявила, что отправила ему приглашение. Меня это ошарашило.– Ну, мамзель, ведь по всему выходит, что он ваш сосед, а это не дело – ссориться с соседями.– Он негодяй, Анри. Я не желаю, чтобы он переступал порог моего дома.– Понятное дело, мисси Кэтрин.Кухня была жарко натоплена и полна запахами стряпни, и Кэтрин вспомнилось, как она сидела на кухне в доме у отца, наблюдая, как миссис Даулинг, закатав рукава выше полных локтей, готовила печенье, или фруктовый сок, или помешивала ложкой кипевший на плите джем. Маленькая сельская кухня, она находилась так далеко отсюда, что это с трудом можно было себе представить, – и все же она так была похожа на здешнюю! Словно здесь, среди висевших вдоль стен связок лука, копченых окороков и пучков травы, заключалось некое таинственное сердце дома.Анри горячо любил свое дело и не знал себе равных поварском искусстве. Его подручные напевали, чистя и моя овощи, просеивая муку, драя кастрюли и моя тарелки в большом каменном чане. Их звучные, слаженные голоса гармонично сливались в трогательной мелодии.– Нельзя ли из них составить хор? – неуверенно предложила Кэтрин.– Хор, мисси Кэтрин? – пробасил Анри, в то время как его толстые, похожие на сосиски пальцы ловко двигались словно сами по себе, придавая форму одному из украшений, которое предстояло поместить на огромный торт-мороженое, ожидавший своего часа в леднике. – Они и так поют хором в церкви. Вы там не были до сих пор? – И он скосил на нее лукавый глаз. – Ах, мамзель, вот завтра приедет отец Бювье, и все переменится. Вы должны стать католичкой, прежде чем выйдете замуж за мичи Адриена.– О Боже, ну конечно, я должна. – Она покачала головой, отказавшись отведать остатки сладкого крема, который он смешивал в чашке из толстого фарфора. – Я совсем не хочу есть. Меня слишком разозлил Уокер. Интересно, как кто-то в таком климате ухитряется не потерять аппетита?– А вы часом не больны? – Он приподнял бровь и надул толстые губы.– Просто устала. Я очень плохо сплю.– Вот как? Возможно, вам не нравится ваша спальня?– Я и сама не знаю, – вздохнула она. – Я боюсь засыпать. У меня часто случаются кошмары: словно меня затягивает в водоворот, и я бьюсь изо всех сил, чтобы меня не разорвало на части.– Вы ни с кем не ссорились, мисси Кэтрин? – Прищурившись, он внимательно и со значением посмотрел на нее. – Кроме мистера Уокера, конечно. Может, с кем-то из слуг?– Ты полагаешь, меня сглазили? – натянуто рассмеялась она. – Этого не может быть. На дворе двадцатый век.– Не надо относиться с пренебрежением к тому злу, которое может причинить злая душа. Мичи Керриган никогда так не делал – он принимал эти вещи всерьез. Он рассказывал мне, что там, в Ирландии, откуда он родом, его народ старается не обижать малый народец холмов, оставляет для него подарки в магическом круге, чтобы не бояться, что он разгневается.– Значит, опять суеверия? Да, ирландцы подвержены им. – Она с трудом могла поверить, что ее благодетель, делец из дельцов, относится к этому серьезно. – Во всяком случае, я не била моих слуг и даже не говорила с ними грубо. Зачем кому-то из них вредить мне – кроме моего наглого соседа?– Я не знаю, мамзель. – Анри недоуменно пожал широкими плечами.– Это все глупости, Анри.– Да, мамзель, как вам угодно.Пение в кухне стало громче, теперь его слаженный ритм подчеркивало негромкое гудение барабанов. Однако теперь оно совсем не радовало Кэтрин, и она зябко повела плечами, словно по спине у нее пробежались ледяные пальцы. Эти люди – выходцы из Африки, их выкрали с родины и продали в рабство. И волей-неволей они принесли сюда, на эту землю, свои традиции – невзирая на все усилия миссионеров, обративших их в христианство, и политиканов, долдонивших им о том, что они – новые свободные американцы. Разве старые раны от этого перестали гноиться? Не стала ли она жертвой какой-то скрытой борьбы? А вдруг Деклан Уокер, янки до мозга костей, тоже увлекся оккультизмом? И она с ужасом представила себе, что некто неустанно творит таинственные обряды – наверное, под покровом тьмы, в самый глухой час ночи – чтобы уничтожить ее?Она невольно встала поближе к Анри, ей необходимо было прикоснуться к его большому, сильному телу, ей необходимо было ощутить поддержку Седрика, поддержку своего отца. Она с трудом выдавила из себя смех:– Так ты имеешь в виду… как бишь его зовут… Вуду, не так ли?Пение разом оборвалось, словно захлопнулась какая-то дверь, и в кухне воцарилась тишина, лишь мигали десятки испуганных глаз. Постепенно здесь вновь возобновилась обычная суета, но пения больше не было слышно.– Где это вы слышали про Вуду, мисси Кэтрин? – Анри отер руки о фартук, а потом увлек Кэтрин прочь из кухни, подальше от любопытных ушей.– На городском рынке, – она старалась говорить непринужденно, словно речь шла о покупке фунта красных бобов. – Мистер Адриен повел меня туда однажды, и я купила расписную ракушку у старухи, которая торговала свечами, ладанками и образками и еще кучей непонятных вещей. А когда я спросила у нее об этих вещах, она отвечала мистеру Адриену – по-французски, конечно, жаль, что я слишком плохо знаю этот язык, – что все эти вещи предназначены для Вуду. А потом мистер Адриен объяснил мне, что это осталось от привезенной из Африки религии и что теперь никто всерьез в нее не верит. Я пыталась потом расспросить поподробнее Селесту, но она предпочла отмолчаться.– Вы купили у той женщины на рынке одну только ракушку?– Да, но она дала мне подарок. – И перед нею снова всплыло морщинистое лицо, лукаво блестевшие глаза и кривившийся в ухмылке провал беззубого рта.– Хм-м-м… лакнап? – Анри задумчиво уставился в пространство, явно озабоченный.– Да, верно. Это ведь очень милый обычай, правда? В Англии ничего подобного не увидишь. – Голос Кэтрин звучал легко, почти беззаботно.– А что она вам дала?– Необычную вещицу: маленькую белую косточку с обмотанной вокруг нее красной ниткой, – мистер Адриен сказал, что это грис-грис, что он приносит счастье. То же самое сказала мне и мадам Джордан, когда я спросила у нее.– Вы носите эту вещь при себе? – Его ничего не выражавшие глаза обратились на Кэтрин.– По правде говоря, да, – натянуто улыбнулась она. – Наверное, ты сочтешь это глупостью, но когда они сказали, что эта вещь принесет мне счастье, я взяла в привычку держать ее при себе. – И она извлекла ее из кармана своего жакета.Анри осторожно принял ее в свою огромную ладонь, внимательно рассмотрел и поднес к носу. Он так долго молчал, что у Кэтрин не выдержали нервы, и она спросила:– Сильно пахнет, правда? И не очень-то приятно.Анри еще раз принюхался:– Здесь дамиана, похоже, и каламасский корень. И то и другое – травы.– Которые приносят удачу? – Она вдруг обнаружила, что до боли стискивает руки, а ладони у нее стали липкими от пота.– Иногда, – уклончиво отвечал он, и это всполошило ее даже больше, чем всплеск негодования или осуждения.– Но… – Ее неопределенное «но» так и повисло в воздухе.Наконец Анри надул щеки и ответил:– Но, мамзель, дамиану часто используют и в приворотных зельях.Кэтрин зажмурила глаза, так как внезапно у нее все поплыло перед взором. Открыв их снова, она обнаружила, что Анри внимательно вглядывается в ее лицо.– Значит, этот грис-грис безвреден, – неуверенно заключила она, несколько успокоившись. – Если мистер Адриен позволил вручить его мне, а я этого не отрицаю, то, значит, он просто хотел быть уверенным в том, что я отвечу на его чувства взаимностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Кэтрин захватила Ти-Жана и галопом понеслась домой, впервые в жизни испытывая такой гнев. Бросив поводья на руки остолбеневшему от удивления слуге, она помчалась на поиски Элизы, отдыхавшей в тенистом уголке сада.– Зачем ты его пригласила?! – выпалила она, не обращая внимания на то, что ее жакет расстегнут, шляпа съехала на затылок, волосы растрепались, а глаза горят недобрым огнем.Элиза расположилась на каменной скамейке с вышивкой и как раз распутывала упрямый узелок.– Кого, дорогая? – непонимающе спросила она.– Деклана Уокера, вот кого! – Кэтрин не сводила глаз с этих светлых локонов, до неприличия низко вырезанного лифа и полуприкрытых прозрачными кружевами плеч, которые можно было обнажить одним легким движением.– Я подумала, что это нас развлечет. – Розовые губки Элизы сложились в сладкую улыбку.– Ах, вот как? Ты развлекаешься, приглашая в мой дом человека, который меня оскорбил?! Большое тебе спасибо, Элиза!– Он – один из твоих соседей, и я подумала, что это поможет вам. Ну, не дуйся. Я не хотела ничего дурного.– Тебе вначале надо было спросить у меня, – отвечала Кэтрин, почувствовав, как она разгорячилась и какой потной и растрепанной кажется по сравнению с Элизой, идеально причесанной и свежей.– Тогда тебе самой следовало заняться своими делами.– Я не желаю, чтобы он сюда явился!– Об этом я и говорю. Присядь же, моя сладкая. Я позвоню, чтобы нам принесли лимонаду. – Элиза подняла маленький колокольчик.– Ты должна написать ему сама. Сказать, что случилась ошибка. – Кэтрин так и стояла перед ней, не желая успокаиваться.Иголка Элизы зависла в воздухе.– Это будет верхом невежливости и верным способом превратить его в твоего смертельного врага.– Ну, теперь еще и ты завела разговор про врагов! Он тоже только и знает, что предостерегает меня неизвестно от кого. – Кэтрин отбросила в сторону свои шляпу и кнут и привалилась спиной к приятно холодившей ее каменной колонне.– И кого же он имел в виду? – Голос Элизы звучал спокойно, и удивительно спокойным казалось ее лицо.– О, он ни на кого конкретно не указывал, но он явно настроен против Ладуров.– А он не говорил про Уоррена или про меня?– Нет, я даже не думаю, что он с вами знаком.– О, но он скоро познакомится, по крайней мере со мною, – облегченно расхохоталась Элиза. – Я ужасно хочу его увидеть. Неужели ты считаешь, что я зря его пригласила? Не будь такой жадиной, Кэти. У тебя есть поклонник, а у меня его нет.– Я уверена, что при желании ты могла бы найти себе кого-нибудь получше, чем этот тип.Из-за колонн показалась Иветта, в руках у нее был поднос с графином и бокалами, она поставила его на низкий столик возле скамьи. Элиза кивком отпустила ее, а потом отложила шитье, сама налила в бокалы лимонаду и подала его Кэтрин.Кэтрин выпила его одним духом. Питье с немного резким привкусом слегка освежило ее. Элиза вернулась на скамью и приглашающе похлопала возле себя. Ее руки немедленно обвились вокруг талии Кэтрин, и она наградила хозяйку сестринским поцелуем:– Так ты простила меня за то, что я пригласила злокозненного мистера Уокера? Ну же, не дуйся. Ты и так стала в последние дни ужасной злючкой. Ты соскучилась по Адриену? Но ведь осталась всего одна ночь, и он приедет сюда.– Я так устала, – отвечала Кэтрин, прислонившись к ее плечу. – У меня постоянно голова раскалывается, и сплю я плохо.– Обыкновенная предсвадебная лихорадка, усиленная жарой. Я знаю, что тебе станет легче, как только ты окажешься в объятиях Адриена.– Ты и правда так считаешь? – Она схватилась за это обещание, как утопающий за соломинку. Мысль о том, что нынешнее состояние может продлиться до конца ее дней, была невыносима.– Я точно это знаю! – Элиза посмотрела ей в глаза: черные провалы зрачков, окруженные фиалковой радужкой, загадочно пульсировали. – И перестань хныкать из-за мистера Уокера. Лорд Седрик мигом поставит его на место, посмей он только высунуть нос, и полковник, и мистер Пейр тоже. За тебя есть кому заступиться. Ведь есть еще и мой брат. Ему нравится воображать себя твоим сэром Галаадом.– Правда? А я и не заметила. – Кэтрин насторожила нотка раздражения, проскользнувшая в голосе Элизы. Ей показалось или Элиза действительно злится на чересчур доброе отношение к ней Уоррена?– Так ты простила меня за мистера Уокера? – вкрадчиво повторила Элиза, и Кэтрин подумала, что эта вспышка ревности ей лишь померещилась.– Я, наверное, да, но давай не станем загадывать. Адриен будет в бешенстве. Если бы ты знала, как он ненавидит этого Уокера! Я бы не хотела, чтобы из-за него случились новые неприятности.– Да, – раскрасневшись от радости, хихикнула Элиза, – и именно потому, что я знаю об этом, и я пригласила Уокера. Адриен, конечно, милый мальчик, и тебе стоит посмотреть, как его мамаша над ним трясется. Я боюсь, что он слишком избалован, Кэти, и ему неплохо было бы поучиться тому, что не всегда все происходит так, как он того желает. Для него это будет урок самообладания – ведь ему придется быть вежливым с мистером Уокером.Не в силах отдохнуть или хотя бы успокоиться в обществе Элизы, все еще сердитая и обиженная, Кэтрин направилась к задней части дома, высматривая Анри. Он всегда умел ее утешить, у него это получалось естественно, словно у доброго дядюшки, чья непослушная племянница плачет над разбитой коленкой. С первого же взгляда он понял, что она расстроена, но не стал приставать с расспросами, ожидая, пока она заговорит сама.Она уселась на скамейку, задумчиво упершись рукою в подбородок.– Как много тебе известно о мистере Уокере, что живет у «Ручья Делано»?– О мистере Уокере? Не так уж чтоб много, мамзель. Вам лучше спросить о нем у мистера Даггана. Он вроде бы уже имел с ним дела.– Анри, я не верю, что здесь может случиться что-то неизвестное тебе. – Кэтрин нетерпеливо забарабанила пальцами по выскобленному белому столу. – Ты наверняка знаешь о том, что Уокер приходил в Бовуар-Хаус и что он встретил меня на болотах и настаивал на беседе. Разве Ти-Жан не рассказал тебе?– Ну, может, он и обмолвился словечком. Да я пропустил все мимо ушей из-за суеты, мисс Кэтрин, – все как будто с ума посходили со всеми этими приготовлениями. – Анри юлил, и Кэтрин это понимала.– Похоже, что все сговорились действовать тайком от меня, – пробурчала Кэтрин. – Уокер сказал, что он приглашен на бал. Я вернулась домой и потребовала объяснений у мисс Джордан – и она преспокойно заявила, что отправила ему приглашение. Меня это ошарашило.– Ну, мамзель, ведь по всему выходит, что он ваш сосед, а это не дело – ссориться с соседями.– Он негодяй, Анри. Я не желаю, чтобы он переступал порог моего дома.– Понятное дело, мисси Кэтрин.Кухня была жарко натоплена и полна запахами стряпни, и Кэтрин вспомнилось, как она сидела на кухне в доме у отца, наблюдая, как миссис Даулинг, закатав рукава выше полных локтей, готовила печенье, или фруктовый сок, или помешивала ложкой кипевший на плите джем. Маленькая сельская кухня, она находилась так далеко отсюда, что это с трудом можно было себе представить, – и все же она так была похожа на здешнюю! Словно здесь, среди висевших вдоль стен связок лука, копченых окороков и пучков травы, заключалось некое таинственное сердце дома.Анри горячо любил свое дело и не знал себе равных поварском искусстве. Его подручные напевали, чистя и моя овощи, просеивая муку, драя кастрюли и моя тарелки в большом каменном чане. Их звучные, слаженные голоса гармонично сливались в трогательной мелодии.– Нельзя ли из них составить хор? – неуверенно предложила Кэтрин.– Хор, мисси Кэтрин? – пробасил Анри, в то время как его толстые, похожие на сосиски пальцы ловко двигались словно сами по себе, придавая форму одному из украшений, которое предстояло поместить на огромный торт-мороженое, ожидавший своего часа в леднике. – Они и так поют хором в церкви. Вы там не были до сих пор? – И он скосил на нее лукавый глаз. – Ах, мамзель, вот завтра приедет отец Бювье, и все переменится. Вы должны стать католичкой, прежде чем выйдете замуж за мичи Адриена.– О Боже, ну конечно, я должна. – Она покачала головой, отказавшись отведать остатки сладкого крема, который он смешивал в чашке из толстого фарфора. – Я совсем не хочу есть. Меня слишком разозлил Уокер. Интересно, как кто-то в таком климате ухитряется не потерять аппетита?– А вы часом не больны? – Он приподнял бровь и надул толстые губы.– Просто устала. Я очень плохо сплю.– Вот как? Возможно, вам не нравится ваша спальня?– Я и сама не знаю, – вздохнула она. – Я боюсь засыпать. У меня часто случаются кошмары: словно меня затягивает в водоворот, и я бьюсь изо всех сил, чтобы меня не разорвало на части.– Вы ни с кем не ссорились, мисси Кэтрин? – Прищурившись, он внимательно и со значением посмотрел на нее. – Кроме мистера Уокера, конечно. Может, с кем-то из слуг?– Ты полагаешь, меня сглазили? – натянуто рассмеялась она. – Этого не может быть. На дворе двадцатый век.– Не надо относиться с пренебрежением к тому злу, которое может причинить злая душа. Мичи Керриган никогда так не делал – он принимал эти вещи всерьез. Он рассказывал мне, что там, в Ирландии, откуда он родом, его народ старается не обижать малый народец холмов, оставляет для него подарки в магическом круге, чтобы не бояться, что он разгневается.– Значит, опять суеверия? Да, ирландцы подвержены им. – Она с трудом могла поверить, что ее благодетель, делец из дельцов, относится к этому серьезно. – Во всяком случае, я не била моих слуг и даже не говорила с ними грубо. Зачем кому-то из них вредить мне – кроме моего наглого соседа?– Я не знаю, мамзель. – Анри недоуменно пожал широкими плечами.– Это все глупости, Анри.– Да, мамзель, как вам угодно.Пение в кухне стало громче, теперь его слаженный ритм подчеркивало негромкое гудение барабанов. Однако теперь оно совсем не радовало Кэтрин, и она зябко повела плечами, словно по спине у нее пробежались ледяные пальцы. Эти люди – выходцы из Африки, их выкрали с родины и продали в рабство. И волей-неволей они принесли сюда, на эту землю, свои традиции – невзирая на все усилия миссионеров, обративших их в христианство, и политиканов, долдонивших им о том, что они – новые свободные американцы. Разве старые раны от этого перестали гноиться? Не стала ли она жертвой какой-то скрытой борьбы? А вдруг Деклан Уокер, янки до мозга костей, тоже увлекся оккультизмом? И она с ужасом представила себе, что некто неустанно творит таинственные обряды – наверное, под покровом тьмы, в самый глухой час ночи – чтобы уничтожить ее?Она невольно встала поближе к Анри, ей необходимо было прикоснуться к его большому, сильному телу, ей необходимо было ощутить поддержку Седрика, поддержку своего отца. Она с трудом выдавила из себя смех:– Так ты имеешь в виду… как бишь его зовут… Вуду, не так ли?Пение разом оборвалось, словно захлопнулась какая-то дверь, и в кухне воцарилась тишина, лишь мигали десятки испуганных глаз. Постепенно здесь вновь возобновилась обычная суета, но пения больше не было слышно.– Где это вы слышали про Вуду, мисси Кэтрин? – Анри отер руки о фартук, а потом увлек Кэтрин прочь из кухни, подальше от любопытных ушей.– На городском рынке, – она старалась говорить непринужденно, словно речь шла о покупке фунта красных бобов. – Мистер Адриен повел меня туда однажды, и я купила расписную ракушку у старухи, которая торговала свечами, ладанками и образками и еще кучей непонятных вещей. А когда я спросила у нее об этих вещах, она отвечала мистеру Адриену – по-французски, конечно, жаль, что я слишком плохо знаю этот язык, – что все эти вещи предназначены для Вуду. А потом мистер Адриен объяснил мне, что это осталось от привезенной из Африки религии и что теперь никто всерьез в нее не верит. Я пыталась потом расспросить поподробнее Селесту, но она предпочла отмолчаться.– Вы купили у той женщины на рынке одну только ракушку?– Да, но она дала мне подарок. – И перед нею снова всплыло морщинистое лицо, лукаво блестевшие глаза и кривившийся в ухмылке провал беззубого рта.– Хм-м-м… лакнап? – Анри задумчиво уставился в пространство, явно озабоченный.– Да, верно. Это ведь очень милый обычай, правда? В Англии ничего подобного не увидишь. – Голос Кэтрин звучал легко, почти беззаботно.– А что она вам дала?– Необычную вещицу: маленькую белую косточку с обмотанной вокруг нее красной ниткой, – мистер Адриен сказал, что это грис-грис, что он приносит счастье. То же самое сказала мне и мадам Джордан, когда я спросила у нее.– Вы носите эту вещь при себе? – Его ничего не выражавшие глаза обратились на Кэтрин.– По правде говоря, да, – натянуто улыбнулась она. – Наверное, ты сочтешь это глупостью, но когда они сказали, что эта вещь принесет мне счастье, я взяла в привычку держать ее при себе. – И она извлекла ее из кармана своего жакета.Анри осторожно принял ее в свою огромную ладонь, внимательно рассмотрел и поднес к носу. Он так долго молчал, что у Кэтрин не выдержали нервы, и она спросила:– Сильно пахнет, правда? И не очень-то приятно.Анри еще раз принюхался:– Здесь дамиана, похоже, и каламасский корень. И то и другое – травы.– Которые приносят удачу? – Она вдруг обнаружила, что до боли стискивает руки, а ладони у нее стали липкими от пота.– Иногда, – уклончиво отвечал он, и это всполошило ее даже больше, чем всплеск негодования или осуждения.– Но… – Ее неопределенное «но» так и повисло в воздухе.Наконец Анри надул щеки и ответил:– Но, мамзель, дамиану часто используют и в приворотных зельях.Кэтрин зажмурила глаза, так как внезапно у нее все поплыло перед взором. Открыв их снова, она обнаружила, что Анри внимательно вглядывается в ее лицо.– Значит, этот грис-грис безвреден, – неуверенно заключила она, несколько успокоившись. – Если мистер Адриен позволил вручить его мне, а я этого не отрицаю, то, значит, он просто хотел быть уверенным в том, что я отвечу на его чувства взаимностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60