– Похоже, лорд Баннастер не хочет доверить свой приз даже собственным людям.– А ты выяснил, кому разрешено навещать леди Элизабет?– Пока нет, – ответил Филипп, икнув. – Слишком много вопросов. Это твое задание мне?Джон улыбнулся:– Пожалуй, я начну прогуливаться по коридорам, чтобы набраться сил. Может показаться странным, что башня часто будет целью моих прогулок.– Значит, я покончил с солдатами?– Думаю, нет. Кто знает, что еще ты можешь обнаружить.Филипп вздохнул:– Знаешь, притворяться пьяным и в то же время делать вид, что ты все время пьешь… это очень трудно.– Ты сыграл это изумительно.– Спасибо. – Филипп поднялся на ноги и пошел наблюдать за столами, где проходили турниры.Анна появилась из той же двери, через которую раньше покинула большой зал. Она села возле очага; вид у нее был утомленный и печальный. Первым желанием Джона было подойти к ней, но затем он решил, что не следует оказывать на нее слишком большое давление и принуждать раскрывать секреты, которые она не хотела раскрывать.Он тайком наблюдал за ней. С ней мало кто заговаривал, и это его удивило. Почему люди не хотят отвлечь ее от тревожных мыслей? Или, может быть, она так много времени проводила с леди Элизабет, что плохо знает других людей? Одиночество Анны не сулило ничего хорошего для положения Элизабет. Джон испытал некоторое облегчение, когда пришла кухарка и села рядом с Анной.
Элизабет с улыбкой взглянула на Адалию, которая села с ней рядом. Она была рада компании и возможности отвлечься.– Как себя чувствует наша мистрис сегодня? – тихонько спросила Адалия.Элизабет вздохнула:– Она молодец. Ее грызет тоска, но я принесла ей вещи для починки, и теперь она очень довольна.– Довольна, что будет заниматься шитьем? Девушка, которая так любит поговорить?Элизабет пожала плечами.– Ей не с кем поговорить, кроме как со мной. – Она оглядела зал. Большая часть находившихся здесь людей была занята игрой, и их никто не мог услышать. – Мы с Анной придумали план, – тихо проговорила она.Адалия придвинулась к ней поближе:– Какой план?– Я собираюсь направить послание королю и рассказать ему, что вознамерился предпринять его кузен.Взгляд кухарки выразил явное сомнение.– Но лорд Баннастер будет в Лондоне раньше, чем придет ваше послание.– Но не думаешь же ты, что Баннастер скажет королю о том, что он держит леди в заключении?– Я уверена, что Баннастер представит дело так, будто он вас защищает.– Но мы-то знаем, что он защищает лишь свои собственные интересы. Я могу сказать королю, что мой нареченный уже едет сюда…– Но мы этого не знаем.– Это должно быть правдой, – упрямо сказала Элизабет.– А если король решит, что вы причиняете слишком много хлопот? Может, ему гораздо легче отдать вас своему кузену.– Но он должен выслушать мою точку зрения, – шепотом возразила Элизабет, сжимая кулаки. – И кто, если не я, расскажет ему об этом? Я должна рискнуть. Ведь сейчас я просто сижу и жду у моря погоды.– Но кто отвезет это послание?– Это будет опасное путешествие для одного человека. Да я и не хотела бы снимать кого-нибудь с фермы или посылать с поручением слишком заметного человека, чье отсутствие Милберн может заметить.– А как насчет сына мельника, Гарольда? Кстати, он уже однажды бывал в Лондоне.– Чудесно! Я напишу послание утром, когда окажусь и башне, запечатаю его воском и скреплю печатью с изображением гербового щита отца.– Но кольцо находится в солнечной комнате вашего отца, – предостерегла Адалия, – которую Милберн использует как комнату управляющего.– Я прослежу за этой комнатой и дождусь, когда он выйдет из нее. Мне понадобится совсем немного времени.– Если вы твердо решили поступить таким образом, я сообщу Гарольду, что мне требуется доставить зерно с мельницы.– Я дам тебе знать, когда он мне понадобится. Возле двери послышались крики и внезапный смех.Обе женщины подняли головы и увидели маленького мальчика, который весело бежал к ним. За мальчиком гналась посудомойка.– Мама! – Мальчик бросился к Адалии.Адалия вскочила:– Святая Мария, я говорила этой девчонке, чтобы она не пускала его в зал!Элизабет попробовала затаиться, но было поздно – Джозеф уже ее заметил. Ему было всего четыре года, и он не понимал, что ему не следовало называть ее по имени, как он делал это всегда, когда хотел оказаться в ее объятиях.Мальчик громко крикнул:– Леди…– Ее здесь нет, Джозеф, – перебила Адалия, схватив сына и принимаясь его щекотать.Мальчик засмеялся, извиваясь в ее руках. Ему удалось вырваться, но Адалия снова поймала его. Это была их обычная забава. Элизабет с нежностью наблюдала за малышом; сердце ее учащенно колотилось, когда Адалия уводила сына на кухню.Элизабет решилась окинуть взглядом большой зал. Солдаты по-прежнему были поглощены играми, а слуги уже отправились к своим спальным местам.Но сэр Джон бодрствовал и наблюдал за ней. Что он успел увидеть или услышать? Элизабет понимала, что должна отвернуться или прикинуться безразличной. Однако это ей не удавалось. В ясных голубых глазах Джона она читала сочувствие и интерес. Она не могла проигнорировать его и сделать вид, что ничего не происходит. Элизабет поднялась, пересекла зал и остановилась возле Джона.– Сэр Джон, я не ожидала застать вас здесь бодрствующим, – проговорила она как можно любезнее.Он изучающим взглядом посмотрел на нее и улыбнулся:– Я жду Филиппа, но, похоже, ему сейчас везет в игре.Элизабет перевела взгляд на группу солдат, но не смогла увидеть Филиппа в толпе.– Видимо, он несколько задержится.Сэр Джон кивнул.– Не хотите, чтобы я проводила вас до вашей комнаты?Он не колебался ни одного мгновения.– Если это не будет слишком неудобно для вас. – Сэр Джон медленно поднялся на ноги – очевидно, синяки причиняли ему боль.– Нет, я тоже собиралась ложиться спать.– Вы спите в комнате госпожи?– Мне это не разрешено, – с горечью ответила она.Сэр Джон нахмурился:– Значит, леди Элизабет одна?– За исключением тех минут, когда я приношу ей еду.– Должно быть, это трудно для нее.Элизабет пожала плечами:– Она сильная женщина.– Рад слышать это. Возношу молитву, чтобы все поскорее разрешилось.– Я тоже, сэр Джон.Они молча вышли из большого зала и пошли по освещенному факелами коридору. У Элизабет вдруг появилось ощущение покоя и уверенности в себе; После смерти отца она еще ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности.И ни один мужчина не излучал такой мужественной силы, которую просто невозможно было не заметить.Элизабет не могла не испытывать некоторого смутного чувства вины, поскольку она была предназначена другому. Но она уже не исключала того, что сможет довериться сэру Джону, если ей понадобится помощь. Разве может она оттолкнуть его сейчас из-за каких-то своих собственных страхов? Она должна верить, что всегда сумеет совладать с искушением. Ведь она должна контролировать ситуацию.Когда они приблизились к его двери, к удивлению Элизабет, сэр Джон как-то неловко повернулся и загородил ей дорогу. Она резко остановилась, и их тела неожиданно соприкоснулись.Ощущение его близости сделалось еще более острым, родившись где-то в груди и переместившись в чресла; возникший в теле жар был удивительным, порождающим смятение и… искушение.Факел находился на стене за спиной сэра Джона, лицо его пребывало в тени, поблескивали только глаза и зубы. Он не улыбался, однако его губы были приоткрыты, и, как поняла Элизабет, ее губы тоже.Он первый сделал шаг назад, отступив ближе к свету, за что она была ему благодарна… и разочарована. Почему она не увидела опасность и не отступила первой?– Анна, я все еще не привык к этому костылю. Простите меня.Она смогла лишь кивнуть, облизав внезапно пересохшие губы.Он устремил на нее пытливый взгляд, насупив брови, и Элизабет внезапно ощутила волну трепета, пробежавшую по всему телу.– Знайте, что если какой-нибудь солдат – или любой другой мужчина – посмеет тронуть вас, только скажите мне, и я вас защищу.Слова Джона прозвучали так искренне, что Элизабет невольно улыбнулась:– Вы сразите его своим костылем?Джон улыбнулся в ответ:– Он может оказаться хорошим оружием.Они постояли еще некоторое время, связанные непривычным ощущением интимности. Как могла она, зная человека всего лишь один день, почувствовать к нему такое влечение? Да, ей могла понадобиться его помощь, но Элизабет не хотела обманывать себя: это все, что могло быть между ними.Попятившись, она пробормотала:– Спокойной вам ночи, сэр Джон.– Приятных сновидений, Анна.Повернувшись, она быстро зашагала прочь, зная, что он будет наблюдать за ней до тех пор, пока она не повернет за угол. Глава 7 Сон у Джона был беспокойный, со множеством сновидений, где фигурировали темнота и тепло мягких женских прикосновений. Проснувшись на заре, он обругал себя за слабость. Он должен помнить, что скоро ему предстоит жениться, у него будет жена, с которой он сможет заниматься любовью, когда захочет.Но не леди Элизабет владела его мыслями. Анна была единственной, кого он видел, о ком грезил, за кем следовал, словно пастух за овцой.Джон наблюдал за ней утром во время мессы, затем видел во время завтрака, однако не подошел. Он не хотел, чтобы она стала его избегать. Пока что достаточно и того, что она так тепло улыбнулась ему.Зашедшая целительница сказала, что и Филипп, и Джон поправляются, хотя, добавила она, синяки на их лицах способны напугать детей. По ее совету Джон стал больше ходить по коридорам, Филипп же отправился во внутренний двор понаблюдать за тем, как тренируются солдаты. Джону нужно было как можно скорее узнать план замка.Он несколько раз заблудился в коридорах и вынужден был прибегать к помощи слуг. Когда он решил обследовать подножие башни Элизабет, там случайно оказался Милберн, который беседовал с двумя охранниками. Управляющий удивленно вскинул бровь.Джон улыбнулся и проследовал мимо, бросив через плечо:– Пытаюсь привыкнуть к костылю.Теперь он по крайней мере знал, где находится башня. Похоже, вызволить леди Элизабет из замка будет весьма трудно.
Когда Элизабет принесла в спальню башни поднос с едой, она увидела, что Анна с ломтем хлеба в руке читает книгу.Подняв голову, Анна улыбнулась:– Не знаю, как вы это сделали, но я вам очень благодарна.Элизабет нахмурилась.– Что сделала? Принесла еду?– Но вы ведь уже прислали мне еду. Кто тот человек, который смог вскарабкаться на вершину башни? Как вы его нашли? Надеюсь, вы не подвергали себя риску?Элизабет поставила поднос на стол. Только теперь она заметила незнакомую ей корзинку, в которой было несколько книг, сыр, сушеные фрукты и закупоренная бутылка вина. Записка на пергаментной бумаге гласила: «Терпение».– Я стараюсь, – словно бы оправдываясь, сказала Анна и подняла салфетку. – Но как я могу терпеть, когда это пахнет так вкусно?– Я не посылала тебе эту корзину, – встревожилась Элизабет. – Как она оказалась здесь?Удивленно раскрыв глаза, Анна объяснила:– Она спустилась сюда на веревке с вершины башни. Так, значит, это придумали не вы?Элизабет покачала головой.– А ты не высунулась, чтобы посмотреть, кто это был?– Я пыталась! У меня даже голова закружилась от высоты, но я так никого и не увидела. Но разве они не подписали бы записку, если бы хотели, чтобы я знала, кто это?Обеспокоившись еще больше, Элизабет спросила:– Ты хорошо себя чувствуешь? – Она приложила ладонь ко лбу Анны. – У тебя нет жара или спазмов в желудке?– Нет! – воскликнула Анна, испуганно отталкивая руку Элизабет. Лицо ее побледнело. – Еда не может быть травленной! Я ем ее уже целый час!Элизабет кивнула и облегченно вздохнула:– Слава Богу.Анна плюхнулась на кровать.– Между прочим, – заметила она, – еда оказалась очень вкусной.– И значит, ты откажешься от моей еды.Анна бросила в нее подушку.– Ваш завтрак мы съедим вместе.– У меня нет времени, чтобы поесть с тобой. Очень многое нужно сделать. Но похоже, кто-то хочет нам помочь. Если это повторится, постарайся передать незнакомцу записку; в ней сможешь спросить, кто он такой.– Можете себе представить, как я удивилась, когда услышала, что корзина постукивает о закрытые ставни. Это произошло, когда вы все были на мессе в церкви.– Это вполне объяснимо.– Кто-нибудь еще хочет вам помочь? Ведь обитатели замка знают о нашем маскараде.– Не все, – задумчиво проговорила Элизабет, подумав о сэре Джоне. Но вряд ли его раны позволили бы ему спускать корзины с верхушки башни. И зачем бы он стал это делать, зная, что леди Элизабет регулярно приносят еду?– Уж не солдаты ли Баннастера передали мне еду? – недоумевающе проговорила Анна. Затем внимательно вгляделась в лицо Элизабет. – Вы думаете, это может быть бейлиф или его секретарь? Но какое дело этим людям до наших бед? Или вы им что-то рассказали? Но зачем?– Дело в том, что… сэр Джон, бейлиф, хочет нам помочь, – смутившись, объяснила Элизабет. – Но это не может быть он. Он слишком покалечен.– Хочет помочь? – недоверчиво переспросила Анна.– Я сказала ему о ситуации, в которой мы оказались, да он и сам весьма умен, чтобы многое понять.– Значит, он не только красив, но еще и умен.– Я не говорила, что он красив.Анна усмехнулась:– Вам и не нужно говорить.– Совершенно очевидно, что он не так красив, как Уильям. Если бы Уильям был жив…– Если бы Уильям был жив, вы бы уже вышли за него замуж.Элизабет вздохнула, чувствуя, как ее окутывает пелена грусти и все вокруг начинает казаться зыбким и хрупким.– Простите меня. – Анна села рядом с Элизабет и обняла ее за плечи.– Не за что просить прощения. У меня в последнее время просто какая-то мания жаловаться.– По-моему, если кто и имеет право испытывать в этом потребность, так это вы.– Очень трудно находиться внизу… видеть, как все выполняют свои обязанности, живут без меня.– Но вы-то как раз с ними!– Я нечто такое, чего они вынуждены избегать, чтобы не раскрыть мою тайну. Замком сейчас управляют Милберн и Адалия. Мне кажется, я усложняю жизнь слугам. Возможно, было бы проще, если бы я…– Смирились со своей судьбой? Вышли замуж за человека, который вас похитил, который мечтает заполучить ваше богатство, ваш замок и титул, чтобы командовать вашими людьми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35