– Ты хочешь заколоть меня этой крохотной колючкой? – спросил солдат, заходясь от смеха. – Да я растопчу тебя даже раньше, чем доберусь до этой девчонки.В большом зале воцарилась такая тишина, что эта похвальба долетела до управляющего.– Довольно! – своим обычным безапелляционным тоном произнес Милберн. – Анна, садись и развлекай гостя. Он не знает здесь никого, кроме тебя и своего помощника.Бородатый солдат неохотно отпустил руку Элизабет, проведя пальцами по всей ее длине.– В другой раз, – проворчал он так тихо, чтобы это могли услышать лишь Элизабет и Джон.Его пальцы слишком долго задержались на ее руке. Джон почувствовал приступ необычайной ярости, которая была способна взять верх над здравым смыслом. Он представил себе, что мог бы сделать с лицом этого солдата одним ударом кинжала.Но, понимая, что угроза миновала и Анна вне опасности, он нехотя отошел от нее. Высоко держа голову, она повернулась и направилась к его столу. Эта смелая девушка не привыкла к подобному обращению, даром, что ли, она воспитывалась вместе с дочерью герцога.Джон в упор смотрел в глаза бородатому солдату, медленно убирая кинжал в ножны. Затем с оскорбительным спокойствием повернулся к нему спиной и заковылял прочь. Сзади послышались выкрики и свист, но Джон не обернулся. Он почувствовал бы, если бы солдат набросился на него, и знал, что сегодня нажил себе врага.Анна села на скамью и улыбнулась Джону. В этой улыбке Джону почудилась печаль.– Спасибо, сэр Джон. Но вы не должны подвергать себя опасности, вы еще не совсем здоровы.Он сел напротив нее, недовольный тем, что ему пришлось отступить. Срывающимся голосом он проговорил:– Вы полагаете, что я могу спокойно наблюдать, как этот…– Анна, – перебил его Филипп, – положить вам что-нибудь на тарелку?Джон усмирил свой гнев. Слегка прищурившись, она сначала посмотрела на него, а затем повернулась к Филиппу:– Сейчас сюда придут слуги.Через несколько минут ей предложили подносы с мясом, сыром и фруктами. Она вспыхнула от оказанного внимания.– Вы не должны смущаться, – сказал Джон, успевший к тому времени успокоиться. – Очевидно, все обитатели замка вас любят.Как ни странно, после этих слов она покраснела еще больше.– Нет, это они почитают мою госпожу, а не меня. Они беспокоятся о ней. Она никогда раньше не была изолирована от всех нас.Джона удивило, что Анна снова заговорила на эту тему. Ведь всего несколько часов назад разговор об этом вызвал у нее приступ гнева.В течение некоторого времени Джон молчал, давая девушке возможность поужинать. Он обратил внимание, как неохотно она ела: казалось, у нее совсем не было аппетита. Джон обнаружил, что мог бы смотреть на нее очень долго. Он всегда считал, что волосы – это самое лучшее украшение женщины, но Анна доказывала, что истинная красота этим не исчерпывается. У нее были изящные руки с длинными пальцами, и кусок хлеба она держала словно волшебную палочку. А губы ее были похожи на изящный бант; казалось, они были созданы для…Филипп пнул его под столом, но было уже поздно. Анна успела заметить, как он сверлит ее взглядом.Джон напомнил себе, что она для него всего лишь средство для достижения цели. Он ни в коем случае не хотел ее обидеть, но его главной задачей было спасти госпожу Анны, которая, очевидно, была ее ближайшей подругой.Тем не менее, созерцая красоту Анны, Джон не мог думать ни о чем другом, кроме как о поцелуе.Чтобы разговорить ее, он спросил:– Анна, вы жили в замке Олдерли всю жизнь?Она отрицательно покачала головой. Джон задавал вопросы, которые требовали осторожных ответов.– А откуда вы?Она проглотила кусочек сыра и ответила:– С процветающей фермы в нескольких часах езды отсюда.– И вы одна из тех леди, которые навещают леди Элизабет?Глаза ее округлились, она слегка улыбнулась.– Нет, я не знатного происхождения. Я горничная леди, а не придворная дама. Как бейлиф вы должны были много общаться с аристократическими семьями. Как же вы не знаете разницы?Филипп хмыкнул и стукнул его по спине. Анна этого не заметила. Джон, конечно же, не мог ей сказать, что имел дело с женщинами, по сравнению с которыми даже служанки в замке были образцом. Он уже много лет не жил в аристократическом поместье, и даже воспоминания о нем были беспокойными и не слишком приятными.– Вы так грациозны и настолько образованны, – сказал Джон, – что я напрочь забыл о вашем статусе.– А вот другие нет, – коротко сказала она, бросив через плечо взгляд на солдат.Солдаты больше пили, чем ели, и это не сулило ничего хорошего. Джон счел за благо оставить шпагу в комнате, но сейчас жалел об этом.– Было несколько леди, которые жили какое-то время в замке, – сказала Анна, и ее взгляд словно устремился в прошлое. – Но постепенно все они вышли замуж.– Не вышла замуж только ваша госпожа и именно по этой причине оказалась в опасности.Анна со вздохом кивнула.Джон никогда прежде не интересовался брачным контрактом, заключенным между его семьей и семьей леди Элизабет. При составлении контракта ему было лишь тринадцать лет, и он не имел к нему никакого отношения. Мысленно подсчитав, Джон определил, что его нареченной сейчас двадцать два года.– Леди Элизабет, являясь дочерью герцога, наверняка обручена, – сказал он.Как заметил Джон, Анна определенно проявила больший интерес к десерту, нежели раньше к мясу, тем не менее это не отвлекло ее от беседы.– Почему она еще не замужем? Это наверняка решило бы проблему задолго до того, как лорд Баннастер заявил о своих планах.Анна бросила на него быстрый взгляд, и Джон прочитал в ее глазах преданность своей госпоже. Оглянувшись, как если бы она собиралась покинуть Джона, девушка заметила, что солдаты сгрудились теперь в группки и приставали к служанкам, которые приводили в порядок столы.Джон видел, что Анне страшно. Вздохнув, она подперла подбородок рукой.– Длительное девичество леди Элизабет объясняется целым рядом причин, – медленно проговорила она. – Герцог и графиня обожали свою старшую дочь и не хотели отпускать ее от себя. Я допускаю, что леди Элизабет… процветала под их опекой. Казалось, что до замужества еще много времени. Ее нареченный наслаждался жизнью в Лондоне и тоже не торопился. А сейчас все они умерли, – с горечью заключила она.– Мне прискорбно это слышать, – сказал Джон. Он взглянул на Филиппа, чтобы увидеть его реакцию, но его друг был всецело занят едой.Хотя Джон знал остальную часть истории, он притворился, будто ему она неизвестна.– Стало быть, ваша госпожа не имеет защиты со стороны нареченного?– Наши семьи все предусмотрели. – Анна произнесла фразу таким тоном, словно теперь это не имело значения. – Леди Элизабет должна выйти замуж за наследника – любого из братьев.– Но она, видимо, переживает потерю человека, которого многие годы считала своим будущим мужем.Она вздохнула:– Я часто бывала их дуэньей. Сэр Уильям был романтиком, красавцем, и его стихи делали мою госпожу счастливой.– Стихи? – переспросил Джон, задумываясь, как он сможет конкурировать с таким талантом. Он, конечно, знал, что внешне ему никогда не стать таким же привлекательным, как Уильям, тем более со шрамом на лице. Но еще и поэзия? Джон был человеком, для которого главное – военные доспехи и конь, человеком, который вел кочевую жизнь с шестнадцати лет. Что в нем может заинтересовать аристократку?– Из трех братьев в живых остался один, – продолжила Анна. – Он находится где-то в Нормандии и, вероятно, не получил письма, отправленного ему леди Элизабет несколько месяцев назад. Возможно, он даже не знает, что он – нареченный!– Возвращение в Англию требует времени, – попытался утешить ее Джон. – Вполне возможно, что он уже на пути сюда.– Вот это-то и пугает, – каким-то безнадежным тоном проговорила Анна.Джон насторожился:– Что вы имеете в виду?– Если он придет с войском, возможно кровопролитие. А леди Элизабет не переживет, если ее люди пострадают, защищая ее.– Но каким же иным способом ее нареченный может спасти леди Элизабет?– Женившись на ней, разумеется! И доказав всем, кто он. Расселы – это старинный и уважаемый род.Теперь уже нет, с горечью подумал Джон. Очевидно, пока еще никто здесь не слышал о запустении замка Рейм. Джон вспомнил, до какой степени он чувствовал себя обманутым своим братом. В глазах родителей Уильям был человеком, который не способен сделать ничего плохого. И вот сейчас Джон должен был расхлебывать дела брата. Он должен был навести порядок. Не мог же он прийти к леди Элизабет бедняком? Этого ему не позволяла его гордость. Королю Генриху потребуется доказательство, что Джон способен управлять таким большим поместьем.А докажет он это, отыскав солдат Олдерли и убедив их следовать за ним, чтобы помочь их госпоже, если дело дойдет до этого. Джон знал, что он относился к числу тех, кто умеет командовать; ему удается вести за собой людей. Но что, если это настроит леди Элизабет против него?– Возможно, Джон Рассел не обладает теми же понятиями о чести, какие были у его старшего брата, – грустно проговорила Анна. – Ведь он так и не вернулся в Англию. Он словно забыл свою семью.Джон сделал глубокий вдох, чтобы совладать с яростью. Эта девушка не имела ни малейшего понятия о том, что произошло, равно как и заключенная в башню бедняжка леди Элизабет.– Но ведь не исключено, что он не питает никаких надежд на получение семейного имущества. Возможно, он вынужден сам зарабатывать себе на пропитание.Анна нахмурилась, на ее лице появилось выражение некоторой растерянности. Она встала.– Я передам госпоже ваши слова. Простите, но я должна идти к ней.– Да, конечно.После ее ухода Филипп наклонился к Джону и зашептал:– Похоже, леди Элизабет созрела для того, чтобы ее спасать. Во всяком случае, тебе не нужно беспокоиться, что ты здесь нежеланный гость.– Если бы я мог поговорить с леди напрямую, чтобы составить о ней свое представление!– Может, тебе следует откровенно поговорить с ее горничной?Джон недовольно нахмурился.– Которую я знаю всего один день? Она и так уже оказалась в опасной ситуации. Я не стану сообщать ей сведения, которые могут сделать ее, а также и наше положение еще более опасным.Джон наблюдал, как Анна шла через зал на кухню, и заметил, что не он один это делал. За ней следил и бородатый солдат.Филипп с каким-то особенным выражением лица окинул взглядом зал:– Знаешь, представители Лиги уже могут быть здесь.Джон закатил глаза:– Если Лига и в самом деле существует, то в виде нескольких человек, которые слишком высокого мнения о себе.Филипп ахнул:– Неужели ты можешь сомневаться в этом?– Только, пожалуйста, не приводи снова в пример спасение твоей бабушки.– Мне этого и не требуется, – обиделся Филипп. – Тебе же известно о налетах контрабандистов. Ты ведь как-никак с Корнуэлла.– Да, Лига якобы помогла группке контрабандистов освободиться от опеки тирана.– Который использовал их как рабов.– Да слышал я об этом.Филипп покачал головой:– И тем не менее сомневаешься. Перед тобой хоть сам Христос появись…Джон позволил Филиппу сполна выговориться. Наконец Филипп замолчал и нахмурился.– Ты даже не слушаешь, что я говорю. Солдатам, которые играют в кости, требуется общительный партнер.Джон с любопытством посмотрел на товарища:– Я горю нетерпением услышать то, что ты узнаешь.Филипп, хитро улыбаясь, поднялся:– Возможно, я тебе расскажу. А возможно, и нет.Джон усмехнулся и покачал головой. Он был рад иметь такого друга, как Филипп, который мог бы заниматься своими делами, а вовсе не помогать ему.Завтра Джон собирался послать Филиппа в лес, чтобы тот встретился с Огденом и Паркером и обменялся с ними информацией. Возможно, им повезло и они уже обнаружили войско Олдерли.Джон оставался в большом зале весь вечер, наблюдая за местными жителями и за солдатами Баннастера. В течение нескольких часов здесь играли музыканты, выступал даже заезжий шут. Однако веселье казалось вымученным; правда, этого нельзя было сказать о солдатах, которые час от часу становились все более шумными.А Филипп был в самой гуще событий. Даже если он только притворялся, что пьян, по нему это не было заметно. Лицо у него было красным, он смеялся так же громко, как и его соседи.Джону показалось странным, что уход Анны способствовал тому, что местные люди несколько расслабились. Хотя они беседовали очень негромко и с подозрением поглядывали на солдат, укладываться спать они не спешили. Казалось, в отсутствие Анны им было легче забыть о бедственном положении леди Элизабет, заключенной в башне. Несколько человек подошли к Джону и представились, и он был рад этому. Ведь ему необходимо заручиться поддержкой как можно большего количества людей, если потребуется опереться на них, оказывая помощь их госпоже.Когда Джон остался один, Филипп, основательно пошатываясь, вернулся к нему и так неловко плюхнулся на скамейку, что оба едва не оказались на полу. Джон ухватился за стол и удержался; он сердито посмотрел на Филиппа – тот виновато потупился.– Эль остался? – заплетающимся языком спросил Филипп.Джон молча подвинул другу его кружку.Атмосфера в зале становилась все более шумной; два солдата склонились над игральной доской, вокруг них собралась группа наблюдающих.Филипп шепнул:– Это все люди Баннастера, во всяком случае, те, что находятся здесь.– Значит, это правда, что солдаты Олдерли отведены отсюда. А кто-нибудь все-таки остался?– Совсем немного. – Филипп поднял кружку и отпил из нее, разбрызгав напиток по столу. – Большинство отправлено в лес на охоту за разбойниками.– Стало быть, Баннастер хочет как можно дольше держать их подальше отсюда.– Но он не убил их, – заметил Филипп.– Однако они не могут выполнять здесь свои обязанности.– Здесь оставлены четыре солдата, которые по очереди охраняют подножие башни леди Элизабет.Джон недоверчиво взглянул на друга:– Милберн поставил солдат Олдерли охранять свою пленницу?– Не совсем так. Там постоянно находится один солдат Баннастера и один Олдерли. – Филипп сделал паузу и широко улыбнулся двум проходившим мимо служанкам. Когда они отошли на достаточное расстояние, он продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35