Обращался в сайт Wodolei.ru
„Просвети очи мои, Христе боже, давший мне свет свой красный". И еще: „Господи, прибавь мне год к году, чтобы впредь в остальных грехах своих покаявшись, оправдав жизнь свою", так я хвалю бога. И сесть думать с дружиною или творить суд людям, или ехать на охоту или на сбор дани, или лечь спать: спанье назначено богом на полдень. По этому установленью ведь почивают и зверь, и птица, и люди.
360
Повесть временных лет
А теперь, поведаю вам, дети мои, о труде своем, который нес я, в разъездах и на охотах, с 13 лет. Сначала я к Ростову ходил, через землю вятичей; послал (туда) меня отец, а сам он пошел к Курску. И еще второй раз ходил я к Смоленску, со Ставком Гордятичем, который, затем, повернул на Берестье с Изяславом, а меня послал в Смоленск; а из Смоленска я пошел во Владимир. Той же зимой послали меня в Берестье братья (Святослав и Всеволод) на пожарище, где поляки пожгли, и там соблюдал я город в тишине. Затем, ходил в Переяславль к отцу, а после пасхи из Переяславля во Владимир (южный) в Сутейске мир заключить с поляками. Оттуда опять на лето во Владимир.
Затем, послал меня Святослав в Польшу: ходил я за Гло-гов до Чешского леса, и проходил в земле их (Польской) 4 месяца. И в том же году и сын родился у меня старший новгородский. А оттуда (из Польши) ходил я в Туров, а на весну в Переяславль, потом в Туров.
И Святослав (Ярославич) умер, и я опять пошел в Смоленск, а лз Смоленска той же зимой в Новгород; весной—Глебу (Святославичу) на помощь. А летом с отцом — под Полоцк, а на следующую зиму со Святополком (Изяславичем) под Полоцк, и выжгли мы Полоцк; Святополк пошел в Новгород, а я с половцами на Одреск, войною, и в Чернигов. И опять я пришел из Смоленска к отцу в Чернигов. И Олег пришел туда, из Владимира выведенный, и я позвал его к себе на обед с отцом в Чернигове, на Красном дворе, и поднес я отцу 300 гривен золота. И еще раз, из Смоленска же придя, пробился я через половцев с боем к Переяславлю, и отца там застал» вернувшегося из похода. Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом, и одержали победу над Борисом и Олегом. И опять пошли в Переяславль, и стали в Оброве.
И Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами погнал,, захватив поводных коней на перемену, и не застали... в Смоленске. В погоне за Всеславом пожег землю и с боем прошел.
Перевод (1096 г.)
361
до Лукомля и до Логожска, затем на Дрюцк с боем же, а потом (обратно) в Чернигов.
А в ту зиму разорили половцы Стародуб весь, и я, идя с черниговцами и с (другими) половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а дружину их перебили. И наутро за Новым городом рассеяли сильный отряд Белкатгина, а семечей и пленников всех отняли.
А в Вятичскую землю ходили две зимы на Ходоту и на сына его, и к Корьдну ходил первую зиму. И опять ходили мы и за Ростиславичами за Микулин, и не настигли их. И тою весною—к Ярополку на совет в Броды.
В том же году ходили за Хорол реку в погоню за половцами, которые взяли Горошин.
И тою осенью ходили с черниговцами и с половцами — читеевичами к Минску, захватили город и не оставили там ни челядина, ни скотины.
В ту зиму ходили к Ярополку на совет в Броды и дружбу великую заключили.
И весною посадил меня отец в Переяславле впереди всей братии (князей) и ходили за Супой. И на пути к Прилуку городу встретили нас неожиданно половецкие князья, с 8 тысячами, и мы бы и рады были с ними сразиться, но оружие было отослано вперед на повозках, и мы вошли в город. Только семца захватили живым одного да смердов несколько, а наши половцев побольше убили и захватили, и половцы, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, и бог нам помог и святая богородица: перебили 900 половцев и двух князей взяли, Багубарсовых братьев, Осеня и Сакзя, и два человека только спаслись бегством.
И затем, на Святославль мы гнались за половцами, и потом на Торческ город, и потом на Юрьев за половцами. И опять на той же стороне (Днепра), у Красна, половцев победили, и потом с Ростиславом же у Барина вежи взяли. И потом я ходил во Владимир, вторично Ярополка там посадил, и Ярополк умер.
362
Повесть временных лет
И вновь, после смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с половцами до вечера, бились у Халепа, и потом мир заключили с Тугорканом и с другими князьями половецкими, и от Глебовых людей отняли дружину свою всю.
И потом Олег на меня пришел со всеми половцами к Чернигову, и билась дружина моя с ними 8 дней за малую греблю (земляной вал), и не дала им проникнуть в крепость. Жалеючи христианских душ и сел пылающих и монастырей, я сказал: „Не быть тому, чтобы половцам похваляться". И отдал брату (Олегу) отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы в Борисов день (24 июля) из Чернигова и ехали сквозь палки половецкие, около 100 человек, считая детей и женщин. И половцы облизывались на нас точно волки, стоя у перевоза и на горах, бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля.
И сидел я в Переяславле 3 лета и 3 зимы с дружиною своею, и много бед натерпелись мы от войны и голода. И ходили на (половецких) воинов за Римов, и бог нам помог, перебили их, а иных взяли в плен.
И опять Итларевых людей перебили, и вежи их взяли, зайдя за Голтав.
И к Стародубу ходили на Олега, потому что он перекинулся к половцам. И на Буг ходили с Святополком на Боняка, за Рось.
И в Смоленск ходили, с Давидом помирившись. Также ходили во второй раз с Вороницы.
Тогда же и торки пришли ко мне с половцами — читееви-чами, мы ходили им навстречу на Сулу.
И потом еще раз ходили к Ростову на зиму, и три зимы ходили к Смоленску. Из Смоленска пошел я в Ростов.
И опять со Святополком гнались за Боняком, но... убили, и не настигли их. И потом за Боняком же гнались за Рось и не настигли его.
И на зиму в Смоленск пошел я; из Смоленска после Пасхи вышел; и Юрьева мать умерла.
Перевод (1096 г.)
363
В Переяславль я вернулся летом, собрал братьев.
И Боняк пришел со всеми половцами к Кснятину, мы пошли за ними из Переяславля за Сулу, и бог нам помог, и полки их разбили, и князей взяли в плен лучших, и после Рождества заключили мир с Аепою, и, взяв у него дочь, пошли в Смоленск, и потом я пошел в Ростов.
" Вернувшись из Ростова, вновь пошли мы с Святополком на половцев на Урубу, и бог нам помог.
И потом снова ходили на Боняка к Лубьну, и бог нам помог.
И потом ходили к Воиню с Святополком, и потом опять на Дон ходили с Святополком и с Давидом, и бог нам помог.
И к Вырю пришли было Аепа и Боняк, хотели взять его; к Ромну пошли мы с Олегом и с детьми на них, и они, прознав об этом, бежали.
И потом к Минску ходили на Глеба, который захватил наших людей, и бог нам помог и успели в том, что задумали.
И потом ходили к Владимиру на Ярославца, не вытерпев злодеяний его.
А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, выезжал утром и приезжал к вечерне. А всего переездов было 83 больших, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и после отца, а передал много скота и много одежи своей. И отпустил на волю из оков лучших князей половецких столько: Шаруканевых 2 братьев, Багубарсовых 3, Осеневых братьев 4, а всего других князей лучших 100. А самих князей бог живыми в руки передавал: Коксусь с сыном, Аклан Бур-чевич, Таревский князь Азгулуй, и иных кметей молодых 15, зтих я, приведя живых, зарубил и бросил в ту речку Сальню. А врозь перебил их в то время около 200 лучших мужей.
А вот как я трудился, охотясь, пока сидел в Чернигове; а из Чернигова выйдя и до этого года по сту загонял и брал без усилия, не считая другой охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.
364
Повесть временных лет
А вот что в Чернигове я делал: коней диких своими руками связал я в пущах 10 и 20 живых коней, помимо того, что, разъезжая по степи, ловил своими руками тех же диких коней. Два тура поднимали меня на рогах, вместе с конем. Олень меня один бодал, а из двух лосей один меня ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил мне на бедра и коня вместе со мной повалил. И бог невредимым меня сохранил. И с коня много раз падал, голову себе разбивал дважды, и руки и ноги свои я повреждал, в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
Что надлежало делать отроку моему, то сам я делал — на войне и на охоте, ночью и днем, в зной и в стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что требовалось, отдавая распоряжения, и в доме у себя поступал так же. И в отношении ловчих и конюхов, и в отношении соколов и ястребов весь распорядок держал я в своих руках.
Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал я в обиду сильным, и за церковным порядком и за службой сам следил.
Не осуждайте меня, дети мои, или кто другой, это прочитав: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю бога и прославляю милость его за то, что он меня, грешного и дурного, столько лет оберегал от смертного часа и не ленивым меня создал, бедного, на всякие дела человеческие годным. Эту грамотку прочитав, подвигнитесь на всякие дела добрые, славя бога и святых его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, мужской долг исполняйте, как вам бог пошлет. Ибо, если я ни от войны, ни от зверя, ни от воды, ни от падения с коня (не пострадал), то и никто из вас не может пострадать или лишиться жизни, пока не будет от бога повелено. А если от бога придет смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее. Но если и хорошее
Перевод (1096 г.)
365
дело — остерегаться самому, то божия охрана лучше, чем
человеческая.
О я, многострадальный и печальный! Много борешься, душа, ты с сердцем и одолеваешь сердце Mete, потому что, будучи тленным, размышляю, как предстать перед страшным судьею, не покаявшись и не примирившись друг с другом. Ибо кто молвит: „Бога люблю, а брата своего не люблю, ложь это". И еще: „Если не простите погрешений брату, то и вам не отпустит отец ваш небесный". Пророк говорит: „Не соревнуйся с лукавствующими, не завидуй творящим беззаконие". „Что лучше и прекраснее, чем жить братьям вместе". А все дьявольское наущение! То ведь были войны при умных дедах наших, при добрых и при блаженных .отцах наших. Дьявол ведь не хочет добра роду человеческому, ссорит нас. Это я тебе написал, потому что принудил меня сын мой, которого ты крестил, который сидит близко от тебя. Прислал он ко мне мужа своего с письмом, говоря: „Договоримся и помиримся, а братцу моему (божий) суд пришел. А мы с тобой не будем мстителями, но положим то на бога, когда сами они (Изяслав и Олег) предстанут перед богом; а Русскую землю не станем губить". И я видел смирение сына моего, смягчился, и, бога побоявшись, сказал: „Он по молодости своей и неразумию так смиряется, на бога возлагает; я же — человек грешен больше всех людей".
Послушался сына своего, написал тебе письмо: примешь ли ты его по-хорошему или с поруганием, увижу из твоего (ответного) письма. Этими ведь словами я предупредил тебя, чего я жду о тебя, смирением и покаянием желая от бога давних грехов своих отпущения. Господь ведь наш не человек, но бог всей вселенной, что захочет, в мгновение ока все то сотворит, и все же он сам претерпел поругание и оплевание я удары и на смерть отдал себя, над жизнью имея власть и над смертью. А мы что такое, люди грешные и злые? Сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и в забвении, другие накопленное нами разделят.
366
Повесть временных
Посмотри, брат, на отцов наших: что они взяли или на что им одежды? Но только (и осталось про них то^, что сделали они душе своей. Тебе первому, брат, надлежало послать ко мне с этими словами. Когда же убили дитя, мое и твое, у тебя на глазах, следовало тебе, увидев кровь его и тело его, увянув^ шее подобно цветку, только что распустившемуся, подобно агнцу заколотому, сказать, стоя над ним, заглянув в помыслы души своей: „Горе мне, что я сделал! И, воспользовавшись его неразумием, ради неправды света сего суетного взял я грех на себя, а отцу и матери его доставил слезы!".
Надо бы было сказать тебе, подобно Давыду: „Знаю, грех мой стоит передо мною". Не из-за пролития крови, богопома-занник Давыд, прелюбодеяние совершив, посыпал (пеплом) главу свою и плакал горько, — в тот час отпустил ему согре-шенья его бог. А богу бы тебе надо было покаяться, а ко мне написать письмо утешительное, а сноху мою послать ко мне, потому что нет в ней ни зла, ни добра, — чтобы я, обняв ее, оплакал мужа ее и свадьбу их, вместо песен: ибо не видел я их первой радости, ни венчания их, по грехам моим. Так, ради бога, отпусти ее ко мне поскорее, с первым послом, чтобы, поплакав с нею, я поселил ее у себя, и она села бы, как горлица на сухом дереве, горюя, а сам я нашел бы утешение у бога.
Таким ведь путем шли деды и отцы наши: суд от бога пришел ему (Изяславу), а не от тебя. Если бы тогда ты свое желание исполнил и Муром добыл, а Ростова бы не занимал и послал бы ко мне, то мы здесь бы и договорились. Но сам рассуди, мне ли послать к тебе надлежало или тебе ко мне? Если бы ты приказал сыну моему: „Посоветуйся с отцом", десять раз я бы послал.
Удивительно ли, что муж пал в бою? Так умирали лучшие из предков наших. Но не следовало ему зариться на чужое, ни меня в позор и в печаль вводить. Подучили ведь его паробки (слуги), чтобы себе что-нибудь добыть, а для него добились зла. И, если начнешь каяться перед богом и ко мне отнесешься
Перевод (1096 г.)
367
добросердечно, пошлешь посла своего или епископа, то письмо напишешь с обещанием (мира), тогда и волость получишь добром и наше сердце обратишь к себе, и лучше заживем мы, чем прежде: я тебе ни враг, ни мститель. Не хоЪел ведь я крови твоей видеть у Стародуба; но не дай мне бог крови ни от руки твоей видеть, ни от повеления твоего или которого-нибудь брата. Если же я лгу, то бог меня суди и крест честной! Или в том состоит грех мой, что на тебя пошел к Чернигову из-за поганых, я в том каюсь, в том я не раз братии своей выразил сожаление и еще поведал, потому что я ведь человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
360
Повесть временных лет
А теперь, поведаю вам, дети мои, о труде своем, который нес я, в разъездах и на охотах, с 13 лет. Сначала я к Ростову ходил, через землю вятичей; послал (туда) меня отец, а сам он пошел к Курску. И еще второй раз ходил я к Смоленску, со Ставком Гордятичем, который, затем, повернул на Берестье с Изяславом, а меня послал в Смоленск; а из Смоленска я пошел во Владимир. Той же зимой послали меня в Берестье братья (Святослав и Всеволод) на пожарище, где поляки пожгли, и там соблюдал я город в тишине. Затем, ходил в Переяславль к отцу, а после пасхи из Переяславля во Владимир (южный) в Сутейске мир заключить с поляками. Оттуда опять на лето во Владимир.
Затем, послал меня Святослав в Польшу: ходил я за Гло-гов до Чешского леса, и проходил в земле их (Польской) 4 месяца. И в том же году и сын родился у меня старший новгородский. А оттуда (из Польши) ходил я в Туров, а на весну в Переяславль, потом в Туров.
И Святослав (Ярославич) умер, и я опять пошел в Смоленск, а лз Смоленска той же зимой в Новгород; весной—Глебу (Святославичу) на помощь. А летом с отцом — под Полоцк, а на следующую зиму со Святополком (Изяславичем) под Полоцк, и выжгли мы Полоцк; Святополк пошел в Новгород, а я с половцами на Одреск, войною, и в Чернигов. И опять я пришел из Смоленска к отцу в Чернигов. И Олег пришел туда, из Владимира выведенный, и я позвал его к себе на обед с отцом в Чернигове, на Красном дворе, и поднес я отцу 300 гривен золота. И еще раз, из Смоленска же придя, пробился я через половцев с боем к Переяславлю, и отца там застал» вернувшегося из похода. Затем ходили мы опять в том же году с отцом и с Изяславом к Чернигову биться с Борисом, и одержали победу над Борисом и Олегом. И опять пошли в Переяславль, и стали в Оброве.
И Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами погнал,, захватив поводных коней на перемену, и не застали... в Смоленске. В погоне за Всеславом пожег землю и с боем прошел.
Перевод (1096 г.)
361
до Лукомля и до Логожска, затем на Дрюцк с боем же, а потом (обратно) в Чернигов.
А в ту зиму разорили половцы Стародуб весь, и я, идя с черниговцами и с (другими) половцами, на Десне взяли в плен князей Асадука и Саука, а дружину их перебили. И наутро за Новым городом рассеяли сильный отряд Белкатгина, а семечей и пленников всех отняли.
А в Вятичскую землю ходили две зимы на Ходоту и на сына его, и к Корьдну ходил первую зиму. И опять ходили мы и за Ростиславичами за Микулин, и не настигли их. И тою весною—к Ярополку на совет в Броды.
В том же году ходили за Хорол реку в погоню за половцами, которые взяли Горошин.
И тою осенью ходили с черниговцами и с половцами — читеевичами к Минску, захватили город и не оставили там ни челядина, ни скотины.
В ту зиму ходили к Ярополку на совет в Броды и дружбу великую заключили.
И весною посадил меня отец в Переяславле впереди всей братии (князей) и ходили за Супой. И на пути к Прилуку городу встретили нас неожиданно половецкие князья, с 8 тысячами, и мы бы и рады были с ними сразиться, но оружие было отослано вперед на повозках, и мы вошли в город. Только семца захватили живым одного да смердов несколько, а наши половцев побольше убили и захватили, и половцы, не смея сойти с коней, побежали к Суле в ту же ночь. И на следующий день, на Успение, пошли мы к Белой Веже, и бог нам помог и святая богородица: перебили 900 половцев и двух князей взяли, Багубарсовых братьев, Осеня и Сакзя, и два человека только спаслись бегством.
И затем, на Святославль мы гнались за половцами, и потом на Торческ город, и потом на Юрьев за половцами. И опять на той же стороне (Днепра), у Красна, половцев победили, и потом с Ростиславом же у Барина вежи взяли. И потом я ходил во Владимир, вторично Ярополка там посадил, и Ярополк умер.
362
Повесть временных лет
И вновь, после смерти отца и при Святополке, на Стугне бились мы с половцами до вечера, бились у Халепа, и потом мир заключили с Тугорканом и с другими князьями половецкими, и от Глебовых людей отняли дружину свою всю.
И потом Олег на меня пришел со всеми половцами к Чернигову, и билась дружина моя с ними 8 дней за малую греблю (земляной вал), и не дала им проникнуть в крепость. Жалеючи христианских душ и сел пылающих и монастырей, я сказал: „Не быть тому, чтобы половцам похваляться". И отдал брату (Олегу) отца его стол, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. И вышли мы в Борисов день (24 июля) из Чернигова и ехали сквозь палки половецкие, около 100 человек, считая детей и женщин. И половцы облизывались на нас точно волки, стоя у перевоза и на горах, бог и святой Борис не выдали меня им на поживу, невредимы дошли мы до Переяславля.
И сидел я в Переяславле 3 лета и 3 зимы с дружиною своею, и много бед натерпелись мы от войны и голода. И ходили на (половецких) воинов за Римов, и бог нам помог, перебили их, а иных взяли в плен.
И опять Итларевых людей перебили, и вежи их взяли, зайдя за Голтав.
И к Стародубу ходили на Олега, потому что он перекинулся к половцам. И на Буг ходили с Святополком на Боняка, за Рось.
И в Смоленск ходили, с Давидом помирившись. Также ходили во второй раз с Вороницы.
Тогда же и торки пришли ко мне с половцами — читееви-чами, мы ходили им навстречу на Сулу.
И потом еще раз ходили к Ростову на зиму, и три зимы ходили к Смоленску. Из Смоленска пошел я в Ростов.
И опять со Святополком гнались за Боняком, но... убили, и не настигли их. И потом за Боняком же гнались за Рось и не настигли его.
И на зиму в Смоленск пошел я; из Смоленска после Пасхи вышел; и Юрьева мать умерла.
Перевод (1096 г.)
363
В Переяславль я вернулся летом, собрал братьев.
И Боняк пришел со всеми половцами к Кснятину, мы пошли за ними из Переяславля за Сулу, и бог нам помог, и полки их разбили, и князей взяли в плен лучших, и после Рождества заключили мир с Аепою, и, взяв у него дочь, пошли в Смоленск, и потом я пошел в Ростов.
" Вернувшись из Ростова, вновь пошли мы с Святополком на половцев на Урубу, и бог нам помог.
И потом снова ходили на Боняка к Лубьну, и бог нам помог.
И потом ходили к Воиню с Святополком, и потом опять на Дон ходили с Святополком и с Давидом, и бог нам помог.
И к Вырю пришли было Аепа и Боняк, хотели взять его; к Ромну пошли мы с Олегом и с детьми на них, и они, прознав об этом, бежали.
И потом к Минску ходили на Глеба, который захватил наших людей, и бог нам помог и успели в том, что задумали.
И потом ходили к Владимиру на Ярославца, не вытерпев злодеяний его.
А из Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу, выезжал утром и приезжал к вечерне. А всего переездов было 83 больших, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и после отца, а передал много скота и много одежи своей. И отпустил на волю из оков лучших князей половецких столько: Шаруканевых 2 братьев, Багубарсовых 3, Осеневых братьев 4, а всего других князей лучших 100. А самих князей бог живыми в руки передавал: Коксусь с сыном, Аклан Бур-чевич, Таревский князь Азгулуй, и иных кметей молодых 15, зтих я, приведя живых, зарубил и бросил в ту речку Сальню. А врозь перебил их в то время около 200 лучших мужей.
А вот как я трудился, охотясь, пока сидел в Чернигове; а из Чернигова выйдя и до этого года по сту загонял и брал без усилия, не считая другой охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.
364
Повесть временных лет
А вот что в Чернигове я делал: коней диких своими руками связал я в пущах 10 и 20 живых коней, помимо того, что, разъезжая по степи, ловил своими руками тех же диких коней. Два тура поднимали меня на рогах, вместе с конем. Олень меня один бодал, а из двух лосей один меня ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил мне на бедра и коня вместе со мной повалил. И бог невредимым меня сохранил. И с коня много раз падал, голову себе разбивал дважды, и руки и ноги свои я повреждал, в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
Что надлежало делать отроку моему, то сам я делал — на войне и на охоте, ночью и днем, в зной и в стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что требовалось, отдавая распоряжения, и в доме у себя поступал так же. И в отношении ловчих и конюхов, и в отношении соколов и ястребов весь распорядок держал я в своих руках.
Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал я в обиду сильным, и за церковным порядком и за службой сам следил.
Не осуждайте меня, дети мои, или кто другой, это прочитав: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю бога и прославляю милость его за то, что он меня, грешного и дурного, столько лет оберегал от смертного часа и не ленивым меня создал, бедного, на всякие дела человеческие годным. Эту грамотку прочитав, подвигнитесь на всякие дела добрые, славя бога и святых его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, мужской долг исполняйте, как вам бог пошлет. Ибо, если я ни от войны, ни от зверя, ни от воды, ни от падения с коня (не пострадал), то и никто из вас не может пострадать или лишиться жизни, пока не будет от бога повелено. А если от бога придет смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее. Но если и хорошее
Перевод (1096 г.)
365
дело — остерегаться самому, то божия охрана лучше, чем
человеческая.
О я, многострадальный и печальный! Много борешься, душа, ты с сердцем и одолеваешь сердце Mete, потому что, будучи тленным, размышляю, как предстать перед страшным судьею, не покаявшись и не примирившись друг с другом. Ибо кто молвит: „Бога люблю, а брата своего не люблю, ложь это". И еще: „Если не простите погрешений брату, то и вам не отпустит отец ваш небесный". Пророк говорит: „Не соревнуйся с лукавствующими, не завидуй творящим беззаконие". „Что лучше и прекраснее, чем жить братьям вместе". А все дьявольское наущение! То ведь были войны при умных дедах наших, при добрых и при блаженных .отцах наших. Дьявол ведь не хочет добра роду человеческому, ссорит нас. Это я тебе написал, потому что принудил меня сын мой, которого ты крестил, который сидит близко от тебя. Прислал он ко мне мужа своего с письмом, говоря: „Договоримся и помиримся, а братцу моему (божий) суд пришел. А мы с тобой не будем мстителями, но положим то на бога, когда сами они (Изяслав и Олег) предстанут перед богом; а Русскую землю не станем губить". И я видел смирение сына моего, смягчился, и, бога побоявшись, сказал: „Он по молодости своей и неразумию так смиряется, на бога возлагает; я же — человек грешен больше всех людей".
Послушался сына своего, написал тебе письмо: примешь ли ты его по-хорошему или с поруганием, увижу из твоего (ответного) письма. Этими ведь словами я предупредил тебя, чего я жду о тебя, смирением и покаянием желая от бога давних грехов своих отпущения. Господь ведь наш не человек, но бог всей вселенной, что захочет, в мгновение ока все то сотворит, и все же он сам претерпел поругание и оплевание я удары и на смерть отдал себя, над жизнью имея власть и над смертью. А мы что такое, люди грешные и злые? Сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и в забвении, другие накопленное нами разделят.
366
Повесть временных
Посмотри, брат, на отцов наших: что они взяли или на что им одежды? Но только (и осталось про них то^, что сделали они душе своей. Тебе первому, брат, надлежало послать ко мне с этими словами. Когда же убили дитя, мое и твое, у тебя на глазах, следовало тебе, увидев кровь его и тело его, увянув^ шее подобно цветку, только что распустившемуся, подобно агнцу заколотому, сказать, стоя над ним, заглянув в помыслы души своей: „Горе мне, что я сделал! И, воспользовавшись его неразумием, ради неправды света сего суетного взял я грех на себя, а отцу и матери его доставил слезы!".
Надо бы было сказать тебе, подобно Давыду: „Знаю, грех мой стоит передо мною". Не из-за пролития крови, богопома-занник Давыд, прелюбодеяние совершив, посыпал (пеплом) главу свою и плакал горько, — в тот час отпустил ему согре-шенья его бог. А богу бы тебе надо было покаяться, а ко мне написать письмо утешительное, а сноху мою послать ко мне, потому что нет в ней ни зла, ни добра, — чтобы я, обняв ее, оплакал мужа ее и свадьбу их, вместо песен: ибо не видел я их первой радости, ни венчания их, по грехам моим. Так, ради бога, отпусти ее ко мне поскорее, с первым послом, чтобы, поплакав с нею, я поселил ее у себя, и она села бы, как горлица на сухом дереве, горюя, а сам я нашел бы утешение у бога.
Таким ведь путем шли деды и отцы наши: суд от бога пришел ему (Изяславу), а не от тебя. Если бы тогда ты свое желание исполнил и Муром добыл, а Ростова бы не занимал и послал бы ко мне, то мы здесь бы и договорились. Но сам рассуди, мне ли послать к тебе надлежало или тебе ко мне? Если бы ты приказал сыну моему: „Посоветуйся с отцом", десять раз я бы послал.
Удивительно ли, что муж пал в бою? Так умирали лучшие из предков наших. Но не следовало ему зариться на чужое, ни меня в позор и в печаль вводить. Подучили ведь его паробки (слуги), чтобы себе что-нибудь добыть, а для него добились зла. И, если начнешь каяться перед богом и ко мне отнесешься
Перевод (1096 г.)
367
добросердечно, пошлешь посла своего или епископа, то письмо напишешь с обещанием (мира), тогда и волость получишь добром и наше сердце обратишь к себе, и лучше заживем мы, чем прежде: я тебе ни враг, ни мститель. Не хоЪел ведь я крови твоей видеть у Стародуба; но не дай мне бог крови ни от руки твоей видеть, ни от повеления твоего или которого-нибудь брата. Если же я лгу, то бог меня суди и крест честной! Или в том состоит грех мой, что на тебя пошел к Чернигову из-за поганых, я в том каюсь, в том я не раз братии своей выразил сожаление и еще поведал, потому что я ведь человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30