Вот что я хотел бы устроить для вас. Мучения. Не то, что вы испытываете сейчас. Понимаете, чтобы на всю жизнь... Это единственная мера справедливости для вас. Я знаю, ни один гуманист не согласится со мной, но вы-то поймете, потому что вы многому меня научили, я теперь такой же, как вы, только более удачливый, ибо вы сейчас умрете, а мне еще долго жить.
Сцель предпринял атаку. Он попытался схватить Бэйба, а тот даже не шевельнулся, просто выстрелил еще раз ему в живот. Сцель снова упал в грязь.
– Вы знаете, убивать мне становится все легче и легче. Вы уже пятый, кого я убил сегодня. Карл был первым – шмяк прямо в глаз. Я даже и не поблевал. А теперь смерть дается все легче. Мне даже начинает нравиться. Что, дальше будет еще лучше? Скажите, я очень хочу знать...
Сцель был крепкий мужчина и упрямый – с упорством быка он пошел в последнюю атаку.
Бэйб дождался, когда Сцель приблизится к нему, и выстрелил три или четыре раза.
Сцель закричал и рухнул, он был весь в крови.
Бэйб заговорил очень быстро, потому что заметил: Сцель умирает.
– Вы не читали в газетах? Сделано теологическое открытие. Знаете, что обнаружили? Люди не попадают сразу в рай или в ад, сначала они все доставляются в одно место, типа промежуточной станции. Там-то все и происходит. Некоторые люди на этой земле делали дурное другим людям, невинным; так вот, на этой станции невинные ждут, и когда приходят их мучители, те получают точно такое же количество страданий. Бог говорит, что мщение полезно душе человеческой. Знаете, что вас ждет, мистер Сцель? Все евреи. Они все там. У всех у них есть сверла, как то, которое вы применяли на мне. Помните, вы говорили, что они такие чудесные, эти ваши сверла, кто угодно может научиться ими работать? Да, у них есть дрели, и они ждут. Думаю, вам там будет ужасно.
Сцель уже почти умер, и Бэйб закончил:
– Полнокровной вам загробной жизни...

Послесловие
30
По берегу прудка несся полицейский, огромный и с револьвером. У него был грозный вид.
А в душе он весь дрожал.
Ему еще не было двадцати четырех, на службе он состоял меньше года. Он находился на углу Пятой и Девяносто первой, когда раздались выстрелы. Он надеялся, что не выстрелы, просто хлопушки, ничего такого, что может причинить беспокойство в жару, да еще когда на тебе такая липкая тяжелая форма. Но после третьего хлопка он понял, что слышит именно выстрелы.
Он сразу же рванул в парк, ему показалось, что заваруха где-то рядом с прудком, и он направился туда.
– Эй! – крикнул он какому-то ребенку. – Слышал тут выстрелы?
Ребенок кивнул, указал в кусты.
– Оттуда.
Молодой полицейский украдкой взглянул в ту сторону.
– Эй, – сказал он ребенку, – там тип какой-то в кустах лежит. Похоже, готов уже.
– Я думаю, он мертвый.
Полицейский вдруг осознал, что ребенок вовсе не ребенок, ему уже лет двадцать, он в кроссовках и плаще, что рядом с ним на земле лежит пистолет, что он находится за оградой, а это запрещено.
– Эй, там нельзя находиться.
– Сейчас, выхожу.
Молодой полицейский осторожно подошел к забору.
– Хорошенький пистолет, – сказал он, стараясь говорить как можно равнодушнее. – Твой?
– Раньше был моего отца, – ответил Бэйб. Молодой полицейский сильно разволновался: он никогда еще не сталкивался с убийством. Проститутки там всякие, наркоманы, но настоящего серьезного дела ему еще не пере падало.
– А может, ты стрелял в него?
– Спрашиваете, не я ли убил его?
– Да.
Бэйб кивнул.
Полицейский стремительно выхватил револьвер. – Не дергаться.
– Можно, я закончу свое занятие?
– А что ты там делаешь?
Парень стоял за забором, держа в руках кофейную банку, и пускал камешки по поверхности воды.
– У меня еще несколько осталось, – сказал Бэйб. – А один четыре раза подпрыгнул.
Он бросил оставшиеся два камешка в воду, гадая, позволит ли ему полицейский пробежать вокруг прудка, прежде чем уведет: бег здорово проясняет мозги. Нет, наверное, откажет, да и не поможет это тебе, ты устал, сон – вот что тебе надо, но, видимо, не удастся поспать в ближайшее время, пока все это не кончится. Он либо умрет, отсиживая в тюрьме лет эдак пятьсот, либо станет знаменитым преступником.
Бэйб бросил еще несколько камешков, глядя, как по воде разбегаются круги.
– Эй, тут жарко, пошли, – сказал полицейский.
Бэйб кивнул, отшвырнул пустую банку, избавился от последней пригоршни бриллиантов... ...Шлеп... шлеп... шлеп... ...Шлеп... шлеп... ...Шлеп...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25