Изображая из себя охотника на оленей, с нетерпением ждущего открытия сезона, я выбрал скромный “винчестер”-М-70 надежного калибра 30-60. У них имелись и “магнумы”, но у меня не было ни времени, ни возможности выбирать себе ружье, аналогичное тому, что я оставил Химинесу в Коста-Верде. Мне предстояло стрелять стандартными патронами, а не подыскивать боеприпасы специально для этого случая.На сей раз я вынужден был обойтись без сверхдальнобойного и сверхточного оружия, а легкий патрон мог обеспечить достаточную точность дальнего выстрела. К тому же такое ружье и нести легче. Я купил несколько коробок патронов разного веса. Никогда не знаешь заранее, какого веса патроны твое новое ружье примет с большей благосклонностью, пока не попробуешь из него пострелять. Еще я прикупил четырехкратный оптический прицел и попросил продавца установить его при мне.Потом я отнес покупки в машину — это был все тот же древний “понтиак-универсал”, со слегка омоложенным организмом. Поскольку теперь нас на задании было двое, нам необходимо было иметь два транспортных средства, а дело происходило, кажется, в то время, когда ЦРУ или еще кто-то греб под себя все бюджетные средства, используемые для тайных операций. Я находился в лучшей форме, чем Шейла, чтобы устранить внезапно возникающие неполадки. Потому-то я и выбрал себе это доисторическое животное.Я не видел ее с прошлого уик-энда. Мы встретились на последнем брифинге в кабинете рассудительного доктора Тома Стерна, который изо всех сил пытался отговорить ее от этой затеи, но она не позволила ему себя запугать. И теперь, подъехав к скромному мотелю, выбранному в качестве нашего штаба в Тусоне, я стал искать глазами ее “фольксваген”. Мне сказали, что машина голубого цвета, но я не заметил ни одного четырехколесного “жучка” иностранного производства, имевшего голубую окраску. Что ж, было еще довольно рано, и она, по-видимому, не вернулась с опроса. И тем не менее против своей воли я был чуточку разочарован и даже обеспокоен. Я надеялся, что она не совершила никакой ошибки и не вляпалась в какую-нибудь неприятную историю. “На тебе вся ответственность” — вспомнил я слова Мака.Она забронировала для меня номер рядом со своим — и рядом с открытым бассейном, где визжа возились ребятишки. В этой части страны даже наиболее трущобного вида общежития оборудованы бассейнами. Я забросил вещи в номер, произвел привычный ритуал проверки помещения и, убедившись, что кондиционер работает на полную катушку, завалился на большую двуспальную кровать. До разговора с моей помощницей думать мне особенно-то было не о чем. В нашем деле надо ловить момент для сна, когда только представляется возможность. Что я и сделал.Вскоре меня разбудил стук в дверь. Три коротких стука и после паузы еще два. В определенных обстоятельствах такой стук является сигналом того, что тебе вовсе не обязательно выхватывать из-под подушки револьвер или прыгать в окно. В других обстоятельствах — как сейчас — этот стук просто означает “привет, это я”. Я встал, зевнул и пошел ей открывать.— Мистер Эванс? — поинтересовалась она громко, учитывая возможное любопытство кого-нибудь, кто мог подслушивать. — Мистер Эванс, это Шейла Саммертон. Извините, что меня не было в номере, когда вы приехали. Я проводила опросы на другом конце города и не думала, что вы появитесь так рано.— Все в порядке, — ответил я. — Жаль, что вам пришлось приступить к работе в одиночку, но я просто никак не мог вырваться раньше. Заходите, пожалуйста.Я отступил в сторону, пропуская ее в дверь, и подумал, что впервые вижу ее в платье — в обтяжку, без рукавов, с длинной юбкой и веселыми цветочками, от которых она почему-то казалась маленькой и беззащитной. Я даже изумился про себя тому, что рад се видеть, точно я давным-давно был с ней знаком и мне нравилось ее общество. Как будто тут было нечто большее, чем просто ответственность за нее, которую я на себя взвалил по причине внезапно посетившей меня идиотской сентиментальности.Я закрыл за ней дверь и сказал:— Ну, привет, Худышка!Она быстро нахмурилась и обвела взглядом комнату.— Мы можем... то есть я хочу спросить, тут можно говорить?— Я провел предварительный осмотр. Ты считаешь, что мы для кого-то представляем настолько большой интерес, чтобы поставить наши номера на прослушивание?Она покачала головой.— Нет, просто мне было довольно скучно. И жарко.— Сколько ты успела сделать?— Два квартала полностью. И один не до конца. Я закончу там либо сегодня вечером, либо завтра с утра.— Тебя никто не заставляет работать на износ, Худышка. Тебе же было сказано: работай спокойно. Три квартала за три дня — это слишком. Ты ужасно выглядишь.— Благодарю, — буркнула она. — Ничто не способствует так поднятию морального духа войск, как благодарность и лесть. — И она расплакалась. Она стояла, сжимая в руке чемоданчик-“дипломат” — кончики пальцев перевязаны узким бинтом, — смотрела на меня, и слезы катились по ее щекам. — А ч-черт! Прости. Похоже, я немного устала.— Похоже, — сказал я, протянул руку, взял у нее “дипломат” и поставил на пол. — Садись, пока не упала.Она не двинулась. Я обнял ее за плечи, чтобы подвести к креслу, и вдруг в комнате сразу как-то заледенело, если вы понимаете, что я имею в виду. Она вся подобралась. Но через мгновение перевела взгляд с моего лица на руку, лежащую у нее на плече. В ее глазах заиграли желтые искорки.— Извини, — сказал я и убрал руку.Она пошла к кровати и села. Через несколько секунд она подняла глаза и произнесла уже совсем нормальным голосом:— Прости! Глупо я себя веду. Мне надо привыкнуть. У тебя случайно нет лишнего платка?Из ящика комода я достал чистый платок. Пока она вытирала слезы, я взял с комода ведерко для льда и пошел наполнить его из автомата-ледника. Когда я вернулся, она сидела там, где я ее оставил, но лицо у нее было сухим. Она открыла “дипломат”.— Я прошу прощения за эту сцену, — повторила она. — Просто пережарилась на солнце и натерла ногу. Хочешь послушать мой отчет?— Если хочешь это сделать, — сказал я. — Только не торопись.— Пока что я провела две заслуживающих внимания беседы — это были дома, которые посещались связным фон Закса. Первый адрес — дом 2032 по Монтесума-авеню. Фред Уинтер. Маленький дешевый домишко в трущобном районе на окраине. Домовладелицей является миссис Уинтер, школьная учительница. Уинтер — механик, не имеющий постоянной работы, все свое свободное время, похоже, проводит у телевизора за пивом — пиво он поглощает галлонами, если судить по пустой таре — он все жаловался на больную спину и прочие напасти. В квартире есть радиоприемник и телевизор. Ни проигрывателя, ни магнитофона. И коротковолнового приемника я тоже не заметила.Я вложил ей в ладонь стакан с выпивкой.— Продолжай, я слушаю.— Второй адрес — дом 174-6 по Росарио-лейн. Эладио Гриего. Это хижина в Испанском квартале или как там это называется. Его мать едва может связать два слова по-английски. Я беседовала только с ней, поскольку Эладио с прошлой недели сидит в тюрьме за поножовщину. Задержан, видимо, уже давно.— Но он еще не сидел в тюрьме, когда сюда приезжал курьер?— Нет. У них есть радиоприемник, но он не работает.Есть исправный телевизор. Ни проигрывателя, ни магнитофона. Квартирка темная и заставлена рухлядью. Среди этого хлама, конечно, можно было бы спрятать массу электронного оборудования, но я в этом очень сомневаюсь.Я нахмурился.— Конечно, мы же точно не знаем, что с фон Заксом связан именно мужчина, проживающий в доме. Если на то пошло, то мы даже не знаем, стоит ли нам подозревать каждый дом, где побывал курьер. Он же просто мог зайти в гости к девушке или, скажем, к любимому дяде.— Ну, пока что у нас, по-моему, два перспективных варианта, — сказала Шейла. — Я не встречалась с миссис Уинтер — она была в школе. Но ее муж — озлобленный хам, ненавидящий всех и вся, так что он вполне подходящий кандидат. Старая миссис Гриего слабая и полуслепая, но ее Эладио явно парень здоровый, который способен проломить любому башку просто ради забавы. Отличный материал для вербовки.— Увы, Эладио нам немногим поможет, находясь за решеткой, — сказал я. — Пришлось бы слишком усердно потрудиться, чтобы добраться до него. Надо при минимуме усилий отыскать кого-нибудь, кто знает местонахождение штаба фон Закса-Кинтаны в Мексике. Не похоже, чтобы этому любителю пива Уинтеру доверили подобную информацию — пускай он даже член их организации, — я отпил из стакана. — А в третьем квартале есть что-нибудь многообещающее?Шейла бросила взгляд на лист бумаги, лежащий перед ней на кровати.— Номер три. Дом 1420 по Мимоза-стрит. Эрнест Хед. Он, похоже, лучше устроен в жизни, чем те, о которых я уже сказала — судя по дому. Он был у себя, но вернулся домой с работы как раз перед моим приходом, и жена сказала, что он очень устал и просит прийти меня сегодня после ужина. Я... — Она осеклась, нахмурившись.— Ну что?— Что-то там было странное. Я только что вспомнила. Хочу тебя об этом спросить.— Валяй!— Никак не могу понять... Позади их дома, сразу за двором, стоит небольшой коттедж — оттуда и доносилась музыка. Проигрыватель. Он был включен на полную громкость, и окна коттеджа были распахнуты.Так вот, одна песня... Мне стало как-то не по себе.То есть она мне что-то напомнила. Я уже где-то слышала эту мелодию. И у меня такое ощущение, что это очень важно.— Почему?— Не знаю. Понимаешь, песенка эта звучит там очень не к месту. Та-та-та-там там-там... Узнаешь?— Не совсем, — усмехнулся я.— О Господи, — горестно вздохнула она. — Мой слух оставляет желать лучшего. Вот бы вспомнить, где же я ее раньше слышала.— Ты сверяла адрес?— Конечно.— Этот дом не фигурирует в нашем списке приоритетных адресов?— Нет, я же сказала. Я пошла туда, когда услышала музыку. — Шейла замолчала. — Если подбросишь меня сегодня вечером туда, можешь подождать на улице и послушать. Вдруг она ее опять поставит. Мне кажется, ты узнаешь мелодию.— Она?— Да, это совершенно точно женщина. Мисс Кэтрин Смит, как указано на ее почтовом ящике. Я задумчиво воззрился на нее.— И ты считаешь, это стоит того, чтобы я просиживал свой зад в машине два часа кряду, Худышка? Она коротко передернула плечиками.— Считай, что это моя догадка. Я понимаю, что все это смешно и глупо, но...— Ладно, твоя взяла, — сказал я. — Мне удавалось до сих пор оставаться живым, занимаясь этим делом, только потому, что я никогда не игнорировал чужих догадок. Но если выяснится, что это Элвис Пресли заставляет тебя испытывать волнение, то с тебя выпивка. Глава 9 Это был настоящий концерт. У мисс Смит, если ее именно так звали, была огромная коллекция пластинок, а ее звукопроигрывающая аппаратура обладала изрядной мощностью. Даже сидя в машине на приличном расстоянии от ее дома, я мог не напрягать слух. Ее ближайшие соседи, по-видимому, были либо очень терпимыми, либо глухими, если спокойно сносили это се увлечение. Но, в конце концов, живя в таких районах, приходится привыкать к чужим музыкальным вкусам.Этот железобетонный оазис на краю Тусона, возникший здесь недавно и частично еще невозделанный, назывался Сагуаро-хайте. Здесь стояли одинаковые небольшие домики из прессованных шлакоблоков, окрашенные в розовый, голубой, зеленый и желтый цвета. Над всеми крышами виднелись телевизионные антенны, а перед каждой дверью зеленела лужайка. Чем дальше в пустыню продвигается граница поселения, тем с большим рвением жители стремятся культивировать зеленые насаждения.Я сидел в “универсале” напротив дома мистера и миссис Эрнест Хед. В садике перед домом Хедов росло декоративное вечнозеленое деревце и несколько пышно цветущих субтропических кустовых цветов. Судя по трехколесному велосипеду и вещам, разбросанным в саду, у них были дети. Сверкающий новенький автомобиль — одна из последних компактных моделей “понтиака”, совсем не похожая на мою исполинскую развалину, — стоял на небольшой железобетонной площадке, соединявшей гараж с проезжей частью улицы.Голубенький дом Хедов отделяли от соседнего розового близнеца каких-то двадцать футов. Бросая взгляд в узкий проем между домами, я мог видеть, прямо за задним двориком, где висели качели и бельевые веревки, открытое окно, из которого доносилась музыка. Но пока что там никто не появился.Я взглянул на часы и зевнул. Что ж, это было одно из самых главных собеседований, и Шейла правильно поступала, стараясь провести у Хедов столько времени, чтобы не показаться назойливой. Может быть, ей что-то удалось выведать. Но как бы там ни было, вечер стоял жаркий и душный, а липкое сиденье “универсала” вспучилось от старости. Я снова зевнул и попытался вытянуть затекшие ноги. Тут дверь дома напротив раскрылась, и вышла Шейла. В летнем платье и в туфельках на высоких каблуках она показалась мне симпатичной и незнакомой. Только забинтованные кончики пальцев напомнили мне о той груде кожи и костей, мало похожей на существо женского пола, которую я выносил из джунглей в Коста-Верде. Она перешла улицу и встала перед моим окном.— Ну и? — с надеждой спросила она.— Картинки нет. Но звук отличный, — ответил я. — Отрывки из “Моей прекрасной леди”. Фрагмент сюиты из балета “Лебединое озеро”. Какие-то вальсы — похоже, Штраус и, по-моему, немного Легара. Когда ей надоедает какая-то мелодия, она снимает пластинку и ставит другую. В настоящее время, как ты можешь слышать, Зигфрид с боями пробирается к Рейну. Может, он успеет добраться до реки, а может, и нет. Как ей захочется.— Ох, — вздохнула она. — Прости. Похоже, я тебя здесь зря продержала.— Не терзайся. Я значительно повысил свой уровень музыкальной культуры. А ты что-нибудь там заметила? Она покачала головой.— Насколько я могу судить, на первый взгляд ничего необычного. Мистер Хед торгует автомобилями. Его жена — симпатичная смуглянка, двое чудесных ребятишек. Есть проигрыватель — им пользуются в основном дети, есть, конечно, и телевизор, а также три радиоприемника:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24