Дональд Гамильтон: «Засада»

Дональд Гамильтон
Засада


Мэтт Хелм – 06



OCR Денис
Оригинал: Donald Hamilton,
“The Ambushers”
Дональд ГамильтонЗасада Глава 1 Местные жители называют эту реку Козьей — Roi de las Cabras. Во время моего пребывания там коз я не видел, но это ничего не значит. Ведь я охотился не на коз, а на человека. Правда, мы проплыли всего несколько миль вверх по течению реки, пока джунгли по обоим берегам не превратились в сплошную черную стену, нависшую над водой.Тогда наш флотский рулевой, который, похоже, прекрасно ориентировался на местности, невзирая на сгустившуюся тьму, надул десантный резиновый плотик — кажется, это так называется — и повез меня к берегу. На том мое путешествие в сидячем положении завершалось. Я зажал между колен зачехленное ружье, чтобы оно не болталось и не било по ногам. Небольшой рюкзачок, куда менее заметный, валялся где-то на дне плота. Я встал, пошарил ногой под сиденьем, нашел его, закинул за спину и перебросил длинный пластиковый ремень ружейного чехла через плечо. Я ступил на берег в кромешной тьме, надеясь, что ни змеи, ни аллигаторы не выйдут приветствовать мое прибытие.Кто-то произнес из темноты:— Удачи вам, сэр. Мы вернемся послезавтра.Уродливая лодчонка бесшумно дала задний ход — со времени второй мировой войны научились делать хорошие глушители для лодочных моторов — и развернулась. Мотор зафырчал, и лодка растворилась в ночи, полетев к ожидающему ее эсминцу. На борту им подадут горячий кофе, подумал я. Когда имеешь дело с военно-морским флотом, всегда в наличии много кофе. Но я уже не имел дела с военно-морским флотом.Мне ничего не оставалось делать, как только стоять и ждать. Вот я стоял и ждал. Я все никак не мог отделаться от мысли, о некоем сходстве в названиях между Козьей рекой здесь, в Коста-Верде — назовем эту страну Коста-Верде, — и Заливом Свиней на Кубе, где приблизительно в сходных обстоятельствах на берег высадилась команда боевиков. Они, правда, намеревались развязать революцию, а я — предотвратить революцию, однако в общем и целом ситуации были идентичны. Я не мог не вспомнить, что тем ребятам в Заливе Свиней не очень-то повезло.Позади меня в джунглях раздался хруст, но я не обернулся. Я стоял неподвижно на берегу, позволив им отчетливо видеть меня, с пустыми руками, на фоне сереющей в темноте воды. Интересно, им там страшно?— Сеньор Эрнандес? — раздался тихий шепот.— Да, я Мигель Эрнандес.Это была ложь. В моих жилах нет ни капли крови конкистадоров. Родился я в Миннесоте, а потом в раннем детстве переехал в Нью-Мексико и поднабрался там испанских слов и выражений, однако я все же лучше владел скандинавскими языками, не говоря уж об английском. Но для этой экспедиции я вымазал лицо жженой пробкой и покрасил волосы в черный цвет. Правда, я не собирался дурачить кого-нибудь на близком расстоянии. С другой же стороны, было неразумно афишировать тот факт, что я иностранец. К тому же смуглое лицо в ночном лесу не особенно заметно.— Сюда, сеньор, — произнес тот же голос. — Идите за мной, por favor.Я спокойно повернулся и двинулся на голос. В кустах я заметил темный силуэт. Широкополая шляпа и, видимо, белая одежда. Человек, тихо ступая, пошел в глубь леса, и я отправился за грязно-белым пятном, маячившим во тьме, то и дело спотыкаясь о низкие ветви и цепляясь зачехленным ружьем за сучья и кусты. Обычно люди или любят бродить по джунглям, или предпочитают держаться от них подальше. Я предпочитаю последнее, но меня никто не спрашивал.Мы вышли на небольшую полянку, посреди которой горел костер. Вокруг костра сидело несколько мужчин с суровыми смуглыми лицами — человек двадцать — и две упитанные смуглые женщины, одетые примерно так же, как и мужчины, хотя разницу можно было сразу заметить. Я подумал: что же здесь делают эти женщины, — ибо не ожидал с ними встречи. Потом я решил, что их специально привезли сюда, чтобы эта похожая на банду группа выглядела более правдоподобно.Все были вооружены огнестрельным оружием, с которым, как мне сразу стало ясно, они обращались довольно привычно. Причем помимо винтовок у них было и несколько уродливых автоматов, на чьих стволах играли красные блики огня.Когда-то считалось, что если pelado имеет мачете, он хорошо вооружен, а уж коли у него за плечами болтается ружьишко, он и вовсе большой человек. Теперь же, если у него нет автомата со скорострельностью семьсот выстрелов в минуту, то он просто тьфу! Что ж, латиноамериканский темперамент никогда не позволял приобрести навыка стрелять прицельными одиночными выстрелами.Впрочем, эти хорошо обученные и совсем не похожие на крестьян ребята, конечно, были никакие не pelado. Несмотря на присутствие женщин и, невзирая на неописуемые одеяния и ленивую расслабленность, можно было сразу почуять витающий над этим лагерем армейский дух. Мой проводник провел меня мимо костра к человеку, сидящему в складном кресле и курившему сигару. Это был невысокий плотный усач в широкополой соломенной шляпе и замызганных военных штанах. Ему давно не мешало бы побриться, и по нему сразу было видно, что щетина его немало раздражает. И все же каким-то непонятным образом при тусклом мерцающем свете костра он выглядел чуть ли не щеголеватым. Возможно, такое впечатление создавалось благодаря его сигарете.На поясе в кобуре у него висел автоматический пистолет 45-го калибра. Запри он этот пистолет в своем штабном сейфе в столице Коста-Верде — священное название этого славного города постоянно вылетает у меня из головы, — ему было бы не труднее добраться до него, чем сейчас.— Лодка прибыла, mi coronel< Мой полковник (исп.) >, — сказал мой проводник. — Вот этот человек.Сидящий в кресле отпустил проводника взмахом руки и взглянул на меня.— Вы называете себя Эрнандесом?Он даже не встал поприветствовать меня и не вытащил сигару изо рта. Голос у него был надменный. Ага, вот, значит, как мы будем работать. И я сразу помянул про себя добрым словом одного военного мудреца, как его там, который заявил, что ему по душе иметь дело с любым неприятелем, но Боже его упаси от общения с союзниками.— А кого это интересует? — спросил я.— Я полковник Эктор Химинес. — Он произнес фамилию на испанский манер, с ударением на втором слоге.— Ну, если вы Химинес, то я Эрнандес.— А как ваше настоящее имя?Вообще-то это не было государственным секретом. Моя “крыша”, скорее, имела большее значение для него, чем для меня. Если ему так уж хочется нарушить конепирацию — что ж, его дело. Это же его страна, и ему здесь жить, в конце концов. Мена же — увольте. Я тут оставаться не собирался. В том, разумеется, случае, если мне было суждено вернуться живым с этого задания.— Я Хелм. Мэттью Хелм.Тут он наконец вынул сигару изо рта и, взглянув на нее, отбросил в сторону. Потом внимательно смерил меня взглядом.— Все это, — он махнул рукой на костер и на столпившихся вокруг него людей, — приготовлено для одного человека. Все это предназначается только для помощи одному долговязому гринго с ружьем. Это и есть то самое ружье?— Да, — ответил я и подумал, что сейчас не время возмущаться по поводу клички “гринго”.— Покажите-ка.— Увидите, когда придет пора, полковник. Не сейчас. Его глаза сузились.— Это приказ, сеньор Хелм.— А я его отклонил. С нижайшим почтением. Это ружье было изготовлено в климате куда более сухом, чем ваш. Его уложили в воздухонепроницаемый футляр и обложили силикагелем для поддержания нужного уровня влажности внутри. Если я его сейчас достану, то оно преждевременно попадет в избыточную влажность.Он чуть ли не минуту смотрел на меня тяжелым взглядом. Потом резко положил ладонь на кобуру. Если он решил показать характер, шансов у меня не было, но я все же опустил левую руку — правой я удерживал чехол с ружьем — на рукоятку маленького револьвера 38-го калибра, торчащего у меня за поясом, и приготовился выхватить его из хитроумной кобуры, снабженной пружинным толкателем. Наверное, я бы мог задорого продать свою жизнь, как говорится, но послали меня сюда не совсем за этим.Химинес перевел взгляд на мою левую ладонь, чуть улыбнулся, не спеша отстегнул язычок кобуры и выудил оттуда новую сигару. Потом извлек приспособление для подрезывания сигары и зажигалку. Закурив, он вернул инетрументы обратно в кобуру и так же не спеша застегнул язычок.— Если бы я был способен стрелять не хуже младшего офицера, — сказал он, выпуская дым в сторону леса, — я бы уже был генералом, сеньор Хелм. Неумение стрелять — большой недостаток для профессионального военного. Раз я не умею стрелять, зачем мне обременять себя большим пистолетом? — он улыбнулся. — К тому же, если у тебя есть хорошее оружие, всегда можно найти тех, кто им владеет. Но даже если таковых не найдется, друзья с радостью снабдят тебя нужными людьми, — и он многозначительно взглянул на мое ружье.Я глубоко вздохнул.— Я открою футляр, если вы отдадите повторный приказ, полковник. Но в таком случае я не могу гарантировать вам надежность оружия впоследствии.Он кивнул.— Отлично. Пойдите поспите. Хождение по джунглям ночью не очень-то приятное и полезное занятие. Мы двинемся на рассвете.— Слушаюсь, сэр, — ответил я и собрался уходить.— Сеньор Хелм! Я обернулся.— Да?— Этот силикагель, который вы упомянули. Что это?— Десикант. Силикагель забирает влагу из воздуха. Когда он поглотит максимальное количество влаги, которое способен удержать, его надо нагреть в печи, и он восстановит свои свойства абсорбента. Но я не собираюсь пробыть здесь слишком долго, чтобы пришлось прибегать к таким средствам.— Конечно. Мы будем в деревне Эль Фуэрте завтра к полудню. — Он вытащил сигару изо рта и задумчиво поглядел на нее. — Силикагель... Чудеса североамериканской науки разрешают проблемы центрально-американской политической нестабильности. Спокойной ночи, сеньор Хелм. Глава 2 “Фуэрте” по-испански означает “сильный”, и какой-нибудь студент-выпускник, имеющий склонность к статистике, мог бы написать интересное дипломное сочинение с целью выяснить, сколько бандюг с большой дороги, вышедших из дремучих джунглей, называли себя “Эль Фуэрте”, “Сильными”. Претендента на титул “Сильного” из Коста-Верде звали Хорхе Сантос. Он явно добился определенных успехов на полях сражений, чтобы обеспечить бессонницу президенту этой страны, не говоря уж кое о ком в Вашингтоне.— Он уже контролирует четверть территории страны, — сказал Мак, инетруктируя меня для предстоящей миссии. Беседа состоялась на втором этаже неприглядного строения, которое не показывают провинциальным туристам, совершающим обзорные экскурсии по нашей столице. — Если не считать нескольких прибрежных плантаций, занятые им земли не представляют особого интереса. Тем не менее, это недвижимость, и генерал Сантос собирается употребить землю с пользой для революции. Президент Авила обратился к Соединенным Штатам за помощью. В настоящее время по разного рода причинам наша военная интервенция нежелательна. И нас попросили сделать все, что в наших силах.— Авила? — переспросил я. — Кажется, я что-то читал о президенте Авиле.— Возможно, — согласился Мак. Яркий свет из окна у него за спиной освещал коротко стриженные седые волосы, но выражение лица рассмотреть было нельзя. — Это не самый приятный из наших друзей в том регионе. Но нашу контору, Эрик, не волнует его моральный облик. Как и особенности его правления.Это была официальная выволочка, на что, в частности, указывало использование им моего кодового имени. Он просто напоминал мне, что мы работаем не в комиссии по правам человека. Этими вопросами занимались в государственном департаменте.— Конечно, сэр, — сказал я.— Дело в том, что этот мистер Сантос с хвастливым прозвищем, похоже, отрастил себе бороду, как у Кастро, и окружил себя таким же сбродом. Движение “фиделистов” оказалось заразной болезнью. Действовать будешь в контакте с полковником федеральной армии по имени Химинес. Он обеспечит твое прибытие на место и уход.— Со всеми удобствами? — поинтересовался я.— Ну, — сухо заметил Мак, — вообще-то президент Авила рассчитывал получить пару дивизий морской пехоты. Так что они там, может быть, будут слегка разочарованы. Кроме того, мы уже предприняли одну попытку и потерпели неудачу. Все это несколько усложняет твою задачу...Теперь я думал об этих сложностях, лежа на опушке тропического леса с закрытыми глазами. Миссия обещает быть весьма приятной, размышлял я, когда объект потревожен и настороже, а союзники разочарованы и обескуражены тем, что уже видели, как посланный сюда вместо запрашивавшихся войск чудо-“американо” запорол операцию. Так что полковника Химинеса едва ли можно винить за, скажем так, несколько прохладный прием, который он мне оказал.С первым проблеском зари, после нескольких часов тихого сна, лагерь пришел в движение, но я пока не видел необходимости подниматься и приниматься за дело. Делать мне было нечего, а со стороны могло показаться, что я сплю по причине легкого мандража. Поэтому я продолжал спокойно полеживать, держась рукой за ремень ружейного чехла, пока меня не разбудили и не сообщили, что завтрак готов и что мы выступаем через десять минут.К югу от Рио-Гранде — а мы находились значительно южнее — десять минут обычно означает полчаса, но наш миниатюрный командир определенно был не из пород местных копуш. Ровно через десять минут под первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь джунгли, мы встали на тропу войны, если можно так выразиться. А еще через пятнадцать минут я уже обливался потом, хотя полуденная жара была еще впереди. Невысокий полковник взял сразу резвый шаг. Я находился в неплохой форме, но местный ландшафт меня мало вдохновлял, а высланные вперед следопыты привычно прорубали в чаще дорогу для низкорослых соплеменников. Так что длинноногий гринго шести футов четырех дюймов росту должен был сам о себе позаботиться.Я держался позади Химинеса, идущего в голове колонны. Он ни разу на меня не оглянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24