- Зачем? - задал я самый дурацкий вопрос, какой только можно задать в
этой ситуации.
- Так ведь все равно придется, - один из охотников, более рослый, чем
остальные, задрав бороду, уставился на меня. - Убивать не будем, будем
продавать.
- Нас? - удивился я. - С какой это стати. Я свободный гражданин.
- Был свободный, - детина криво усмехнулся. - Слезайте, а то за ноги
стащим.
- Ой, мамочки! - испугалась Люська.
- Попробуйте только, - Овид, сидя верхом на ветке, взмахнул шпагой. -
А ты вон тот сухой сук отломи, - приказал он мне.
- Ладно, - охотники немного успокоились и даже отошли в сторону. -
Сейчас мороз, намерзнетесь - сами свалитесь.
- Работорговцы окаянные, - подал голос молчавший до этого Хома. - Я к
ним по-хорошему, расспросить, что да как, а они - ловить.
- У нас здесь такие вещи в большой цене, - снова взглянул вверх
предводитель. - В городе за тебя шесть коз дадут и амулетный камень от
дротиков.
- Ну что, допрыгался, - поинтересовался у Хомы Овид. - Зачем от
паровоза ушел?
- Вы спали все, а потом снег пошел, и в степи что-то блеснуло, -
запальчиво ответил Хома. - Я думал - зеркало. Ну и пошел, мне первым
хотелось зеркало найти.
- Приключений ты нашел на нашу голову, а не зеркало, - я свесился с
ветки, чтобы внимательнее рассмотреть, что делают охотники.
Мужчины разбивали привал. Делали они это привычно и споро. Нарубили
лапник, натаскали хворост, скоро между деревьями запылал костер.
Я с завистью смотрел на жаркое оранжевое пламя. Очень хотелось
погреться. Мы сидели на ветвях, как куры на нашесте, и лишь один Хома так
и болтался на своем сучке, зацепившись боком, но зато холод был ему
нипочем.
Попытка завязать с охотниками дружеский разговор окончился неудачей,
а несколько кокетливых Люськиных фраз привели к тому, что кто-то из мужчин
смачно заметил:
- Смотри, а девка-то симпатичная.
После этого Людмила благоразумно замолчала.
К ночи снегопад постепенно затих. На небе появились звезды, мороз
усилился.
- Может попробуем прорваться? - предложил я Овиду.
От долгого сидения на дереве ноги стали, как деревянные, а пальцы рук
сами собой разжимались и потеряли чувствительность.
- Не знаю, получится ли, - засомневался Овид. - Все-таки их семеро.
Даже, если быстро спрыгнем, то врасплох застать не удастся - они караул
выставили.
Действительно, пока шестеро дремали у огня, кто-то один все время
зорко приглядывал за нами.
Никогда не думал, что чувство обреченности бывает таким тягостным. Мы
покорно ждали неминуемой развязки и даже не знали, примем бой или сдадимся
в плен безропотно. Давящий холод постепенно стал ослабевать, но скорее
всего это происходило от того, что мы основательно окоченели. Клонило в
дремоту.
Я не помню, как заснул, продолжая обнимать ствол ели, а когда
проснулся, понял одно - я лечу вниз.

Странно, но ожидаемого, вернее, неминуемого, удара о землю не
последовало. Просто в какой-то момент я стремительно приподнялся, как
будто до этого мирно дремал в собственной постели. Леса вокруг не было.
Исчез не только лес, но и снег. Ночь сменилась днем, а вместо одетых
в шкуры преследователей надо мной склонились мои верные друзья.
Глядя в полные изумления Люськины глаза, я неожиданно для себя
истерически расхохотался, и суровый Овид крепко тряхнул меня за плечи.
- Что это было, что? - довольно бессмысленно вопрошал я, пока меня
пытались напоить из походной фляжки.
- Уснул, вот и упал, - недовольно проскрипел выглядывающий из-за спин
Овида и Людмилы Хома. - Сверзился с ветки, а мы - следом.
- А где ночь, костер, снег где?
- Тебе же не это снилось, - попыталась просветить меня Люська. - Пора
бы уже и понять, где находишься.
- Это у вас, Мастер, удачно все получилось, - Овид помог подняться
мне на ноги. - Очень удачно. Своим сном вы стерли прошлую
действительность. Теперь, вполне вероятно, этих охотничков не существует в
этом мире вообще.
- Да? А что существует?
- Что имеем, то и есть.
Оглядевшись по сторонам, я понял, что мы имеем вокруг все ту же
скучную степь, лишенную признаков растительности, серое небо и противную
погоду. Радовало одно - в этой реальности не шел снег, и температура
оставалась вполне сносной.
- Может быть, мы опять выйдем к паровозу, - предположила Людмила. - В
нем как-то спокойнее. А то эти, с копьями, из степи как налетят.
- Все возможно, - не стал обнадеживать нас Овид. - И лучше готовиться
к худшему. Если бы здесь оказались дрова, то следовало бы разбить стоянку
и никуда пока не идти. Но от дождя костер не спасет, да пора бы уже и
подкрепиться, а продуктов у нас нет.
После этих слов я почувствовал, что зверски хочу есть.
Люська также немедленно вспомнила, что с момента нашего появления в
мире Вещих Сновидений у нее во рту не побыло ни крошки и горестно поведала
нам об этом. Следовало немедленно отправляться на поиски пропитания.
Мы уныло нестройной группой поплелись по степи, пытаясь
придерживаться определенного направления, чтобы не кружить на одном месте.
Сколько я ни вглядывался в пустой горизонт, нигде не мог обнаружить
паровоза. Но скоро глазастая Люська торжествующее объявила, что вдали
видит какое-то здание. Может быть, даже поселок.
Действительно, через какое-то время и Овид, и я убедились, что
небольшой с такого расстояния домик возник как по мановению волшебной
палочки, правильным кубиком впечатавшись в перспективу.
На жилой дом это строение походило мало. Скорее всего, оно напоминало
довольно реалистичную декорацию для фантастического фильма о далеком
будущем, когда на Земле в результате тотальной войны уцелел единственный
дом, да и то от него остались одни стены.
Наученный горьким опытом, на сей раз я решительно воспротивился тому,
чтобы безоглядно входить в здание. Мне везде чудились ловушки. На коротком
военном совете Овид поддержал меня, и Людмила не стала с нами спорить. Она
просто села прямо на землю и сказала, что будет умирать от голода у нас на
глазах, а пойдем мы к дому или нет, ей наплевать.
Соблюдая осторожность, мы приблизились к строению настолько, что
хорошо стала видна огромная вывеска над входом. На вывеске четко читалось
одно слово - "Универмаг".
- Ну вот, теперь еще и универмаг, - констатировал я, глядя на этот
феномен, как на мираж. - Сейчас войдем, отоваримся.
- Прибарахлимся, - подхалимски поддакнул Хома.
- Еды там, наверное, навалом, - подтвердил Овид.
Наши ехидные реплики прервал восторженный вопль Людмилы.
- Мальчики, я ведь тоже задремала, пока сидела на дереве. Знаете, что
мне приснилось! Знаете! Магазин!
- Естественно, что тебе еще может присниться, - я не смог удержаться
от ироничного замечания. - Не зеркало же!
- Зеркало тоже снилось, - немедленно надула губы Люська. - Я перед
ним платье примеряла.
Мгновенно мы переглянулись с Овидом.
- А вдруг...
- А вдруг...
И все-таки входить в этот сказочный универмаг было жутко.
После недолгих споров мы решили отрядить на разведку Хому.
- Он деревянный, - сказала Людмила. - Не убьют же его в этом
магазине.
Хома воспринял эти слова как предательство.
- Не убьют, - горестно повторил он и повернулся к Людмиле так, чтобы
щербины от попавших в него стрел стали ей хорошо видны. - Не убьют,
конечно. Подумаешь, изуродуют до неузнаваемости. Ладно, пойду и пропаду
там ни за грош ни за полушку. Сами потом жалеть будете.
Я подавил желание рассмеяться, видя, как понуро табурет потащился к
гостеприимно распахнутым дверям.
- Ты там все-таки поосторожнее, - напутствовал Хому Овид, пока тот,
словно обреченный на плаху, поднимался по ступеням.
Томительное ожидание к счастью оказалось недолгим. В универмаге Хома
пропадал минут пять, не больше, а выбравшись наружу, язвительно доложил,
что доблестные господа, то есть мы, можем спокойно входить внутрь, не
боясь ничего. Магазин пуст.
- То есть как пуст! - разочарованно взвизгнула Людмила и первой
устремилась к дверям. - Мне снился не пустой универмаг, а наоборот. В нем
было столько вещей!
- Чего-чего, а вещей-то там хватает, - посторонившись, отозвался
Хома.
Вещей в магазине и правда имелось неисчислимое множество. Видимо,
именно так представляется женщинам полный изобилия рай.
Парфюмерия и ювелирные изделия, пальто и курточки, меха и обувь,
белье и шляпки - все это было развешано и разложено, а иногда просто
свалено беспорядочными кучами прямо посреди проходов. Неискушенному
мужскому взгляду трудно было разобраться во всем этом великолепии, и мы с
Овидом в растерянности остановились перед ближайшим прилавком, но Люська
чувствовала себя в этом бедламе, как рыба в воде.
Не теряя времени даром, она начала ворошить завалы из барахла, то и
дело счастливо вскрикивая, хватая вещь за вещью, чтобы тут же бросить
прямо на пол только что обретенное сокровище ради следующего.
- Ну все, - понимающе поделился я с Овидом, глядя на временное
Люськино умопомрачение, - это надолго. Пока весь универмаг не перевернет,
нам отсюда не выбраться.
- Она же есть хотела, - недоуменно произнес Овид. - Только что.
Оставив Людмилу самой разбираться с нежданно привалившим ей счастьем,
мы отправились в обход с единственной целью - найти упомянутое раньше
зеркало. Примерочная обнаружилась сразу же, и в ней было не одно, а целых
три зеркала, но, увы, совершенно обыкновенных - в этом мы убедились очень
быстро, а поиски еды также не увенчались успехом.
- Что за странная логика, - ворчал Овид, пиная пластмассовую
пудреницу, подвернувшуюся ему под ногу. - Ведь голодная была, разве не
могло ей что-нибудь съестное присниться.
- Это, брат, женщины, - философствовал я. - Разве их поймешь. Мне бы
только сегодня заснуть нормально, на завтрак сколько хочешь еды будет.
Мы снова вернулись в зал, где Людмила металась от одного прилавка к
другому. Пока мы отсутствовали, она успела облачиться в очень открытое и,
надо честно признаться, потрясающе идущее ей зеленое вечернее платье,
мочки ушей оттягивали бриллиантовые серьги с камнями каратов по десять
каждый, а шея плотно, как бинтом, в несколько рядов была обкручена
жемчужной ниткой.
- Ну как! - торжествующе воскликнула она, едва завидев нас. -
Впечатляет!
- Еще как, - хмуро заметил Овид. - Сейчас пойдем к Паровозному, он от
восторга в обморок упадет.
- Темнота, - Людмила была настолько счастлива, что даже не обиделась.
- В театре все просто от зависти лопнут, когда меня увидят.
- Боюсь, не увидят, - трезво возразил Овид. - Точно не увидят, если
не найдем осколков. А дальше ты тоже в этом платье путешествовать будешь?
Расставание с только что обретенными сокровищами было тягостным. Я не
выдержал и отошел в сторону, чтобы не видеть полных слез Люськиных глаз. В
конце концов она переоделась в более подходящие для ситуации джинсы и
кроссовки, но все-таки прихватила с собой изрядное количество новеньких
тряпок. Отговорить оставить все это на месте нам не удалось.
- Сама будешь тащить, - предупреждал я, с сомнением глядя на туго
набитую сумку. - Неужели не тяжело?
- Ничего, - сладострастно пыхтела Люська, с трудом застегивая готовую
лопнуть молнию. - Как-нибудь справлюсь.
Лавируя между прилавками, мы выбрались к выходу. Первым на улицу
выскочил Хома и тут же попятился. Натолкнувшись на него, я зашипел от боли
и хотел уже грозно выговорить табурету за неосторожность, но сзади меня
крепко за плечо схватил Овид.
Прямо около ступенек стоял самый настоящий слон с сидящим на нем
сухоньким старцем в белой чалме, а около слона, словно гвардейцы, застыли
ужасающего вида монстры, больше всего напоминающие вставших на задние лапы
бегемотов.

Глаза от долгой бессонницы стали совсем сухими. Чтобы убавить резь,
приходилось часто моргать, и тогда веки царапали глазное яблоко, как
наждак. Спать нам не давали уже вторые сутки.
Деревня, куда нас притащили, состояла из нескольких десятков глиняных
туземных хижин, покрытых пальмовыми ветками. Впрочем, имелся и самый
настоящий дворец, но туда нас не приглашали.
Хому, как обыкновенную собаку, привязали веревкой к столбу, а на
Людмилу и меня надели металлические ошейники и также посадили на цепь.
Рабовладение в чистом виде.
Утешало одно - Овид сумел избежать плена.
Я еще не успел ничего толком сообразить, увидев живописную группу,
поджидавшую нас у входа в универмаг, когда Овид с яростным криком выхватил
из ножен шпагу и отбросил в сторону плащ, готовясь драться. Дальше события
развивались не менее стремительно.
Старец в чалме что-то невнятно пробормотал и сильным порывом ветра
нас бросило на землю. Не удержался на ногах даже Овид. Тут же "бегемоты"
направились к нам, и сомнения в их намерениях не возникло ни у кого.
Овид успел вскочить раньше других, но его шпага рядом с чудовищами
казалась не больше обыкновенного шприца. Видимо, поняв тщетность попыток
защитить себя и других, Овид выкрикнул на непонятном языке несколько слов,
подняв левую руку к небу, и тут же его закрутило в смерче. Через мгновение
тонкий, на глазах бледнеющий вихрь подхватил Овида, и он исчез, как будто
испарился.
Впервые я увидел как Овид прибег к колдовству, хотя и знал с его слов
об умении владеть магией. Но удивляться времени не было. Мы, как
парализованные, наблюдали за чудовищами, которые подошли к нам, а затем не
больно, но крепко ухватили нас своими огромными, словно надутыми лапами.
Потом меня, Людмилу и Хому не очень деликатно поволокли в деревню. Старец
ехал впереди на слоне, не оглядываясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17