В тот же момент волочащийся за нами по земле канат схватили
наблюдающие за нашим полетом люди, шар тряхнуло, и гондола накренилась, а
Люська со своим темнокожим спутником стремительно унеслась вдаль, и я
успел только заметить, что купол их шара также начал снижаться.

Примерно с десяток загорелых парней держали канат крепко и скоро
притянули шар к земле.
Оказалось, что на побережье Карнавала существует разновидность спорта
- ловить увлекаемые ветром в открытый океан воздушные шары.
Еще одно развлечение среди многих.
Едва мы, переживая случившееся, выбрались из гондолы, как канат
нашего шара уже отпустили, и он тут же вновь взмыл в небо, теперь уже
беспрепятственно продолжив путь в неизвестность. Я понял, что, очевидно, и
Люськин шар перехватили где-то около самого пляжа, и, не давая Овиду и
Хоме придти в себя, бросился в толпу.
Бежать, пробиваясь через беспорядочно двигающуюся массу народа, было
невозможно. Я быстро выдохся и перешел на шаг. Потом подозвал Хому и, не
взирая на его протесты, влез на табурет, чтобы с возвышения, как гепард с
термитника, осмотреть окрестности.
Как только я встал на табурет, меня окружила еще более плотная толпа,
видимо, ожидая какого-то забавного выступления.
Проклиная вечное людское любопытство, я продолжил путь к пляжу, уже
ни на что не надеясь.
Так и вышло.
Когда мы достигли полосы песка, то уже почти на горизонте обнаружили
оранжево-белый купол воздушного шара, скачущий по волнам. Ни Люськи, ни ее
спутника нигде не было видно.
Постояв у кромки прибоя и умыв лицо соленой водой, я уныло потащился
обратно в гостиницу. Найти кого-нибудь в этом мире не представлялось
возможным. Только удача могла помочь мне. Но в любом случае, есть здесь
осколки зеркала или нет, покидать Карнавал нельзя, пока не разыщу Людмилу.
Выработанный в гостинице план поисков был таков.
На следующий день каждый из нас отправляется в город самостоятельно.
Просто ходим и смотрим. Сколько бы ни было здесь народа, рано или поздно
нам должно повезти.
Всю ночь я корил себя за то, что быстро ушел с пляжа. Надо было
остаться там подольше и подождать, ведь если Люська видела меня, то не
могла уйти далеко, понимая, что я буду ее искать именно на том месте, где
приземлился воздушный шар. А возможно, надо было вернуться туда, где
приземлились мы - Людмила также могла броситься через толпу на мои поиски.
Вспоминая упущенные возможности, я ругал себя за скудоумие и в
результате отправился в город почти на рассвете.
Откатившаяся, как отлив, ночь оставила на отмели тротуаров фантики от
конфет и пустые бутылки.
Я перешагивал через мусор и думал, кто же все это убирает.
На дощатой эстраде, между двумя пальмами, духовой оркестр играл
грустный вальс, но недостатка в танцующих, несмотря на ранний час, не было
- каждый в этом мире выбирал для себя удобное время для обитания.
Я вышел к океану и долго стоял на берегу, дыша соленым воздухом.
Пологие волны с равномерностью дыхания спящего наползали на берег,
пузырясь белой пеной, и с шипением скатывались обратно. Но так
продолжалось недолго.
Уродуя гладкий песок глубокими бороздами, мимо промчалась группа
мотоциклистов. Двигатели ревели, как стадо раненых слонов.
Очарование кончилось.
На улицах вновь загремела музыка, и я опять начал продираться через
танцующих и кричащих, догоняя девушек и заглядывая им в лица, а потом
отбиваясь от приглашений провести день, а может быть, и ночь вместе.
Наконец я очутился около парка аттракционов, откуда вчера мы
отправились в наше путешествие на воздушном шаре. Повинуясь скорее
инстинкту, чем здравым рассуждениям, я вновь пошел к лугу и тут же, на
самой кромке травы, увидел Люську.
Она стояла ко мне спиной и ела мороженое. Около нее, явно довольный
собой, красовался смуглокожий тип в элегантном белом костюме. Он что-то
доказывал Людмиле, отчаянно жестикулируя. Похоже, тип не понимал, как
можно проводить время так скучно, когда вокруг бурлит жизнь.
Один раз он даже схватил Люську за руку, и она нетерпеливо дернула
плечом.
Увидев такой знакомый, характерный для Людмилы жест, я уже больше не
сомневался.
- Люська! - заорал я так, что голуби, мирно бродившие по тропинке, в
ужасе взмыли вверх. - Людмила!
Люська мгновенно обернулась и, бросив недоеденное мороженое почти в
лицо красавцу, кинулась ко мне.
- Я думала, больше никогда тебя не увижу, - причитала она, повиснув
на моей шее. - Никогда-никогда! Я думала, пропаду тут совсем
одна-одинешенька.
- Как же, одна, - грубовато отшучивался я, стараясь не разреветься. -
Вон дружок твой стоит. Хоть бы познакомила. Как его зовут, Гоги или Гиви?
- Это Пако Геррера, - Люська, как маленькая, шмыгала носом. - Сейчас
я его отправлю отсюда.
- А он уйдет? - засомневался я.
Мне показалось, что Пако, хотя и обескуражен происходящим, покидать
сцену просто так не собирается. На всякий случай я лихорадочно придумывал
объяснения, но до них дело не дошло.
- Я больше не твоя девушка! - крикнула Люська, даже не попытавшись
как-то смягчить обстановку. - Уходи!
Лицо Герреры дрогнуло. Он удивленно посмотрел на Люську, потом на
меня, поражаясь, видимо, что девушка предпочла ему такого невзрачного
типа. Потом весело рассмеялся и пошел прочь.

Погода у Коллектора стояла совсем осенняя.
Падал мелкий холодный дождь, листва деревьев пожелтела.
После всегда солнечного и теплого климата Карнавала мы почувствовали
себя здесь папуасами, попавшими в Приполярье.
Люська ежилась в своем открытом летнем платьице, и Овид принес ей
широкий черный плащ, такой же, как у него.
Всю ночь мы, естественно, проговорили.
Праздничный ужин, за которым было немало выпито и произнесено тостов
за счастливые случайности, прошел, как и полагается, в бестолковых
разговорах. Время серьезной беседы настало потом.
Я подробно описал все наши приключения, начиная с момента появления
на сцене Дер-Видда. Люська, в свою очередь, жаловалась на то, что не
понимала происходящего до самого последнего момента.
- Ведь даже узнать ничего было не у кого, - счастливо всхлипывала
она, уютно пристроившись на моем плече. - Там все, как роботы. Пляшут и
поют. Куда ни ткнись - одно и то же. Короче говоря, жуть. Как зеркало
бабахнуло, меня сразу куда-то поволокло, завертело. Очнулась - пустой
пляж. Рассвет. Идут какие-то типы с гитарой, пьяные. Я им - ребята, что
случилось? А что случилось? По ихнему - ничего. Потом пошла в город. А
там...
- Да видел я этот вечный праздник. Так ты даже ни о чем не
догадывалась? Хотя, что это я говорю. Мне бы такое тоже в голову не
пришло.
Мы уснули на рассвете, но долго отдыхать нам не дал Овид. Он увел нас
к переходу сразу же после завтрака, а, выйдя к Коллектору и принеся Люське
плащ, тут же пропал сам. Я догадывался, что он ушел докладывать о ходе
поисков и узнать последние новости.
Хома все время вертелся вокруг нас. Они с Люськой понравились друг
другу с первого взгляда. Я даже начал подозревать, что они каким-то
образом общались и раньше. Хома почему-то называл Люську барышней и
постоянно интересовался нашими планами на будущее, когда мы вернемся в
нормальный мир.
- А вот честным пирком да за свадебку, - приговаривал он.
Короче говоря, вел себя как завзятый сводник.
Кончилось тем, что я был вынужден шугануть его, и табурет обиженно
отошел в сторону, но недалеко и продолжал ловить каждое наше слово.
- Я ведь тоже уже не надеялся тебя найти, - признался я Люське. - Да
и с осколками не все обстоит хорошо. Отыскали, конечно, кое-что, но до
целого зеркала далеко. А из Карнавала вообще вернулись ни с чем. Зато с
тобой, - льстиво добавил я, увидев как Люська обиженно нахмурилась.
- Постой, - вдруг вспомнила о чем-то она. - Я не видела пока этих
ваших осколков, но кажется теперь понимаю, о чем ты говоришь. Сейчас,
подожди немного. - Люська лихорадочно начала рыться в своей сумочке, и на
траву посыпались мелкие дамские вещицы. - Вот, посмотри!
Кусок зеркала был в точности таким, какие уже хранились у меня. В нем
не отразилось ничего из окружавшего мира, кроме нас самих.
- Это у тебя откуда?
- Это мой талисман. Когда очнулась на пляже, рядом лежал осколок
зеркала. Ну ты же знаешь, как важно посмотреть, как ты выглядишь? Я была
такая растрепанная, и поглядеть было не во что, а тут - осколок. Я его
подобрала, ведь сначала у меня ничего не было. Вообще не понимала, где
нахожусь. А потом сохранила на память, таскала повсюду с собой. Так что,
подходит?
- Еще как подходит! - от избытка чувств я поцеловал Люську. - Сейчас
придет Овид, тоже обрадуется.
Но Овид вернулся хмурый.
- Засиделись мы в Карнавале, - на осколок он почти не обратил
внимания, чем очень меня обидел. - Видели, что тут творится. Того гляди,
снег пойдет. На Земле пока все обходится без глобальных катастроф, но
равновесие настолько неустойчиво, что можно ожидать чего угодно в любую
минуту. Еще одним осколком не отделаешься. Нужно все зеркало, целиком.
- Тогда давайте быстрее уходить отсюда в следующий мир, - предложил
я.
- Везло раньше, повезет и теперь, - тоном завзятого фаталиста
увещевал я своих спутников. - Людмилу оставим здесь, а сами - вперед.
- Вперед, но куда?
Мы задумались.
- Перечисли оставшиеся миры, - попросил я наконец.
- Вон та дверь ведет в мир Упущенных Возможностей. Знаете, Мастер,
когда есть вариант поступить как-то по-другому и мы не делаем этого. Это
очень сложный мир, потому что варианты множатся в нем, как в галерее
зеркал. Там можно переживать одну и ту же ситуацию десятки раз, и каждый
раз по-новому.
- Следующий мир - мир Зеркальной Магии. На зеркалах слишком много
гадали и слишком много отгадывали. Это страна колдовства. В ней можно
попытать счастья. И вполне вероятно, что мы там найдем оставшиеся осколки.
- Осколки, но не все зеркало целиком.
- Целиком уже не получится, - не выдержал и встрял в разговор Хома.
- Ладно, - мне оставалось только подвести итог. - Самая большая
вероятность восстановить входное зеркало, как я понимаю, только в мире
Вещих Сновидений. Значит, выбора у нас нет.
- Отправляйтесь хоть куда, но я не согласна ждать вас здесь, - подала
голос молчавшая до этого Люська. - А вдруг с вами там что-нибудь случится?
Вы не думайте, я выносливая.
- Решайте, Мастер, - Овид демонстративно отошел в сторону. - Ваше
слово здесь закон.
- Ведь все равно не послушается, - я с сомнением посмотрел на Люську.
- А нам здесь задерживаться нельзя. Так что пойдем в эти сновидения и хоть
отоспимся всласть.

Едва шагнув за дверь, мы оказались в пологой, как блюдце, ложбинке.
Чахлая трава, каменистая почва. Безразличное небо цвета застиранной
простыни провисало над скучным миром, и, поднявшись по склону, я увидел
бесконечную степь с редко разбросанными по ней валунами.
Куда ни посмотри - всюду одно и то же.
- Ну и в какую сторону пойдем? - задал я бесцельный вопрос.
С таким же успехом можно было спросить, не хочет ли кто-нибудь
чашечку кофе.
- Здесь вначале всегда так, - Овид угрюмо оглядывал горизонт.
- А потом?
- А потом по обстоятельствам.
Я обошел вокруг ложбинки, понимая, что найти, когда это понадобится,
выход из мира Вещих Сновидений будет трудновато. Запоминающиеся ориентиры
отсутствовали.
Слабый ветер раздувал полы наших плащей. Я немного подумал и
направился навстречу движению воздуха - единственному движению, которое
можно было здесь ощутить.
Мы шли, сохраняя молчание, час или два. Вокруг не менялось ничего, и
я даже начал подумывать, не дурачил ли меня Овид, рассказывая о
поджидающих опасностях.
- Ты говорил, что здесь всегда так вначале, а потом мир меняется. Для
этого нужен сон?
- Не обязательно. Просто эта степь достаточно спокойное место. Тем не
менее мир вполне населен. Увидев сон, мы лишь добавим к уже существующим
новых обитателей.
Я только захотел сказать, что нечего нам тогда шляться по степи в
поисках приключений, надо остановиться и попытаться, чтобы кому-то из нас
приснилось зеркало, как впереди, далеко-далеко, возник неясный силуэт
какого-то здания или огромного механизма.
От крохотной с такого расстояния трубы тянулся косой шлейф черного
дыма.
- Пароход! - закричала, как потерпевший кораблекрушение матрос,
Люська. - Впереди - пароход!
- Почему бы не самолет, - буркнул грубый Овид. - На паровой тяге.
- Где пароход, где? - подпрыгивал низкорослый Хома.
Я присмотрелся внимательнее, и наконец меня осенило.
- Да это паровоз. Обыкновенный паровоз. Значит где-то там железная
дорога.
- Может быть, - засомневался Овид. - Только я что-то ничего подобного
не припомню.
- Тогда не было, а сейчас появилось. Давайте подойдем ближе.
Подходить ближе Овиду явно не хотелось, но я не видел ничего опасного
в неожиданно появившемся паровозе и, воспользовавшись правом старшинства,
увлек группу за собой.
Чем ближе мы подходили к паровозу, тем внушительнее становились его
размеры. В реальной жизни таких громадных локомотивов мне встречать не
доводилось, такой мог только присниться.
Покрашенные красным суриком колеса достигали почти трехметровой
высоты. Тендер был необъятен, как морская баржа, а трубе могла
позавидовать любая районная котельная.
Выглядел паровоз зловеще.
- Ну как, нравится? - в голосе Овида слышалась явная ирония, и это
придало мне решимости.
- Нравится! - сказал я, тут же пожалев об этом, так как теперь ясно
увидел, что локомотив стоит на обрубках рельсов чуть длиннее его самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17