Она лишь открывала рот, но оттуда не вырывалось ни единого звука.— Смотри, смотри на него! — продолжал кричать Маттео, указывая на окровавленную колыбельку и останки разрубленного надвое младенца. — Вот чего ты добилась своим упрямством!Женщина, медленно поднявшись с колен, словно в полусне подошла к люльке и трясущейся рукой провела по головке ребенка. Похоже было, что кормилица не понимала, что делает — так подействовал на нее поступок Маттео.Успокойся, маленький… — бормотала кормилица, с нежностью глядя на младенца, рожденного Кефрой, а затем переводила взгляд на своего собственного ребенка, похожего теперь на окровавленную безногую куклу. — А ты спи, спи, мой хороший.— Ну, теперь ты жалеешь, что не спасла жизнь своему выродку?! — взревел Маттео, замахиваясь мечом. Кормилица инстинктивно сжалась и чуть отпрянула…То, что произошло в следующий миг, Маттео не мог объяснить ни тогда, ни позднее, когда пришел наконец в себя. Клинок, сверкнув, рванулся вперед, к женщине и не перестающему реветь мальчишке, но, когда острие должно было впиться в плоть, кормилица исчезла. Меч рассек воздух там, где еще секунду назад находилась женщина, не встретив никакого сопротивления, но Маттео показалось, что он разглядел, как кормилица с ребенком с непостижимой быстротой провалилась сквозь пол, хотя это явление было слишком невероятным.Повисла напряженная и пугающая тишина. Маттео испуганно и удивленно озирался, пытаясь взглядом найти пропавшую женщину. Рука непроизвольно разжалась, а клинок почти мгновенно растаял в воздухе.— Райгар милосердный! — сорвалось с губ Маттео. Круто развернувшись, он почти бегом рванулся к дверям и остановился лишь в коридоре, привалившись спиной к противоположной стене. Оба воина, стоящие у входа в комнату, конечно же, слышали крики, доносящиеся изнутри, но не осмелились войти, а теперь с беспокойством взирали на побледневшего Советника, грудь которого часто вздымалась.— Господин… — заговорил было один из воинов, но Маттео жестом заставил его замолчать. Лишь когда дыхание пришло в норму. Советник оторвался от стены и медленно подошел к захлопнутой двери. Стиснув зубы, он приоткрыл ее и заглянул в комнату, скользнув взглядом по углам. Пусто — женщине негде было укрыться. Маттео не думал, что все происшедшее померещилось ему, но острое желание спросить у караульных, есть ли кто в комнате, не покидало его. Все же он нашел в себе силы, чтобы отказаться от этой затеи — никто посторонний не должен был видеть, что произошло. Разумеется, из-за криков воины могли догадаться о трагедии, но Маттео не собирался оставлять их в живых. Если по городу пойдет слух о том, что новый правитель — детоубийца, это может выйти Маттео боком.Постояв некоторое время в дверях и собираясь с мыслями, Советник наконец решился.— Заходите, — коротко приказал он караульным, пропуская их в комнату. Войдя следом, он плотно прикрыл дверь и завел правую руку за спину.Воины остановились, в изумлении пялясь на разрубленную, заляпанную кровью колыбель и лежащую в ней нижнюю часть младенческого тельца.— Что здесь… — успел выговорить один из стражников прежде чем вылетевший из-за спины Маттео меч отсек ему голову. Второй дернулся в сторону, потянувшись к бедру, где был пристегнут клинок, но это было последнее его сознательное движение — в следующий миг меч Советника пронзил его грудь.Маттео смотрел на поверженных без сожаления. По всему выходило, что больше свидетелей происшедшего не осталось, и Советник мог заняться сокрытием следов. Перво-наперво он вытащил из уцелевшей люльки простыню и завернул в нее останки младенца, предварительно бросив туда же и перепачканное кровью белье и одеяльце, на котором лежал ребенок кормилицы. Какое-то время Маттео думал, что делать с разрубленной колыбелью, но так ничего и не решил. В конце концов, он посчитал, что лучше оставить все как есть. Два трупа караульных и отсутствие детей с кормилицей будет объяснить очень просто.Скинув с плеч плащ, Маттео набросил его на руку и спрятал под ним сверток с мертвым младенцем. Если не вглядываться слишком пристально, никто ничего не заметит.Выйдя из комнаты, Советник запер дверь и спрятал ключ в карман: не хватало еще, чтобы кто-нибудь, обнаружив отсутствие стражи, заглянул сюда. В коридоре по-прежнему никого не было, только из-за угла слышались приглушенные голоса, но их обладатели и не подозревали о том, что произошло совсем рядом. На всякий случай Маттео направился в противоположную сторону.Маленькая красная капелька упала на пол из-под плаща, заставив Маттео двигаться быстрее: оставлять следов ему не хотелось.— Забавно, а я и не думал, что ты позволишь себе такое. Мне казалось, у тебя куда больше выдержки, — промолвил голос, который Советник слышал в зале с гобеленом, на котором был выткан Варкарран. Но теперь Маттео был уверен, что ему это не померещилось. Замерев, он огляделся, но уже без прежней нервозности — после исчезновения кормилицы Маттео стал несколько иначе относиться к подобным вещам. В свободной руке его сам собой возник меч.— Кто ты, во имя Покровителей? — зло произнес Советник, не надеясь, что получит ответ.— А разве ты до сих пор не узнал меня? — прозвучал насмешливый голос.— Халиок, ты? — недоверчиво вымолвил Маттео. Вместо ответа Советник услышал тихий презрительный смех.* * *Маттео стоял у окна, глядя на городские улицы с Западной башни. Он впервые за всю свою жизнь оказался в личной комнате короля Дагмара, в которую тот никогда никого не пускал, даже свою собственную жену и мага Халиока. Это было единственное место, где Дагмар мог уединиться, не боясь, что его рискнут потревожить. А теперь, впервые за долгое время, порог этой комнаты переступила еще чья-то нога. Советник стоял у распахнутого окна, вдыхая полной грудью прохладный осенний воздух. Он знал, что ни одна живая душа не посмеет постучать в дверь, и был счастлив. У него появилось время, чтобы собраться с мыслями и обдумать, что делать дальше.Несколькими часами ранее Маттео поручил нескольким доверенным людям незаметно избавиться от трупов караульных, лежащих в комнате кормилицы, а заодно и от трупика ребенка, вернее, от того, что от него осталось. Советник не сомневался, что эти люди сделают все как надо и никто не услышит от них ни единого слова.Снова начал накрапывать дождь, заставив Советника отойти от окна, чтобы капли не падали на лицо. Пройдя в глубь комнаты, Маттео уселся в единственное кресло, откинувшись на широкую спинку и обхватив руками фигурные подлокотники. Последние были выполнены в форме тройных лап с мощными когтями, отчего Маттео казалось, что он сидит в объятиях какого-то странного зверя, который застыл, но не умер и где-то в глубине его теплится жизнь.Взгляд Советника блуждал по стенам, увешанным дорогими коврами и еще более дорогим оружием. Воистину у Дагмара была великолепная коллекция, и содержал он ее в образцовом порядке: здесь было представлено великолепное ручное оружие, но привлекало в нем не богатое украшение ножен, эфесов и рукоятей, а мастерски и с душой откованные клинки. Настоящий воин по достоинству оценил бы коллекцию короля.Но больше других Маттео привлек один меч, стоящий в отдельной нише, облицованной полированной гранитной плиткой. Меч этот был каменным и несколько странным на вид — широким и коротковатым. Полумрак ниши почти скрывал его, но Советнику казалось, что верхушка эфеса чуть светится. Какое-то время Маттео заинтересованно смотрел на него, не думая подходить, но все же любопытство взяло верх. Поднявшись, он сделал несколько шагов и коснулся клинка. Советник заметил, что он едва заметно засветился, будто бы отозвавшись на прикосновение. Ниша окрасилась голубоватым свечением, но, несмотря на это, Маттео различил, что меч был разноцветным. Переходы были почти незаметны — голубой плавно перетекал в лимонный, тот в свою очередь в алый и перламутровый. Клинок оказался самоцветным, сплавленным из десятков драгоценных камней — уж в чем, в чем, а в этом Маттео разбирался. Похоже, это и была знаменитая коллекция Дагмара, только Советник не думал, что все свои камни король решился соединить в один.Пара василисков на рукояти особенно заинтересовала Маттео. Казалось, что алмазный василиск выглядит гораздо живее своего изумрудного брата. То зеленоватое свечение, которое Советник заметил еще сидя в кресле, исходило от камня, зажатого в алмазных зубах василиска. Это было единственным, что не вписывалось в общую картину. Меч был идеально симметричен, и лишь зеленый, чуть кривоватый камень искажал его правильные черты.— Ну что, нравится? — полюбопытствовал кто-то за спиной. — Между прочим, моя работа.Уже почти что не удивляясь, Маттео повернул голову и увидел висящее невысоко над полом белесое облачко. Оно клубилось и быстро разрасталось вширь, попеременно окрашиваясь в густо-синий и розоватый цвета, а затем снова становясь молочным. Постепенно стало ясно, что облачко это принимает форму человеческой фигуры — немного несуразной, но все же вполне пропорциональной. В глубине души Маттео ожидал, что через несколько секунд проявится лицо, но фигура осталась все такой же туманной, разве что стала чуть более плотной. Она проплыла по воздуху и медленно опустилась в кресло. Маттео же продолжал стоять возле ниши, тупо пялясь на видение.— Присядь, — обратилась к нему фигура, и Советник почувствовал, как сам приподнимается над полом. Спина уткнулась во что-то мягкое, и Маттео понял, что оказался в глубоком невидимом кресле, чем-то схожем с тем, что стояло в комнате, и в котором сейчас сидел призрак.— Халиок, — не спрашивая, а уже утверждая, произнес Маттео безо всякого трепета в голосе. Фигура в кресле едва заметно кивнула. Советнику вновь послышался негромкий смех.— Стало быть, ты меня узнал, — довольно произнес призрак. — Хотя, честно говоря, я не очень-то и скрывался. Признаюсь, мне было любопытно понаблюдать за тем, что ты учинил во дворце, и, должен сознаться, ты произвел на меня впечатление.— Почему… — словно не слыша слов Халиока, начал Маттео, но призрак прервал его:— Хочешь знать, почему я беседую с тобой вместо того, чтобы наслаждаться жизнью в Небесном Дворце или, на худой конец, Огненном Царстве в обществе Райгара? Это и для меня, в общем-то, неожиданность. Клянусь, будь у меня выбор, ни за что не вернулся бы в поднебесный мир, но разве поспоришь с богом? За то, что мы беседуем с тобой сейчас, следует благодарить ни много ни мало как самого Безумного бога… Только ему не слишком нравится, когда его так называют.— Зачем ты пришел? — выпалил Маттео, пытаясь разглядеть за клочками тумана черты лица мага, но ему, как и раньше, это не удалось. — Что тебе нужно от меня?— В данный момент — ничего, — насмешливо ответил Халиок. — Не знаю, поверишь ли ты, если я скажу, что мне захотелось взглянуть на того, кто отправил меня к Незабвенному?— Я не убивал тебя! — чуть ли не взвизгнул Советник, не понимая, из-за чего так нервничает. — Я не убивал тебя, маг!Халиок расхохотался и чуть приосанился, если такое можно сказать о фигуре, сотканной из тумана.— Разумеется, это сделал не ты. Но именно ты захотел моей смерти! — Последнюю фразу маг выкрикнул зло и уже не смеясь. — Я мог бы поквитаться с тобой, и, видят боги, я жажду этого, но мне запрещено: ты погибнешь не сейчас и не от моей руки, хотя для тебя это было бы лучше!Маттео непроизвольно отшатнулся, но призрачное кресло жестко спружинило и заставило его остаться на месте. В туманной фигуре меж тем появились редкие и почти незаметные проблески черно-красного света, коротко перечеркивающие светлую клубящуюся субстанцию. Советник никогда не думал, что у гнева может быть цвет. Халиок между тем поднялся из кресла и подплыл вплотную к Маттео. Призрак оказался так близко, что его туманное тело коснулось вытянутых ног Советника.— Я был прав, а вы с Дагмаром нет, — неожиданно резко ответил Советник. — Дагмар забрал у Варкаррана власть, но не потрудился использовать ее для блага людей. Все, чего он добился — это нынешняя война, которую мы… — Маттео чуть было не сказал “вот-вот проиграем”, но вовремя остановился, — которую мы ведем против золониан. Да, может быть, он и хотел сделать как лучше, но Дагмар остался воином, хотя и занял трон Мэсфальда. Правление городом — не для него. Неужели ты не видел, что происходит? Ты мог бы остановить его, предостеречь от ошибок… Почему ты не сделал этого, Халиок? Фактически ты был вторым человеком в Мэсфальде, ведь король прислушивался к твоему мнению. Даже я не имел подобной власти. Благодаря твоему попустительству Дагмар вверг Мэсфальд в эту войну!Халиок ответил не сразу. Возможно, он был поражен словоизлияниями Маттео, но Советник не мог судить наверняка, не видя выражения лица мага. И все же Маттео понял, что хоть и невольно, но кое-чего добился. Может, ему и не удалось склонить чащу весов на свою сторону, но поколебать уверенность Халиока в собственной правоте — наверняка.— А почему ты сам не говорил об этом Дагмару? — вымолвил наконец призрак, но уже без прежнего гнева. — Почему ты упрекаешь меня, если сам не сделал ничего, чтобы оградить Мэсфальд от войны?Маттео стиснул кулаки и спрыгнул на пол, не отводя глаз от туманного пятна на том месте, где у призрака должно было быть лицо.— Лжешь! Ты не хуже меня знаешь, что я говорил Дагмару об этом не раз и не два. Но не моя вина в том, что он не умел слушать советов. Он доверял только тебе, но разве ты хотя бы однажды снизошел до разговора со мной? Ты запирался в своих покоях, как крыса в норе, и не подпускал к себе посторонних. Ты не говорил даже со мной! Со мной — Главным Королевским Советником! Я не знаю, почему Дагмар терпел тебя, ведь, если подумать, твоя вина очень велика. Именно с твоего молчаливого одобрения король делал все то, что привело к нынешнему положению вещей! Город на грани хаоса, войска золониан уже на наших землях! — Маттео перестал лукавить и говорил все как есть. — Даже Дагмар теперь не смог бы задержать их — наши воины и без того потратили слишком много сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72